Внимание!
вторник, 04 июня 2013
читать дальше1. —Видишь ли, я надумал наскоро поменять в пылесосе свечи. Поменял свечи, решил попутно посмотреть реактивный усилитель. И свернул там одно крепление... Ну и пошло-поехало. А потом, конечно, пришлось полетать, чтобы проверить, все ли нормально. И снова, понимаешь, движок троит!
—Ягун, тебе никогда не приходило в голову, что техника ломается только у тех, кто ее чинит?
2. —Мигом всех обзваниваем! Надо ковать железо, чтобы было, что сдать в металлолом! — велел Ягун.
3.—Что-то у тебя дымно в комнате! — сказала Таня, принюхиваясь. Зудильник неплохо передавал запахи.
—А то! — сказала Гробыня. — А кто виноват? Все он, тиран и деспот! Вообрази, этот индивид поспорил со мной, что я, если постараюсь, способна приготовить яичницу. Вот и проспорил. Пожарники уехали четверть часа назад.
—Она пыталась жарить яйца огнедышащим заклинанием! В доме! Где шторы! Бумага! Деревянные стулья! — злобно крикнул Гуня и дернул Гробыню за большой палец.
4. —Что, Шурасику уже двадцатник? Это круто! А Сарделькокопал дал согласие на бучу по этому поводу?
—Дал. Под поручительство Ягге и Соловья, что крышу сорвет только у нас, а не у Большой Башни.
5. Щенок, даже самый отважный, всегда должен знать, на какую собаку тявкать можно, а где лучше взять смысловую паузу.
6. После Попугаевой и Пупсиковой Таня позвонила Семь-Пень-Дыру. Вместо Пня на экране зудильника появился его морок, сотворенный, должно быть, из кучи пыли простым щелчком пальцев и парой искр.
—Вы говорите с автоответчиком! Я обязательно передам ваше сообщение хозяину! Оставьте, пожалуйста, ваше сообщение после третьего удара головой об стол! — сказал он.
Пока Таня размышляла, от кого конкретно требуют биться головой об стол, двойник трижды боднул столешницу и повернулся к зудильнику внимательным ухом.
(хочу себе такой! х)))))))
7. Поклеп нервно барабанил пальцами по столу. Ему было неловко. Рядом в бочке сидела Милюля и жадно терзала белыми зубами еще живую сельдь. Если рыба билась, Милюля надкусывала ей голову и выпивала мозги. Доцент Горгонова косилась на русалку и удрученно качала головой. Она не была брезглива, но все же считала, что русалкам стоит питаться отдельно.
—Недавно подарил ей на день рождения аквариум с золотыми рыбками. Очень уж просила. И угадайте, что Милюля с ними сделала? — натянуто засмеялся Поклеп.
Медузия холодно прищурилась.
8. —Дорогая Зуби! Умоляю: не обижайся и не пойми меня превратно. Я не ставлю под сомнение твой профессиональный опыт. Я просто хочу подчеркнуть: чтобы эффективно учить защите от сглаза, необязательно пачками отправлять учеников на больничные койки.
—Я готовлю их к реальной жизни, академик! На следующий урок, уверена, все придут подготовленными, — сердито отвечала Зуби и отмахивалась от укоризненно-назойливой бороды Сарданапала.
— Она опять сглазила трех учеников. Наложила на них собачий сглаз. Теперь они в магпункте грызут ножки кроватей. И не только грызут. Ягге говорит, что они будут воображать себя собачками еще с неделю.
9. Коля хихикнул. Лучше бы он этого не делал.
Таня успела блокироваться, в конце концов, она была уже взрослой, но рядом двое первокурсников свалились со страшной резью в животе. Поклеп обеспокоенно подбежал к ним. Первокурсников унесли.
—Знаешь, Коля, ты лучше не смейся. И плакать тоже не надо! — настойчиво посоветовала Таня. За последние месяцы с возможностями Кирьянова познакомился уже весь Тибидохс. Когда Коля шел по коридору, все прижимались к стенам и дрожали. Когда входил в библиотеку — читальный зал пустел. Бедного же Колю все время тянуло общаться. Он боялся одиночества. Ночью он всхлипывал во сне, и вместе с ним всхлипывали еще семь-восемь ближайших комнат.
10. Даже самая умная девушка умна только пару дней в неделю. В остальное время с ней вполне можно иметь дело.
Случайные выписки из дневника Жоры Жикина
11. С появлением Зуби и Медузии припозднившиеся младшекурсники, которые уже при Поклепе ощущали себя не особо уютно, испарились с поспешностью Золушек, которым мудрая фея не со-ветовала дожидаться полуночи.
12. В Магстердаме. В хранилищ для опасни артефактус. Там Магщество держаль артефактум, который находимься под следствий или служимь для совершены различии крайм, — сообщил он.
13. — Я тебя люблю, — сказала она.
Ванька серьезно посмотрел на нее. Глаза его сияли.
— Три, — удовлетворенно произнес он.
— Что три?
— За те две тысячи дней, что мы знакомы, ты говоришь это в третий раз. Если это говорить чаще, слова обесценятся. «Я тебя люблю!» станет вежливой банальщиной, такой же, как «привет!» или «как ваши дела?».
14. Может, Гуня сильный маг или это голос совести? Ну там: «Опоздала на электричку. Нет денег на такси. Ночью дома не ждите. Ваша совесть».
15. Тренировочный матч получился интересным. Соловей специально запретил подсчитывать очки и выпустил на поле белые мячи без каких-либо отличий. Единственной магией этих мячей была повышенная резвость. По полю они носились с такой пугающей стремительностью, что, пытаясь схватить очередной мяч, Таня ощущала себя идиоткой, которая ловит сачком для бабочек автоматную пулю.
16. Правило 3 любовного катехизиса Грызианы Припятской гласит: «Если хочешь забыть человека — представь его в глупом положении». Причем если первые два правила давно забыты, то третье работает как часы. Именно его Таня и попыталась теперь применить.
Первым делом она вообразила Бейбарсова в Тибидохском болоте. Глеб ползал на четвереньках и зубами собирал поганки. Проглотив очередную поганку, он поднимался в полный рост и, перемазанный зловонной тиной, лез целоваться. При том он мычал как дебил и закатывал глазки. Это было противно, но как-то банально. Чувство никуда не ушло.
Тогда усилием воли Таня переселила Бейбарсова в свадебный зал на Лысой Горе. Наряженный в белое платье невесты, Бейбарсов томно жался к могучему плечу Гуни. Заметив Таню, Глеб противно улыбнулся и сделал ей пальчиками кукусики.
- Прекрасно! Как раз то, что нужно!- подумала Таня.
Желая закрепить образ, она изготовила полу часовой морок и отправила его бродить по комнате. Облаченный в кружевные доспехи невесты, в фате, с букетом роз, Глеб приставал к Дырь Тонианно, нес чушь и за полчаса успел ужасно на доесть не только Тане, но и скелету.
- Прекрасно! Еще немного, и я на настоящего Бейбарсова и смотреть не захочу! — удовлетворенно сказала себе Таня.
Морок еще не развеялся, когда в комнату вошел Ягун. Призрак тотчас бросился к нему и принялся трогать бицепс играющего комментатора.
- О, какой сильный мущинка! Это у вас от рождения или здоровый образ жизни? Мущинка, подержите розы! — залепетал он.
17. — Но у нас Жуткие Ворота! Посылать Тантала сюда — все равно что курить на бочке с порохом, которая стоит в грузовике с динамитом! — возразила Таня.
— Ты забыла уточнить, что грузовик — во дворе фабрики петард, под землей газовое месторождение, а в трех шагах пусковая шахта баллистических ракет, — добавил Ягун.
18. Любовь надо заслуживать и поддерживать каждый день. Она как костер. Если не бросать поленья — огонь погаснет. Нельзя относиться к любви, как к гантелям, которые один раз купил и они теперь всегда есть... Даже пыль с них можно особо не протирать.
19. Проходя, Таня случайно наступила Семь-Пень-Дыру на ногу.
— Ой, прости! — воскликнула она.
— Не прощу! Две дырки от бублика — за потерю товарного вида ботинка. Еще четыре — за ремонт. Семь дырок — временная нетрудоспособность. Шесть — услуги доктора. Ты мне палец отдавила, или будешь отрицать? Отрицание — по отдельному тарифу. Пять дырок — моральный ущерб. И, наконец, десять дырок — упущенная выгода! — заявил Семь-Пень-Дыр и расхохотался, довольный своей шуткой до крайности. Счастливее Семь-Пень-Дыра мог быть только дикарь, у кото-рого пещерный лев съел жену.
20. — А упущенная выгода — это как? — не поняла Таня.
— Пока я трачу свое драгоценное время на беседу с тобой, я мог бы найти клад или совершить научное открытие, которое сделало бы меня богатым! А из-за тебя я упустил выгоду! Расплачиваться сейчас будешь или возьмешь у меня деньги в долг? Давай, будто я заплатил их сам себе, а с тебя идут проценты! По рукам?
— Семь-Пень-Дыр, не семьпеньдырь! — сказала Таня, вспоминая, как дразнили его когда-то на младших курсах.
— Не, веселое дело! Оплати хоть упущенную выгоду! А? Может, я главой Тибидохса стал бы! — возмутился Пень.
— А со старым главой что будешь делать?
— С бородатым старикашкой? Ну его! Он уже вышел в тираж. Пусть путается со своей Горгош-кой.
Таня скосила глаза.
— Повернись! — посоветовала она.
— Да ну...
— А я тебе говорю: повернись! — повторила Таня.
Семь-Пень-Дыр недоверчиво оглянулся. За его спиной меньше, чем в шаге, стояли Сарданапал и Медузия Горгонова. Из рук Дыра медленно, как в кино, выпала пачка денег. Ветер трепал и разносил бумажки по аллее...
21. Таня ощутила, что у нее раскаляется перстень. Все, сейчас этот гномик доиграется! Белоснежка получит его заказной бандеролью в мумифицированном виде. Чудесный экспонат в чучельную коллекцию гномиков, которую собирает эта особа, бледная, томная и эксцентричная дама, обожающая носить дорогие перстни, хлестать по щекам служанок и хрустеть пальцами. Средний читатель представляет себе Белоснежку юной принцессой, вечным ребенком со смехом, как звон колокольчика. Ну да что поделаешь? Обычные пиар-игры.
22. — Хм... Ну ладно! Я тут подумал, что сижу между двумя некромагами! Редчайший случай в мировой истории. Интересно, я могу загадать желание? — спросил он.
—Да. В какой могиле тебя похоронят, и какой памятник поставят. Говорят, сбывается, — сказала Аббатикова.
—Ягун, тебе никогда не приходило в голову, что техника ломается только у тех, кто ее чинит?
2. —Мигом всех обзваниваем! Надо ковать железо, чтобы было, что сдать в металлолом! — велел Ягун.
3.—Что-то у тебя дымно в комнате! — сказала Таня, принюхиваясь. Зудильник неплохо передавал запахи.
—А то! — сказала Гробыня. — А кто виноват? Все он, тиран и деспот! Вообрази, этот индивид поспорил со мной, что я, если постараюсь, способна приготовить яичницу. Вот и проспорил. Пожарники уехали четверть часа назад.
—Она пыталась жарить яйца огнедышащим заклинанием! В доме! Где шторы! Бумага! Деревянные стулья! — злобно крикнул Гуня и дернул Гробыню за большой палец.
4. —Что, Шурасику уже двадцатник? Это круто! А Сарделькокопал дал согласие на бучу по этому поводу?
—Дал. Под поручительство Ягге и Соловья, что крышу сорвет только у нас, а не у Большой Башни.
5. Щенок, даже самый отважный, всегда должен знать, на какую собаку тявкать можно, а где лучше взять смысловую паузу.
6. После Попугаевой и Пупсиковой Таня позвонила Семь-Пень-Дыру. Вместо Пня на экране зудильника появился его морок, сотворенный, должно быть, из кучи пыли простым щелчком пальцев и парой искр.
—Вы говорите с автоответчиком! Я обязательно передам ваше сообщение хозяину! Оставьте, пожалуйста, ваше сообщение после третьего удара головой об стол! — сказал он.
Пока Таня размышляла, от кого конкретно требуют биться головой об стол, двойник трижды боднул столешницу и повернулся к зудильнику внимательным ухом.
(хочу себе такой! х)))))))
7. Поклеп нервно барабанил пальцами по столу. Ему было неловко. Рядом в бочке сидела Милюля и жадно терзала белыми зубами еще живую сельдь. Если рыба билась, Милюля надкусывала ей голову и выпивала мозги. Доцент Горгонова косилась на русалку и удрученно качала головой. Она не была брезглива, но все же считала, что русалкам стоит питаться отдельно.
—Недавно подарил ей на день рождения аквариум с золотыми рыбками. Очень уж просила. И угадайте, что Милюля с ними сделала? — натянуто засмеялся Поклеп.
Медузия холодно прищурилась.
8. —Дорогая Зуби! Умоляю: не обижайся и не пойми меня превратно. Я не ставлю под сомнение твой профессиональный опыт. Я просто хочу подчеркнуть: чтобы эффективно учить защите от сглаза, необязательно пачками отправлять учеников на больничные койки.
—Я готовлю их к реальной жизни, академик! На следующий урок, уверена, все придут подготовленными, — сердито отвечала Зуби и отмахивалась от укоризненно-назойливой бороды Сарданапала.
— Она опять сглазила трех учеников. Наложила на них собачий сглаз. Теперь они в магпункте грызут ножки кроватей. И не только грызут. Ягге говорит, что они будут воображать себя собачками еще с неделю.
9. Коля хихикнул. Лучше бы он этого не делал.
Таня успела блокироваться, в конце концов, она была уже взрослой, но рядом двое первокурсников свалились со страшной резью в животе. Поклеп обеспокоенно подбежал к ним. Первокурсников унесли.
—Знаешь, Коля, ты лучше не смейся. И плакать тоже не надо! — настойчиво посоветовала Таня. За последние месяцы с возможностями Кирьянова познакомился уже весь Тибидохс. Когда Коля шел по коридору, все прижимались к стенам и дрожали. Когда входил в библиотеку — читальный зал пустел. Бедного же Колю все время тянуло общаться. Он боялся одиночества. Ночью он всхлипывал во сне, и вместе с ним всхлипывали еще семь-восемь ближайших комнат.
10. Даже самая умная девушка умна только пару дней в неделю. В остальное время с ней вполне можно иметь дело.
Случайные выписки из дневника Жоры Жикина
11. С появлением Зуби и Медузии припозднившиеся младшекурсники, которые уже при Поклепе ощущали себя не особо уютно, испарились с поспешностью Золушек, которым мудрая фея не со-ветовала дожидаться полуночи.
12. В Магстердаме. В хранилищ для опасни артефактус. Там Магщество держаль артефактум, который находимься под следствий или служимь для совершены различии крайм, — сообщил он.
13. — Я тебя люблю, — сказала она.
Ванька серьезно посмотрел на нее. Глаза его сияли.
— Три, — удовлетворенно произнес он.
— Что три?
— За те две тысячи дней, что мы знакомы, ты говоришь это в третий раз. Если это говорить чаще, слова обесценятся. «Я тебя люблю!» станет вежливой банальщиной, такой же, как «привет!» или «как ваши дела?».
14. Может, Гуня сильный маг или это голос совести? Ну там: «Опоздала на электричку. Нет денег на такси. Ночью дома не ждите. Ваша совесть».
15. Тренировочный матч получился интересным. Соловей специально запретил подсчитывать очки и выпустил на поле белые мячи без каких-либо отличий. Единственной магией этих мячей была повышенная резвость. По полю они носились с такой пугающей стремительностью, что, пытаясь схватить очередной мяч, Таня ощущала себя идиоткой, которая ловит сачком для бабочек автоматную пулю.
16. Правило 3 любовного катехизиса Грызианы Припятской гласит: «Если хочешь забыть человека — представь его в глупом положении». Причем если первые два правила давно забыты, то третье работает как часы. Именно его Таня и попыталась теперь применить.
Первым делом она вообразила Бейбарсова в Тибидохском болоте. Глеб ползал на четвереньках и зубами собирал поганки. Проглотив очередную поганку, он поднимался в полный рост и, перемазанный зловонной тиной, лез целоваться. При том он мычал как дебил и закатывал глазки. Это было противно, но как-то банально. Чувство никуда не ушло.
Тогда усилием воли Таня переселила Бейбарсова в свадебный зал на Лысой Горе. Наряженный в белое платье невесты, Бейбарсов томно жался к могучему плечу Гуни. Заметив Таню, Глеб противно улыбнулся и сделал ей пальчиками кукусики.
- Прекрасно! Как раз то, что нужно!- подумала Таня.
Желая закрепить образ, она изготовила полу часовой морок и отправила его бродить по комнате. Облаченный в кружевные доспехи невесты, в фате, с букетом роз, Глеб приставал к Дырь Тонианно, нес чушь и за полчаса успел ужасно на доесть не только Тане, но и скелету.
- Прекрасно! Еще немного, и я на настоящего Бейбарсова и смотреть не захочу! — удовлетворенно сказала себе Таня.
Морок еще не развеялся, когда в комнату вошел Ягун. Призрак тотчас бросился к нему и принялся трогать бицепс играющего комментатора.
- О, какой сильный мущинка! Это у вас от рождения или здоровый образ жизни? Мущинка, подержите розы! — залепетал он.
17. — Но у нас Жуткие Ворота! Посылать Тантала сюда — все равно что курить на бочке с порохом, которая стоит в грузовике с динамитом! — возразила Таня.
— Ты забыла уточнить, что грузовик — во дворе фабрики петард, под землей газовое месторождение, а в трех шагах пусковая шахта баллистических ракет, — добавил Ягун.
18. Любовь надо заслуживать и поддерживать каждый день. Она как костер. Если не бросать поленья — огонь погаснет. Нельзя относиться к любви, как к гантелям, которые один раз купил и они теперь всегда есть... Даже пыль с них можно особо не протирать.
19. Проходя, Таня случайно наступила Семь-Пень-Дыру на ногу.
— Ой, прости! — воскликнула она.
— Не прощу! Две дырки от бублика — за потерю товарного вида ботинка. Еще четыре — за ремонт. Семь дырок — временная нетрудоспособность. Шесть — услуги доктора. Ты мне палец отдавила, или будешь отрицать? Отрицание — по отдельному тарифу. Пять дырок — моральный ущерб. И, наконец, десять дырок — упущенная выгода! — заявил Семь-Пень-Дыр и расхохотался, довольный своей шуткой до крайности. Счастливее Семь-Пень-Дыра мог быть только дикарь, у кото-рого пещерный лев съел жену.
20. — А упущенная выгода — это как? — не поняла Таня.
— Пока я трачу свое драгоценное время на беседу с тобой, я мог бы найти клад или совершить научное открытие, которое сделало бы меня богатым! А из-за тебя я упустил выгоду! Расплачиваться сейчас будешь или возьмешь у меня деньги в долг? Давай, будто я заплатил их сам себе, а с тебя идут проценты! По рукам?
— Семь-Пень-Дыр, не семьпеньдырь! — сказала Таня, вспоминая, как дразнили его когда-то на младших курсах.
— Не, веселое дело! Оплати хоть упущенную выгоду! А? Может, я главой Тибидохса стал бы! — возмутился Пень.
— А со старым главой что будешь делать?
— С бородатым старикашкой? Ну его! Он уже вышел в тираж. Пусть путается со своей Горгош-кой.
Таня скосила глаза.
— Повернись! — посоветовала она.
— Да ну...
— А я тебе говорю: повернись! — повторила Таня.
Семь-Пень-Дыр недоверчиво оглянулся. За его спиной меньше, чем в шаге, стояли Сарданапал и Медузия Горгонова. Из рук Дыра медленно, как в кино, выпала пачка денег. Ветер трепал и разносил бумажки по аллее...
21. Таня ощутила, что у нее раскаляется перстень. Все, сейчас этот гномик доиграется! Белоснежка получит его заказной бандеролью в мумифицированном виде. Чудесный экспонат в чучельную коллекцию гномиков, которую собирает эта особа, бледная, томная и эксцентричная дама, обожающая носить дорогие перстни, хлестать по щекам служанок и хрустеть пальцами. Средний читатель представляет себе Белоснежку юной принцессой, вечным ребенком со смехом, как звон колокольчика. Ну да что поделаешь? Обычные пиар-игры.
22. — Хм... Ну ладно! Я тут подумал, что сижу между двумя некромагами! Редчайший случай в мировой истории. Интересно, я могу загадать желание? — спросил он.
—Да. В какой могиле тебя похоронят, и какой памятник поставят. Говорят, сбывается, — сказала Аббатикова.
воскресенье, 02 июня 2013
читать дальше1. - На чем это он летит? Не на помеле? Что под плащиком-то прячем? – с интересом спросил Тарарах. Питекантроп явно нарывался.
Сарданапал озабоченно посмотрел на него.
- Посох. Зербаган крайне редко с ним расстается, - ответил он.
Сарданапал озабоченно посмотрел на него.
- Посох. Зербаган крайне редко с ним расстается, - ответил он.
- Посох? Как трогательно! Дело Гэндальфа живет и процветает?
2. Даже в глубокой старости, умирая, он, вероятно, обратится к своим наследникам с прочувствованной речью в стиле: "Дети и внуки мои! Вытрите глаза и носы! Возликуйте, что вы, наконец, сумеете пожить немного для себя! Ваш дедушка, ваш господин, ваш царь, ваш раб, уходит в мир иной!"
3. Он занимался ветеринарной магией в расположенной неподалеку, в четверти часа полета на пылесосе, лечебнице, где, кроме него, работал только один маг – бровастый и сиплый старик, плод запретной любви домового и жившей два столетия назад жены лесника.
4. - Я понимаю, что вам пока смешно, но попрошу минутку терпения, - сухо сказал клоун, прикуривая от динамитной шашки.
Книга мрака, Т.I
5. - Ягун, я тебя люблю! – сказала Попугаева.
- Какое совпадение! Представь, я тоже себя люблю! – сказал Ягун.
6. ОТ "СОВСЕМ" ДО "УЖЕ" ДОЛГО ЕХАТЬ НА ЕЖЕ
7. - Ну вот! Двое спрыгнули за борт! Нас осталось всего четверо на необитаемом острове! – сказала Гробыня, провоцирующе глядя на Бейбарсова. – Три юных красивых девушки и один некромаг с обломком бамбуковой удочки! Любовный треугольник тяготеет к переходу в квадрат, э?
Зализина от негодования передернулась, как труп, через который пропустили ток. Ее датчик ненависти зашкалило.
8. - Ага, вот и я о том же! Бедный Черноморчик! Задолбали сивку американские горки! – угадывая ее мысли, согласилась с ней Склепова.
9. - Привет! С вами можно? – спросила Таня.
- Можно. Если не боишься, что с тобой сделают то же, что с Гуней... - сказала Гробыня.
- А что сделали с Гуней?
Вместо ответа Склепова вытащила руку из кармана и разжала ладонь. На ладони у нее сидело что-то крошечное и крайне сердитое. Таня всмотрелась.
- Привет, Гуня! – сказала она.
Микроскопический Гломов угрюмо кивнул.
- Что с ним? – шепнула Таня.
Гробыня засмеялась.
- Трехчасовое уменьшительное заклинание... Медузия почему-то была сильно не в духе. А тут Гуня еще слишком навалился на дверь и вместе с дверью упал в аудиторию. А вообще-то он мне маленький больше нравится... Его можно щекотать соломинкой! Он так забавно пыхтит!.. А голос какой писклявый! Гуня, скажи что-нибудь!
Гломов сердито повернулся к ней спиной.
- Права качает. Мелкие – они обидчивые, - громко пояснила Гробыня. ...
.....Тем временем Гробыня разжала вначале одну руку, затем другую и с недоумением уставилась на пустые ладони.
- Кто хочет хохму? Я Гуню где-то посеяла!.. Пойти, что ли, поискать ради приличия? – сказала она и отправилась по лестнице вверх, всматриваясь в ступени взглядом человека, который ищет какую-то мелочевку.
10. Я не пытаюсь найти в ваших поступках логики. Я лишь спрашиваю: зачем?!!
11. "Каждый мужчина должен снести дом, спилить дерево и родить на стороне сына!"
12. Малютка Клоппик, пойманный с ящиком динамитных шашек, был отправлен Медузией спать под караулом из семи циклопов.
13. Кузя опасливо покосился на Гуню. Гуня был даже не боевой пес, а боевой медведь, драться с которым отважился бы лишь камикадзе да и тот в пору психического обострения.
пятница, 17 мая 2013
очередная сборка, прошу любить... просто любить1. Июнь подходил к концу. Это было не слишком изобретательно, но ничего более оригинального, кроме как подходить к концу, июнь все равно придумать не мог.
2. Медузия же вообще воздерживалась от каких-либо прогнозов, лишь уронила вскользь, что её экзамен сдадут все. "Все, кто выживет", - уточнила она после всеобщего облегченного вздоха.
3. Сейчас школ магии развелось столько, что хмырями не закидаешь! На Лысой Горе как дождик пройдет, один-два новых магверситета вырастают. Была столовка для мертвяков - хлоп!- высшая школа магменеджмента! Был сарай, где три ведуна от мухоморов глюки ловили, - магверситет народной медицины! - рассуждал он.
4. - Татиана, а Татиана! Можно тебя на минуту? - спросил кто-то.
Таня узнала Шурасика.
- Всего на минуту? А ты успеешь?
5. - А если постучаться в стенку и попросить генерала Котлеткина вызвать спецназ? - с надеждой спросил он.
- Тогда лучше уж сразу авиацию. Нет дома - нет проблемы, - сказал Дурнев
6. - Время истекает! Прячьтесь! - крикнула она. Все кинулись к баррикаде.
- Ванечка, любимый! Спаси меня! У меня кружится голова! Ах! - воскликнула Зализина и, картинно взмахнув руками, стала падать.
Ванька был поставлен в двусмысленное положение. Или позволить Лизе удариться затылком об пол, или подхватить ее. Разумеется, как вечный идеалист, он выбрал второй вариант.
- Зализина! Вечно ты... Ну сколько можно! - сказал он.
- Ах! Ты мой герой! Если ты бросишь меня - я умру! - произнесла страдальчески Зализина, обхватывая руками его шею.
Ванька, виновато поглядывая на Таню, потащил страдающее бревно за баррикаду.
- Лучше бы за ногу, бумкая головой об ступеньки! Именно так Кристофер Робин обычно таскал Пуха, - сказала Таня.
7. - Ты чего остановилась, дорогая? Что там такое? - поинтересовался Гломов, который, расталкивая народ, тащил за Склеповой ее чемоданы.
- Душераздирающее зрелище! Ломайлошадкин представляется Трупперу, - пояснила Склепова.
- А-а-а, класс! Рад за них! - протянул Гуня. - Жертв еще нет?
- Нет. Но не исключено, что вот-вот появятся...
8. Какой-то незнакомый, очень длинный и тощий магфордец, лет семнадцати-восемнадцати на вид, открыв рот, в упор уставился на Риту Шито-Крыто. Раздражительной Ритке он показался слишком назойливым.
- Гробыня, а глупость заразна? - громко спросила она.
- Еще как! - сказала Склепова.
- Молодой человек, вы слышали? Не дышите на меня!
9. - Тетя Настурция? Какая женщина! Это правда, что она вдова? - заинтересовался Жора Жикин, приближаясь к Ваньке Валялкину.
- Чистейшая правда, - подтвердил Ванька.
- И она свободна?
- Свободна. Но каждый новый муж живет у нее только три дня. Потом вешается на брючном ремне или глотает яд. Сугубо добровольный, исключительно логичный финал семейного счастья. Здесь Магфорде есть особая усыпальница. Так тебя представить? - встрял вездесущий Баб-Ягун.
- Нет! Юн я еще для таких экспериментов! - сказал Жикин, пятясь с вежливой улыбкой.
10.Вскоре впереди, в тенистой зелени, показалась крыша дома. В этот момент Таня охнула. В ногу ей вонзилась колючка. Эльф перепугался и стукнулся лбом о дерево.
- Дюдя плохой! Очень плохой, отвратительный! Он мог повести господ по тропинке, а повел через колючие кусты! Дюдя сам себя накажет! - заныл он.
- Перестань, ничего страшного! Только давай скорее, а? - попыталась успокоить его Таня. Но Дюдя был безутешен.
Бум! Бум! Бум!
Первым вспылил Ванька Валялкин.
- Ой, родной, надоело! Все это мы в кино про Пуппера видели! Нечего тут тавтологию разводить! Топай, дружочек! - нетерпеливо сказал он.
Однако эльф, не успокаиваясь, продолжал биться головой о дерево.
- Слышь, клоун, надоело уже!.. Что-то ты слабо как-то стучишься! Давай я помогу! - предложил Ягун, взвешивая в руке хромированную трубу от пылесоса.
Эльф тревожно покосился на трубу. Она показалась ему опаснее дерева.
- Дюдю не надо больше наказывать! Дюдя исправился. Дюдя резко стал хорошим!.. - сказал он и быстро засеменил вперед. - Гурий Пуппер был не такой! Гурий всегда жалел Дюдю! Не грозил ударить его трубой! - сердито бормотал он.
11. - Если уж ты сама заговорила о русских... Как там твой Демьян Горьянов? - вкрадчиво вмешалась О-Фея-Ли-Я.
- Он просто лапочка! Я его обожаю! А какой талантище! Только он способен сглазить через зудильник! - расцветая улыбкой, похвалилась Кэрилин.
12. Ягуну тренировки по английской системе тоже не нравились, как не нравилось и то, что его затолкали в дублирующий состав. Он был не в духе и то и дело вспоминал какого-то "нифигаса". Любознательные английские журналисты заносили это слово в свои записные книжки, а
один в своей статье даже возвел неведомого Нифигаса в ранг славянского божества, к которому потомки скифов обращаются в часы уныния.
13. -... Кстати, как там Склепша?
-А ты не знаешь? - удивился Ванька.
-Не-а. Уже с неделю мало кого вижу. Разве что Таньку и Бейбарсова, да вот сейчас тебя. Тренировки совсем заели! ....Так что там с нашими?
- Ну, Склепова, как всегда, хороводит. Вообще непонятно, когда спит. В шесть утра она уже на ногах, без пяти шесть еще на ногах... Гломова всюду за собой таскает, но Глом уже спекся. На людей рычит, срывается и мечтает забиться в угол с банкой пива, чтобы все от него отстали,- сказал Ванька.
- А другие?
- Шурасик целые дни со своим английским профессором проводит. Только, знаешь, в последнее время я не понимаю, кто из них профессор, а кто ученик. Свеколт тоже все время с ними. То ли они ее изучают, то ли она их. В общем, великое магическое трио.
- А Семь-Пень-Дыр?
- Этот с какими-то жучками местными сошелся. Бегает, комбинирует, меняет все, что угодно, на кто что даст. В общем, семьпеньдырит...
- Малютка Клоппик как?
- Клопствует помаленьку. Со мной днем ходит или в карты с кем-нибудь из местных режется. Цирк! У парня молочные зубы выпадают, а с ним ни один здешний вышибала не связывается. Видать, в глазках есть что-то такое.
- Он еще в Тибидохсе такой был. Шепнет что-нибудь, а дальше как в дурацкой сказочке: "Пап, я нечаянно поломал твой танк!" - хмыкнул
Ягун.
- Да, Клоппик - уникум.
- Угу. Только не очень-то он рад был поначалу. Знания-то пришлось заново получать. И по ушам тоже... Хм... Про кого еще не спросил... Зализина как? - нахально, подмигивая, полюбопытствовал Ягун.
Ванька побагровел и сгреб Ягунa за ворот.
- Все-все-все! Сорри за оффтоп! Вопросов больше не имею! Твой нездоровый энтузиазм свидетельствует, что Зализина в добром здравии!
14. Соловей разглядывал Шмыглинга с живым интересом биолога, по пальцу которого ползет волосатая гусеница.
- На колени! - сказал он, прерывая его болтовню.
Айзек изумленно заморгал:
- Я вас не поннмаль. Я должен сесть к вам на колени?
- Вы должны встать на колени! Здесь, на песочке!..
Шмыглинг. поняв, вспыхнул:
- Вы не имеете райтс, старый дурак!..
- Я вообше не имею в Магфорде никаких прав! Но мне пора! Я вижу, дальнейший разговор не имеет смысла.
Шмыглинг быстро покосился направо, налево, проверяя, слышит ли их команда. Команда сгрудилась вокруг и, разумеется, все слышала. Красный, распаренный Шмыглинг выглядел таким раздраженным, что казалось - воздух нагревался, соприкасаясь с ним.
- Всем отвернуться, глюпый болван! Не смотрель сюда! - пискнул Айзек, грузно падая на колени. - Я признавать свой некомпетентность и просить ваш дракон! Теперь ви удовлетворен в ваш моралити? - сказал он с мольбой.
- Более-менее. В общих чертах, - выдержав паузу, спокойно произнес Соловей.
Шмыглинг встал и брезгливо отряхнул брюки. Видно было, что он считает сделку удачно завершенной.
- Еще мне нужны будиль ваш защитник! Я бы попросиль у вас мадемуазель Лоткофф. Гоярын можиль не подпустиль к себе моих защитник! Он будиль не понять, кто есть enemy, а кто friend, - деловито сказал он.
Соловей покачал головой и потрепал Шмыглинга по толстой щечке.
- Не расслабляйся, Айзек. За Лоткову тебе придется прыгать зайчиком!.. Готов? Начинай! - ласково сказал Соловей.
15. Так что не исключено, что вскоре кулинарное искусство обогатится такими рецептами, как Гурий Пуппер, свежезапеченный в собственном соку, и шашлык по-гроттериански с гарниром из контрабаса...
16. Это означает, что каждый выбывший игрок будет немедленно заменяться новеньким камикадзе из тех, что сейчас сидят на скамейке запасных. И так, пока окончательно не закончатся претенденты на койки в магпункте. Однако опыт подсказывает, что тут волноваться нечего. Дураки никогда не кончаются. Природа запасает их впрок.
17. - А девочка-то нравная, с характером! - заметила Медузия Горгонова. Великая Зуби хмыкнула: - Не то слово. И ведь ей только семнадцать! Я в семнадцать лет не позволяла себе таких вещей! - сказала она с негодованием.
- Спорить не буду. Но башню, которую ты разнесла в пятнадцать с половиной, до сих пор не починили...
18. Зато теперь я понял тактику сборной мира в этом матче! Тактика эта называется "Мертвые не играют в драконбол!" или "Уважаемый коллега, позвольте вас онекроложить!".
19. - Пуппер сердится. Он оглядывается по сторонам, ожидая, пока ему подадут новую метлу. Группа поддержки тормозит, соображая, в чьей зоне помощи он в данный момент находится. Обычная ясельная история. У семи нянек дитя без противогаза!.
20. - Думай, Ягуша, думай, хороший мой! Думай, и ты выкрутишься! Ты же умный. Вылитая мать! - с умилением сказала Ягге.
- А по-моему, он вылитый папаша! Маг-прохиндей и карточный шулер, - поправила Медузия. В свое время она была знакома с дочерью Ягге и ее супругом.
- Как ты можешь? Мой Ягун даже в карты играть не умеет! - возмутилась Ягге.
- Кто спорит? Но тогда Гуня две недели назад сам себя обыграл в покер до трусов, - не удержавшись, шепнул Тарараху малютка Клоппик.
- Охохох, меняю идеалы на идею! Как подобраться к дракону, сохранив фигуру в ее первозданной необугленности? - продолжал рассуждать потомок мага-прохиндея и лысегорской ведьмы.
21. - Я же не совсем чайник... А если и чайник, то, во всяком случае, электрический.
22. Озабоченный Бульонов топтался рядом, позванивая цепями.
- Пенелопа, ну можно я тебя кандалами прикую? Ну можно? Высоко ведь! - то и дело спрашивал он.
- Отстань, маньяк! - с хохотом отвечала Пипа.
2. Медузия же вообще воздерживалась от каких-либо прогнозов, лишь уронила вскользь, что её экзамен сдадут все. "Все, кто выживет", - уточнила она после всеобщего облегченного вздоха.
3. Сейчас школ магии развелось столько, что хмырями не закидаешь! На Лысой Горе как дождик пройдет, один-два новых магверситета вырастают. Была столовка для мертвяков - хлоп!- высшая школа магменеджмента! Был сарай, где три ведуна от мухоморов глюки ловили, - магверситет народной медицины! - рассуждал он.
4. - Татиана, а Татиана! Можно тебя на минуту? - спросил кто-то.
Таня узнала Шурасика.
- Всего на минуту? А ты успеешь?
5. - А если постучаться в стенку и попросить генерала Котлеткина вызвать спецназ? - с надеждой спросил он.
- Тогда лучше уж сразу авиацию. Нет дома - нет проблемы, - сказал Дурнев
6. - Время истекает! Прячьтесь! - крикнула она. Все кинулись к баррикаде.
- Ванечка, любимый! Спаси меня! У меня кружится голова! Ах! - воскликнула Зализина и, картинно взмахнув руками, стала падать.
Ванька был поставлен в двусмысленное положение. Или позволить Лизе удариться затылком об пол, или подхватить ее. Разумеется, как вечный идеалист, он выбрал второй вариант.
- Зализина! Вечно ты... Ну сколько можно! - сказал он.
- Ах! Ты мой герой! Если ты бросишь меня - я умру! - произнесла страдальчески Зализина, обхватывая руками его шею.
Ванька, виновато поглядывая на Таню, потащил страдающее бревно за баррикаду.
- Лучше бы за ногу, бумкая головой об ступеньки! Именно так Кристофер Робин обычно таскал Пуха, - сказала Таня.
7. - Ты чего остановилась, дорогая? Что там такое? - поинтересовался Гломов, который, расталкивая народ, тащил за Склеповой ее чемоданы.
- Душераздирающее зрелище! Ломайлошадкин представляется Трупперу, - пояснила Склепова.
- А-а-а, класс! Рад за них! - протянул Гуня. - Жертв еще нет?
- Нет. Но не исключено, что вот-вот появятся...
8. Какой-то незнакомый, очень длинный и тощий магфордец, лет семнадцати-восемнадцати на вид, открыв рот, в упор уставился на Риту Шито-Крыто. Раздражительной Ритке он показался слишком назойливым.
- Гробыня, а глупость заразна? - громко спросила она.
- Еще как! - сказала Склепова.
- Молодой человек, вы слышали? Не дышите на меня!
9. - Тетя Настурция? Какая женщина! Это правда, что она вдова? - заинтересовался Жора Жикин, приближаясь к Ваньке Валялкину.
- Чистейшая правда, - подтвердил Ванька.
- И она свободна?
- Свободна. Но каждый новый муж живет у нее только три дня. Потом вешается на брючном ремне или глотает яд. Сугубо добровольный, исключительно логичный финал семейного счастья. Здесь Магфорде есть особая усыпальница. Так тебя представить? - встрял вездесущий Баб-Ягун.
- Нет! Юн я еще для таких экспериментов! - сказал Жикин, пятясь с вежливой улыбкой.
10.Вскоре впереди, в тенистой зелени, показалась крыша дома. В этот момент Таня охнула. В ногу ей вонзилась колючка. Эльф перепугался и стукнулся лбом о дерево.
- Дюдя плохой! Очень плохой, отвратительный! Он мог повести господ по тропинке, а повел через колючие кусты! Дюдя сам себя накажет! - заныл он.
- Перестань, ничего страшного! Только давай скорее, а? - попыталась успокоить его Таня. Но Дюдя был безутешен.
Бум! Бум! Бум!
Первым вспылил Ванька Валялкин.
- Ой, родной, надоело! Все это мы в кино про Пуппера видели! Нечего тут тавтологию разводить! Топай, дружочек! - нетерпеливо сказал он.
Однако эльф, не успокаиваясь, продолжал биться головой о дерево.
- Слышь, клоун, надоело уже!.. Что-то ты слабо как-то стучишься! Давай я помогу! - предложил Ягун, взвешивая в руке хромированную трубу от пылесоса.
Эльф тревожно покосился на трубу. Она показалась ему опаснее дерева.
- Дюдю не надо больше наказывать! Дюдя исправился. Дюдя резко стал хорошим!.. - сказал он и быстро засеменил вперед. - Гурий Пуппер был не такой! Гурий всегда жалел Дюдю! Не грозил ударить его трубой! - сердито бормотал он.
11. - Если уж ты сама заговорила о русских... Как там твой Демьян Горьянов? - вкрадчиво вмешалась О-Фея-Ли-Я.
- Он просто лапочка! Я его обожаю! А какой талантище! Только он способен сглазить через зудильник! - расцветая улыбкой, похвалилась Кэрилин.
12. Ягуну тренировки по английской системе тоже не нравились, как не нравилось и то, что его затолкали в дублирующий состав. Он был не в духе и то и дело вспоминал какого-то "нифигаса". Любознательные английские журналисты заносили это слово в свои записные книжки, а
один в своей статье даже возвел неведомого Нифигаса в ранг славянского божества, к которому потомки скифов обращаются в часы уныния.
13. -... Кстати, как там Склепша?
-А ты не знаешь? - удивился Ванька.
-Не-а. Уже с неделю мало кого вижу. Разве что Таньку и Бейбарсова, да вот сейчас тебя. Тренировки совсем заели! ....Так что там с нашими?
- Ну, Склепова, как всегда, хороводит. Вообще непонятно, когда спит. В шесть утра она уже на ногах, без пяти шесть еще на ногах... Гломова всюду за собой таскает, но Глом уже спекся. На людей рычит, срывается и мечтает забиться в угол с банкой пива, чтобы все от него отстали,- сказал Ванька.
- А другие?
- Шурасик целые дни со своим английским профессором проводит. Только, знаешь, в последнее время я не понимаю, кто из них профессор, а кто ученик. Свеколт тоже все время с ними. То ли они ее изучают, то ли она их. В общем, великое магическое трио.
- А Семь-Пень-Дыр?
- Этот с какими-то жучками местными сошелся. Бегает, комбинирует, меняет все, что угодно, на кто что даст. В общем, семьпеньдырит...
- Малютка Клоппик как?
- Клопствует помаленьку. Со мной днем ходит или в карты с кем-нибудь из местных режется. Цирк! У парня молочные зубы выпадают, а с ним ни один здешний вышибала не связывается. Видать, в глазках есть что-то такое.
- Он еще в Тибидохсе такой был. Шепнет что-нибудь, а дальше как в дурацкой сказочке: "Пап, я нечаянно поломал твой танк!" - хмыкнул
Ягун.
- Да, Клоппик - уникум.
- Угу. Только не очень-то он рад был поначалу. Знания-то пришлось заново получать. И по ушам тоже... Хм... Про кого еще не спросил... Зализина как? - нахально, подмигивая, полюбопытствовал Ягун.
Ванька побагровел и сгреб Ягунa за ворот.
- Все-все-все! Сорри за оффтоп! Вопросов больше не имею! Твой нездоровый энтузиазм свидетельствует, что Зализина в добром здравии!
14. Соловей разглядывал Шмыглинга с живым интересом биолога, по пальцу которого ползет волосатая гусеница.
- На колени! - сказал он, прерывая его болтовню.
Айзек изумленно заморгал:
- Я вас не поннмаль. Я должен сесть к вам на колени?
- Вы должны встать на колени! Здесь, на песочке!..
Шмыглинг. поняв, вспыхнул:
- Вы не имеете райтс, старый дурак!..
- Я вообше не имею в Магфорде никаких прав! Но мне пора! Я вижу, дальнейший разговор не имеет смысла.
Шмыглинг быстро покосился направо, налево, проверяя, слышит ли их команда. Команда сгрудилась вокруг и, разумеется, все слышала. Красный, распаренный Шмыглинг выглядел таким раздраженным, что казалось - воздух нагревался, соприкасаясь с ним.
- Всем отвернуться, глюпый болван! Не смотрель сюда! - пискнул Айзек, грузно падая на колени. - Я признавать свой некомпетентность и просить ваш дракон! Теперь ви удовлетворен в ваш моралити? - сказал он с мольбой.
- Более-менее. В общих чертах, - выдержав паузу, спокойно произнес Соловей.
Шмыглинг встал и брезгливо отряхнул брюки. Видно было, что он считает сделку удачно завершенной.
- Еще мне нужны будиль ваш защитник! Я бы попросиль у вас мадемуазель Лоткофф. Гоярын можиль не подпустиль к себе моих защитник! Он будиль не понять, кто есть enemy, а кто friend, - деловито сказал он.
Соловей покачал головой и потрепал Шмыглинга по толстой щечке.
- Не расслабляйся, Айзек. За Лоткову тебе придется прыгать зайчиком!.. Готов? Начинай! - ласково сказал Соловей.
15. Так что не исключено, что вскоре кулинарное искусство обогатится такими рецептами, как Гурий Пуппер, свежезапеченный в собственном соку, и шашлык по-гроттериански с гарниром из контрабаса...
16. Это означает, что каждый выбывший игрок будет немедленно заменяться новеньким камикадзе из тех, что сейчас сидят на скамейке запасных. И так, пока окончательно не закончатся претенденты на койки в магпункте. Однако опыт подсказывает, что тут волноваться нечего. Дураки никогда не кончаются. Природа запасает их впрок.
17. - А девочка-то нравная, с характером! - заметила Медузия Горгонова. Великая Зуби хмыкнула: - Не то слово. И ведь ей только семнадцать! Я в семнадцать лет не позволяла себе таких вещей! - сказала она с негодованием.
- Спорить не буду. Но башню, которую ты разнесла в пятнадцать с половиной, до сих пор не починили...
18. Зато теперь я понял тактику сборной мира в этом матче! Тактика эта называется "Мертвые не играют в драконбол!" или "Уважаемый коллега, позвольте вас онекроложить!".
19. - Пуппер сердится. Он оглядывается по сторонам, ожидая, пока ему подадут новую метлу. Группа поддержки тормозит, соображая, в чьей зоне помощи он в данный момент находится. Обычная ясельная история. У семи нянек дитя без противогаза!.
20. - Думай, Ягуша, думай, хороший мой! Думай, и ты выкрутишься! Ты же умный. Вылитая мать! - с умилением сказала Ягге.
- А по-моему, он вылитый папаша! Маг-прохиндей и карточный шулер, - поправила Медузия. В свое время она была знакома с дочерью Ягге и ее супругом.
- Как ты можешь? Мой Ягун даже в карты играть не умеет! - возмутилась Ягге.
- Кто спорит? Но тогда Гуня две недели назад сам себя обыграл в покер до трусов, - не удержавшись, шепнул Тарараху малютка Клоппик.
- Охохох, меняю идеалы на идею! Как подобраться к дракону, сохранив фигуру в ее первозданной необугленности? - продолжал рассуждать потомок мага-прохиндея и лысегорской ведьмы.
21. - Я же не совсем чайник... А если и чайник, то, во всяком случае, электрический.
22. Озабоченный Бульонов топтался рядом, позванивая цепями.
- Пенелопа, ну можно я тебя кандалами прикую? Ну можно? Высоко ведь! - то и дело спрашивал он.
- Отстань, маньяк! - с хохотом отвечала Пипа.
среда, 15 мая 2013
Цитаты из книги, в этот раз больше чем я предполагала.1. По листу бумаги, наспех выдранному из заурядной тетради, прыгали дразнящие буквы:
"О, МАРС МОИХ ГРЕЗ, ЗАКАТ МОЕГО РАЗУМА, КОШМАР ЗДРАВОГО СМЫСЛА! ЖДУ ТЕБЯ В ЧАС НОЧИ У ФОНТАНА В ПАРКЕ!!!! ДРОЖУ И
ПАДАЮ В ОБМОРО… (ПУФ, УПАЛА)!!!!!!
ТАИНСТВЕННАЯ ПОКЛОННИЦА"
2. – Только сунься! – сказал Шурастик, сцепив зубы. – Жикин, я тебя предупреждаю! Наткнусь на тебя ночью у фонтана, пожалеешь!
– И что же? По физиономии мне дашь? Ой, боюсь-боюсь-боюсь! Иди купи себе самоучитель, как сжимать кулак! – издевательски посоветовал Жикин.
– Мне кулак не нуден. Так сглажу – до смерти волосы на зубах расти будут! Никакая Ягге не поможет! – звенящим шепотом сказал Шурастик.
3. – Предусмотрительный ты, Жикин, аж жуть! Прям тиха украинская ночь, но сало лучше перепрятать, – протянул отличник.
4. Семь-Пень-Дыр, живший по соседству, комкал во сне черную простыню и метался в банковском кошмаре, пытаясь извлечь годовой процент из нуля бубличных дырок, которые во сне называл "дурками". Процент упорно отказывался извлекаться, изводя жадного Дыра. Затем в кошмаре Пня явно что-то поменялось. Он спокойно повернулся на другой бок и спросил трезво и четко: "Теперь главное понять, какая из этих двух выдр настоящая?" После чего заснул уже без всяких сновидений.
5. На пересечении коридоров Шурастик едва не столкнулся с Лизой Зализиной, которая, помахивая зонтиком, назойливо прогуливалась у комнаты Ваньки Валялкина. Не заметив Шурастика, Зализина повернулась к двери и громко, явно уже не в первый раз, произнесла:
– Ты не мужчина, Валялкин! Ты мизер, размазня, пустое место! И не смей заговаривать дверь! Я хочу с тобой объясниться!
– Лизон, я спать хочу! Я уже двести раз тебе говорил: отстань! – жалобно откликнулся Ванька.
– Ты говоришь так потому, что не уверен в себе! Гроттерша задушит тебя своей серостью! У нее не жизнь, а сплошные неприятности! Открой мне дверь, я требую! Я не дам тебе погибнуть, я спасу тебя даже помимо твоей воли!
– Это ты так думаешь.
– Ты боишься меня, и я знаю почему! Ты духовный банкрот, опустошенная личность! Ты не хочешь слушать меня, потому что я голос
твоей совести! Открой, скотина! – завывала Зализина.
– Лизон, сделай одолжение: выпей валерьянки и иди спать!
(Кто смотрел Хеталию, тот поймет)
6. Прощай, Таня! Я посылать тебе перо птицы Феникс, чтобы ты изредка вспоминать обо мне. Директор моей школ Даун Фон Лабрадор (у него такой фамилий, потому что он немец) упаль в обморок, когда увидел, что я ощипал его любимый Феникс.
Когда-то твой Гурий Пуппер.
7. Зализина была вся в слизи. От нее неважно пахло плохопереваренным драконьим кормом, так как ее только что извлекли из желудка у Искристого.
– Зализина, думай что хочешь. Только встань вон там, чтоб ветер в другую сторону дул, а то меня стошнит! – брезгливо попросила Таня.
Лиза вскипела и определенно вцепилась бы ей в волосы, если бы между ними не вырос Баб-Ягун.
– Лизка, остынь! Я Таньку хорошо знаю. Она мирный человек, но ее бронепоезд стоит на запасном пути. Еще десять фраз, и тебя придется оттирать тряпочкой от магического барьера.
8. – Без паники, Шито-Крыто! Никуда мы отсюдова не сваливаем, пока что! Есть еще три года магспирантуры! – заявил Баб-Ягун.
– Не у всех. Конкурс высокий! И мест гораздо меньше, чем нас… – с опаской процедил Семь-Пень-Дыр.
Гробыня мило улыбнулась. Верхняя губа у нее сегодня была ядовито-сиреневой, а нижняя – черной с блестками. Гробыня продолжала свои эксперименты с экстремальной косметикой.
– Все в этом мире поправимо, Дыр. Существуют отличные медленные яды. Ты еще не раздумал поступать? Приходи сегодня ко мне! Чайку попьем! – пригласила она нежно.
Пень тревожно засопел.
– А я приглашена на чай? Я приду со своей заваркой! – встряла Шито-Крыто.
Среди старшекурсников Тибидохса она считалась лучшей по ядам и противоядиям...Разумеется, Гробыне не улыбаласьперспектива состязаться с Риткой.
– Ты в пролете, Шито-Крыто! Все яды только для моего любимого Дыра! – сказала она с беспокойством.
9. Решив подшутить над новичками, Кузя Тузиков нашептал что-то на их скатерть, и котлеты стали таранить малышей. Они взлетали с тарелки и с разгону разбивались об их лбы. Некоторое время это сходило Кузе с рук, пока он не додумался мысленно направить котлету в маленькую белокурую девочку, которая робко жалась где-то с краю стола. Спустя мгновение Кузю сорвало со скамейки, раз двадцать пропеллером прокрутило в воздухе и швырнуло на одного из циклопов. Когда Кузя вновь поднялся, его штормило и качало. Оба его глаза внимательно разглядывали переносицу.
Белокурая девочка робко улыбнулась и стала еще скромнее.
– Нарвался! Интуитивная темная ведьма с навыком врожденной маскировки! О таких вещах предупреждают! – пробормотал Кузя. Он так испугался, что забыл свое имя. То ли Пузя Кузиков, то ли Гузя Дузиков… Что-то в этом духе
10. Она села в кресло и, уставившись на тарелку, убежденно забубнила:
– Курица, твоя биологическая энергия перетекает в меня! Ты отдаешь ее мне без остатка! Я становлюсь сильнее, активнее, моя кожа молодеет! Отдай же мне все без остатка, курица, без обиды и зависти, и в следующем своем рождении в награду за свое великодушие ты родишься китом!
Дурнев раздраженно уставился на жену. Тете Нинель стало неуютно в кресле.
– В чем дело, Германчик? Отвернись! Ты портишь мне биополе! Эдичка Хаврон называет его эстетическим насыщением. Хотя нет… Эстетическое насыщение – это когда просто смотришь глазами на красиво приготовленную еду. То, что я делаю сейчас, – биологический энергозабор. Мы с Айседоркой и с Эдичкой ели так молочного поросенка. Поросенка съел Эдичка, а всю его энергию забрали мы с Айседорой.
– Слопал поросенка? Один?
Тетя Нинель подтвердила этот факт кивком.
– Эдичка был так любезен, что вместе с поросенком потребил твою, Германчик, черную зависть, которая отравляла мне жизнь. Он мне так и сказал.
– КАК? – растерялся Дурнев.
- Да-да, Германчик, не спорь! Все эти годы ты завидовал, что я такая большая, такая цветущая, а ты тощенький и зеленый, как дохлый крокодил. Ты скрыто комплексовал, ты расстреливал меня энергией своей черной зависти, и я стала набирать вес!
– Жрать надо меньше!
– Еда тут ни при чем. Я толстела, потому что мой организм только весом мог защититься от твоей вампирской ненасытности! Это ты сделал из меня динозавра!..
Тетя Нинель всхлипнула и, жалея себя, смахнула с глаза невидимую миру слеза. В кулаке у нее была зажата куриная ножка. Дурнев растерянно остановился рядом, переминаясь с ноги на ногу. От женских слез он всегда приходил в то же состояние, что и большая собака, а именно совершенно терялся. Ему хотелось выть и бегать вокруг. Тетя Нинель некоторое время зорко наблюдала за ним, прикрываясь куриной ножкой, а потом сказала уже обычным деловым голосом:
– Герман! Принеси кетчуп! Только умоляю, не тот, что с красной крышкой! Какой дурак вообще его купил? (кетчуп купил, разумеется, дядя Герман.) И вообще больше не вздумай следить за нами с Айседоркой, когда мы едем в "Дамские пальчики"!
– Откуда ты знаешь? – изумился Дурнев. Он был так удивлен, что даже не стал отрицать.
– Только у тебя, мой сладкий, могло хватить ума следить за кем-то на машине с мигалкой!..
11. Вопросы были ошеломительной сложности. Склонный к образовательному садизму, Теофедулий избегал проторенных троп магии, углубляясь в такие закоулки, где мог бы заблудиться и маг уровня Сарданапала.
Вопросы были примерно такие:
Для подзарядки главной руны магического кольца от планеты Венера в день весеннего равноденствия нужно держать руку с кольцом:
A. С отклонением в семь градусов ниже линии взгляда, обращенного к Венере
B. С наклоном в шесть градусов выше линии взгляда
C. В любой родниковой воде, но строго ладонью вверх
D. Большой палец смотрит точно на Венеру, а мизинец на Марс
E. В формалине отдельно от туловища
12. – Знаешь, я познакомилась с одним парнем. Зовут Шурастик.
– И как он тебе? – спросила Жанна.
– Милый. Только смешной… Защищал меня сегодня от "Скорпионьей книги", – сказала Лена, задумчиво поглаживая перламутровую крышку шкатулки, в которой они хранили амулеты.
– Защищал от "Скорпионьей книги"? Тебя? – с особой интонацией спросила Аббатикова.
– Ну… Это же все-таки книга по темной магии… – нерешительно отвечала Лена.
Жанна Аббатикова захохотала.
– Ну не ври хотя бы мне, Свеколт! Бабка заговаривала нас на огонь и кровь! Разве тот, кто учился рунам по "Книге мертвецов", может еще чего-то бояться? Вспомни, как мы читали в забитом гробу, под землей, освещая строчки лучиной, огонек которой пробивался в глазницы черепа! А прочие наши книжонки! Каждая заглавная буква хотела отобрать наш эйдос, а каждая точка – тело!.. Чем можно напугать того, кто четыре года спокойно спал в пустом склепе, кишевшем змеями? В склепе, куда каждый час мог вернуться его хозяин? И разве не ты пила отравленную воду, держа при этом тарантула в губах? И не тебя ли заставляли биться в одиночку с двенадцатью упырями?
– Может быть, я просто растерялась? Там в библиотеке были еще хмыри! – с досадой отвечала Свеколт.
– Я падаю в обморок! Хмыри!.. Мама моя дорогая! А в наших лесах их, конечно, не было! И не ты ли отправляла хмырей за дровами, когда самой ходить было в лом. И не ты ли целовала их в склизкие рыльца!
– АББАТИКОВА! Я тебя убью!
– Хмыри в библиотеке! Я в шоке! Конечно, это страшнее, чем в полночь разговаривать с мертвецами на языческом кладбище, когда их руки проходят сквозь рыхлую землю и тянутся к тебе!
13.Метелка выглядела смешной и растрепанной. В избе у алтайской ведьмы она наверняка валялась где-нибудь за печкой, и ею же под горячую руку колотили домашнюю нежить. Как разительно отличалась она от длинной, с золотыми буквами на рукояти метлы Гурия Пуппера, которой кощунственно было даже коснуться мусора и которая после каждого состязания уносилась особым джинном, и тот, в тишине, расправлял у метлы каждый прутик. Джинн был лично аттестован самой доброй тетей на благонадежность и имел соответствующий диплом об уходе за метлами.
14. – Хаю хай, Гротти! Ну и где была? – спросила она.
– Воздухом дышала.
– Да-а? Ну и что твой Бейбарсов? Много барсов убил? – ехидно поинтересовалась Склепова.
– Бейбарсов не мой. Он свой собственный, – проворчала Таня, удивляясь осведомленности Гробыни.
– И о чем вы беседовали с Бейсусликовым? Небось Колотибарсов рассказывал тебе что-нибудь душещипательное про свое бедолажное детство у злой бяки-ведьмы? – проницательно взглянув на нее, спросила Гробыня.
– Откуда ты все знаешь, Склепова? Подслушивающее заклинание на контрабас поставила? – не выдержала Таня.
– Стану я время терять! Достаточно сходить на дюжину свиданий, чтобы узнать о мужчинах все. Их приемы подкатов стары как мир. И никакой
Пинайхомячков меня не разубедит! Так и передай своему Лягайлошадкину!
15. Подбрасывая зудильник, подошла Пипа.
– Эй! Ты видела? Она нагло дрыхнет на моей кровати!
Склепова недоверчиво повернулась к Таньке.
– Ну да, спит!.. А я-то умиляюсь, что Гроттерша в кои веки не перебивает, когда я на нее бочки качу. Пипенция! Давай кровать поближе к окну переставим! Пускай Черные Шторы сны Гроттерши подзеркалят!.. Охота мне посмотреть, как Пуппер с Ванькой в ладушки играют и Бейбарсов бамбуковой тростью кильку ловит. А где-то на заднем плане Ург тащит украденный контрабас.
16. – Чье это? – спросил он.
– Древнира. Хочешь, я расскажу тебе о Древнире? Он был такой изящный… такой теплый… такой высокий… как ты… положи мне руку на плечо! – подходя и мятно дыша на Глеба, отвечала Шито-Крыто.
У Тани появилось нестерпимое желание задушить Ритку. И чтобы как-то оправдать свое раздражение, она сама себе объяснила, что Ритка уж больно нагло охотилась. Не просто клеила Бейбарсова, а буквально припаривала его электросваркой.
17. – Надо всех поставить в известность! Особенно Магщество! Оно должно знать, что у нас тут творится! – возмутилась Лиза Зализина.
Учитывая, что с ней рядом помещалась блуждающая, не отмеченная в географических картах гора под названием Гуня Гломов, Зализина сдерживалась. Не называла всех "родненькими", "сладенькими" и не благодарила Танечку за испорченную жизнь Ванечки.
– Да уж, Лизон… Прям сейчас спускаем пар из ушей, чтобы оповестить Магщество! "Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы, ехал поезд запоздалый…" – фыркнул Ягун.
– Но это наш долг!
– Все, что мы должны, мы прощаем. Чем позже Магщество узнает – тем лучше. В идеале оно не узнает вообще, хотя я лично в это верю с трудом.
– Ах, Ягун, ты такой умненький! Ты все лучше всех знаешь! Прямо какая-то Грот… – начала Зализина.
Гуня гулко кашлянул в ладонь. Несколько раз вхолостую пророкотав "гро, гро, гро", Лиза приглушила звук.
18. – Женщина – существо жестокое. Ты когда-нибудь обращала внимание, как вы, женщины, давите тараканов? А мух? Двадцать ударов тапкой по заведомо мертвой мухе – это уже садизм!
19. Под заданием "Придумай задачу на проценты" почерком Пипы было размашисто написано:
"У меня 100 подруг. В этом месяце я планирую сократить их число на 10 процентов, одновременно увеличив интенсивность и качество дружбы на 15 и 20 процентов соответственно. В следующем месяце я сокращу число своих подруг еще на 10 процентов, увеличив частоту встреч с оставшимися на 20 процентов. Вопрос: буду ли я в проигрыше или в выигрыше?"
Дядя Герман осторожно закрыл тетрадь.
– Боюсь, это тупиковая задача. Интенсивность общения – это вроде как плюс, но не учтено, что сокращенные 20 процентов подруг явно нагадят. Человечество так низко пало, даже я за ним не успеваю, – заметил он грустно.
20. – Ты кто такой? А, неважно! Стража, казнить! Это говорю вам я, император Калигула! – взревел он, ткнув пальцем в грудь Дурнева.
– Халявий! – укоризненно сказала тетя Нинель. – Очнись!
– Халявий? Кто это? И его казнить! – капризно приказал оборотень.
В следующие полчаса Халявий ухитрился перебывать и машинкой для наклеивания этикеток, и царем Мидасом, и даже кипящим чайником. Это оказалось самым забавным его воплощением: минут пять Халявий подпрыгивал и, сидя на корточках, булькал губами, а затем с верблюжьей меткостью плюнул в таксу.
21. – О, вампиры в большом волнении! Слухов ходит тьма, хотя в точности никому ничего не известно! Поговаривают, что отец всех вампиров Гермот Дурень поведет их войной на школу магии по какому-то подземному подкопу. Якобы всех магов он уже переморил крысиным ядом, так что битва будет короткой.
– Гермот Дурень? Это еще кто? – вскипел бывший депутат.
– Не обижайся, братик!.. Это они имя твое так перекроили. Ты у них национальный герой!.. Простые вампиры в тебе души не чают! Говорят: Дракула был тиран, а этот истинный благодетель! Никого не казнит, не свирепствует! Донорской крови в Трансильвании хоть упейся. Некоторые до того насосутся, новые гробы себе заказывают – потому как в старый никак не влезть… Не поверишь, братик, на каждом вампирском кладбище на каждом третьем надгробии непременно твоя фотография!.. А все отчего – от любви!
22. – Я собираюсь разбиться вместе с контрабасом, но не допустить этого. Я поймаю все пять мячей и залечу вместе с ними в глотку английскому дракону, – заявила Таня.
Она ладонью вытерла с контрабаса несколько капель начинающегося дождя и убрала контрабас в футляр.
– Пять мячей сразу? Неплохо. Такой случай был только однажды – с Торином Одноглазым, когда он играл против гандхарв в финальном матче 1041 года, – философски заметил Ягун.
– И что же?
Внук Ягге свел ладони и резко развел их.
– Пять магий сплюсовались, и рвануло знатно. Шнурки Торина до сих пор хранятся в мировом музее драконбола. Там же хранится хвост того
бедного дракона
23. Шторы протянули алчные кисти к Пипе Дурневой и принялись подзеркаливать ее сны. Вскоре по их темной поверхности, прильнув друг к другу щеками, закружились в страстном танго Генка Бульонов и Гурий Пуппер. Однако кружились они недолго. Внезапно Бульонов стал раздуваться, расти ввысь и вширь, и вот уже изумленный Пуппер едва достает ему до колена. Бульонов ухмыляется, поднимает руку с перстнем, произносит грозное заклинание ротфронтус, и вот уже красная искра неумолимо скользит к макушке бедного Гурия. Миг – и Гурий уже шоколадный, от шрама на лбу до шнурков на ботинках. Бульонов ухмыляется, зловеще произносит: "Ути-пути!" – и тянет к Пупперу руки. "Нет, – кричит Пипа. – Не смей!" Она кидается на помощь, пытается вырвать Гурия из рук ухмыляющегося Генки, но поздно. Шоколадная голова Пуппера откушена, и Бульонов с наслаждением жует ее. В углах его красного рта лопаются клейкие шоколадные пузыри. Сердце Пипы обливается кровью, однако помимо своей воли она ощущает волчий голод. Кидается к Пупперу и отламывает ему ногу. Пипа и Бульонов вместе едят шоколадного Пуппера, а по щекам у них медленно скатываются слезы раскаяния.
Гробыня покачала головой.
– Прощай, крыша! Здравствуй, дядя Зигмунд! Дай мне ключик от палаты № 6, чтобы запереться там от всех психов!
24. – Как странно все под этим небом! Она любит не меня-его, а меня-меня. Те же, кто любит меня-его, чужды и неприятны мне-мне. Собой я быть не хочу, быть же другим не могу. Кто же я в таком случае? Существую ли я на самом деле, или я лишь тень себя-себя? – произнес он непонятно.
25. Ягун отправился к джинну Абдулле и нашел его в библиотеке, витавшим между стеллажами.
– Что будем делать с гостями, Абдулла? – спросил он.
Джинн отвел рассеянный взгляд от книжных корешков.
– О, вечные врата, что за вопрос? Яд у меня в столе. Неужели самому сложно взять? – спросил он ворчливо.
26. – Кто? Я не люблю детей? Это ты мне говоришь, маечник? – возмутился Ягун. – Я их просто обожаю, но только в трех видах: жареном, вареном и спящем. Во всех прочих видах детей надо держать в клетке, через которую пропущен ток. Дети – это мухоморы жизни.
– Ягун, ты тоже был шустрым ребенком, но в клетке не сидел, – заявил Ванька.
– Меня надо было еще поймать. Я был шустрый, как бешеный таракан, и такой же деловой, – ностальгически сказал Ягун.
27. – Эй, рюский мюжик, подойти сюда! – поморщился Прун, поманив пальцем Гуню Гломова.
– Чего? – не понял Гуня. Он всегда включался медленно, зато и выключался долго.
– Ты что, обнаглел, мюжик? Я знаю английский бокс! Я буду щелк-щелк тебя по фэйс! – сказал Прун. Он отложил сглаздамат и встал в стойку. Гуня неуклюже выбрался из-за стола.
– Гломусик, только не надо крови! Сотвори с ним что-нибудь мирное, – поморщилась Гробыня, укоризненно погрозив Гуне вилкой.
Гуня покорно кивнул. В следующую минуту Пpун, завернутый в скатерть-самобранку, сидел на полу и мог вращать только глазами. Во рту у него торчала индюшачья нога, которую Гуня использовал как кляп.
28.Поручик Ржевский так задрожал, что потерял голову, которая скатилась на колени к Графину.
– Ох, как страшно! Я в ужасе! Посмотри, на чем ты сидишь, пончик! И не забудь сказать "сыр", чтобы не думали, что ты улыбаешься! – посоветовала голова.
Графин недоверчиво заглянул под скамейку и застыл. Между ним и Бессмертником лежало большое чугунное ядро с дымящимся фитилем. Калиостров поспешно протянул пыльцы, чтобы затушить фитиль, но тот вдруг вспыхнул, в один миг прогорев до половины.
– Не трогай больше огонечек, мой хорошенький дружочек! Будет большой бабах! Магией тоже лучше не пытаться – сразу рванет! – по-свойски посоветовал Ржевский.
Калиостров отдернул руку. Фитиль сразу погас. Графин немедленно принялся толкать локтем Бессмертника и что-то зашептал ему на ухо.
– Что это за гадость? Я требую ответа! – вскипел Кощеев, заглянув под скамейку.
– Это-с? Ядро справедливости! – пояснил Ржевский, нашаривая свою голову и важно водружая ее на прежнее место. – Глава темного отделения профессор Клопп оказался гениальным малюткой. Внутри ядра, кроме пороха, помещаются астральные весы, замкнутые на созвездие Весов и усиленные гремучей вредностью созвездия Скорпиона. Пока судейство будет честным, бояться вам нечего. Если же нет – ваши некрологи появятся во всех магических газетах. Это будет прЫлестно – моя супруга обожает похороны.
29. Захлопали петарды. Взметнулись перетяжки с привычной надписью:
"ГУРИЙ ПУППЕР – ВОТ КТО СУПЕР!"
Малютка Клоппик и Гуня Гломов зашептались. Гломов хмурил лоб, кусал пальцы и грыз ногти, страдая в муках вдохновения. Затем внезапно
просиял и, притянув к себе Клоппика, что-то сказал ему. Гениальный малютка встряхнул кистями рук, разминая пальцы, как матерый пианист,
и выпустил искру. На перетяжке, восхвалявшей Пуппера, вспыхнуло:
"ГУРИЙ СУППЕР – ВОТ КТО ТРУППЕР!"
30. Новая воздушная дуэль происходит в центре поля, где сошлись на встречных курсах Кэрилин Курло и Демьян Горьянов, тоже погнавшиеся за пламягасительным мячом! Я знал, я предчувствовал эту битву титанов! Горьянов сделал нам всем огромный подарок, не свалившись с пылесоса в самом начале матча. За это наш ему респект и полкило сосисок! Кэрилин Курло вскидывает голову и зыркает на Демьяна страстными темными глазами. Пылесос Горьянова швыряет в сторону. Готов поспорить, Кэрилин сглазила обмотку его мотора! Демьян отвечает Кэрилин своим коронным прокисающим взглядом. Я вижу, как лицо Курло раздувает, как от флюса, а на лбу зреет вулканический прыщ. Кэрилин не остается в долгу. Еще один взгляд – и вот уже из пылесоса Горьянова вырывается столб белого дыма, как из подбитого бомбардировщика! Некоторое время Демьян еще ухитряется удерживать пылесос в горизонтальном полете, а затем начинает терять высоту. Еще немного – и Горьянов врежется в песок. Я вижу на лице у Курло усмешку. Она довольна, очень довольна. Она думает, что победила! Демьян, мы с тобой!.. Сделай же что-нибудь! Молодец! Я верил в твою повышенную вредность! Объясняю для тех, кто не включился. Подбитый Горьянов поднимает голову и с ненавистью смотрит на Кэрилин Курло снизу. В тот же миг метла Кэрилин покрывается зеленой скользкой слизью, сама же Курло внезапно начинает корчиться от рези в животе!.. И вот уже Курло падает вниз и зарывается в песок рядом с Горьяновым. Обоих уносят санитарные джинны! Глазам своим не верю – лежа на соседних носилках, Кэрилин и Горьянов смотрят друг на друга уже без ненависти! Смотрят так, что из треснувшего пылесоса Демьяна, набитого перхотью барабашек, внезапно вырастает роза! Невероятно! Обоим только и нужно было, что встретить себе подобного! Да, это уже не любовь, это страсть!
31. Тетя Настурция позеленела.
- Никогда! Слышишь, Гурий, никогда! Как только нога этой лимитчицы ступит на английскую землю, моя нога ступит в гроб! - хрипло сказала
она.
- Мне будет вас ужасно не хватать, тетя, - пожав плечами, вежливо произнес Пуппер.
32. - Я просто обожаю эту крошку! Гробби, покажи Грызиане язычок! Я хочу посмотреть, не раздвоенный ли он! - сказала она.
- И не надейтесь! Я гибрид змеи и хомяка. Яд у меня в защечных мешках, - мгновенно нашлась Склепова.
33. Он дважды обошел вокруг зеркала в поисках, нет ли где подсказки краской или карандашом - пожилые маги охотно подписывают артефакты, опасаясь в ответственный момент забыть, как ими пользоваться, - но ничего не нашел и наудачу выдал из Пушкина:
- Свет мой зеркальце, скажи да всю правду до ложи...
Цитата возымела на стекло неожиданное действие. Бронзовая рама раскалилась.
- Ты, ты, ты всех милее... Отвали, царица! - огрызнулось зеркало.
- Какая я царица?.. - растерялся Ягун, но зеркало его не слушало.
- Ты, ты, ты! Она, она, она! Не ты, так она! Не она, так ты! Вы обе всех милее, психопатки! Забодали уже! Я за себя не ручаюсь! Заберите кто-нибудь от меня эту дуру, или я разлечусь осколками! - в истерике запищало оно.
- Похоже, оно глухое! С кем-то меня путает! - обиделся Ягун.
Шурасик с авторитетным видом поправил очки.
- Налицо все признаки магического шока! Другими словами, артефакт свихнулся от слишком продолжительного общения с царицей, которая
задавала ему один и тот же вопрос...
"О, МАРС МОИХ ГРЕЗ, ЗАКАТ МОЕГО РАЗУМА, КОШМАР ЗДРАВОГО СМЫСЛА! ЖДУ ТЕБЯ В ЧАС НОЧИ У ФОНТАНА В ПАРКЕ!!!! ДРОЖУ И
ПАДАЮ В ОБМОРО… (ПУФ, УПАЛА)!!!!!!
ТАИНСТВЕННАЯ ПОКЛОННИЦА"
2. – Только сунься! – сказал Шурастик, сцепив зубы. – Жикин, я тебя предупреждаю! Наткнусь на тебя ночью у фонтана, пожалеешь!
– И что же? По физиономии мне дашь? Ой, боюсь-боюсь-боюсь! Иди купи себе самоучитель, как сжимать кулак! – издевательски посоветовал Жикин.
– Мне кулак не нуден. Так сглажу – до смерти волосы на зубах расти будут! Никакая Ягге не поможет! – звенящим шепотом сказал Шурастик.
3. – Предусмотрительный ты, Жикин, аж жуть! Прям тиха украинская ночь, но сало лучше перепрятать, – протянул отличник.
4. Семь-Пень-Дыр, живший по соседству, комкал во сне черную простыню и метался в банковском кошмаре, пытаясь извлечь годовой процент из нуля бубличных дырок, которые во сне называл "дурками". Процент упорно отказывался извлекаться, изводя жадного Дыра. Затем в кошмаре Пня явно что-то поменялось. Он спокойно повернулся на другой бок и спросил трезво и четко: "Теперь главное понять, какая из этих двух выдр настоящая?" После чего заснул уже без всяких сновидений.
5. На пересечении коридоров Шурастик едва не столкнулся с Лизой Зализиной, которая, помахивая зонтиком, назойливо прогуливалась у комнаты Ваньки Валялкина. Не заметив Шурастика, Зализина повернулась к двери и громко, явно уже не в первый раз, произнесла:
– Ты не мужчина, Валялкин! Ты мизер, размазня, пустое место! И не смей заговаривать дверь! Я хочу с тобой объясниться!
– Лизон, я спать хочу! Я уже двести раз тебе говорил: отстань! – жалобно откликнулся Ванька.
– Ты говоришь так потому, что не уверен в себе! Гроттерша задушит тебя своей серостью! У нее не жизнь, а сплошные неприятности! Открой мне дверь, я требую! Я не дам тебе погибнуть, я спасу тебя даже помимо твоей воли!
– Это ты так думаешь.
– Ты боишься меня, и я знаю почему! Ты духовный банкрот, опустошенная личность! Ты не хочешь слушать меня, потому что я голос
твоей совести! Открой, скотина! – завывала Зализина.
– Лизон, сделай одолжение: выпей валерьянки и иди спать!
(Кто смотрел Хеталию, тот поймет)
6. Прощай, Таня! Я посылать тебе перо птицы Феникс, чтобы ты изредка вспоминать обо мне. Директор моей школ Даун Фон Лабрадор (у него такой фамилий, потому что он немец) упаль в обморок, когда увидел, что я ощипал его любимый Феникс.
Когда-то твой Гурий Пуппер.
7. Зализина была вся в слизи. От нее неважно пахло плохопереваренным драконьим кормом, так как ее только что извлекли из желудка у Искристого.
– Зализина, думай что хочешь. Только встань вон там, чтоб ветер в другую сторону дул, а то меня стошнит! – брезгливо попросила Таня.
Лиза вскипела и определенно вцепилась бы ей в волосы, если бы между ними не вырос Баб-Ягун.
– Лизка, остынь! Я Таньку хорошо знаю. Она мирный человек, но ее бронепоезд стоит на запасном пути. Еще десять фраз, и тебя придется оттирать тряпочкой от магического барьера.
8. – Без паники, Шито-Крыто! Никуда мы отсюдова не сваливаем, пока что! Есть еще три года магспирантуры! – заявил Баб-Ягун.
– Не у всех. Конкурс высокий! И мест гораздо меньше, чем нас… – с опаской процедил Семь-Пень-Дыр.
Гробыня мило улыбнулась. Верхняя губа у нее сегодня была ядовито-сиреневой, а нижняя – черной с блестками. Гробыня продолжала свои эксперименты с экстремальной косметикой.
– Все в этом мире поправимо, Дыр. Существуют отличные медленные яды. Ты еще не раздумал поступать? Приходи сегодня ко мне! Чайку попьем! – пригласила она нежно.
Пень тревожно засопел.
– А я приглашена на чай? Я приду со своей заваркой! – встряла Шито-Крыто.
Среди старшекурсников Тибидохса она считалась лучшей по ядам и противоядиям...Разумеется, Гробыне не улыбаласьперспектива состязаться с Риткой.
– Ты в пролете, Шито-Крыто! Все яды только для моего любимого Дыра! – сказала она с беспокойством.
9. Решив подшутить над новичками, Кузя Тузиков нашептал что-то на их скатерть, и котлеты стали таранить малышей. Они взлетали с тарелки и с разгону разбивались об их лбы. Некоторое время это сходило Кузе с рук, пока он не додумался мысленно направить котлету в маленькую белокурую девочку, которая робко жалась где-то с краю стола. Спустя мгновение Кузю сорвало со скамейки, раз двадцать пропеллером прокрутило в воздухе и швырнуло на одного из циклопов. Когда Кузя вновь поднялся, его штормило и качало. Оба его глаза внимательно разглядывали переносицу.
Белокурая девочка робко улыбнулась и стала еще скромнее.
– Нарвался! Интуитивная темная ведьма с навыком врожденной маскировки! О таких вещах предупреждают! – пробормотал Кузя. Он так испугался, что забыл свое имя. То ли Пузя Кузиков, то ли Гузя Дузиков… Что-то в этом духе
10. Она села в кресло и, уставившись на тарелку, убежденно забубнила:
– Курица, твоя биологическая энергия перетекает в меня! Ты отдаешь ее мне без остатка! Я становлюсь сильнее, активнее, моя кожа молодеет! Отдай же мне все без остатка, курица, без обиды и зависти, и в следующем своем рождении в награду за свое великодушие ты родишься китом!
Дурнев раздраженно уставился на жену. Тете Нинель стало неуютно в кресле.
– В чем дело, Германчик? Отвернись! Ты портишь мне биополе! Эдичка Хаврон называет его эстетическим насыщением. Хотя нет… Эстетическое насыщение – это когда просто смотришь глазами на красиво приготовленную еду. То, что я делаю сейчас, – биологический энергозабор. Мы с Айседоркой и с Эдичкой ели так молочного поросенка. Поросенка съел Эдичка, а всю его энергию забрали мы с Айседорой.
– Слопал поросенка? Один?
Тетя Нинель подтвердила этот факт кивком.
– Эдичка был так любезен, что вместе с поросенком потребил твою, Германчик, черную зависть, которая отравляла мне жизнь. Он мне так и сказал.
– КАК? – растерялся Дурнев.
- Да-да, Германчик, не спорь! Все эти годы ты завидовал, что я такая большая, такая цветущая, а ты тощенький и зеленый, как дохлый крокодил. Ты скрыто комплексовал, ты расстреливал меня энергией своей черной зависти, и я стала набирать вес!
– Жрать надо меньше!
– Еда тут ни при чем. Я толстела, потому что мой организм только весом мог защититься от твоей вампирской ненасытности! Это ты сделал из меня динозавра!..
Тетя Нинель всхлипнула и, жалея себя, смахнула с глаза невидимую миру слеза. В кулаке у нее была зажата куриная ножка. Дурнев растерянно остановился рядом, переминаясь с ноги на ногу. От женских слез он всегда приходил в то же состояние, что и большая собака, а именно совершенно терялся. Ему хотелось выть и бегать вокруг. Тетя Нинель некоторое время зорко наблюдала за ним, прикрываясь куриной ножкой, а потом сказала уже обычным деловым голосом:
– Герман! Принеси кетчуп! Только умоляю, не тот, что с красной крышкой! Какой дурак вообще его купил? (кетчуп купил, разумеется, дядя Герман.) И вообще больше не вздумай следить за нами с Айседоркой, когда мы едем в "Дамские пальчики"!
– Откуда ты знаешь? – изумился Дурнев. Он был так удивлен, что даже не стал отрицать.
– Только у тебя, мой сладкий, могло хватить ума следить за кем-то на машине с мигалкой!..
11. Вопросы были ошеломительной сложности. Склонный к образовательному садизму, Теофедулий избегал проторенных троп магии, углубляясь в такие закоулки, где мог бы заблудиться и маг уровня Сарданапала.
Вопросы были примерно такие:
Для подзарядки главной руны магического кольца от планеты Венера в день весеннего равноденствия нужно держать руку с кольцом:
A. С отклонением в семь градусов ниже линии взгляда, обращенного к Венере
B. С наклоном в шесть градусов выше линии взгляда
C. В любой родниковой воде, но строго ладонью вверх
D. Большой палец смотрит точно на Венеру, а мизинец на Марс
E. В формалине отдельно от туловища
12. – Знаешь, я познакомилась с одним парнем. Зовут Шурастик.
– И как он тебе? – спросила Жанна.
– Милый. Только смешной… Защищал меня сегодня от "Скорпионьей книги", – сказала Лена, задумчиво поглаживая перламутровую крышку шкатулки, в которой они хранили амулеты.
– Защищал от "Скорпионьей книги"? Тебя? – с особой интонацией спросила Аббатикова.
– Ну… Это же все-таки книга по темной магии… – нерешительно отвечала Лена.
Жанна Аббатикова захохотала.
– Ну не ври хотя бы мне, Свеколт! Бабка заговаривала нас на огонь и кровь! Разве тот, кто учился рунам по "Книге мертвецов", может еще чего-то бояться? Вспомни, как мы читали в забитом гробу, под землей, освещая строчки лучиной, огонек которой пробивался в глазницы черепа! А прочие наши книжонки! Каждая заглавная буква хотела отобрать наш эйдос, а каждая точка – тело!.. Чем можно напугать того, кто четыре года спокойно спал в пустом склепе, кишевшем змеями? В склепе, куда каждый час мог вернуться его хозяин? И разве не ты пила отравленную воду, держа при этом тарантула в губах? И не тебя ли заставляли биться в одиночку с двенадцатью упырями?
– Может быть, я просто растерялась? Там в библиотеке были еще хмыри! – с досадой отвечала Свеколт.
– Я падаю в обморок! Хмыри!.. Мама моя дорогая! А в наших лесах их, конечно, не было! И не ты ли отправляла хмырей за дровами, когда самой ходить было в лом. И не ты ли целовала их в склизкие рыльца!
– АББАТИКОВА! Я тебя убью!
– Хмыри в библиотеке! Я в шоке! Конечно, это страшнее, чем в полночь разговаривать с мертвецами на языческом кладбище, когда их руки проходят сквозь рыхлую землю и тянутся к тебе!
13.Метелка выглядела смешной и растрепанной. В избе у алтайской ведьмы она наверняка валялась где-нибудь за печкой, и ею же под горячую руку колотили домашнюю нежить. Как разительно отличалась она от длинной, с золотыми буквами на рукояти метлы Гурия Пуппера, которой кощунственно было даже коснуться мусора и которая после каждого состязания уносилась особым джинном, и тот, в тишине, расправлял у метлы каждый прутик. Джинн был лично аттестован самой доброй тетей на благонадежность и имел соответствующий диплом об уходе за метлами.
14. – Хаю хай, Гротти! Ну и где была? – спросила она.
– Воздухом дышала.
– Да-а? Ну и что твой Бейбарсов? Много барсов убил? – ехидно поинтересовалась Склепова.
– Бейбарсов не мой. Он свой собственный, – проворчала Таня, удивляясь осведомленности Гробыни.
– И о чем вы беседовали с Бейсусликовым? Небось Колотибарсов рассказывал тебе что-нибудь душещипательное про свое бедолажное детство у злой бяки-ведьмы? – проницательно взглянув на нее, спросила Гробыня.
– Откуда ты все знаешь, Склепова? Подслушивающее заклинание на контрабас поставила? – не выдержала Таня.
– Стану я время терять! Достаточно сходить на дюжину свиданий, чтобы узнать о мужчинах все. Их приемы подкатов стары как мир. И никакой
Пинайхомячков меня не разубедит! Так и передай своему Лягайлошадкину!
15. Подбрасывая зудильник, подошла Пипа.
– Эй! Ты видела? Она нагло дрыхнет на моей кровати!
Склепова недоверчиво повернулась к Таньке.
– Ну да, спит!.. А я-то умиляюсь, что Гроттерша в кои веки не перебивает, когда я на нее бочки качу. Пипенция! Давай кровать поближе к окну переставим! Пускай Черные Шторы сны Гроттерши подзеркалят!.. Охота мне посмотреть, как Пуппер с Ванькой в ладушки играют и Бейбарсов бамбуковой тростью кильку ловит. А где-то на заднем плане Ург тащит украденный контрабас.
16. – Чье это? – спросил он.
– Древнира. Хочешь, я расскажу тебе о Древнире? Он был такой изящный… такой теплый… такой высокий… как ты… положи мне руку на плечо! – подходя и мятно дыша на Глеба, отвечала Шито-Крыто.
У Тани появилось нестерпимое желание задушить Ритку. И чтобы как-то оправдать свое раздражение, она сама себе объяснила, что Ритка уж больно нагло охотилась. Не просто клеила Бейбарсова, а буквально припаривала его электросваркой.
17. – Надо всех поставить в известность! Особенно Магщество! Оно должно знать, что у нас тут творится! – возмутилась Лиза Зализина.
Учитывая, что с ней рядом помещалась блуждающая, не отмеченная в географических картах гора под названием Гуня Гломов, Зализина сдерживалась. Не называла всех "родненькими", "сладенькими" и не благодарила Танечку за испорченную жизнь Ванечки.
– Да уж, Лизон… Прям сейчас спускаем пар из ушей, чтобы оповестить Магщество! "Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы, ехал поезд запоздалый…" – фыркнул Ягун.
– Но это наш долг!
– Все, что мы должны, мы прощаем. Чем позже Магщество узнает – тем лучше. В идеале оно не узнает вообще, хотя я лично в это верю с трудом.
– Ах, Ягун, ты такой умненький! Ты все лучше всех знаешь! Прямо какая-то Грот… – начала Зализина.
Гуня гулко кашлянул в ладонь. Несколько раз вхолостую пророкотав "гро, гро, гро", Лиза приглушила звук.
18. – Женщина – существо жестокое. Ты когда-нибудь обращала внимание, как вы, женщины, давите тараканов? А мух? Двадцать ударов тапкой по заведомо мертвой мухе – это уже садизм!
19. Под заданием "Придумай задачу на проценты" почерком Пипы было размашисто написано:
"У меня 100 подруг. В этом месяце я планирую сократить их число на 10 процентов, одновременно увеличив интенсивность и качество дружбы на 15 и 20 процентов соответственно. В следующем месяце я сокращу число своих подруг еще на 10 процентов, увеличив частоту встреч с оставшимися на 20 процентов. Вопрос: буду ли я в проигрыше или в выигрыше?"
Дядя Герман осторожно закрыл тетрадь.
– Боюсь, это тупиковая задача. Интенсивность общения – это вроде как плюс, но не учтено, что сокращенные 20 процентов подруг явно нагадят. Человечество так низко пало, даже я за ним не успеваю, – заметил он грустно.
20. – Ты кто такой? А, неважно! Стража, казнить! Это говорю вам я, император Калигула! – взревел он, ткнув пальцем в грудь Дурнева.
– Халявий! – укоризненно сказала тетя Нинель. – Очнись!
– Халявий? Кто это? И его казнить! – капризно приказал оборотень.
В следующие полчаса Халявий ухитрился перебывать и машинкой для наклеивания этикеток, и царем Мидасом, и даже кипящим чайником. Это оказалось самым забавным его воплощением: минут пять Халявий подпрыгивал и, сидя на корточках, булькал губами, а затем с верблюжьей меткостью плюнул в таксу.
21. – О, вампиры в большом волнении! Слухов ходит тьма, хотя в точности никому ничего не известно! Поговаривают, что отец всех вампиров Гермот Дурень поведет их войной на школу магии по какому-то подземному подкопу. Якобы всех магов он уже переморил крысиным ядом, так что битва будет короткой.
– Гермот Дурень? Это еще кто? – вскипел бывший депутат.
– Не обижайся, братик!.. Это они имя твое так перекроили. Ты у них национальный герой!.. Простые вампиры в тебе души не чают! Говорят: Дракула был тиран, а этот истинный благодетель! Никого не казнит, не свирепствует! Донорской крови в Трансильвании хоть упейся. Некоторые до того насосутся, новые гробы себе заказывают – потому как в старый никак не влезть… Не поверишь, братик, на каждом вампирском кладбище на каждом третьем надгробии непременно твоя фотография!.. А все отчего – от любви!
22. – Я собираюсь разбиться вместе с контрабасом, но не допустить этого. Я поймаю все пять мячей и залечу вместе с ними в глотку английскому дракону, – заявила Таня.
Она ладонью вытерла с контрабаса несколько капель начинающегося дождя и убрала контрабас в футляр.
– Пять мячей сразу? Неплохо. Такой случай был только однажды – с Торином Одноглазым, когда он играл против гандхарв в финальном матче 1041 года, – философски заметил Ягун.
– И что же?
Внук Ягге свел ладони и резко развел их.
– Пять магий сплюсовались, и рвануло знатно. Шнурки Торина до сих пор хранятся в мировом музее драконбола. Там же хранится хвост того
бедного дракона
23. Шторы протянули алчные кисти к Пипе Дурневой и принялись подзеркаливать ее сны. Вскоре по их темной поверхности, прильнув друг к другу щеками, закружились в страстном танго Генка Бульонов и Гурий Пуппер. Однако кружились они недолго. Внезапно Бульонов стал раздуваться, расти ввысь и вширь, и вот уже изумленный Пуппер едва достает ему до колена. Бульонов ухмыляется, поднимает руку с перстнем, произносит грозное заклинание ротфронтус, и вот уже красная искра неумолимо скользит к макушке бедного Гурия. Миг – и Гурий уже шоколадный, от шрама на лбу до шнурков на ботинках. Бульонов ухмыляется, зловеще произносит: "Ути-пути!" – и тянет к Пупперу руки. "Нет, – кричит Пипа. – Не смей!" Она кидается на помощь, пытается вырвать Гурия из рук ухмыляющегося Генки, но поздно. Шоколадная голова Пуппера откушена, и Бульонов с наслаждением жует ее. В углах его красного рта лопаются клейкие шоколадные пузыри. Сердце Пипы обливается кровью, однако помимо своей воли она ощущает волчий голод. Кидается к Пупперу и отламывает ему ногу. Пипа и Бульонов вместе едят шоколадного Пуппера, а по щекам у них медленно скатываются слезы раскаяния.
Гробыня покачала головой.
– Прощай, крыша! Здравствуй, дядя Зигмунд! Дай мне ключик от палаты № 6, чтобы запереться там от всех психов!
24. – Как странно все под этим небом! Она любит не меня-его, а меня-меня. Те же, кто любит меня-его, чужды и неприятны мне-мне. Собой я быть не хочу, быть же другим не могу. Кто же я в таком случае? Существую ли я на самом деле, или я лишь тень себя-себя? – произнес он непонятно.
25. Ягун отправился к джинну Абдулле и нашел его в библиотеке, витавшим между стеллажами.
– Что будем делать с гостями, Абдулла? – спросил он.
Джинн отвел рассеянный взгляд от книжных корешков.
– О, вечные врата, что за вопрос? Яд у меня в столе. Неужели самому сложно взять? – спросил он ворчливо.
26. – Кто? Я не люблю детей? Это ты мне говоришь, маечник? – возмутился Ягун. – Я их просто обожаю, но только в трех видах: жареном, вареном и спящем. Во всех прочих видах детей надо держать в клетке, через которую пропущен ток. Дети – это мухоморы жизни.
– Ягун, ты тоже был шустрым ребенком, но в клетке не сидел, – заявил Ванька.
– Меня надо было еще поймать. Я был шустрый, как бешеный таракан, и такой же деловой, – ностальгически сказал Ягун.
27. – Эй, рюский мюжик, подойти сюда! – поморщился Прун, поманив пальцем Гуню Гломова.
– Чего? – не понял Гуня. Он всегда включался медленно, зато и выключался долго.
– Ты что, обнаглел, мюжик? Я знаю английский бокс! Я буду щелк-щелк тебя по фэйс! – сказал Прун. Он отложил сглаздамат и встал в стойку. Гуня неуклюже выбрался из-за стола.
– Гломусик, только не надо крови! Сотвори с ним что-нибудь мирное, – поморщилась Гробыня, укоризненно погрозив Гуне вилкой.
Гуня покорно кивнул. В следующую минуту Пpун, завернутый в скатерть-самобранку, сидел на полу и мог вращать только глазами. Во рту у него торчала индюшачья нога, которую Гуня использовал как кляп.
28.Поручик Ржевский так задрожал, что потерял голову, которая скатилась на колени к Графину.
– Ох, как страшно! Я в ужасе! Посмотри, на чем ты сидишь, пончик! И не забудь сказать "сыр", чтобы не думали, что ты улыбаешься! – посоветовала голова.
Графин недоверчиво заглянул под скамейку и застыл. Между ним и Бессмертником лежало большое чугунное ядро с дымящимся фитилем. Калиостров поспешно протянул пыльцы, чтобы затушить фитиль, но тот вдруг вспыхнул, в один миг прогорев до половины.
– Не трогай больше огонечек, мой хорошенький дружочек! Будет большой бабах! Магией тоже лучше не пытаться – сразу рванет! – по-свойски посоветовал Ржевский.
Калиостров отдернул руку. Фитиль сразу погас. Графин немедленно принялся толкать локтем Бессмертника и что-то зашептал ему на ухо.
– Что это за гадость? Я требую ответа! – вскипел Кощеев, заглянув под скамейку.
– Это-с? Ядро справедливости! – пояснил Ржевский, нашаривая свою голову и важно водружая ее на прежнее место. – Глава темного отделения профессор Клопп оказался гениальным малюткой. Внутри ядра, кроме пороха, помещаются астральные весы, замкнутые на созвездие Весов и усиленные гремучей вредностью созвездия Скорпиона. Пока судейство будет честным, бояться вам нечего. Если же нет – ваши некрологи появятся во всех магических газетах. Это будет прЫлестно – моя супруга обожает похороны.
29. Захлопали петарды. Взметнулись перетяжки с привычной надписью:
"ГУРИЙ ПУППЕР – ВОТ КТО СУПЕР!"
Малютка Клоппик и Гуня Гломов зашептались. Гломов хмурил лоб, кусал пальцы и грыз ногти, страдая в муках вдохновения. Затем внезапно
просиял и, притянув к себе Клоппика, что-то сказал ему. Гениальный малютка встряхнул кистями рук, разминая пальцы, как матерый пианист,
и выпустил искру. На перетяжке, восхвалявшей Пуппера, вспыхнуло:
"ГУРИЙ СУППЕР – ВОТ КТО ТРУППЕР!"
30. Новая воздушная дуэль происходит в центре поля, где сошлись на встречных курсах Кэрилин Курло и Демьян Горьянов, тоже погнавшиеся за пламягасительным мячом! Я знал, я предчувствовал эту битву титанов! Горьянов сделал нам всем огромный подарок, не свалившись с пылесоса в самом начале матча. За это наш ему респект и полкило сосисок! Кэрилин Курло вскидывает голову и зыркает на Демьяна страстными темными глазами. Пылесос Горьянова швыряет в сторону. Готов поспорить, Кэрилин сглазила обмотку его мотора! Демьян отвечает Кэрилин своим коронным прокисающим взглядом. Я вижу, как лицо Курло раздувает, как от флюса, а на лбу зреет вулканический прыщ. Кэрилин не остается в долгу. Еще один взгляд – и вот уже из пылесоса Горьянова вырывается столб белого дыма, как из подбитого бомбардировщика! Некоторое время Демьян еще ухитряется удерживать пылесос в горизонтальном полете, а затем начинает терять высоту. Еще немного – и Горьянов врежется в песок. Я вижу на лице у Курло усмешку. Она довольна, очень довольна. Она думает, что победила! Демьян, мы с тобой!.. Сделай же что-нибудь! Молодец! Я верил в твою повышенную вредность! Объясняю для тех, кто не включился. Подбитый Горьянов поднимает голову и с ненавистью смотрит на Кэрилин Курло снизу. В тот же миг метла Кэрилин покрывается зеленой скользкой слизью, сама же Курло внезапно начинает корчиться от рези в животе!.. И вот уже Курло падает вниз и зарывается в песок рядом с Горьяновым. Обоих уносят санитарные джинны! Глазам своим не верю – лежа на соседних носилках, Кэрилин и Горьянов смотрят друг на друга уже без ненависти! Смотрят так, что из треснувшего пылесоса Демьяна, набитого перхотью барабашек, внезапно вырастает роза! Невероятно! Обоим только и нужно было, что встретить себе подобного! Да, это уже не любовь, это страсть!
31. Тетя Настурция позеленела.
- Никогда! Слышишь, Гурий, никогда! Как только нога этой лимитчицы ступит на английскую землю, моя нога ступит в гроб! - хрипло сказала
она.
- Мне будет вас ужасно не хватать, тетя, - пожав плечами, вежливо произнес Пуппер.
32. - Я просто обожаю эту крошку! Гробби, покажи Грызиане язычок! Я хочу посмотреть, не раздвоенный ли он! - сказала она.
- И не надейтесь! Я гибрид змеи и хомяка. Яд у меня в защечных мешках, - мгновенно нашлась Склепова.
33. Он дважды обошел вокруг зеркала в поисках, нет ли где подсказки краской или карандашом - пожилые маги охотно подписывают артефакты, опасаясь в ответственный момент забыть, как ими пользоваться, - но ничего не нашел и наудачу выдал из Пушкина:
- Свет мой зеркальце, скажи да всю правду до ложи...
Цитата возымела на стекло неожиданное действие. Бронзовая рама раскалилась.
- Ты, ты, ты всех милее... Отвали, царица! - огрызнулось зеркало.
- Какая я царица?.. - растерялся Ягун, но зеркало его не слушало.
- Ты, ты, ты! Она, она, она! Не ты, так она! Не она, так ты! Вы обе всех милее, психопатки! Забодали уже! Я за себя не ручаюсь! Заберите кто-нибудь от меня эту дуру, или я разлечусь осколками! - в истерике запищало оно.
- Похоже, оно глухое! С кем-то меня путает! - обиделся Ягун.
Шурасик с авторитетным видом поправил очки.
- Налицо все признаки магического шока! Другими словами, артефакт свихнулся от слишком продолжительного общения с царицей, которая
задавала ему один и тот же вопрос...
понедельник, 13 мая 2013
Таня Гроттер и Ботинки Кентавра.
(собрание цитат)
1. Ург огляделся и сбросил с плеча сумку.
– Здесь мы заночуем, – произнес он.– Прямо в лесу?
– До ближайшего поселка несколько часов ходу. А уже почти ночь. Давай займемся дровами! – сказал Ург.
читать дальше2. – Угу. Еще вопросик в даунском духе: а кто в лесу живет? – медовым голосом спросил Ург.
– Это что, экзамен? Ты на медведей намекаешь?
– Точно, – ехидно подтвердил Ург. – На медведей… А теперь запомни! Не выходи ночью из этого круга, что бы ни случилось и что бы тебе не померещилось. Понятно? Даже если тебе покажется, что я хочу тебя зарубить, или ты вмерзла в лед, или твой контрабас превратился в гремучую змею. А померещиться может все, что угодно. Абсолютно все! Это Дикие Земли, Варварский Лес! И не позволяй костру погаснуть!Закончатся дрова – бросай в огонь что хочешь: хоть свой футляр, хоть сама прыгай, хоть меня за шкирман и швыряй.
– А если я все же переступлю границу круга?
– Как ты там сказала? Белочки? Вот встретишь симпатичную белочку с маленькими зубками, умершую лет двести назад. И друзей этой белочки – протухшую лису, сгнившего ежика и утонувшего кабанчика… А заодно лесника, которого они придушили в прошлую пятницу, 13– го, – мрачно пошутил Ург.
3. Они еще не достигли берега и пикирующая крепость, тащившаяся за Шурасино, все так же нависала над ними, когда на уступе, на самой верхней, плоской его чаше возник отчетливый силуэт вороного кентавра. Он стоял неподвижно, грозно, точно врос в камень, а в руках в него был лук.
– А вот и Мардоний! – воскликнул И-Ван.
– Я люблю мою лошадку, оглушу ее лопаткой... – с раздражением сказал Шурасино
4. – Браслет! Ты что, заснул? – крикнул И-Ван.
Задумавшийся маг Борея вздрогнул, уставившись на свое запястье. От мокрой тряпки валил пар. Браслет разогревался, причем не просто разогревался. Казалось, он вознамерился превратить руку в мясо для шаурмы. Завопив, Шурасино кинулся к кувшину и, пробив образовавшийся тонкий лед, всунул ее туда едва ли не по локоть. Вода заволновалась, зарябила, сражаясь с магией браслета.
– Она сейчас закипит! Она уже кипит! Подлейте кто-нибудь холодной! – закричал Шурасино.
Растерявшийся И-Ван произнес древнее водопадное заклинание Джур-Джур! – обрушив на них сверху столько воды, что всех троих, включая Мардония, едва не смыло с пикирующей крепости. Пришлось спасаться в башне. Но и отсюда, придерживая дверь, они слышали, как кипит и бурлит вода, низвергаясь вниз с каменных стен пикирующей крепости. Лишь пять минут спустя, когда действие заклинания начало мало-помалу ослабевать, водопад удалось обуздать.
– Мало было сказать Сантехникус! – и вода потекла бы тонкой струйкой. Этого было бы вполне достаточно, – раздраженно простучал зубами кентавр, на крупе которого начал образовываться лед.
– Извини, я не сообразил... Он попросил воды, ну я и плеснул! – сказал И-Ван. Он единственный из всех был почти сухим. Действие заклинания Джур-Джур! не распространяется на тех, кто его произнес.
– Х-х-х-хорошо, что я не попросил п-п-п-п-рикурить! А то бы вместо Зажигалкуса ты ляпнул бы Адские пламмис, – продрожал Шурасино.
5.Таня с Ягуни с интересом осмотрелис...Над входом висела табличка: 'АДМИНИСТРАЦИЯ ТЫРА'.
– О, органы местного самоуправления! Обожаю читать всякую чушь! Посмотрим, какие услуги тут оказывает населению мудрое
правительство! – сказал Ягуни, продолжая изучать табличку.
Скупка краденого – комната 3, 08.00 – 20.00, без выходных.
Воровской общак – комната 4, 08.00 – 20.00, кр. вторника и четверга.
Отмывание денег – комната 5, 08.00 – 20.00, кр. субботы и воскресенья.
Мочалку и мыло приносить с собой. Окровавленные деньги принимаются при наличии справки из диспансера.
Приём у Большого Папочки каждую первую пятницу месяца с 12.00 до 17.00
ВНИМАНИЕ! ВЗЯТКИ ФАЛЬШИВЫМИ ДЕНЬГАМИ НЕ ПРИНИМАЮТСЯ И ВОЗВРАЩАЮТСЯ ВЗЯТКОДАТЕЛЯМ С ПРАВЕДНЫМ НЕГОДОВАНИЕМ.
З.Ы. Вывеска заговорена от кражи
6. – Дороже психического здоровья только сами психи. Они нашенациональное достояние, – сказал Ягуни.
7. Ург забеспокоился. Хотя Таня и И-Ван не говорили ничего особенного и вообще даже не приближались меньше чем на шаг, между ними определённо что-то происходило. Что-то, затрагивающее его интересы. 'Он мне ещё в прошлый раз не понравился! Сосунок из От-И-Тиды! Ну ничего, сам напросился!'– подумал Ург и решительно встал между Таней и И-Ваном.
– Что уставился? Не в картинной галерее! Это моя девушка! – обратился он к И-Вану.
– Твоя? – удивлённо переспросил И-Ван.
Он был так поглощён мыслями о Тане и своими чувствами к ней, что, казалось, вообще не понимал, кто такой Ург и откуда он взялся. 'Странно, она действительно как будто его девушка, но для меня это неважно. Я люблю её', – подумал И-Ван. Ург положил руку на рукоять меча.
– Да, моя! Ты что, нормального языка не понимаешь? Отойди от неё!
– Ург, не увлекайся! Я пока что своя собственная, – отрезвила его Таня.
И-Ван мысленно возликовал. Похоже, котировка акций Урга была чуть выше пола.
8. – Теперь моя очередь! – сказал рядовой Гуннио и, уже не таясь, достал зелёного медведя.
– Пусть только кто-нибудь попробует сказать, что это обезьяна! – сказал он с угрозой.
– Разумеется, нет! Какая хорошенькая кошечка! – искренне восхитилась Гробулия.
среда, 14 марта 2012
Пусть и с большииииииим опозданием, но я приветствую всех, кто решил подписаться на мой дневник)
Cancel Kawayami, Hamlet Andersen, Noah Leroy, Rei-sen, swenne sway, yuliya311.
Мне приятно видеть любого, кто решился прочесть тот бред, что я выкладываю х)))
И спасибо вам за все. *поклонился*
суббота, 31 декабря 2011
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Англия, Франция, Пруссия, Дания
Рейтинг: PG-13
Жанры: Мистика, Романтика, Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC
Описание:Что будет, если кто-то захочет сделать тебе не совсем традиционный подарок?
Посвящение:Форуму: Hetalia: just for fun!
Публикация на других ресурсах:Разрешаю публикацию, но только скиньте ссыль куда.
Пустоголовый, как его окрестил англичанин, парень тут же слопал наживку и теперь строил грандиозные планы на других членов Союзных сил. Но предупрежденные страны еще с утра перерезали все телефонные провода, а кто-то просто сбежал с дома, оставив героя с носом. Правда Альфред решил вновь попытать удачу с Кику, что ж, не будем ему в этом мешать и пожелаем удачи.
Тем временем Англия уже стоял у плиты и напевал очередной новогодний хит себе под нос. Настрой после того как дом покинули еще и его братья только поднялся. Шотландия и Ирландия, решившие не оставлять Уэльса наедине с шизиком братом, уволокли его в паб напевая «Нарру New Year».
Артур оторвался от плиты и вышел в гостиную: на столе уже стояли различные кулинарные творения, а в духовке ждал своего часа яблочный пирог. Англия, наконец, мог немного расслабиться, заканчивая последние приготовления, которые заняли его еще с вечера прошлого дня. Вернее всех вчера просто заставил все вычистить в доме Скотт, сетуя на то, что на Новый год в их доме должна быть идеальная чистота. Сейчас все в гостиной сверкало зимней свежестью, а в углу переливалась огнями Рождественская ель.
Кивнув своим мыслям, он уже было вернулся на кухню, как в дверь позвонили. Быстро сбросив фартук на ближайший стул, Керкленд подкрался к двери и заглянул в дверной глазок: увы, в такой поздний час ничего не было видно, а единственная лампа, которая обычно освещала площадку, перегорела буквально к утру и занятой англичанин просто не успел ее сменить на новую. Молясь тому, чтобы за порогом не оказалось американца, Артур приоткрыл дверь – его встретил дружный перегар пьяного трио и Франции в придачу. Вся троица была в костюмах: Дания был наряжен под оленя и с красным светящимся носом, а Пруссия в костюм чем-то смахивающий на Санту-Клауса, но только более длинный и со странными узорами; Франция почему-то был одет в голубой наряд, к волосам была приклеена коса, а на голове восседал кокошник.
-Игги,- начал Гилберт нудное вступление,- мы как твои лучшие друзья подумали,- он повернулся лицом к датчанину,- недолго думали, правда, но придумали. Вот!- он подпихнул француза в руки Англии.
-И?- ловя падающего по странной траектории Францию, только и смог выдавить англичанин.- Нафига вы приперли его ко мне? Напоминаю, что его апартаменты на той стороне Ла-Манша.
-Знаем,- пьяно хихикнув, изрек Дания,- но Пруссия рассказал, что у него дома в этот день дарят подарки. В общем, получи от нас двоих так сказать презент,- они пожали руку Англии и, видимо довольные тем, что подарок удался, ушли восвояси, оставив Артура в одиночку тащить тело в дом.
-Я вам на День дурака припомню…- ворчал он, таща тело, которое с каждой ступенькой становилось все тяжелее.- Счас ты у меня мигом проспишься, я тебя заставлю плыть через пролив в одних трусах и без паспорта,- дьявольский смех разнесся по всему дому, заставив фей поежиться.
Наконец спустя два с лишним десятка ступенек и длинный коридор, тело француза было помещено в ванную и Артур, включив душ, пошел заканчивать то, от чего его оторвали. Что поделать, но пока он возился с тушкой, его пирог пригорел и теперь Англии оставалось только полить это творение горячим шоколадом, дабы скрыть изъян. Увлекшись этим занятием, он вспомнил о Франции, только когда последний стал из душа выкрикивать ругательства и напевать что-то на русском. Такого проигнорировать он уже не мог, адская трель просто должна быть остановлена!
-На Тихорецкую, ик, состав отправится. Вагончик тронется – перрон останется!- выл во всю глотку Франциск, отбиваясь от струи воды, бившей прямо в лицо.
-Значит, в гостях у Раши был,- пришел к выводу бровастый паренек и встряхнул Бонфуа.- Эй, винная морда, купальный сезон будешь открывать в другом доме!- но вместо того чтобы придти в себя, Франциск открыл глаза и, увидев Англию, восторженно смял в своих объятиях.
-Angleterre!- француз словно в бреду целовал щеки англичанина.- А мне сказали, что ты у Америки.
-Придурок… виносос, уймись и отпусти меня!- пытался отбиться он от Франции, но сделать это на скользком полу было невозможно, ноги постоянно разъезжались и если бы он не держался за бортики, то давно был бы в воде.- Я же всем послал СМС, чтобы они баррикадировались!
-Что, правда?- наконец сделав более осмысленный взгляд, заморгал Франция.- А я гостил у Вани, потом пришел Пруссия, дальше не помню. Но как же так, я же не пьянею!- тут он заметил в нескольких сантиметрах от себя раскрасневшееся лицо Англии и только видимо теперь осознал, что это не пьяный бред, рожденный его фантазией.
-Послал же Бог на мою голову парочку идиотов и одного лягушатника,- проворчал Артур, наконец, получив свободу.- Вот черт! Я теперь весь мокрый, а до нового года… 20 минут! Надо быстро переодеться!
-И мне,- осмотрев себя, сказал Франциск, заливая водой пол.
-Кстати, что это на тебе?
-Россия сказал, что это наряд какого-то «Снегурочки». Правда мне идет?- англичанин осмотрел его и фыркнул.
-Сейчас ты больше похож на драную кошку.
-Так что же мне делать?- Англия только вздохнул, осмотрев снова себя и француза.
-Ничего. Я все исправлю, но только в этот раз. Не зря же я ношу звание великого мага!
-Может не надо?- Франция весь побледнел.- Я не хочу и правда встретить новый год кошкой или жабой. Англия нахмурил брови и стал в позу учителя перед студентом, который только что ляпнул какую-то глупость на экзамене.
-Это же канун нового года! Все получится,- англичанин чему-то улыбнулся, бодрым шагом вышел из ванной и зашел в гостиную.- Эй, феи, эльфы и гномы! Мне нужна ваша помощь в эту волшебную ночь пока куранты не пробили полночь!
Франция видел, как в воздухе загорелось множеств невидимых огней и все наполнилось неким волшебством. В миг ока его костюм высох и стал выглядеть не просто как новенький, а засиял! То же самое стало и с костюмом Артура. Он как настоящий волшебник водил руками в воздухе и все медленно преображалось: свечи взмыли вверх и теперь освещали комнату, еще взмах и елочные гирлянды исчезли, вместо них на елку осели те загадочные огни. Вся еда до того отдававшая чем-то неприятным и отталкивающим стала выглядеть лучше чем в знаменитых ресторанах Парижа.
На самом деле множество фей трудилось, своим волшебством меняя дом и преображая его. Они улыбались, а их смех разносился по комнате звоном сотен колокольчиков. Артур улыбался им в ответ, и грубые черты его лица сменились на юношеские, даже волосы казалось, начали золотиться, а в глазах сияли звезды. Франция был просто очарован представшей его взору картиной, он снял косу и кокошник, отложив на столик в углу, и стал тихо приближаться к парню.
А Англия, словно войдя в раж, совсем не замечал, что сзади к нему подкрался Бонфуа и обвил руками талию.
-Все же ты великий чародей: я еще никогда не был так очарован.
Артур вновь покраснел, но не стал отталкивать от себя француза. Под бой Биг-Бена он повернулся лицом к Франции и чмокнул в губы. Мог он хоть раз в жизни позволить себе слабость и показать дорогому человеку настоящего себя.
Персонажи: Англия, Франция, Пруссия, Дания
Рейтинг: PG-13
Жанры: Мистика, Романтика, Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC
Описание:Что будет, если кто-то захочет сделать тебе не совсем традиционный подарок?
Посвящение:Форуму: Hetalia: just for fun!
Публикация на других ресурсах:Разрешаю публикацию, но только скиньте ссыль куда.
Бухая СнегурочкаНовый год-это, конечно, всегда праздник для большинства людей. Страны, конечно же, не исключение, какими бы они не были. Даже Англия вечером 31го чувствовал некоторую приподнятость настроения. Почему, спрашивается? Все просто, в этот раз ему ловко удалось отмазаться от предложения Америки приехать на праздник к нему. Вместо ежегодной нервотрепки, в канун праздника Артур решил лишний час потратить на телефонный разговор, чтобы со спокойной душой уединиться в своей обители.
Пустоголовый, как его окрестил англичанин, парень тут же слопал наживку и теперь строил грандиозные планы на других членов Союзных сил. Но предупрежденные страны еще с утра перерезали все телефонные провода, а кто-то просто сбежал с дома, оставив героя с носом. Правда Альфред решил вновь попытать удачу с Кику, что ж, не будем ему в этом мешать и пожелаем удачи.
Тем временем Англия уже стоял у плиты и напевал очередной новогодний хит себе под нос. Настрой после того как дом покинули еще и его братья только поднялся. Шотландия и Ирландия, решившие не оставлять Уэльса наедине с шизиком братом, уволокли его в паб напевая «Нарру New Year».
Артур оторвался от плиты и вышел в гостиную: на столе уже стояли различные кулинарные творения, а в духовке ждал своего часа яблочный пирог. Англия, наконец, мог немного расслабиться, заканчивая последние приготовления, которые заняли его еще с вечера прошлого дня. Вернее всех вчера просто заставил все вычистить в доме Скотт, сетуя на то, что на Новый год в их доме должна быть идеальная чистота. Сейчас все в гостиной сверкало зимней свежестью, а в углу переливалась огнями Рождественская ель.
Кивнув своим мыслям, он уже было вернулся на кухню, как в дверь позвонили. Быстро сбросив фартук на ближайший стул, Керкленд подкрался к двери и заглянул в дверной глазок: увы, в такой поздний час ничего не было видно, а единственная лампа, которая обычно освещала площадку, перегорела буквально к утру и занятой англичанин просто не успел ее сменить на новую. Молясь тому, чтобы за порогом не оказалось американца, Артур приоткрыл дверь – его встретил дружный перегар пьяного трио и Франции в придачу. Вся троица была в костюмах: Дания был наряжен под оленя и с красным светящимся носом, а Пруссия в костюм чем-то смахивающий на Санту-Клауса, но только более длинный и со странными узорами; Франция почему-то был одет в голубой наряд, к волосам была приклеена коса, а на голове восседал кокошник.
-Игги,- начал Гилберт нудное вступление,- мы как твои лучшие друзья подумали,- он повернулся лицом к датчанину,- недолго думали, правда, но придумали. Вот!- он подпихнул француза в руки Англии.
-И?- ловя падающего по странной траектории Францию, только и смог выдавить англичанин.- Нафига вы приперли его ко мне? Напоминаю, что его апартаменты на той стороне Ла-Манша.
-Знаем,- пьяно хихикнув, изрек Дания,- но Пруссия рассказал, что у него дома в этот день дарят подарки. В общем, получи от нас двоих так сказать презент,- они пожали руку Англии и, видимо довольные тем, что подарок удался, ушли восвояси, оставив Артура в одиночку тащить тело в дом.
-Я вам на День дурака припомню…- ворчал он, таща тело, которое с каждой ступенькой становилось все тяжелее.- Счас ты у меня мигом проспишься, я тебя заставлю плыть через пролив в одних трусах и без паспорта,- дьявольский смех разнесся по всему дому, заставив фей поежиться.
Наконец спустя два с лишним десятка ступенек и длинный коридор, тело француза было помещено в ванную и Артур, включив душ, пошел заканчивать то, от чего его оторвали. Что поделать, но пока он возился с тушкой, его пирог пригорел и теперь Англии оставалось только полить это творение горячим шоколадом, дабы скрыть изъян. Увлекшись этим занятием, он вспомнил о Франции, только когда последний стал из душа выкрикивать ругательства и напевать что-то на русском. Такого проигнорировать он уже не мог, адская трель просто должна быть остановлена!
-На Тихорецкую, ик, состав отправится. Вагончик тронется – перрон останется!- выл во всю глотку Франциск, отбиваясь от струи воды, бившей прямо в лицо.
-Значит, в гостях у Раши был,- пришел к выводу бровастый паренек и встряхнул Бонфуа.- Эй, винная морда, купальный сезон будешь открывать в другом доме!- но вместо того чтобы придти в себя, Франциск открыл глаза и, увидев Англию, восторженно смял в своих объятиях.
-Angleterre!- француз словно в бреду целовал щеки англичанина.- А мне сказали, что ты у Америки.
-Придурок… виносос, уймись и отпусти меня!- пытался отбиться он от Франции, но сделать это на скользком полу было невозможно, ноги постоянно разъезжались и если бы он не держался за бортики, то давно был бы в воде.- Я же всем послал СМС, чтобы они баррикадировались!
-Что, правда?- наконец сделав более осмысленный взгляд, заморгал Франция.- А я гостил у Вани, потом пришел Пруссия, дальше не помню. Но как же так, я же не пьянею!- тут он заметил в нескольких сантиметрах от себя раскрасневшееся лицо Англии и только видимо теперь осознал, что это не пьяный бред, рожденный его фантазией.
-Послал же Бог на мою голову парочку идиотов и одного лягушатника,- проворчал Артур, наконец, получив свободу.- Вот черт! Я теперь весь мокрый, а до нового года… 20 минут! Надо быстро переодеться!
-И мне,- осмотрев себя, сказал Франциск, заливая водой пол.
-Кстати, что это на тебе?
-Россия сказал, что это наряд какого-то «Снегурочки». Правда мне идет?- англичанин осмотрел его и фыркнул.
-Сейчас ты больше похож на драную кошку.
-Так что же мне делать?- Англия только вздохнул, осмотрев снова себя и француза.
-Ничего. Я все исправлю, но только в этот раз. Не зря же я ношу звание великого мага!
-Может не надо?- Франция весь побледнел.- Я не хочу и правда встретить новый год кошкой или жабой. Англия нахмурил брови и стал в позу учителя перед студентом, который только что ляпнул какую-то глупость на экзамене.
-Это же канун нового года! Все получится,- англичанин чему-то улыбнулся, бодрым шагом вышел из ванной и зашел в гостиную.- Эй, феи, эльфы и гномы! Мне нужна ваша помощь в эту волшебную ночь пока куранты не пробили полночь!
Франция видел, как в воздухе загорелось множеств невидимых огней и все наполнилось неким волшебством. В миг ока его костюм высох и стал выглядеть не просто как новенький, а засиял! То же самое стало и с костюмом Артура. Он как настоящий волшебник водил руками в воздухе и все медленно преображалось: свечи взмыли вверх и теперь освещали комнату, еще взмах и елочные гирлянды исчезли, вместо них на елку осели те загадочные огни. Вся еда до того отдававшая чем-то неприятным и отталкивающим стала выглядеть лучше чем в знаменитых ресторанах Парижа.
На самом деле множество фей трудилось, своим волшебством меняя дом и преображая его. Они улыбались, а их смех разносился по комнате звоном сотен колокольчиков. Артур улыбался им в ответ, и грубые черты его лица сменились на юношеские, даже волосы казалось, начали золотиться, а в глазах сияли звезды. Франция был просто очарован представшей его взору картиной, он снял косу и кокошник, отложив на столик в углу, и стал тихо приближаться к парню.
А Англия, словно войдя в раж, совсем не замечал, что сзади к нему подкрался Бонфуа и обвил руками талию.
-Все же ты великий чародей: я еще никогда не был так очарован.
Артур вновь покраснел, но не стал отталкивать от себя француза. Под бой Биг-Бена он повернулся лицом к Франции и чмокнул в губы. Мог он хоть раз в жизни позволить себе слабость и показать дорогому человеку настоящего себя.
воскресенье, 20 ноября 2011
воскресенье, 13 ноября 2011
Автор: Elizaveta Yait
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Англия,Беларусь, Польша, Америка, Россия и тд.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, Злобный автор, Мистика
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC
Описание: Англия случайно встречает на улице неизвестного, который услышав неосторожное желание Артура,соглашается его исполнить...
Публикация на других ресурсах: Размещайте, только предупреждайте заранее.
Примечания автора: Ночной бред, но возможно и получится что)
1-6 главы
-Простите!— вовремя спохватился Керкленд и подал руку юной леди.
-Спасибо,— буркнула она, но, взглянув на потерянное лицо англичанина, улыбнулась.
-Может вас угостить кофе или чаем,— предложил он, чувствуя осадок вины. И правда в чем была виновата она? В том, что Альфред идиот? Или в том, что извращенец Франция чуть не трахнул его прилюдно? Или в том, что эти сволочи, даже, и не подумали ему помогать? Настроение снова начало опускаться. Но рука, которую он еще держал, выскользнула из его ладони, напомнив о том, что он не один.
-С удовольствием,— ответили ему.
Дома у Артура было пусто. Он провел девушку в гостиную, а сам скрылся на кухне. Через десять минут они в гробовом молчании пили чай. Первой нарушила молчание гостья:
-А у вас тут довольно уютно.
-Спасибо,— Англия обвел взглядом помещение. «Хотя раньше здесь было куда уютнее. Когда Америка еще жил у меня… О чем это я? Вспоминать о нем… об этом …» Он стиснул в руках чашку, так что по ней пошла трещина.
-Значит, этот человек вам неприятен?— спросила девушка.
«Она что мысли читает?»— в ответ незнакомка усмехнулась, и по его спине пробежали мурашки.
-Значит, он вам неприятен?
-Да,— в высшие силы он верил, и даже был не удивлен, что кто-то из них пришел к нему. Из своего опыта он знал, что при разговоре с ними надо быть предельно бдительным, отвечать внимательно, но и промолчать нельзя, нельзя и солгать.
-Вам известно, что это?— девушка достала из-за пазухи предмет, что был у нее в руках в момент столкновения. Теперь он смог его рассмотреть: это был размеров с кулак кристалл зеленого цвета.
-Нет. А это что-то ценное,— с интересом спросил Артур.
-Ну, очень интересная магическая вещица. Но, надо признаться, она уже давно морально устарела,— она снова спрятала предмет назад и извлекла взамен его предмет по форме напоминающий калькулятор.— Это то же самое, но только продвинутая модель, знаешь очень удобна в использовании.
У Англии были смешанные чувства, ему было до жути интересно, что это за вещь, ведь после такой рекламы кто бы устоял, вот только шестое чувство не давало покоя и било тревогу. Взвесив все за и против, он все же спросил.
-А что именно это за предмет?
-Это особая магическая программа. Учитывая его форму и способ использования, лучше будет назвать его: Uninstall, — девушка сделала глоток бодрящего напитка и продолжила, — Суть ее состоит в том что достаточно ввести особый код и он позволит вам уничтожить безвозвратно все что угодно.
-Зачем вы предлагаете мне такую опасную вещь?
-В ваших глазах я вижу неподдельное желание уничтожить все. И разве не вы сказали: «…Как все надоело!»— мне показались, что вы были полны решимости.
-Ну, даже если так, я не настолько зол на них, чтобы просто взять и уничтожить всех…
-А кто сказал, что я предлагаю вам уничтожить мир?
-А?— по спине Артура прошел холодный пот. Он вскочил на ноги и отступил на несколько шагов.— Если так, то я не собираюсь умирать.
-Хм… и снова вы ошибаетесь. Это не совсем смерть, программа стирает ваше существование полностью,— она с особым нажимом подчеркнула последнее слово и теперь наблюдала за реакцией Керкленда, который уже побледнел.— Но для тебя у меня есть особый подарок: я оставлю одного человека, который будет помнить тебя.
-Зачем это?— Англия уже успел уже немного успокоить нервы и даже смириться с незавидной участью.
-Ты не простой человек, ты страна. А историю забыть полностью невозможно, она всегда оставляет свой след.
-Значит страна тоже… Что ж я согласен,— он выпрямился, приготовился и прикрыл глаза, но почувствовал удар под дых.
-Не храбрись, тебе совершенно не идет. Держи,— она всучила ему «калькулятор» и улыбнулась.— Возьми тебе еще самому это пригодится.
Артур повертел вещицу в руках и засунул в карман.
-Меня зовут Эрика,— представилась она и набрала код.
Герои кнопок не боятся!
Беларусь сидела напротив Джонса, смотря ему в лицо, в его голубые и бездонные как океан глаза, единственное, что не билась головой о стенку или стоящий рядом с креслом стол. Ну как можно быть одновременно: заносчивым кретином, добродушным мальчиком и циничным мужланом? Оказывается что у Америки все невозможное возможно, но вернемся к началу.
Наташа прилетела в Вашингтон прямиком в его особняк, хорошо, что на крыше была площадка для посадки самолета. Ее встретили раздраженные и вооруженные до зубов охранники, но узнав в ней страну, тут же отступили и проводили в кабинет для приема гостей. Она была тут раньше пару раз, но с братом в те времена, когда они оба были частью СССР. Но те далекие времена прошли, брата с ней не было, и место казалось теперь абсолютно чужим и незнакомым, хотя так оно и было. После долгой экскурсии по дому ей стало совсем неуютно и неизвестно что бы еще пришло в голову белоруске, если бы она в одном из зеркал не заметила Англию. Он был предельно спокоен и шел рядом с ней. Заметив, что девушка теперь снова может видеть его, Артур ободряюще улыбнулся краешками губ и кивнул, Арловской тут же стало спокойнее.
«Ну, хоть кто-то знает, куда меня ведут».
Спустя еще пару поворотов перед ней открыли дверь и почти втолкнули ее в помещение, но девушка сдержалась и гордо прошагала внутрь, всем своим видом показывая неприязнь к этому месту.
Круглая просторная комната вполне соответствовала Джонсу, хотя она ожидала увидеть здесь всякие игрушки, постеры или макеты героев. Вместо них напротив входа стоял угловой стол, а сбоку компьютер, с обеих сторон стола стояли кресла. Недолго думая Беларусь села в кресло Альфреда (когда у нее еще будет возможность посидеть в кресле сверхдержавы буквально у руля) и, оттолкнувшись кончиками носков от пола, закружилась в кресле.
-Развлекаешься?— слева от стола стаял огромный стеллаж с зеркалом. Наташа затормозила и остановила сиденье перед отражением, но Артур снова пропал. Девушка непонимающе заморгала и стала оглядываться, с другой стороны висело еще одно зеркало во весь рост. В нем Англия сидел на подоконнике прямо за спиной Арловской.
-Ты тоже,— девушка нахмурилась, но затем улыбнулась. Ее очень забавляло случившееся, включая то, что Англия внезапно, пусть и ненадолго, вклинился в ее привычный ритм жизни. Керкленд от удивления сначала изогнул бровь, но потом тоже выдавил улыбку, похоже сам того не понимая, он за эти сутки как-то успел сродниться с красавицей полесья.
Тем временем девушка успела отвернуться от зеркала и с трудом скрываемым интересом сверлила стеллаж. Ее взгляд не остался незамеченным для Артура.
-Должен разочаровать, там нет ничего ценного,— Наташа сделала вид что не понимает о чем он говорит, но продолжила слушать.— Просто ты действительно думаешь, что ему могли, что-либо доверить? Вот, вот… Все важные документы хранились раньше у меня, я как мог ему помогал в этом, а он…— Англия заскрипел зубами и Арловской стало не по себе. «Похоже, это его сильно задевает». Она наблюдала за душевными терзаниями англичанина, которые не могла скрыть даже его маска спокойствия и безразличия.
-Герой вернулся!— за дверью послышались шаги, и Беларусь легко перескочив через стол села аккуратно в соседнее кресло. Англия лишь слегка дрогнул и повернул голову в сторону двери, которая тут же распахнулась.— Беларусь с тобой все в порядке?— он быстро подошел к Наташе, сияя улыбкой во все 32 зуба.
-Да я уже хорошо себя чувствую,— она грозно покосилась на Артура, как-никак он был причиной того, что ее считали теперь еще более странной.
-Герой снова кого-то спас!— американец рассмеялся и стал в позу а-ля я Бетмен— человек летучая мышь. На это Наташа только вздохнула и обратила свой взор в сторону зеркала: рукалицо — вот как можно было описать ту картину. Девушка снова вздохнула и решила немного сбить пафос, который излучал Америка.
-Герой, если конечно не учитывать тот факт, что ты просто стоял в сторонке и дрожал, а еще бросил меня одну, когда брат ушел. Как и ожидалось, улыбка дернулась и немного уменьшилась, по крайней мере, достаточно, чтобы белоруска смогла вздохнуть полной грудью и продолжить:— Может, мы поговорим, а то меня дела дома ждут?
-А? Да, конечно, прис… Я присяду, пожалуй…— Он обошел стол и сел в кресло, которое еще минуту назад занимала Наташа.— И что ты хотела спросить?— голос его стал более официальным, а взгляд похолодел как минимум до 0 градусов, от чего по спине, не привыкшего таким переменам человека или страны, обычно пробегал холодок. Но Беларусь наученная столетиями общения с братом, даже не дрогнула, а только поудобнее устроила голову на скрещенных между собой пальцах.
-Я хотела узнать, когда ты сможешь забрать назад своего экс-опекуна?
-Прости, что?— очки Джонса съехали немного набок. Его мозг начал тикать как часы и шум, который создавали шестеренки, казалось, был слышен присутствующим Беларуси и Англии. Наконец механизм выдал какую-то комбинацию и, оторвавшись от созерцания стены, Альфред выдал:— Ты о ком?
Теперь была очередь Наташи вспоминать историю. «Старую-новую» ей как-то уже удалось уложить в своей голове, для этого было время полета и невнятные комментарии Артура, а вот «новая-старая» совершенно вылетела из головы, хотя и была на задворках сознания. Спустя минут 10 собираний с мыслями, за которые Америка успел заскучать и, включив ноутбук, начать играть в пасьянс, а Артур, пристроившись на спинке кресла, стал наблюдать, нервно дергая бровями, за неудачами подопечного, Беларусь подняла удивленные глаза на Керкленда с видом: «Что делать?» Артур сразу понял по взгляду, что дело труба. Сам он теперешнего варианта истории не знал и мог положиться только на Арловскую, посему пожал плечами и кивнул, как бы говоря: «Я не знаю. Действуй, как считаешь нужным».
-Зайдем с другого бока. Ты, я надеюсь, не забыл, как встретил Францию?
-Нет. Я хорошо помню,— совершенно не удивляясь вопросу, Америка перетащил «Вольта» на «Даму» и посмотрел на славянку.
-А ты помнишь человека, т.е. страну, которая с ним была, ну такой с шедевральными бровями…
-А ты про этого рыжего… Шотландию, кажется?— Артур чуть не навернулся «Шотландию?»— спрашивал его взгляд.
-Шотландию,— кивнула Наташа, отвечая на оба вопроса.— Ты помнишь, что какое-то время находился под его опекой?— Снова немой вопрос: «Чё, правда?», который тут же повторил Джонс.
-Правда, ну у тебя и память,— Беларусь теперь начала понимать, что подобная каша в голове творилась наверно не у нее одной. Если Альфреду требовалось столько времени чтобы вспомнить ключевые моменты своей коротенькой жизни, то она уже предвкушала, чего ей будет стоить вспомнить Всемирную историю вкупе со своей историей и историей СССР (почему-то ей никогда не приходило в голову соединять их).
Америка тем временем напряг извилины еще раз, от чего из ушей сразу повалил пар – все-таки думать дважды вдень было его пределом.
-Помню, помню. Я рос один, за мной иногда приглядывали Франция и Шотландия, потом боролся за независимость, помню, что развалилась Британия,— Артур тут же вскочил на ноги и продолжил удивлено слушать Альфреда.— После этого я был самостоятельным государством и…
-Давай остановимся на этом. Ты помнишь, как развалилась Британия?
-Да вроде часть острова вместе с каким-то крупным городом попала под цунами и до сих пор осталась под водой. Ну, после потери центра типа регионы стали бороться за независимость, но их никто не признал до сих пор как самостоятельные,— как по книжке выдал Америка, наконец, разобравшись в своей голове. Англия же тем временем схватился за сердце и стоял, смотря куда-то в пол. Наташе не нравилось, что ей приходилось постоянно бросать косые взгляды в зеркало, но по реакции теперь бывшего британца она могла понять многое. «Что же ты натворил Британия?»— Ведь именно он был тем, кто ухитрялся долгие годы объединять под своей властью сразу трех братьев и не дать Соединенному Королевству распасться.
-Ты хоть помнишь Британию?— сипло спросила Беларусь, понимая, что этот вопрос задевает Артура за живое.
-Неа, счас уже не вспомню. Вроде он был крутой, да?
-Да…— что теперь делать она не знала, оставалось лишь спросить в лоб.— Альфред, страна она не совсем погибла, он жив. Он сейчас здесь в этой комнате, отчасти.
-Д-да ты шутишь…— дрожь снова прошла по его телу.— Он же погиб. Да и в комнате я никого не вижу.
-Ты наверно пока не можешь его видеть, но со временем, надеюсь, вы найдете способ это исправить. Сейчас он находится в, как бы правильно выразиться, зеркальном мире что ли, и надо помочь ему выбраться оттуда,— Беларусь просто не знала, как проще объяснить то, что сама так до конца и не поняла.
-Да я никогда не поверю в этот бред,— Америка вскочил на ноги и хлопнул ладонями по столу. Почему-то все его естество отвергало не только просьбу, но и миф о неведомом Британии. Тем временем безмолвный Керкленд отошел от шока и теперь начал понимать, почему тем, кто помнил о нем, оказалась эта хрупкая девушка.
-Беларусь мы уходим, не смысла с ним говорить.
-Но…
-Убирайся!— вдруг выпалил весь красный Альфред, но ей было не до того, ведь она видела, как один лишь раз взревев от отчаяния, англичанин стер слезы с лица и уверенной походкой покинул кабинет.
-Хорошо. До встречи,— Беларусь встала и, последовав примеру Керкленда, покинула кабинет. Теперь ее ждал только перелет домой и, похоже, долгий разговор с Артуром. Хотя она снова решила пока его лишний раз не трогать.
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Англия,Беларусь, Польша, Америка, Россия и тд.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, Злобный автор, Мистика
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC
Описание: Англия случайно встречает на улице неизвестного, который услышав неосторожное желание Артура,соглашается его исполнить...
Публикация на других ресурсах: Размещайте, только предупреждайте заранее.
Примечания автора: Ночной бред, но возможно и получится что)
1-6 главы
Ввод.
-...Блин, как все надоело!— Англия шел домой злой и раздраженный. Он несколько раз сталкивался с прохожими, постоянно говорил что-то вслух, от чего некоторые крутили у виска или бросались за каплями настоя валерьяны.
Этот раз не стал исключением, но в этот раз человек, с которым он столкнулся, оказался толи устойчивее, толи «столб», как его сперва окрестил Артур, был все же столбом. Но, когда он отряхнул свой испачкавшийся из-за падения зеленый костюм, то столкнулся взглядом с сидящей на земле девушкой. Она что-то держала в руках и ворчала.-Простите!— вовремя спохватился Керкленд и подал руку юной леди.
-Спасибо,— буркнула она, но, взглянув на потерянное лицо англичанина, улыбнулась.
-Может вас угостить кофе или чаем,— предложил он, чувствуя осадок вины. И правда в чем была виновата она? В том, что Альфред идиот? Или в том, что извращенец Франция чуть не трахнул его прилюдно? Или в том, что эти сволочи, даже, и не подумали ему помогать? Настроение снова начало опускаться. Но рука, которую он еще держал, выскользнула из его ладони, напомнив о том, что он не один.
-С удовольствием,— ответили ему.
Дома у Артура было пусто. Он провел девушку в гостиную, а сам скрылся на кухне. Через десять минут они в гробовом молчании пили чай. Первой нарушила молчание гостья:
-А у вас тут довольно уютно.
-Спасибо,— Англия обвел взглядом помещение. «Хотя раньше здесь было куда уютнее. Когда Америка еще жил у меня… О чем это я? Вспоминать о нем… об этом …» Он стиснул в руках чашку, так что по ней пошла трещина.
-Значит, этот человек вам неприятен?— спросила девушка.
«Она что мысли читает?»— в ответ незнакомка усмехнулась, и по его спине пробежали мурашки.
-Значит, он вам неприятен?
-Да,— в высшие силы он верил, и даже был не удивлен, что кто-то из них пришел к нему. Из своего опыта он знал, что при разговоре с ними надо быть предельно бдительным, отвечать внимательно, но и промолчать нельзя, нельзя и солгать.
-Вам известно, что это?— девушка достала из-за пазухи предмет, что был у нее в руках в момент столкновения. Теперь он смог его рассмотреть: это был размеров с кулак кристалл зеленого цвета.
-Нет. А это что-то ценное,— с интересом спросил Артур.
-Ну, очень интересная магическая вещица. Но, надо признаться, она уже давно морально устарела,— она снова спрятала предмет назад и извлекла взамен его предмет по форме напоминающий калькулятор.— Это то же самое, но только продвинутая модель, знаешь очень удобна в использовании.
У Англии были смешанные чувства, ему было до жути интересно, что это за вещь, ведь после такой рекламы кто бы устоял, вот только шестое чувство не давало покоя и било тревогу. Взвесив все за и против, он все же спросил.
-А что именно это за предмет?
-Это особая магическая программа. Учитывая его форму и способ использования, лучше будет назвать его: Uninstall, — девушка сделала глоток бодрящего напитка и продолжила, — Суть ее состоит в том что достаточно ввести особый код и он позволит вам уничтожить безвозвратно все что угодно.
-Зачем вы предлагаете мне такую опасную вещь?
-В ваших глазах я вижу неподдельное желание уничтожить все. И разве не вы сказали: «…Как все надоело!»— мне показались, что вы были полны решимости.
-Ну, даже если так, я не настолько зол на них, чтобы просто взять и уничтожить всех…
-А кто сказал, что я предлагаю вам уничтожить мир?
-А?— по спине Артура прошел холодный пот. Он вскочил на ноги и отступил на несколько шагов.— Если так, то я не собираюсь умирать.
-Хм… и снова вы ошибаетесь. Это не совсем смерть, программа стирает ваше существование полностью,— она с особым нажимом подчеркнула последнее слово и теперь наблюдала за реакцией Керкленда, который уже побледнел.— Но для тебя у меня есть особый подарок: я оставлю одного человека, который будет помнить тебя.
-Зачем это?— Англия уже успел уже немного успокоить нервы и даже смириться с незавидной участью.
-Ты не простой человек, ты страна. А историю забыть полностью невозможно, она всегда оставляет свой след.
-Значит страна тоже… Что ж я согласен,— он выпрямился, приготовился и прикрыл глаза, но почувствовал удар под дых.
-Не храбрись, тебе совершенно не идет. Держи,— она всучила ему «калькулятор» и улыбнулась.— Возьми тебе еще самому это пригодится.
Артур повертел вещицу в руках и засунул в карман.
-Меня зовут Эрика,— представилась она и набрала код.
Первая комбинация.
А кнопкi табе на што?
Откровенно говоря, Беларуси было очень скучно. На внеочередном собрании ей все-таки удалось сесть с любимым братиком, но после нескольких ее приставаний, он смылся якобы для серьезного разговора с Джонсом. Поскольку заняться девушке было нечем, она решила понаблюдать за другими участниками саммита. Вон Германия как всегда пытается усмирить неугомонного итальянца, который испугавшись его же, теперь нарезал круги по залу. Его брат сидел рядом с испанцем и, сверкая красными глазами в сторону Венгрии, над чем-то смеялся. Испания его слушал в пол уха, т.к. его внимание всячески перетягивал на себя Романо, но как только получал его, тут же делал лицо пофигиста и начинал жевать помидору. Испанец только смеялся на такую реакцию, а за спиной грозил Франции топором, чтобы тот не приставал к его бывшему подопечному. Франция отдергивал руки и делал вид, что просто мимо проходил… И тут Наташа почувствовала, что чего-то не хватает: чего-то ворчащего, туманного, вечно не с той ноги вставшего, но вот кого? Она осмотрелась, и ее взгляду предстало пустующее кресло.
«Кто же там сидит?... Вроде же помню…»
-Эй. Польша, не помнишь, кто там сидит?— обратилась она к сидящему рядом поляку. Он, как и все не был ничем занят, и просто качался на стуле.
-Это типа вопрос с подвохом?— не отрывая взгляд от потолка, спросил он.
-Нет, я «типа» хочу понять: ты дурак или прикидываешься?
Польша обиженно надул губы и, наконец, посмотрел на пустующее место.
-Я чет тотально не помню. Ты лучше своего Ванечку спроси, может он кого прибил?
Но уже через мгновение он понял, что хоть изредка, но стоит следить за речью: нож воткнулся аккурат между ног. Он сглотнул, но молчать теперь уже не мог:
-Ты че тотально с ума сошла? А если бы попала?
-А жаль, что промахнулась,— она вскочила на ноги, оставаться в его компании не было никакого желания, и она опасалась довести все до войны. Поэтому задушив свою гордость, она покинула зал и пошла в туалет, чтобы умыться и охладить свой пыл.
-Беларусь ты куда?— позвала ее Украина, но она не ответила и захлопнула за собой дверь.— Що з нею?— обратилась она к брату, но он лишь пожал плечами.
Беларусь похлопала себя по щекам и выключила воду. В зеркале на нее смотрела длинноволосая блондинка с темно голубыми глазами, а ее лицо еще выражало недовольство. «Надо успокоиться»,— Наташа закрыла глаза и начала тихо повторять.
-Ты умная женщина, Наташа. Ты должна быть толерантной и понимать что Польша немного…,— каждое слово она выдавливала с трудом,— на голову больной, Америка маленький глупенький мальчик, который еще не понял всех сложностей жизни, а Ванечка просто боится своего счастья…
-А может все же тебя?
Арловская пискнула, услышав мужской голос, и обернулась — За спиной никого не было. Она уже было подумала, что ей показалось, как этот некто продолжил:
-Но насчет Альфреда ты в точку попала. Правда в выводах ошиблась,— голос белоруске показался знакомым, она посмотрела в зеркало и отпрянула от него. За ее спиной в отражении стоял невысокий блондин в зеленом костюме и вертел в руках какой-то предмет.— Давно не виделись, Беларусь.
Громкий крик пронзил тишину и достиг даже конференц-зала.
— Беларусь?— Иван вскочил с места и выбежал из зала.
-Я должен быть героем!— вслед за ним покинул помещение Америка.
«Кто же там сидит?... Вроде же помню…»
-Эй. Польша, не помнишь, кто там сидит?— обратилась она к сидящему рядом поляку. Он, как и все не был ничем занят, и просто качался на стуле.
-Это типа вопрос с подвохом?— не отрывая взгляд от потолка, спросил он.
-Нет, я «типа» хочу понять: ты дурак или прикидываешься?
Польша обиженно надул губы и, наконец, посмотрел на пустующее место.
-Я чет тотально не помню. Ты лучше своего Ванечку спроси, может он кого прибил?
Но уже через мгновение он понял, что хоть изредка, но стоит следить за речью: нож воткнулся аккурат между ног. Он сглотнул, но молчать теперь уже не мог:
-Ты че тотально с ума сошла? А если бы попала?
-А жаль, что промахнулась,— она вскочила на ноги, оставаться в его компании не было никакого желания, и она опасалась довести все до войны. Поэтому задушив свою гордость, она покинула зал и пошла в туалет, чтобы умыться и охладить свой пыл.
-Беларусь ты куда?— позвала ее Украина, но она не ответила и захлопнула за собой дверь.— Що з нею?— обратилась она к брату, но он лишь пожал плечами.
Беларусь похлопала себя по щекам и выключила воду. В зеркале на нее смотрела длинноволосая блондинка с темно голубыми глазами, а ее лицо еще выражало недовольство. «Надо успокоиться»,— Наташа закрыла глаза и начала тихо повторять.
-Ты умная женщина, Наташа. Ты должна быть толерантной и понимать что Польша немного…,— каждое слово она выдавливала с трудом,— на голову больной, Америка маленький глупенький мальчик, который еще не понял всех сложностей жизни, а Ванечка просто боится своего счастья…
-А может все же тебя?
Арловская пискнула, услышав мужской голос, и обернулась — За спиной никого не было. Она уже было подумала, что ей показалось, как этот некто продолжил:
-Но насчет Альфреда ты в точку попала. Правда в выводах ошиблась,— голос белоруске показался знакомым, она посмотрела в зеркало и отпрянула от него. За ее спиной в отражении стоял невысокий блондин в зеленом костюме и вертел в руках какой-то предмет.— Давно не виделись, Беларусь.
Громкий крик пронзил тишину и достиг даже конференц-зала.
— Беларусь?— Иван вскочил с места и выбежал из зала.
-Я должен быть героем!— вслед за ним покинул помещение Америка.
А кнопкi табе на што?
-Беларусь!... Наташа?— она открыла глаза и посмотрела по сторонам: она лежала на руках у Ивана, а рядом мельтешил Америка, недовольный тем, что его Героя! Опередил русский.— Ты как?
-Голова кружится…— выдавила из себя Беларусь и попыталась облизать пересохшие губы. Ей вдруг до одури захотелось пить,— Воды,— прошептала она, даже не обращая внимания на то, что рядом с ней сейчас ее брат расположения, которого она так давно добивалась.
-Джонс!— рявкнул Брагинский, но Америка уже все понял и теперь выбежал в коридор, где стояла бочка чистой фильтрованной воды. Ее привез сюда Германия уже после первого собрания, когда ужаснулся качеству русских туалетов и тому подобной сантехники. Пить воду, как Россия из под крана, он отказался на отрез и потому принял неотложные меры. В этом деле ему согласились помочь двое: Америка (ну куда нам без героя) и…
Беларусь перестала играть в умирающего лебедя, вскочила с рук Ивана и подбежала к зеркалу. В нем на этот раз не отражалось ничего кроме пустых кабинок и ее с братом. «Померещилось? Наверно я просто устала, несколько дней подряд торчим тут не удивительно, что у меня галлюцинации начались». Она отстранилась от зеркала и облегченно вздохнула.
-Я принес воды, Беларусь!— светящийся от счастья Альфред протянул Наташе стакан. Она кивнула и, только получив его в руки, осушила.
-Я смотрю тебе уже лучше.
-Угу. На много лучше,— согласилась она, и только тут поняла, что голос не принадлежал ни России, ни Америке. Она сглотнула и снова повернула голову к зеркалу – наглец, испугавший ее и снова взявшийся из неоткуда, стоял за зеркальной поверхностью. Арловская побледнела, но на ногах устояла.
-Наташа?— взволнованный ее странным поведением Брагинский взял ее за плечи, чтобы она снова не упала.— Ты слишком бледная может тебе стоит отдохнуть.
-Я в порядке,— сказала он и указала пальцем на зеленоглазого блондина в зеркале.— Кто он?— Россия посмотрел туда, куда указывала Арловская, но, сколько бы ни силился, так ничего и не увидел.
-Я ничего не вижу,— РФ улыбнулся и как можно более спокойным голосом спросил.— Ты что-то там увидела?
-Ну, да он стоит там: блондин в зеленой военной форме и с зелеными глазами.
-А Швейцария, что делал в женском туалете?— удивился Брагинский и переглянулся с американцем, который от жутких объяснений Беларуси уже дрожал как осиновый лист.
-Да нет же, я говорю про отражение!— уже начала порядком злиться белоруска и на ее лицо вернулся не только цвет, но и тень. «Они что издеваются? И кто же он? Его внешность кажется очень знакомой. Как же его имя?» Тем временем парень, стоящий в отражении, с интересом наблюдал за ней, периодически то меняя позу, то, когда ему уж совсем наскучило, он принялся тягать за щеки Альфреда в отражении. Беларусь на автомате повернулась, но, как и ожидала, Джонс стоял на своем месте: ни его выражение лица не поменялось, ни странного парня рядом не было.
-Так я иду вызывать такси, чтобы отвезти тебя домой,— поняв, что девушка снова падать в ближайшее время не собирается, а отдохнуть ей стоит, Россия уверенным шагом покинул женский туалет, в котором и так чувствовал себя очень неуютно. Немного помявшись, с криком: «Раша, подожди!»— выбежал Америка.
Оставшись наедине с глюком она начала играть в гляделки, но, похоже, ее соперник не собирался отворачиваться и его забавляла ее своеобразная реакция. Наконец не выдержав затянувшегося молчания, да и любопытство не давало покоя, Арловская смягчила взгляд и задала вопрос:
-Ты кто?
-Англия,— коротко ответил собеседник.
-Англия…— как бы пробуя его имя на вкус, повторила девушка.— Интересно, где же я могла слышать это название?
-И мне интересно, почему единственный человек, который видит меня и по идее должен помнить это именно ты.
-Помнить?... Ты может погибшая страна?— «Интересно, а вдруг его убил мой брат, и теперь он в отместку будет мучить меня?»
— В некотором роде погибшая…— он снова достал предмет, что был у него в руках в момент их встречи. Беларусь поднапрягла зрение и увидела калькулятор. «Он что сейчас считать что-то собирается?»— но парень назвавшийся Англией, просто вертел его в руках, рассматривая корпус.— Жаль, что к этой штуке инструкция не полагается.
-А что это?— Наташа подошла поближе к зеркалу, чтобы его рассмотреть. Теперь она не сомневалась, что он ничего не может ей сделать, да и вроде не собирается.
-Хм… хотел бы я знать. Человек что мне дал его назвал лишь одно слово: Uninstall, и вроде эта штука может разрушить все,— Беларусь сглотнула, представляя всю опасность аппарата.— Но как ею пользоваться в толк не возьму.
-А зачем тогда кнопки?
-А?— теперь Англия захлопал глазами. Он посмотрел на кнопки внимательнее, а ведь кроме как снова повторить набранный прежде Эрикой код он ничего сделать не додумался, и все это время искал инструкцию или какую-то подсказку, забыв, что на ее кнопочках есть надписи.— Посмотрим… Часть надписей это цифры… вроде китайские вперемешку с японскими иероглифами… латинский и даже что-то на арабском! Только толку от этого?
-Дай мне взглянуть,— потребовала Арловская. Зеленоглазый некоторое время колебался, а затем все-таки повернул калькулятор лицом к девушке.— Хм, а здесь и русский есть, а вот этот знак точно мой — это у-краткое. Не припомню, чтобы оно было в других языках,— потирая виски правой рукой, сказала Наташа.
-Правда?— он повернул его к снова к себе.— Которая из них?
— Третья справа и четвертая сверху. А что ты будешь с ней делать?
-Просто нажму,— он легкомысленно пожал плечами и набрал букву.— А теперь ввод…
Зеркало вмиг взорвалось и разлетелось на множество крупных и мелких осколков по всей комнатке. Беларусь попыталась увернуться, но поздно…
-Голова кружится…— выдавила из себя Беларусь и попыталась облизать пересохшие губы. Ей вдруг до одури захотелось пить,— Воды,— прошептала она, даже не обращая внимания на то, что рядом с ней сейчас ее брат расположения, которого она так давно добивалась.
-Джонс!— рявкнул Брагинский, но Америка уже все понял и теперь выбежал в коридор, где стояла бочка чистой фильтрованной воды. Ее привез сюда Германия уже после первого собрания, когда ужаснулся качеству русских туалетов и тому подобной сантехники. Пить воду, как Россия из под крана, он отказался на отрез и потому принял неотложные меры. В этом деле ему согласились помочь двое: Америка (ну куда нам без героя) и…
Беларусь перестала играть в умирающего лебедя, вскочила с рук Ивана и подбежала к зеркалу. В нем на этот раз не отражалось ничего кроме пустых кабинок и ее с братом. «Померещилось? Наверно я просто устала, несколько дней подряд торчим тут не удивительно, что у меня галлюцинации начались». Она отстранилась от зеркала и облегченно вздохнула.
-Я принес воды, Беларусь!— светящийся от счастья Альфред протянул Наташе стакан. Она кивнула и, только получив его в руки, осушила.
-Я смотрю тебе уже лучше.
-Угу. На много лучше,— согласилась она, и только тут поняла, что голос не принадлежал ни России, ни Америке. Она сглотнула и снова повернула голову к зеркалу – наглец, испугавший ее и снова взявшийся из неоткуда, стоял за зеркальной поверхностью. Арловская побледнела, но на ногах устояла.
-Наташа?— взволнованный ее странным поведением Брагинский взял ее за плечи, чтобы она снова не упала.— Ты слишком бледная может тебе стоит отдохнуть.
-Я в порядке,— сказала он и указала пальцем на зеленоглазого блондина в зеркале.— Кто он?— Россия посмотрел туда, куда указывала Арловская, но, сколько бы ни силился, так ничего и не увидел.
-Я ничего не вижу,— РФ улыбнулся и как можно более спокойным голосом спросил.— Ты что-то там увидела?
-Ну, да он стоит там: блондин в зеленой военной форме и с зелеными глазами.
-А Швейцария, что делал в женском туалете?— удивился Брагинский и переглянулся с американцем, который от жутких объяснений Беларуси уже дрожал как осиновый лист.
-Да нет же, я говорю про отражение!— уже начала порядком злиться белоруска и на ее лицо вернулся не только цвет, но и тень. «Они что издеваются? И кто же он? Его внешность кажется очень знакомой. Как же его имя?» Тем временем парень, стоящий в отражении, с интересом наблюдал за ней, периодически то меняя позу, то, когда ему уж совсем наскучило, он принялся тягать за щеки Альфреда в отражении. Беларусь на автомате повернулась, но, как и ожидала, Джонс стоял на своем месте: ни его выражение лица не поменялось, ни странного парня рядом не было.
-Так я иду вызывать такси, чтобы отвезти тебя домой,— поняв, что девушка снова падать в ближайшее время не собирается, а отдохнуть ей стоит, Россия уверенным шагом покинул женский туалет, в котором и так чувствовал себя очень неуютно. Немного помявшись, с криком: «Раша, подожди!»— выбежал Америка.
Оставшись наедине с глюком она начала играть в гляделки, но, похоже, ее соперник не собирался отворачиваться и его забавляла ее своеобразная реакция. Наконец не выдержав затянувшегося молчания, да и любопытство не давало покоя, Арловская смягчила взгляд и задала вопрос:
-Ты кто?
-Англия,— коротко ответил собеседник.
-Англия…— как бы пробуя его имя на вкус, повторила девушка.— Интересно, где же я могла слышать это название?
-И мне интересно, почему единственный человек, который видит меня и по идее должен помнить это именно ты.
-Помнить?... Ты может погибшая страна?— «Интересно, а вдруг его убил мой брат, и теперь он в отместку будет мучить меня?»
— В некотором роде погибшая…— он снова достал предмет, что был у него в руках в момент их встречи. Беларусь поднапрягла зрение и увидела калькулятор. «Он что сейчас считать что-то собирается?»— но парень назвавшийся Англией, просто вертел его в руках, рассматривая корпус.— Жаль, что к этой штуке инструкция не полагается.
-А что это?— Наташа подошла поближе к зеркалу, чтобы его рассмотреть. Теперь она не сомневалась, что он ничего не может ей сделать, да и вроде не собирается.
-Хм… хотел бы я знать. Человек что мне дал его назвал лишь одно слово: Uninstall, и вроде эта штука может разрушить все,— Беларусь сглотнула, представляя всю опасность аппарата.— Но как ею пользоваться в толк не возьму.
-А зачем тогда кнопки?
-А?— теперь Англия захлопал глазами. Он посмотрел на кнопки внимательнее, а ведь кроме как снова повторить набранный прежде Эрикой код он ничего сделать не додумался, и все это время искал инструкцию или какую-то подсказку, забыв, что на ее кнопочках есть надписи.— Посмотрим… Часть надписей это цифры… вроде китайские вперемешку с японскими иероглифами… латинский и даже что-то на арабском! Только толку от этого?
-Дай мне взглянуть,— потребовала Арловская. Зеленоглазый некоторое время колебался, а затем все-таки повернул калькулятор лицом к девушке.— Хм, а здесь и русский есть, а вот этот знак точно мой — это у-краткое. Не припомню, чтобы оно было в других языках,— потирая виски правой рукой, сказала Наташа.
-Правда?— он повернул его к снова к себе.— Которая из них?
— Третья справа и четвертая сверху. А что ты будешь с ней делать?
-Просто нажму,— он легкомысленно пожал плечами и набрал букву.— А теперь ввод…
Зеркало вмиг взорвалось и разлетелось на множество крупных и мелких осколков по всей комнатке. Беларусь попыталась увернуться, но поздно…
Пальцев много, толку мало.
Наташа была ошеломлена. Она стояла в непосредственной близости к зеркалу, но совершенно не пострадала. Осколки хлынули на нее волной но вместо того чтобы превратить в фарш прошли сквозь нее. В этот момент вместе с потоком осколков к ней вернулись и воспоминания об Англии, ей даже на секунду показалось, что она видела всю историю как зритель со стороны. Вот маленький мальчик в зеленом плаще и с луком бегает по полю, в следующее мгновение это неугомонный мальчик-подросток с мечом на пиратском корабле, а уже через несколько минут тот же подросток, но уже в костюме несет на своих плечах маленького голубоглазого паренька. Следующий образ был более печальным: она видела солдата в форме 18го века сидящего возле камина и пытающегося остановить поток слез. Следующий и последний увиденный образ, принадлежавший Англии, был он сидящий в смокинге у, все того же, камина с бутылкой рома и заливающегося истеричным смехом, он постоянно что-то шептал, толи проклятия толи кого-то упрекал, но когда он убрал руку от лица, Беларусь заметила в его глазах одиночество…
Наконец воспоминания оставили ее, и она упала на колени на усыпанный осколками пол, несколько из них больно впились в ее кожу, сразу приведя в чувства.
-Беларусь!— Наташа услышала чей-то приглушенный голос и тут же поняла, что это был Керкленд. «Странный у него голос. Может это из-за того что зеркало разбилось?»— она медленно встала с колен аккуратно отряхивая испорченную одежду и доставая осколки из кожи. Но когда она повернула голову и увидела противоположную стену и двери кабинки, просто нафаршированные стеклом и в просто безобразном виде, то решила, что еще даже легко отделалась.— Беларусь, ты в порядке?
-А? Да, вполне. А что с твоим голосом, Англия?
-С голосом… да вроде ничего. Не ожидал я такой реакции при нажатии всего лишь одной кнопки.
-Я тем более. Хотя благодаря этому я кое-что вспомнила,— она на секунду замолчала, в ожидании реакции Артура, но поскольку теперь видеть его лица не могла, решила продолжить.— Ну, я имею в виду, что вспомнила тебя и твою историю, хотя это немного странно, что пару минут назад я не могла даже вспомнить твое имя.
-Обнадеживает,— хрипло ответил Керкленд.
-Так и что дальше?— отчасти Беларусь просто сгорала от любопытства, но в тоже время ей уже хватило этих граничащих с безумием спецэффектов. Ввязываться во что-то опасное, совершено не входило в ее планы, особенно если в перспективе можно было напроситься к брату с ночевкой или что-нибудь в том же духе.
-Дальше… Я как-то не думал. Может мы поговорили бы на эту тему в другом месте?
-Согласна. И, думаю, этим местом будет Вашингтон. Отдам тебя Альфреду, пусть сам с тобой разбирается, а мне некогда,— спокойно, но с напором сказала Арловская, ожидая того, что Артур начнет возмущаться.
-Хорошо. Сам я пока говорить с ним не могу. Но этот любитель инопланетян точно поверит в случившееся и даже, думаю, будет рад помочь.
-Ну, если уж ты это говоришь, то это не будет сложно. Хотя я сама не знаю, что с тобой произошло.
Тут дверь открылась, и в нее влетел Брагинский, он хотел было что-то сказать, но увидев поранившуюся Наташу, быстро стал обрабатывать окровавленные колени взявшейся из фляги водкой.
-Зачем ты разбила зеркало?— постоянно кидая косые взгляды на пол и стены, спросил он.
-Я его не разбивала, оно само взорвалось,— смущенно начала оправдываться Беларусь. «Я еще и виновата».
-Не ври,— если бы оно взорвалось, то ты бы пострадала куда сильнее.
-Я не делала этого!— возмущению ее не было предела.— Братик поверь мне.
Россия только вздохнул и, встав с корточек, спрятал флягу за пазуху.
-Если ты хотела привлечь мое внимание, то…
-Да не делала я ничего,— Наташа стукнула каблуком и пулей вылетела из туалета, а затем, пробежав по коридорам, покинула здание. « Как он может мне не верить? Я же его будущая жена!»
На улице стояло желтое такси, которое вызвал по просьбе России Америка. «Наверно собрание еще не закончилось»,— рассуждала Арловская, садясь в авто. Собрание в этот раз проходило на территории Канады, так уж вышло, что предложенный жребий на прошлом собрании выпал ему. Даже если парня и не замечали, ему просто чертовски везло. Альфред, зная о такой особенности Мэтью, никогда не садился с ним за один стол независимо от того, что это была за игра и какие в ней были ставки.
Но вернемся к нашим баранам. Прикинув расстояние до Вашингтона, Беларусь все же решила воспользоваться личным самолетом, все равно потом домой возвращаться. Теперь сев на заднее сиденье такси, она кое-как объяснила водителю на смеси русского с английским, что ей нужно в аэропорт. Таксист морщил нос от жуткого акцента и просто адского выражения лица девушки, но, тем не менее, понял ее почти сразу и теперь вел машину в нужном направлении.
-И куда ты собралась?— Наташа тут же завертела головой: в зеркале заднего вида было бровастое лицо.
-А разве не очевидно?— шепотом чтобы ее не слышал водитель, ответила она.— Мы едем к твоему бывшему подопечному.
-А зачем в аэропорт? Можно было и на машине,— Керкленд из отражения сидел на заднем сиденье, но с другого края и смотрел в окно.
-Так куда быстрее. Но если тебе что-то не нравится, тогда я…
-Нет, меня все вполне устраивает,— сухо ответил Артур и закрыл глаза.
«Странный он. Обычно он спорит и возмущается, а сейчас согласен на все. Интересно, что с ним произошло? Ведь он не показал мне ничего, кроме странного калькулятора… как же он его назвал? Uninstall кажется так. Похоже, это он виноват в том, что Англия застрял в зеркале. Братик рассказывал, что он маг, может, что не так наколдовал? Однако все это лишь предположения, стоит его самого спросить».
-Так ты мне расскажешь что случилось.
Керкленд открыл глаза, но по-прежнему смотря куда-то вдаль, начал коротенький рассказ.
-Я сам немного знаю. Просто вчера я встретил одну девушку на улице и имел неосторожность ее пригласить к себе домой. Не смотри на меня так, я не Франция и ничего с ней не делал, скорее наоборот, как только я пригласил ее к чаю, она показала мне Uninstall и предложила уничтожить мир.
-И ты, конечно же, согласился,— Беларусь не смогла сдержать ухмылки.
-Понимаю твою иронию, но я не соглашался, все можно сказать решили за меня. Очнулся я сегодня утром в твоем доме и, хотя пытался уйти, почему-то мне не удается далеко оставить твое отражение,— тем временем Беларусь покраснела. «Он что и когда я в душе была, меня видел? И то, как я переодевалась!»— Ты чего,— Артур схватился за раскрасневшуюся щеку. И если сначала хотел возмущаться теперь, то тот факт, что она смогла дать пощечину, его очень заинтересовал.
-Ничего, продолжай,— Англия прокашлялся и добавил.
-А больше добавить нечего, я совершенно не представляю что делать. Я бы мог воспользоваться своими магическими книгами, чтобы найти зацепки, но не могу этого сделать по двум причинам.
-Ну, об одной я, допустим, догадываюсь, а какая вторая?
-Англии как страны больше нет, мне некуда возвращаться,— Наташе понадобилась минута, чтобы переварить полученную информацию, и еще минут десять на то чтобы понять, что и правда не помнит, где на «нынешней» карте находится Англия. Одновременно помнить его и знать, что в нынешнем мире его и не существовало, было тяжело и абсолютно не вязалось друг с другом.
-И правда,— сказала Беларусь и решила больше не беспокоить и без того подавленного англичанина.
Наконец воспоминания оставили ее, и она упала на колени на усыпанный осколками пол, несколько из них больно впились в ее кожу, сразу приведя в чувства.
-Беларусь!— Наташа услышала чей-то приглушенный голос и тут же поняла, что это был Керкленд. «Странный у него голос. Может это из-за того что зеркало разбилось?»— она медленно встала с колен аккуратно отряхивая испорченную одежду и доставая осколки из кожи. Но когда она повернула голову и увидела противоположную стену и двери кабинки, просто нафаршированные стеклом и в просто безобразном виде, то решила, что еще даже легко отделалась.— Беларусь, ты в порядке?
-А? Да, вполне. А что с твоим голосом, Англия?
-С голосом… да вроде ничего. Не ожидал я такой реакции при нажатии всего лишь одной кнопки.
-Я тем более. Хотя благодаря этому я кое-что вспомнила,— она на секунду замолчала, в ожидании реакции Артура, но поскольку теперь видеть его лица не могла, решила продолжить.— Ну, я имею в виду, что вспомнила тебя и твою историю, хотя это немного странно, что пару минут назад я не могла даже вспомнить твое имя.
-Обнадеживает,— хрипло ответил Керкленд.
-Так и что дальше?— отчасти Беларусь просто сгорала от любопытства, но в тоже время ей уже хватило этих граничащих с безумием спецэффектов. Ввязываться во что-то опасное, совершено не входило в ее планы, особенно если в перспективе можно было напроситься к брату с ночевкой или что-нибудь в том же духе.
-Дальше… Я как-то не думал. Может мы поговорили бы на эту тему в другом месте?
-Согласна. И, думаю, этим местом будет Вашингтон. Отдам тебя Альфреду, пусть сам с тобой разбирается, а мне некогда,— спокойно, но с напором сказала Арловская, ожидая того, что Артур начнет возмущаться.
-Хорошо. Сам я пока говорить с ним не могу. Но этот любитель инопланетян точно поверит в случившееся и даже, думаю, будет рад помочь.
-Ну, если уж ты это говоришь, то это не будет сложно. Хотя я сама не знаю, что с тобой произошло.
Тут дверь открылась, и в нее влетел Брагинский, он хотел было что-то сказать, но увидев поранившуюся Наташу, быстро стал обрабатывать окровавленные колени взявшейся из фляги водкой.
-Зачем ты разбила зеркало?— постоянно кидая косые взгляды на пол и стены, спросил он.
-Я его не разбивала, оно само взорвалось,— смущенно начала оправдываться Беларусь. «Я еще и виновата».
-Не ври,— если бы оно взорвалось, то ты бы пострадала куда сильнее.
-Я не делала этого!— возмущению ее не было предела.— Братик поверь мне.
Россия только вздохнул и, встав с корточек, спрятал флягу за пазуху.
-Если ты хотела привлечь мое внимание, то…
-Да не делала я ничего,— Наташа стукнула каблуком и пулей вылетела из туалета, а затем, пробежав по коридорам, покинула здание. « Как он может мне не верить? Я же его будущая жена!»
На улице стояло желтое такси, которое вызвал по просьбе России Америка. «Наверно собрание еще не закончилось»,— рассуждала Арловская, садясь в авто. Собрание в этот раз проходило на территории Канады, так уж вышло, что предложенный жребий на прошлом собрании выпал ему. Даже если парня и не замечали, ему просто чертовски везло. Альфред, зная о такой особенности Мэтью, никогда не садился с ним за один стол независимо от того, что это была за игра и какие в ней были ставки.
Но вернемся к нашим баранам. Прикинув расстояние до Вашингтона, Беларусь все же решила воспользоваться личным самолетом, все равно потом домой возвращаться. Теперь сев на заднее сиденье такси, она кое-как объяснила водителю на смеси русского с английским, что ей нужно в аэропорт. Таксист морщил нос от жуткого акцента и просто адского выражения лица девушки, но, тем не менее, понял ее почти сразу и теперь вел машину в нужном направлении.
-И куда ты собралась?— Наташа тут же завертела головой: в зеркале заднего вида было бровастое лицо.
-А разве не очевидно?— шепотом чтобы ее не слышал водитель, ответила она.— Мы едем к твоему бывшему подопечному.
-А зачем в аэропорт? Можно было и на машине,— Керкленд из отражения сидел на заднем сиденье, но с другого края и смотрел в окно.
-Так куда быстрее. Но если тебе что-то не нравится, тогда я…
-Нет, меня все вполне устраивает,— сухо ответил Артур и закрыл глаза.
«Странный он. Обычно он спорит и возмущается, а сейчас согласен на все. Интересно, что с ним произошло? Ведь он не показал мне ничего, кроме странного калькулятора… как же он его назвал? Uninstall кажется так. Похоже, это он виноват в том, что Англия застрял в зеркале. Братик рассказывал, что он маг, может, что не так наколдовал? Однако все это лишь предположения, стоит его самого спросить».
-Так ты мне расскажешь что случилось.
Керкленд открыл глаза, но по-прежнему смотря куда-то вдаль, начал коротенький рассказ.
-Я сам немного знаю. Просто вчера я встретил одну девушку на улице и имел неосторожность ее пригласить к себе домой. Не смотри на меня так, я не Франция и ничего с ней не делал, скорее наоборот, как только я пригласил ее к чаю, она показала мне Uninstall и предложила уничтожить мир.
-И ты, конечно же, согласился,— Беларусь не смогла сдержать ухмылки.
-Понимаю твою иронию, но я не соглашался, все можно сказать решили за меня. Очнулся я сегодня утром в твоем доме и, хотя пытался уйти, почему-то мне не удается далеко оставить твое отражение,— тем временем Беларусь покраснела. «Он что и когда я в душе была, меня видел? И то, как я переодевалась!»— Ты чего,— Артур схватился за раскрасневшуюся щеку. И если сначала хотел возмущаться теперь, то тот факт, что она смогла дать пощечину, его очень заинтересовал.
-Ничего, продолжай,— Англия прокашлялся и добавил.
-А больше добавить нечего, я совершенно не представляю что делать. Я бы мог воспользоваться своими магическими книгами, чтобы найти зацепки, но не могу этого сделать по двум причинам.
-Ну, об одной я, допустим, догадываюсь, а какая вторая?
-Англии как страны больше нет, мне некуда возвращаться,— Наташе понадобилась минута, чтобы переварить полученную информацию, и еще минут десять на то чтобы понять, что и правда не помнит, где на «нынешней» карте находится Англия. Одновременно помнить его и знать, что в нынешнем мире его и не существовало, было тяжело и абсолютно не вязалось друг с другом.
-И правда,— сказала Беларусь и решила больше не беспокоить и без того подавленного англичанина.
Герои кнопок не боятся!
Беларусь сидела напротив Джонса, смотря ему в лицо, в его голубые и бездонные как океан глаза, единственное, что не билась головой о стенку или стоящий рядом с креслом стол. Ну как можно быть одновременно: заносчивым кретином, добродушным мальчиком и циничным мужланом? Оказывается что у Америки все невозможное возможно, но вернемся к началу.
Наташа прилетела в Вашингтон прямиком в его особняк, хорошо, что на крыше была площадка для посадки самолета. Ее встретили раздраженные и вооруженные до зубов охранники, но узнав в ней страну, тут же отступили и проводили в кабинет для приема гостей. Она была тут раньше пару раз, но с братом в те времена, когда они оба были частью СССР. Но те далекие времена прошли, брата с ней не было, и место казалось теперь абсолютно чужим и незнакомым, хотя так оно и было. После долгой экскурсии по дому ей стало совсем неуютно и неизвестно что бы еще пришло в голову белоруске, если бы она в одном из зеркал не заметила Англию. Он был предельно спокоен и шел рядом с ней. Заметив, что девушка теперь снова может видеть его, Артур ободряюще улыбнулся краешками губ и кивнул, Арловской тут же стало спокойнее.
«Ну, хоть кто-то знает, куда меня ведут».
Спустя еще пару поворотов перед ней открыли дверь и почти втолкнули ее в помещение, но девушка сдержалась и гордо прошагала внутрь, всем своим видом показывая неприязнь к этому месту.
Круглая просторная комната вполне соответствовала Джонсу, хотя она ожидала увидеть здесь всякие игрушки, постеры или макеты героев. Вместо них напротив входа стоял угловой стол, а сбоку компьютер, с обеих сторон стола стояли кресла. Недолго думая Беларусь села в кресло Альфреда (когда у нее еще будет возможность посидеть в кресле сверхдержавы буквально у руля) и, оттолкнувшись кончиками носков от пола, закружилась в кресле.
-Развлекаешься?— слева от стола стаял огромный стеллаж с зеркалом. Наташа затормозила и остановила сиденье перед отражением, но Артур снова пропал. Девушка непонимающе заморгала и стала оглядываться, с другой стороны висело еще одно зеркало во весь рост. В нем Англия сидел на подоконнике прямо за спиной Арловской.
-Ты тоже,— девушка нахмурилась, но затем улыбнулась. Ее очень забавляло случившееся, включая то, что Англия внезапно, пусть и ненадолго, вклинился в ее привычный ритм жизни. Керкленд от удивления сначала изогнул бровь, но потом тоже выдавил улыбку, похоже сам того не понимая, он за эти сутки как-то успел сродниться с красавицей полесья.
Тем временем девушка успела отвернуться от зеркала и с трудом скрываемым интересом сверлила стеллаж. Ее взгляд не остался незамеченным для Артура.
-Должен разочаровать, там нет ничего ценного,— Наташа сделала вид что не понимает о чем он говорит, но продолжила слушать.— Просто ты действительно думаешь, что ему могли, что-либо доверить? Вот, вот… Все важные документы хранились раньше у меня, я как мог ему помогал в этом, а он…— Англия заскрипел зубами и Арловской стало не по себе. «Похоже, это его сильно задевает». Она наблюдала за душевными терзаниями англичанина, которые не могла скрыть даже его маска спокойствия и безразличия.
-Герой вернулся!— за дверью послышались шаги, и Беларусь легко перескочив через стол села аккуратно в соседнее кресло. Англия лишь слегка дрогнул и повернул голову в сторону двери, которая тут же распахнулась.— Беларусь с тобой все в порядке?— он быстро подошел к Наташе, сияя улыбкой во все 32 зуба.
-Да я уже хорошо себя чувствую,— она грозно покосилась на Артура, как-никак он был причиной того, что ее считали теперь еще более странной.
-Герой снова кого-то спас!— американец рассмеялся и стал в позу а-ля я Бетмен— человек летучая мышь. На это Наташа только вздохнула и обратила свой взор в сторону зеркала: рукалицо — вот как можно было описать ту картину. Девушка снова вздохнула и решила немного сбить пафос, который излучал Америка.
-Герой, если конечно не учитывать тот факт, что ты просто стоял в сторонке и дрожал, а еще бросил меня одну, когда брат ушел. Как и ожидалось, улыбка дернулась и немного уменьшилась, по крайней мере, достаточно, чтобы белоруска смогла вздохнуть полной грудью и продолжить:— Может, мы поговорим, а то меня дела дома ждут?
-А? Да, конечно, прис… Я присяду, пожалуй…— Он обошел стол и сел в кресло, которое еще минуту назад занимала Наташа.— И что ты хотела спросить?— голос его стал более официальным, а взгляд похолодел как минимум до 0 градусов, от чего по спине, не привыкшего таким переменам человека или страны, обычно пробегал холодок. Но Беларусь наученная столетиями общения с братом, даже не дрогнула, а только поудобнее устроила голову на скрещенных между собой пальцах.
-Я хотела узнать, когда ты сможешь забрать назад своего экс-опекуна?
-Прости, что?— очки Джонса съехали немного набок. Его мозг начал тикать как часы и шум, который создавали шестеренки, казалось, был слышен присутствующим Беларуси и Англии. Наконец механизм выдал какую-то комбинацию и, оторвавшись от созерцания стены, Альфред выдал:— Ты о ком?
Теперь была очередь Наташи вспоминать историю. «Старую-новую» ей как-то уже удалось уложить в своей голове, для этого было время полета и невнятные комментарии Артура, а вот «новая-старая» совершенно вылетела из головы, хотя и была на задворках сознания. Спустя минут 10 собираний с мыслями, за которые Америка успел заскучать и, включив ноутбук, начать играть в пасьянс, а Артур, пристроившись на спинке кресла, стал наблюдать, нервно дергая бровями, за неудачами подопечного, Беларусь подняла удивленные глаза на Керкленда с видом: «Что делать?» Артур сразу понял по взгляду, что дело труба. Сам он теперешнего варианта истории не знал и мог положиться только на Арловскую, посему пожал плечами и кивнул, как бы говоря: «Я не знаю. Действуй, как считаешь нужным».
-Зайдем с другого бока. Ты, я надеюсь, не забыл, как встретил Францию?
-Нет. Я хорошо помню,— совершенно не удивляясь вопросу, Америка перетащил «Вольта» на «Даму» и посмотрел на славянку.
-А ты помнишь человека, т.е. страну, которая с ним была, ну такой с шедевральными бровями…
-А ты про этого рыжего… Шотландию, кажется?— Артур чуть не навернулся «Шотландию?»— спрашивал его взгляд.
-Шотландию,— кивнула Наташа, отвечая на оба вопроса.— Ты помнишь, что какое-то время находился под его опекой?— Снова немой вопрос: «Чё, правда?», который тут же повторил Джонс.
-Правда, ну у тебя и память,— Беларусь теперь начала понимать, что подобная каша в голове творилась наверно не у нее одной. Если Альфреду требовалось столько времени чтобы вспомнить ключевые моменты своей коротенькой жизни, то она уже предвкушала, чего ей будет стоить вспомнить Всемирную историю вкупе со своей историей и историей СССР (почему-то ей никогда не приходило в голову соединять их).
Америка тем временем напряг извилины еще раз, от чего из ушей сразу повалил пар – все-таки думать дважды вдень было его пределом.
-Помню, помню. Я рос один, за мной иногда приглядывали Франция и Шотландия, потом боролся за независимость, помню, что развалилась Британия,— Артур тут же вскочил на ноги и продолжил удивлено слушать Альфреда.— После этого я был самостоятельным государством и…
-Давай остановимся на этом. Ты помнишь, как развалилась Британия?
-Да вроде часть острова вместе с каким-то крупным городом попала под цунами и до сих пор осталась под водой. Ну, после потери центра типа регионы стали бороться за независимость, но их никто не признал до сих пор как самостоятельные,— как по книжке выдал Америка, наконец, разобравшись в своей голове. Англия же тем временем схватился за сердце и стоял, смотря куда-то в пол. Наташе не нравилось, что ей приходилось постоянно бросать косые взгляды в зеркало, но по реакции теперь бывшего британца она могла понять многое. «Что же ты натворил Британия?»— Ведь именно он был тем, кто ухитрялся долгие годы объединять под своей властью сразу трех братьев и не дать Соединенному Королевству распасться.
-Ты хоть помнишь Британию?— сипло спросила Беларусь, понимая, что этот вопрос задевает Артура за живое.
-Неа, счас уже не вспомню. Вроде он был крутой, да?
-Да…— что теперь делать она не знала, оставалось лишь спросить в лоб.— Альфред, страна она не совсем погибла, он жив. Он сейчас здесь в этой комнате, отчасти.
-Д-да ты шутишь…— дрожь снова прошла по его телу.— Он же погиб. Да и в комнате я никого не вижу.
-Ты наверно пока не можешь его видеть, но со временем, надеюсь, вы найдете способ это исправить. Сейчас он находится в, как бы правильно выразиться, зеркальном мире что ли, и надо помочь ему выбраться оттуда,— Беларусь просто не знала, как проще объяснить то, что сама так до конца и не поняла.
-Да я никогда не поверю в этот бред,— Америка вскочил на ноги и хлопнул ладонями по столу. Почему-то все его естество отвергало не только просьбу, но и миф о неведомом Британии. Тем временем безмолвный Керкленд отошел от шока и теперь начал понимать, почему тем, кто помнил о нем, оказалась эта хрупкая девушка.
-Беларусь мы уходим, не смысла с ним говорить.
-Но…
-Убирайся!— вдруг выпалил весь красный Альфред, но ей было не до того, ведь она видела, как один лишь раз взревев от отчаяния, англичанин стер слезы с лица и уверенной походкой покинул кабинет.
-Хорошо. До встречи,— Беларусь встала и, последовав примеру Керкленда, покинула кабинет. Теперь ее ждал только перелет домой и, похоже, долгий разговор с Артуром. Хотя она снова решила пока его лишний раз не трогать.
Рыцарь на розовом «пони».
«И какие испытания меня еще ждут?»— Артур сминал свой пиджак в области сердца. Конечно, предательство Америки в рамках новой истории было очевидно и вполне предсказуемо, вот только Англия об этом ничего не знал и даже не мог догадаться. Его пожирали сомнения и не беспричинное беспокойство, а также тупая боль, постоянно говорившая о том, что он теперь безвозвратно одинок. Но вот надолго ли все это? Сколько ему придется мучиться, метаться? Вдруг уже завтра он окончательно исчезнет, как и было ему обещано. Тогда справедливым был вопрос, почему он все еще здесь и вынужден терпеть все это? Шанс ли это для него или путь в куда больший ад, чем была его жизнь прежде? Зачем все это зачем? И еще, почему на плечи именно это хрупкой девушки пали все воспоминания? Нет, все это не просто так, хотя бы потому, что ему дан этот предмет – Uninstall. Значит, не остается ничего кроме как идти дальше и искать ответ. Не смотря на некоторый оседлый характер жизни в последнее время, Керкленд готов был вспомнить былое и взяться за активные действия, ведь от них зависело теперь многое.
-Мы добрались, — Наташа дернула за плечо на мгновение задремавшего Артура, и тот снова поразился тому, как безошибочно иной раз ей удавалось определять его положение.
-Понятно, — Англия вышел из машины и, проследовав за Арловской, вскоре оказался на пороге небольшого двухэтажного домика.
-Сначала отдохнем, а после поговорим?— спросила Беларусь, переступая порог и скидывая туфли.
-Не имеет значения, мы оба устали. А рассуждать на свежую голову куда проще,— он закрыл за собой дверь и, последовав примеру спутницы, снял обувь.
-Тогда можешь занять диван в гостиной,— девушка зевнула.— Я сейчас принесу постельное.
«Все же она уже почти сутки не спала»,— подметил Артур, принимая одеяло и наблюдая, как девушка постоянно потирая глаза, стелет простынь. «Может завтра я быстрее пойму, в чем дело? Но в любом случае не хотелось бы задерживаться в паре с ней. Думаю она того же мнения».
Парень дождался пока Наташа, хмуро буркнув спокойной ночи, хотя на горизонте уже виднелись предрассветные блики, ушла наверх, громко хлопнув дверью, а потом, сняв верхнюю одежду, лег на диван. В комнате было жарко, потому укрываться одеялом не было желания. «А мне говорили, что здесь всегда холодно, но, похоже, летом здесь тоже бывает достаточно жарко». Он перевернулся на бок, еще какое-то время понаблюдал за светлеющей полоской неба и уснул.
Проснулась Наташа от странного шума внизу. Но когда она вышла в коридор, то услышала чье-то пение. Женский голос был мягким и приятным. К сожалению, слов ей было не разобрать, но по интонации Беларусь поняла, что пели колыбельную. «Интересно кто бы мог? Ну не Артур же?!»— она на всякий случай достала нож и быстро спустилась по ступенькам. В гостиной вроде было все спокойно, если не считать того, что на диване сидела девушка и гладила воздух, но вскоре Арловская поняла, что это не совсем так: на ее коленях лежала голова Англии, а она гладила ее, напевая все ту же мелодию. Сам англичанин спал крепким и вполне здоровым сном, никак не реагируя. Незваная гостья была облачена в бафорты, короткие джинсовые шорты, английский плащ, под которым виднелась белая накрахмаленная рубашка, черные волосы были завязаны в хвост.
-Кто ты и как сюда пробралась?— девушка перестала петь и обернулась.
-Эрика, а как попала тебе знать не обязательно.
-Ты!— Беларусь тут ж метнула в нее ножи, но девушка ловко увернулась, перебравшись на кресло, как ни странно спавшего Англию это нисколько не побеспокоило.— Говори, зачем ты все это затеяла?
-Если хочешь поговорить разбуди сперва его, у нас мало времени.
Наташа пожала плечами, ведь ей было это только на руку. Англия поднялся незамедлительно, а, увидев Эрику, быстро проснулся.
-Доброе утро, Англия. Рада, что ты в добром здравии,— она закинула ногу за ногу и подперла подбородок рукой.— Я знаю, что ты хотел бы много у меня сейчас узнать. Вот только это все игра, в которой есть правила и для каждого действия свое время. Потому количество вопросов, на которые я смогу ответить строго ограничено.
-Начнем с того, что ты сказала, что уничтожишь меня. Так почему?
-Ключ к разгадке в игре слов и желаний, поймешь это и найдешь ответ.
-Говоришь загадками, словно предсказательница или богиня.
-Ты не далек от истины, но я ни то ни другое.
-Вечно вы играете с чужими жизнями,— Артур нахмурил брови и наконец, заметил, что не одет.— Вот только зачем?
-Мы не так плохи, как тебе кажется. Но у нас свое понятие о добре и зле и нам не всегда понятно, что иной раз хуже: добро играющее в справедливость, но забирающее чужие жизни, или зло которое ради сохранения тьмы спасает чужие жизни и объединяется под единым флагом, вспоминая о таких понятиях, как взаимовыручка и сострадание.
-Ты уходишь от темы,— Наташа слушала внимательно, но ей порядком надоело, что так называемая Ведьма ходит вокруг да около, не ответив толком ни на один из вопросов Англии.— Зачем ты меня в это впутала?
-Ты славянка и этим все сказано.
-?— Наташа была удивлена и ждала более подробных объяснений.
-Дам еще подсказку, спроси у своего брата. Он очень многое знает, хоть иной раз не показывает вида,— она сделала паузу и добавила.— А вам бы стоило одеться я дам вам еще подсказки только после этого.
Парочка переглянулась и, смущенно отвернувшись друг от друга, разбрелась по комнатам. Эрика тем временем расслаблялась, лишь изредка бросая косые взгляды на настенные часы или небольшое зеркало в дверце книжного шкафа.
-Долго же вы,— Эрика посмотрела на Артура.— Похоже, новая одежда пришлась тебе впору.
Англия вместо военной формы, которую носил не снимая последние несколько дней, был одет в строгий английский костюм середины 19го века.
-Откуда у тебя это?— спросил Англия, поправляя плащ.
-Можно я не буду раскрывать своих профессиональных секретов? Просто прими это в подарок,— она улыбнулась, но, даже не смотря на свой странный наряд, выглядела серьезнее.— А теперь может, продолжим?
К этому моменту на лестнице показалась и Наташа, только вместо традиционного для всех платья на ней были «рваные джинсы», полукеды, белая водолазка и красно-зеленая кофта с капюшоном. Керкленд не просто был удивлен, он был шокирован.
-Тебе тоже одежду подменили?— по своей наивности, спросил Англия.
Девушка, взглянув на него, смутилась.
-Это моя повседневная одежда, я не вижу в ней ничего странного.
-Хм. Ну ладно… Эрика я хотел бы узнать у тебя как пользоваться вот эти,— он достал прибор.
-Я уже говорила, что он может уничтожить все, стереть так сказать. Правда при разрушении живых объектов налагает ряд оговорок, и могут возникнуть ошибки. На этом пока все, в остальном ты должен разобраться пока сам.
-Не густо.
-Куда ты собираешься дальше идти? Ведь очевидно, что ждать ты не намерен.
-Кто знает,— расплывчато ответил бывший пират.— Если бы я знал, сколько у меня времени в запасе…
-Не более 2х недель, если конечно не меньше. Увы, тут даже я боюсь предположить,— она посмотрела ему в глаза и усмехнулась.— Ты колеблешься, а значит это еще далеко не конец.
-Я не понимаю к чему все эти слова?— белоруска нахмурилась.— За все это время вы не сказали ничего полезного, и я никак не возьму в толк, что вы сами намерены делать: помочь ему или нет.
-Интересный вопрос, но прежде чем задавать его тебе самой следует прекратить колебаться: ты уже не знаешь, хочешь ли спасти страну или поскорее избавиться от лишнего груза.
-А разве это не одно тоже?— вздрогнув, требовательно спросила Арловская.
-Правда?— Эрика достала из воздуха пистолет и выстрелила точно в отражение Керкленда. Тот тут же скорчился от боли и упал на колено.
-Стерва,— прошипел он, держась за предплечье.
-Возможно, все зависит от точки зрения, ты так не думаешь? Беларусь, вед ты хотела от него избавиться, как видишь, для этого есть множество вариантов, и я вполне могу тебе помочь.
-О чем ты?— ошарашенная Наташа смотрела то на зеркало, то на Эрику.
-О точках зрения: тебе могло показаться, что я пыталась его убить – чушь, я считала, что помогаю тебе, а вот он, возможно, получил ценный урок, ведь я права, Англия?
Парень гневно посмотрел на девушку, надеясь прожечь в ней взглядом дыру.
-Зеркала, если их разбить я испытываю боль.
-Почти угадал. Если разбить твое отражение в зеркале, то ты, несомненно, испытаешь дискомфорт. То же самое касается и других отражающих поверхностей, например, если разбить стекло ты почувствуешь себя не лучше. Хотя даже не это самое главное, если вложить в него все желание убить, то можно даже ранить тебя.
-Это правда?— Арловская повернулась к тому месту, где должен был быть англичанин.
-Да. В тот раз было то же самое, мне на мгновение показалось, что тело режут на куски.
Беларусь сглотнула – все меньше происходящее казалось шуткой нежданной гостьи сидящей перед ней, и уж тем более не казалось забавной игрой.
-Что ж британец дам-ка я тебе еще пару советов,— Эрика поднялась с кресла и подошла ближе.— Запомни хорошенько опасайся тех, кто видит.
Керкленд нахмурил брови, но кивнул.
-Я имею в виду, что даже если тебя нет в этом мире, это не значит, что ты бессмертен. Есть множество способов увидеть тебя с этой стороны,— она снова загадочно улыбнулась.— Пока большего сказать не смогу. Наше время вышло,— она поднялась с кресла и стала отходить к окну.
-Стой!— Наташа рванула за ней, но стекло брызнуло и вместе с осколками в комнату влетели двое в черной военной одежде и странных масках. Беларусь взвизгнула и отошла назад.
Тем временем гостья извлекла из-под плаща армейский нож и набросилась на одного из нападавших.
-Убирайтесь отсюда, живо!— ведьма выглядела серьезной и встревоженной, но ловко теснила неизвестного обратно к окнам. Второй пока колебался: помочь напарнику или напасть на двоих в сторонке.
Этой заминкой решил воспользоваться Англия. Он подскочил на ноги, схватив Арловскую за руку, и побежал к выходу, пока их новая знакомая, преследуемая двумя в черном, перемахнула через раму разбитого чуть ранее окна. Однако на улице их ждали еще трое.
-Три тысячи чертей!— прорычал Артур и достал подаренный вместе с одеждой его старый меч. Противники тут же рванули к ним. Каждый из них безошибочно определял местоположение Керкленда, независимо от того стреляли они из пистолета или шли врукопашную. Так или иначе, Англии приходилось постоянно уклоняться и прикрывать отступавшую Беларусь.
-Черт бы вас побрал,— англичанин метал молнии, но ничего не мог поделать. Даже после того как они обошли врагов, а одного даже удалось ранить, те по-прежнему преследовали их.
-Польша?— вдруг удивленно произнесла Беларусь.
-Что?— Артур обернулся и увидел мчащийся в их сторону розовый «Пежо».
-Мы добрались, — Наташа дернула за плечо на мгновение задремавшего Артура, и тот снова поразился тому, как безошибочно иной раз ей удавалось определять его положение.
-Понятно, — Англия вышел из машины и, проследовав за Арловской, вскоре оказался на пороге небольшого двухэтажного домика.
-Сначала отдохнем, а после поговорим?— спросила Беларусь, переступая порог и скидывая туфли.
-Не имеет значения, мы оба устали. А рассуждать на свежую голову куда проще,— он закрыл за собой дверь и, последовав примеру спутницы, снял обувь.
-Тогда можешь занять диван в гостиной,— девушка зевнула.— Я сейчас принесу постельное.
«Все же она уже почти сутки не спала»,— подметил Артур, принимая одеяло и наблюдая, как девушка постоянно потирая глаза, стелет простынь. «Может завтра я быстрее пойму, в чем дело? Но в любом случае не хотелось бы задерживаться в паре с ней. Думаю она того же мнения».
Парень дождался пока Наташа, хмуро буркнув спокойной ночи, хотя на горизонте уже виднелись предрассветные блики, ушла наверх, громко хлопнув дверью, а потом, сняв верхнюю одежду, лег на диван. В комнате было жарко, потому укрываться одеялом не было желания. «А мне говорили, что здесь всегда холодно, но, похоже, летом здесь тоже бывает достаточно жарко». Он перевернулся на бок, еще какое-то время понаблюдал за светлеющей полоской неба и уснул.
Проснулась Наташа от странного шума внизу. Но когда она вышла в коридор, то услышала чье-то пение. Женский голос был мягким и приятным. К сожалению, слов ей было не разобрать, но по интонации Беларусь поняла, что пели колыбельную. «Интересно кто бы мог? Ну не Артур же?!»— она на всякий случай достала нож и быстро спустилась по ступенькам. В гостиной вроде было все спокойно, если не считать того, что на диване сидела девушка и гладила воздух, но вскоре Арловская поняла, что это не совсем так: на ее коленях лежала голова Англии, а она гладила ее, напевая все ту же мелодию. Сам англичанин спал крепким и вполне здоровым сном, никак не реагируя. Незваная гостья была облачена в бафорты, короткие джинсовые шорты, английский плащ, под которым виднелась белая накрахмаленная рубашка, черные волосы были завязаны в хвост.
-Кто ты и как сюда пробралась?— девушка перестала петь и обернулась.
-Эрика, а как попала тебе знать не обязательно.
-Ты!— Беларусь тут ж метнула в нее ножи, но девушка ловко увернулась, перебравшись на кресло, как ни странно спавшего Англию это нисколько не побеспокоило.— Говори, зачем ты все это затеяла?
-Если хочешь поговорить разбуди сперва его, у нас мало времени.
Наташа пожала плечами, ведь ей было это только на руку. Англия поднялся незамедлительно, а, увидев Эрику, быстро проснулся.
-Доброе утро, Англия. Рада, что ты в добром здравии,— она закинула ногу за ногу и подперла подбородок рукой.— Я знаю, что ты хотел бы много у меня сейчас узнать. Вот только это все игра, в которой есть правила и для каждого действия свое время. Потому количество вопросов, на которые я смогу ответить строго ограничено.
-Начнем с того, что ты сказала, что уничтожишь меня. Так почему?
-Ключ к разгадке в игре слов и желаний, поймешь это и найдешь ответ.
-Говоришь загадками, словно предсказательница или богиня.
-Ты не далек от истины, но я ни то ни другое.
-Вечно вы играете с чужими жизнями,— Артур нахмурил брови и наконец, заметил, что не одет.— Вот только зачем?
-Мы не так плохи, как тебе кажется. Но у нас свое понятие о добре и зле и нам не всегда понятно, что иной раз хуже: добро играющее в справедливость, но забирающее чужие жизни, или зло которое ради сохранения тьмы спасает чужие жизни и объединяется под единым флагом, вспоминая о таких понятиях, как взаимовыручка и сострадание.
-Ты уходишь от темы,— Наташа слушала внимательно, но ей порядком надоело, что так называемая Ведьма ходит вокруг да около, не ответив толком ни на один из вопросов Англии.— Зачем ты меня в это впутала?
-Ты славянка и этим все сказано.
-?— Наташа была удивлена и ждала более подробных объяснений.
-Дам еще подсказку, спроси у своего брата. Он очень многое знает, хоть иной раз не показывает вида,— она сделала паузу и добавила.— А вам бы стоило одеться я дам вам еще подсказки только после этого.
Парочка переглянулась и, смущенно отвернувшись друг от друга, разбрелась по комнатам. Эрика тем временем расслаблялась, лишь изредка бросая косые взгляды на настенные часы или небольшое зеркало в дверце книжного шкафа.
-Долго же вы,— Эрика посмотрела на Артура.— Похоже, новая одежда пришлась тебе впору.
Англия вместо военной формы, которую носил не снимая последние несколько дней, был одет в строгий английский костюм середины 19го века.
-Откуда у тебя это?— спросил Англия, поправляя плащ.
-Можно я не буду раскрывать своих профессиональных секретов? Просто прими это в подарок,— она улыбнулась, но, даже не смотря на свой странный наряд, выглядела серьезнее.— А теперь может, продолжим?
К этому моменту на лестнице показалась и Наташа, только вместо традиционного для всех платья на ней были «рваные джинсы», полукеды, белая водолазка и красно-зеленая кофта с капюшоном. Керкленд не просто был удивлен, он был шокирован.
-Тебе тоже одежду подменили?— по своей наивности, спросил Англия.
Девушка, взглянув на него, смутилась.
-Это моя повседневная одежда, я не вижу в ней ничего странного.
-Хм. Ну ладно… Эрика я хотел бы узнать у тебя как пользоваться вот эти,— он достал прибор.
-Я уже говорила, что он может уничтожить все, стереть так сказать. Правда при разрушении живых объектов налагает ряд оговорок, и могут возникнуть ошибки. На этом пока все, в остальном ты должен разобраться пока сам.
-Не густо.
-Куда ты собираешься дальше идти? Ведь очевидно, что ждать ты не намерен.
-Кто знает,— расплывчато ответил бывший пират.— Если бы я знал, сколько у меня времени в запасе…
-Не более 2х недель, если конечно не меньше. Увы, тут даже я боюсь предположить,— она посмотрела ему в глаза и усмехнулась.— Ты колеблешься, а значит это еще далеко не конец.
-Я не понимаю к чему все эти слова?— белоруска нахмурилась.— За все это время вы не сказали ничего полезного, и я никак не возьму в толк, что вы сами намерены делать: помочь ему или нет.
-Интересный вопрос, но прежде чем задавать его тебе самой следует прекратить колебаться: ты уже не знаешь, хочешь ли спасти страну или поскорее избавиться от лишнего груза.
-А разве это не одно тоже?— вздрогнув, требовательно спросила Арловская.
-Правда?— Эрика достала из воздуха пистолет и выстрелила точно в отражение Керкленда. Тот тут же скорчился от боли и упал на колено.
-Стерва,— прошипел он, держась за предплечье.
-Возможно, все зависит от точки зрения, ты так не думаешь? Беларусь, вед ты хотела от него избавиться, как видишь, для этого есть множество вариантов, и я вполне могу тебе помочь.
-О чем ты?— ошарашенная Наташа смотрела то на зеркало, то на Эрику.
-О точках зрения: тебе могло показаться, что я пыталась его убить – чушь, я считала, что помогаю тебе, а вот он, возможно, получил ценный урок, ведь я права, Англия?
Парень гневно посмотрел на девушку, надеясь прожечь в ней взглядом дыру.
-Зеркала, если их разбить я испытываю боль.
-Почти угадал. Если разбить твое отражение в зеркале, то ты, несомненно, испытаешь дискомфорт. То же самое касается и других отражающих поверхностей, например, если разбить стекло ты почувствуешь себя не лучше. Хотя даже не это самое главное, если вложить в него все желание убить, то можно даже ранить тебя.
-Это правда?— Арловская повернулась к тому месту, где должен был быть англичанин.
-Да. В тот раз было то же самое, мне на мгновение показалось, что тело режут на куски.
Беларусь сглотнула – все меньше происходящее казалось шуткой нежданной гостьи сидящей перед ней, и уж тем более не казалось забавной игрой.
-Что ж британец дам-ка я тебе еще пару советов,— Эрика поднялась с кресла и подошла ближе.— Запомни хорошенько опасайся тех, кто видит.
Керкленд нахмурил брови, но кивнул.
-Я имею в виду, что даже если тебя нет в этом мире, это не значит, что ты бессмертен. Есть множество способов увидеть тебя с этой стороны,— она снова загадочно улыбнулась.— Пока большего сказать не смогу. Наше время вышло,— она поднялась с кресла и стала отходить к окну.
-Стой!— Наташа рванула за ней, но стекло брызнуло и вместе с осколками в комнату влетели двое в черной военной одежде и странных масках. Беларусь взвизгнула и отошла назад.
Тем временем гостья извлекла из-под плаща армейский нож и набросилась на одного из нападавших.
-Убирайтесь отсюда, живо!— ведьма выглядела серьезной и встревоженной, но ловко теснила неизвестного обратно к окнам. Второй пока колебался: помочь напарнику или напасть на двоих в сторонке.
Этой заминкой решил воспользоваться Англия. Он подскочил на ноги, схватив Арловскую за руку, и побежал к выходу, пока их новая знакомая, преследуемая двумя в черном, перемахнула через раму разбитого чуть ранее окна. Однако на улице их ждали еще трое.
-Три тысячи чертей!— прорычал Артур и достал подаренный вместе с одеждой его старый меч. Противники тут же рванули к ним. Каждый из них безошибочно определял местоположение Керкленда, независимо от того стреляли они из пистолета или шли врукопашную. Так или иначе, Англии приходилось постоянно уклоняться и прикрывать отступавшую Беларусь.
-Черт бы вас побрал,— англичанин метал молнии, но ничего не мог поделать. Даже после того как они обошли врагов, а одного даже удалось ранить, те по-прежнему преследовали их.
-Польша?— вдруг удивленно произнесла Беларусь.
-Что?— Артур обернулся и увидел мчащийся в их сторону розовый «Пежо».
@темы: Америка, Россия, Англия, Фанфикшн, Польша, Белоруссия
четверг, 27 октября 2011
Автор: Elizaveta Yait
Бета: Только вступает в работу
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Англия - вокруг него все и вертится, Америка, Франция, Россия, Дания, Беларусь, Япония, Силенд и т.д. и т.п.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, Психология, Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC
Описание:Вот вечно так: пока о тебе кто-то не вспомнит или не случится что-то координальное, никому нет до тебя дела. Но что если это видимость и стоит тебе стать чуточку заметней, как...
Посвящение:форуму : hetalia just for fun!
Публикация на других ресурсах:Можно где угодно, только заранее оповестите куда тащите.
Примечания автора:1. Не знаю что выйдет из этого рассказа, но ме самому интересно до ужаса.
2. Может быть местами через чур ООСным.
2. Слишком буднично.
-Вторник,— прошептал Англия, открывая глаза. Очередной день начавшегося переезда, который не сулил каких либо изменений или потрясений.
Артур сел на кровати и посмотрел в окно. Солнце, конечно, не сияло, но, по крайней мере, медленно проплывавшие облака говорили о том, что дождь пойдет не раньше вечера. Он скинул одеяло, опустил ноги и поморщился, отдернув конечности от поверхности. Все же он еще не привык, что тут не было на полу ковров, хотя предусмотрительный англичанин их уже заказал, и опустить ноги на холодный линолиум было не приятно. Согнувшись к полу, Артур нашарил под кроватью тапочки и сразу всунул ноги в них. Теперь можно было, без каких либо помех, идти в ванную комнату.
Англия, шаркая тапками по полу, вышел в коридор и, пройдя пару шагов в сторону, открыл бледно-оливковую дверь. Зеркало, в которое он тут же посмотрел, не встретило его счастливым выражением лица, наоборот, на него смотрел угрюмый тип, на голове которого птицы свили гнездо, а на лице прошлось стадо слонов, две красные точки на месте глаз говорили, что вчерашний аукцион прошел удачно, как и попойка после него.
-Сер Керкленд, вы закоренелый алкоголик,— заключил он и,предварительно сняв одежду, зашел под душ. Как и ожидалось, эта небольшая процедура сняла напряжение с него, видок стал куда свежее, чем каких-то 20 минут назад.
Парень вернулся в комнату и глянул на часы:
-Семь. Всего-то,— он грустно вздохнул: по старой привычке он встал рано. Хотя раньше ему и добираться до места работы было сложнее, мало того, что время на проезд с окраины до офиса, так еще и пробки – вечные спутники городских улиц – мешали Керкленду приезжать вовремя.
-Стоит позавтракать,— произнес он, глядя на свое все еще бледное лицо, видимо, вчера его сильно рвало. Артур снова покинул комнату и сразу оказался напротив лестницы, ведущей в коридор, в конце которого была прихожая, справа гостиная, а слева, собственно, кухня. Еще под лестницей был небольшой чулан, в который было временно сложена основная масса вещей, дабы не путалась под ногами, но сейчас Керкленда больше интересовало комната слева и ничего больше.
Вот стулья, на которых сидят, вот стол, за которым едят, собственно на этом можно было и закончить перечисление, если бы в помещении не стояли холодильник и газовая плита. Все остальное было пока не распаковано или разобрано. Керкленд достал из раковины сковороду, не подумайте ничего плохого, просто складывать посуду пока было некуда, и поставил на плиту, рядом уместился небольшой чайник.
Безбожно врут те, кто говорят, что Англия совершенно не умеет готовить, просто по сравнению с другими изысканными кухнями то, что обычно готовят практичные англичане по их мнению питательно. А то, что на вкус вся еда не сильно отличается друг от друга или иной раз безвкусна, это уже дело третье и большинство жителей того же Лондона даже не волновало.
Завтрак прошел в полной тишине за чтением приготовленных еще с вечера документов, все же идти на работу неподготовленным не хотелось и, раз выдалась свободная минутка, Керкленд был намерен использовать ее с пользой для себя. Он буквально наслаждался создавшейся в помещении тишиной и покоем, впитывая его каждой клеточкой своего тела.
-Почему я раньше не переехал?— вслух подумал Артур, отлаживая папку в сторону и убирая предметы со стола.
Конечно, дом был далеко не привычный особняк со всеми удобствами, прислугой и другими атрибутами или признаками роскошной жизни, однако имел свои пусть и небольшие плюсы. Однако Артуру было не до их поисков, как и всегда его заботили политические дела и Королева. А ведь к последней он забыл наведаться вчера и сегодня его с точностью до градуса ее Величество пошлет исправляться. Британец вздохнул и пошел собираться.
Спустя несколько минут в своем костюме и с папкой под мышкой он стоял на пороге и надевал обувь. Прежде чем покинуть дом, он посмотрелся в зеркало, взял с полки зонтик и наконец глотнул свежего воздуха. Летнее солнце еще не палило в такую рань, да и не мог Керкленд похвастаться такой жарой у себя, как, например, Испания. Ветер был сильнее, чем казалось, и вовсю гонял облака, а значит, грозы сегодня ему не миновать. Англия кинул зонтик в портфель и, захлопнув дверь, прогулочным шагом пошел к невысокому офисному зданию в конце улицы, в котором под вывеской обычного магазинчика продуктов скрывался офис страны.
Несколькими часами ранее.
Америка битый час пытался дозвониться до бывшего старшего брата. Нет, не потому что он его вдруг вспомнил или сильно соскучился по сухарю, просто в прошлый раз его выгнали, так и не дав что-нибудь из раритетов не хуже местного музея. Однако герой, решив дать ему остыть, наивно полагал, что тогда-то ему точно дадут что-нибудь, но не тут-то было! Телефон молчал как партизан на допросе, а еще через полчаса кто-то злобный послал Америку еще дальше Курил, и Альфред решил позвонить на домашний. В этот раз мягкий женский голос вежливо послал американца по тому же адресу.
-Да черт бы его побрал!— американец со злостью опустил трубку, и аппарат разлетелся на мелкие кусочки по столу.— Это как надо было обнаглеть, чтобы не отвечать на МОИ звонки?!
Альфред стал ходить из угла в угол по кабинету, в который вот-вот должен был приехать режиссер вышеупомянутой ленты и потребовать с него обещанное, но показывать-то, по сути, было нечего. Оставалось лишь два варианта: первый — извиниться и признаться, что у него ничерта нет, второй — попросить отсрочку и слетать на дом к Англии и уже там, даже если хозяин откажет, стащить что либо. Первый как-то отпал сразу, поскольку он не очень-то любил извиняться и признавать ошибки, второй же был вполне, как ему казалось осуществим, да что там таить, он уже не первый раз поступал так с Артуром. Но то ли Керкленду не было дела до тех вещей, то ли по старой привычке он все прощал зазнавшемуся мальчишке. И тут уж Америка не мог угадать что вероятнее.
-Альфред Ф. Джонс, если не ошибаюсь?— в комнату вошел человек и пожал руку парню.— Что ж у меня нет времени на пустяки: вы принесли то, что обещали?
-Видите ли,— начал парень, натягивая улыбку и делая премиленькое личико,— поставщик который должен был привезти вещи, задержался в пути, его остановила таможня…
-Неужели вы занимаетесь незаконными перевозками?
-Да как вы могли подумать? Всего-навсего формальности, но, боюсь, я смогу предъявить все только завтра.
-Что ж тогда не будем тратить время, жду вас завтра у себя вместе с обещанным.
Они снова пожали друг другу руки, и Америка сполз на пол, как только дверь закрыли.
-Я его убью! Это ж надо так подставить меня,— полный намерения отомстить Герой встал, заняв неизвестно для кого героическую позу, и побежал брать билет на ближайший рейс до Лондона.
Бета: Только вступает в работу
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Англия - вокруг него все и вертится, Америка, Франция, Россия, Дания, Беларусь, Япония, Силенд и т.д. и т.п.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, Психология, Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC
Описание:Вот вечно так: пока о тебе кто-то не вспомнит или не случится что-то координальное, никому нет до тебя дела. Но что если это видимость и стоит тебе стать чуточку заметней, как...
Посвящение:форуму : hetalia just for fun!
Публикация на других ресурсах:Можно где угодно, только заранее оповестите куда тащите.
Примечания автора:1. Не знаю что выйдет из этого рассказа, но ме самому интересно до ужаса.
2. Может быть местами через чур ООСным.
1. С чего все начинается?
С чего все обычно начинается? С того что кто-то неожиданно врывается в твою жизнь! Так же было и у меня.
Англия сидел на кресле и пил свой полуденный чай. В руках у него был воскресный номер газеты, в котором подводились обычно итоги за неделю. Парень хмурил брови и не потому, что в новостях что-то случилось, скорее наоборот его начинало угнетать некое затишье. Нет, на мировой арене все же били сдвиги, которые требовали его немедленного вмешательства, но это уже завтра, дома же был такой покой и умиротворение, что тянуло лезть на стены и выть волком. Конечно, он уже не мог себе позволить такие вольности, особенно с тех пор как решил, что он законопослушный гражданин Великобритании и что он Артур Керкленд — джентльмен, а не вольный пират с темным прошлым.
Англия с приглушенным стуком поставил чашку на блюдце и перевернул страницу. Нет сегодня определенно никаких новостей! Артур положил газету на стол и, вытянув ноги, огорченно застонал. Он посмотрел в потолок, на котором висела одинокая люстра, вспоминая, как еще пару недель назад здесь хотя бы летали феи, пытаясь эту самую люстру сбросить на голову англичанина. Теперь же в доме не было даже их.
-Пустота,— прошептал он, вспоминая, что еще и выгнал всю прислугу. Дворецкого он уволил еще на прошлой неделе, хотя тот, напоминая о долгих годах верного несения службы, едва не уговорил Керкленда, но последний был неумолим и, написав длинное рекомендательное письмо, отпустил и его. Причиной такого поведения было внезапно принятое решение переехать. Он давно жил в этом особняке и предполагалось, что он будет тут не один, но апартаменты пустовали уже почти сотню лет, хотя Канада до обретения полной независимости еще иногда заезжал, но больше в качестве гостя.
Теперь хмурый и мрачный дом был частью истории и не имел какого-то целевого назначения. Вдобавок ему поднадоело каждый рабочий день тащиться с окраины Лондона куда-то в центр, тратя на это дело несколько часов.
-Пустая трата времени,— проще было купить дом ближе к месту работы или на худой конец снять квартирку. Но там, скорее всего не понадобится такой длинный штат рабочих, гувернанток и дворецкие, а если он все же и наймет себе домработницу, то это будет, скорее всего, не с ним и без него. Например, ЕСЛИ его братики вдруг вспомнят про дом и решат проверить: жив ли Арти, на что им ответит гробовое молчание и голые стены.
-Кстати надо не забыть про аукцион,— англичанин вздохнул и поднялся на ноги, отряхивая брюки от невидимой пыли. И, правда, он забыл, что некоторые вещи еще не были упакованы и отосланы на место проведения столь радостного события. Хотя как радостного? Он отдавал неизвестным людям то, что считал своей историей, частью своей души и себя самого. С другой стороны раз уж жить новой жизнью, то зачем ему все это? Зачем ему лишние напоминания о прошлом, каждый раз при соприкосновении с которыми, что-то невидимое обжигало кожу, словно раскаленное железо, и кололо где-то глубоко в душе острыми иглами.
-Тут все,— он шел по коридору, на стенах которого раньше висели прекрасные полотна, изображения королей, других стран, простых людей и пейзажи. Теперь на тех местах остались лишь следы гвоздей и контура рам. Почему-то хотелось взять банку краски и замазать эти следы. Правда Артур так и не мог убедить себя сделать хоть что-то из этого, поскольку уже завтра он покинет его безвозвратно.
Немного побродив по первому этажу, он остановился у лестницы, посмотрел вверх и отошел. Нет, идти сейчас в опустевшую комнату не хотелось, чемоданы давно ждут его внизу, а ночевать можно было и на диване в гостиной. Англия вернулся туда, откуда начал, взял со стола чашку и пошел на кухню, чтобы заварить себе еще немного напитка. Помещение не было более приветливо, чем другие комнаты. В нем уже не хватало парочки шкафов проданных с молотка и стола. Остались лишь стулья, холодильник и тумбочка со столовыми приборами, ее он собирался забрать с собой.
Заварив себе еще немного чая, Керкленд вернулся в гостиную и продолжил ни к чему не обязывающее чтение.
-Игги!!!— в дом, выбив дверь, ворвался Америка и, проигнорировав сидящего на диване англичанина, взлетел по лестнице на второй этаж. Сам Артур на эту выходку не прореагировал, а поставив чашку, направился к валяющейся на полу двери с целью поднять и вернуть на законное место. В то же время Альфред уже успел побывать в кабинете Англии и удивиться тому, что там не было не только англичанина, но и самого рабочего стола. Затем он обшарил весь верхний этаж, что, как и ожидалось, не дало результатов, потом метнулся на кухню. Обнаруженный там чайник дал надежду, что сам хозяин особняка дома, осталось лишь его найти. Он вернулся в гостиную и заметил копошащегося у входа Англию.
-Игги!— вновь воскликнул он, но парень, молча, вставил дверь и, немного поводив ее, захлопнул.
-Чего тебе?— буркнул теперь уже не пират, возвращаясь к прерванному чаепитию.
-Мне?— Америка на мгновение замер, думая над ответом.
-Я спрашиваю, зачем пришел?
-Хм… А вспомнил! Я хочу, чтобы ты мне помог!
-Катись к черту, я занят,— Артур сел на диван и закрылся газетой.
-Нет, ну послушай меня. Мне нужно чтобы ты мне дал…
-Я не буду снова финансировать твои глупые идеи снова. Они обычно ничего не приносят кроме убытков из моей казны.
-Нет,— Джонс махнул рукой,— денег у меня и самого хватает. Я просто вспомнил, что у тебя старья навалом, а мне как раз для новой части «пиратов» нужно что-нибудь эдакое.
-У меня ничего нет,— спокойно ответил Артур и не врал, дома были лишь остатки мебели, а что-то из этого должно было перекочевать в новый дом.
-Врешь и не краснеешь!— Альфред рассмеялся непонятно чему.— Так что ты мне дашь?
-Кретин, убирайся из моего дома. Мне надоело что ты вечно у меня что-нибудь просишь для своих дурацких затей!— внезапно вспылил Англия, но больше из-за того что нарушивший тишину треп Американца окончательно вводил его в уныние.
-Но…
-Никаких но!— он вскочил и скрутил газету в трубочку.— Есть еще вопросы?
-Какой же ты сегодня все-таки нервный. Я-то думал, что хоть по выходным ты немного расслабляешься и будешь более сговорчивым, но как видимо горбатого могила исправит.
Американец помахал рукой и ушел. Англия опустился на диван и положил голову на сцепленные перед собой пальцы.
-Еще один день и он меня не побеспокоит,— ведь никто не знает его нового адреса. Даже Королева и парламент не знают, что их страна решила переехать. Единственное он уведомил их о смене стационарного телефона и не более того. А значит, завра вечером он сможет спать спокойно и быть уверенным, что никто не ворвется к нему домой, и ничто не напомнит о тягостных событиях прошлого.
Англия сидел на кресле и пил свой полуденный чай. В руках у него был воскресный номер газеты, в котором подводились обычно итоги за неделю. Парень хмурил брови и не потому, что в новостях что-то случилось, скорее наоборот его начинало угнетать некое затишье. Нет, на мировой арене все же били сдвиги, которые требовали его немедленного вмешательства, но это уже завтра, дома же был такой покой и умиротворение, что тянуло лезть на стены и выть волком. Конечно, он уже не мог себе позволить такие вольности, особенно с тех пор как решил, что он законопослушный гражданин Великобритании и что он Артур Керкленд — джентльмен, а не вольный пират с темным прошлым.
Англия с приглушенным стуком поставил чашку на блюдце и перевернул страницу. Нет сегодня определенно никаких новостей! Артур положил газету на стол и, вытянув ноги, огорченно застонал. Он посмотрел в потолок, на котором висела одинокая люстра, вспоминая, как еще пару недель назад здесь хотя бы летали феи, пытаясь эту самую люстру сбросить на голову англичанина. Теперь же в доме не было даже их.
-Пустота,— прошептал он, вспоминая, что еще и выгнал всю прислугу. Дворецкого он уволил еще на прошлой неделе, хотя тот, напоминая о долгих годах верного несения службы, едва не уговорил Керкленда, но последний был неумолим и, написав длинное рекомендательное письмо, отпустил и его. Причиной такого поведения было внезапно принятое решение переехать. Он давно жил в этом особняке и предполагалось, что он будет тут не один, но апартаменты пустовали уже почти сотню лет, хотя Канада до обретения полной независимости еще иногда заезжал, но больше в качестве гостя.
Теперь хмурый и мрачный дом был частью истории и не имел какого-то целевого назначения. Вдобавок ему поднадоело каждый рабочий день тащиться с окраины Лондона куда-то в центр, тратя на это дело несколько часов.
-Пустая трата времени,— проще было купить дом ближе к месту работы или на худой конец снять квартирку. Но там, скорее всего не понадобится такой длинный штат рабочих, гувернанток и дворецкие, а если он все же и наймет себе домработницу, то это будет, скорее всего, не с ним и без него. Например, ЕСЛИ его братики вдруг вспомнят про дом и решат проверить: жив ли Арти, на что им ответит гробовое молчание и голые стены.
-Кстати надо не забыть про аукцион,— англичанин вздохнул и поднялся на ноги, отряхивая брюки от невидимой пыли. И, правда, он забыл, что некоторые вещи еще не были упакованы и отосланы на место проведения столь радостного события. Хотя как радостного? Он отдавал неизвестным людям то, что считал своей историей, частью своей души и себя самого. С другой стороны раз уж жить новой жизнью, то зачем ему все это? Зачем ему лишние напоминания о прошлом, каждый раз при соприкосновении с которыми, что-то невидимое обжигало кожу, словно раскаленное железо, и кололо где-то глубоко в душе острыми иглами.
-Тут все,— он шел по коридору, на стенах которого раньше висели прекрасные полотна, изображения королей, других стран, простых людей и пейзажи. Теперь на тех местах остались лишь следы гвоздей и контура рам. Почему-то хотелось взять банку краски и замазать эти следы. Правда Артур так и не мог убедить себя сделать хоть что-то из этого, поскольку уже завтра он покинет его безвозвратно.
Немного побродив по первому этажу, он остановился у лестницы, посмотрел вверх и отошел. Нет, идти сейчас в опустевшую комнату не хотелось, чемоданы давно ждут его внизу, а ночевать можно было и на диване в гостиной. Англия вернулся туда, откуда начал, взял со стола чашку и пошел на кухню, чтобы заварить себе еще немного напитка. Помещение не было более приветливо, чем другие комнаты. В нем уже не хватало парочки шкафов проданных с молотка и стола. Остались лишь стулья, холодильник и тумбочка со столовыми приборами, ее он собирался забрать с собой.
Заварив себе еще немного чая, Керкленд вернулся в гостиную и продолжил ни к чему не обязывающее чтение.
-Игги!!!— в дом, выбив дверь, ворвался Америка и, проигнорировав сидящего на диване англичанина, взлетел по лестнице на второй этаж. Сам Артур на эту выходку не прореагировал, а поставив чашку, направился к валяющейся на полу двери с целью поднять и вернуть на законное место. В то же время Альфред уже успел побывать в кабинете Англии и удивиться тому, что там не было не только англичанина, но и самого рабочего стола. Затем он обшарил весь верхний этаж, что, как и ожидалось, не дало результатов, потом метнулся на кухню. Обнаруженный там чайник дал надежду, что сам хозяин особняка дома, осталось лишь его найти. Он вернулся в гостиную и заметил копошащегося у входа Англию.
-Игги!— вновь воскликнул он, но парень, молча, вставил дверь и, немного поводив ее, захлопнул.
-Чего тебе?— буркнул теперь уже не пират, возвращаясь к прерванному чаепитию.
-Мне?— Америка на мгновение замер, думая над ответом.
-Я спрашиваю, зачем пришел?
-Хм… А вспомнил! Я хочу, чтобы ты мне помог!
-Катись к черту, я занят,— Артур сел на диван и закрылся газетой.
-Нет, ну послушай меня. Мне нужно чтобы ты мне дал…
-Я не буду снова финансировать твои глупые идеи снова. Они обычно ничего не приносят кроме убытков из моей казны.
-Нет,— Джонс махнул рукой,— денег у меня и самого хватает. Я просто вспомнил, что у тебя старья навалом, а мне как раз для новой части «пиратов» нужно что-нибудь эдакое.
-У меня ничего нет,— спокойно ответил Артур и не врал, дома были лишь остатки мебели, а что-то из этого должно было перекочевать в новый дом.
-Врешь и не краснеешь!— Альфред рассмеялся непонятно чему.— Так что ты мне дашь?
-Кретин, убирайся из моего дома. Мне надоело что ты вечно у меня что-нибудь просишь для своих дурацких затей!— внезапно вспылил Англия, но больше из-за того что нарушивший тишину треп Американца окончательно вводил его в уныние.
-Но…
-Никаких но!— он вскочил и скрутил газету в трубочку.— Есть еще вопросы?
-Какой же ты сегодня все-таки нервный. Я-то думал, что хоть по выходным ты немного расслабляешься и будешь более сговорчивым, но как видимо горбатого могила исправит.
Американец помахал рукой и ушел. Англия опустился на диван и положил голову на сцепленные перед собой пальцы.
-Еще один день и он меня не побеспокоит,— ведь никто не знает его нового адреса. Даже Королева и парламент не знают, что их страна решила переехать. Единственное он уведомил их о смене стационарного телефона и не более того. А значит, завра вечером он сможет спать спокойно и быть уверенным, что никто не ворвется к нему домой, и ничто не напомнит о тягостных событиях прошлого.
2. Слишком буднично.
-Вторник,— прошептал Англия, открывая глаза. Очередной день начавшегося переезда, который не сулил каких либо изменений или потрясений.
Артур сел на кровати и посмотрел в окно. Солнце, конечно, не сияло, но, по крайней мере, медленно проплывавшие облака говорили о том, что дождь пойдет не раньше вечера. Он скинул одеяло, опустил ноги и поморщился, отдернув конечности от поверхности. Все же он еще не привык, что тут не было на полу ковров, хотя предусмотрительный англичанин их уже заказал, и опустить ноги на холодный линолиум было не приятно. Согнувшись к полу, Артур нашарил под кроватью тапочки и сразу всунул ноги в них. Теперь можно было, без каких либо помех, идти в ванную комнату.
Англия, шаркая тапками по полу, вышел в коридор и, пройдя пару шагов в сторону, открыл бледно-оливковую дверь. Зеркало, в которое он тут же посмотрел, не встретило его счастливым выражением лица, наоборот, на него смотрел угрюмый тип, на голове которого птицы свили гнездо, а на лице прошлось стадо слонов, две красные точки на месте глаз говорили, что вчерашний аукцион прошел удачно, как и попойка после него.
-Сер Керкленд, вы закоренелый алкоголик,— заключил он и,предварительно сняв одежду, зашел под душ. Как и ожидалось, эта небольшая процедура сняла напряжение с него, видок стал куда свежее, чем каких-то 20 минут назад.
Парень вернулся в комнату и глянул на часы:
-Семь. Всего-то,— он грустно вздохнул: по старой привычке он встал рано. Хотя раньше ему и добираться до места работы было сложнее, мало того, что время на проезд с окраины до офиса, так еще и пробки – вечные спутники городских улиц – мешали Керкленду приезжать вовремя.
-Стоит позавтракать,— произнес он, глядя на свое все еще бледное лицо, видимо, вчера его сильно рвало. Артур снова покинул комнату и сразу оказался напротив лестницы, ведущей в коридор, в конце которого была прихожая, справа гостиная, а слева, собственно, кухня. Еще под лестницей был небольшой чулан, в который было временно сложена основная масса вещей, дабы не путалась под ногами, но сейчас Керкленда больше интересовало комната слева и ничего больше.
Вот стулья, на которых сидят, вот стол, за которым едят, собственно на этом можно было и закончить перечисление, если бы в помещении не стояли холодильник и газовая плита. Все остальное было пока не распаковано или разобрано. Керкленд достал из раковины сковороду, не подумайте ничего плохого, просто складывать посуду пока было некуда, и поставил на плиту, рядом уместился небольшой чайник.
Безбожно врут те, кто говорят, что Англия совершенно не умеет готовить, просто по сравнению с другими изысканными кухнями то, что обычно готовят практичные англичане по их мнению питательно. А то, что на вкус вся еда не сильно отличается друг от друга или иной раз безвкусна, это уже дело третье и большинство жителей того же Лондона даже не волновало.
Завтрак прошел в полной тишине за чтением приготовленных еще с вечера документов, все же идти на работу неподготовленным не хотелось и, раз выдалась свободная минутка, Керкленд был намерен использовать ее с пользой для себя. Он буквально наслаждался создавшейся в помещении тишиной и покоем, впитывая его каждой клеточкой своего тела.
-Почему я раньше не переехал?— вслух подумал Артур, отлаживая папку в сторону и убирая предметы со стола.
Конечно, дом был далеко не привычный особняк со всеми удобствами, прислугой и другими атрибутами или признаками роскошной жизни, однако имел свои пусть и небольшие плюсы. Однако Артуру было не до их поисков, как и всегда его заботили политические дела и Королева. А ведь к последней он забыл наведаться вчера и сегодня его с точностью до градуса ее Величество пошлет исправляться. Британец вздохнул и пошел собираться.
Спустя несколько минут в своем костюме и с папкой под мышкой он стоял на пороге и надевал обувь. Прежде чем покинуть дом, он посмотрелся в зеркало, взял с полки зонтик и наконец глотнул свежего воздуха. Летнее солнце еще не палило в такую рань, да и не мог Керкленд похвастаться такой жарой у себя, как, например, Испания. Ветер был сильнее, чем казалось, и вовсю гонял облака, а значит, грозы сегодня ему не миновать. Англия кинул зонтик в портфель и, захлопнув дверь, прогулочным шагом пошел к невысокому офисному зданию в конце улицы, в котором под вывеской обычного магазинчика продуктов скрывался офис страны.
Несколькими часами ранее.
Америка битый час пытался дозвониться до бывшего старшего брата. Нет, не потому что он его вдруг вспомнил или сильно соскучился по сухарю, просто в прошлый раз его выгнали, так и не дав что-нибудь из раритетов не хуже местного музея. Однако герой, решив дать ему остыть, наивно полагал, что тогда-то ему точно дадут что-нибудь, но не тут-то было! Телефон молчал как партизан на допросе, а еще через полчаса кто-то злобный послал Америку еще дальше Курил, и Альфред решил позвонить на домашний. В этот раз мягкий женский голос вежливо послал американца по тому же адресу.
-Да черт бы его побрал!— американец со злостью опустил трубку, и аппарат разлетелся на мелкие кусочки по столу.— Это как надо было обнаглеть, чтобы не отвечать на МОИ звонки?!
Альфред стал ходить из угла в угол по кабинету, в который вот-вот должен был приехать режиссер вышеупомянутой ленты и потребовать с него обещанное, но показывать-то, по сути, было нечего. Оставалось лишь два варианта: первый — извиниться и признаться, что у него ничерта нет, второй — попросить отсрочку и слетать на дом к Англии и уже там, даже если хозяин откажет, стащить что либо. Первый как-то отпал сразу, поскольку он не очень-то любил извиняться и признавать ошибки, второй же был вполне, как ему казалось осуществим, да что там таить, он уже не первый раз поступал так с Артуром. Но то ли Керкленду не было дела до тех вещей, то ли по старой привычке он все прощал зазнавшемуся мальчишке. И тут уж Америка не мог угадать что вероятнее.
-Альфред Ф. Джонс, если не ошибаюсь?— в комнату вошел человек и пожал руку парню.— Что ж у меня нет времени на пустяки: вы принесли то, что обещали?
-Видите ли,— начал парень, натягивая улыбку и делая премиленькое личико,— поставщик который должен был привезти вещи, задержался в пути, его остановила таможня…
-Неужели вы занимаетесь незаконными перевозками?
-Да как вы могли подумать? Всего-навсего формальности, но, боюсь, я смогу предъявить все только завтра.
-Что ж тогда не будем тратить время, жду вас завтра у себя вместе с обещанным.
Они снова пожали друг другу руки, и Америка сполз на пол, как только дверь закрыли.
-Я его убью! Это ж надо так подставить меня,— полный намерения отомстить Герой встал, заняв неизвестно для кого героическую позу, и побежал брать билет на ближайший рейс до Лондона.
3. Точка отсчета
Англия, наконец, вернулся на свое рабочее место после непродолжительного разговора с начальством. Его, как и ожидалось, отчитали за самоуправство, но, тем не менее, правительство — это тоже люди, причем его люди — часть страны, потому смирились и согласились помочь Керкленду. Стрелки часов мерно перемещались по циферблату и сейчас говорили о том, что заняться совершенно нечем, поскольку англичанин управился со всей работой неожиданно быстро. Прежде ему бы обязательно потребовалось куда больше времени, хотя бы потому что обязательно кто-то из стран захотел бы посоветоваться с Кирком на тему их «Объединения».
Кстати, если вдуматься, Объединение было даже не его идеей или детищем, все началось с банальной подачи миролюбивого Италии. Началось. Артуру теперь верилось с трудом, что каких-то полгода назад он еще даже не догадывался, во что выльется для него эта милая шалость. Объединение было не более чем союзом стран в независимости от их политического положения с целью укрепить дружественные отношения и не более того. Правда, как и любой другой союз, он требовал тщательной подготовки документов и, конечно же, поддержки со стороны масс. Но ее нашли очень быстро, и затея стала набирать обороты. Именно в этот момент в игру и вступил Керкленд.
Ему не надо было поначалу ничего делать, он просто числился среди многих и лишь изредка посещал собрания, но после внезапного пожара на месте первого здания собрания, когда сгорели почти все документы, включая архив, ему все же пришлось оказать посильную поддержку Итальянцам. Новое здание, в отличие от предыдущего, было куда более надежным, имело свою охрану, целый отряд персонала и многое другое. Правда новое место для Объединения приобрело не только новые предметы мебели, но к нему подтянулась еще целая толпа стран, некоторые из которых и прежде были в нем, но после инцидента ушли.
И вроде затишье. На собраниях все разговаривали, обсуждали насущные проблемы, особо активные развлекали друг друга, не давая скучать остальным. В зависимости от степени опьянения Артур мог оказаться числе как первых, так и вторых. Все шло настолько обыденно, что Объединение стало напоминать больше клуб по интересам, только без членских карточек и взносов, каждый помогал, чем мог, и это окупалось ему сторицей.
И именно в этот момент у Феличиано должен был случиться срыв, никто не знал его причин, хотя возможно и догадывался, но факт остался фактом: тот на чьих плечах держалось все, стал реже появляться, а потом практически пропал, зарывшись в дебри своей многострадальной экономики. Это было просто ужасное время! Все страны спорили, кто-то лез вперед, кто-то толкал других, но вакантное место главного председателя оставалось вакантным. Англия, который уже привык к этим ни к чему не обязывающим посиделкам, стал метаться по всяким инстанциям, дабы предотвратить развал. Обнадеживало только то, что многие страны согласились помочь. Это была невероятная удача: то, что казалось вот-вот развалится, стало приобретать себя снова, при этом становясь даже в чем-то лучше. Дания, Беларусь, Швейцария (Да-да!), Япония – Артур был невероятно благодарен им за помощь.
Но именно тогда все возможно пошло не так.
«Ты обязан!» – эта фраза была той из немногих, которые Англия не хотел бы слышать ни при каких обстоятельствах. Но ведь она так сочеталась с другой: «А кто кроме тебя сможет?» Как уже упоминалось, никто не мог взять бразды правления из-за разногласий, но в этот момент лидерские качества и явное преимущество полностью отдающего себя союзу Артура было столь очевидным, что все негласно смирились с этой его новой ролью.
-Так ведь ты главный,— эти слова, однажды брошенные Данией в одном из разговоров, выбили его из колеи. «Какого я должен был им в чем-то помогать? Зачем ему все это?» Никто даже не поинтересовался его мнением, хотя понимание того, что его главенство приняли, пробудило спавшую кровь в жилах, заставляя закипать, течь с новой скоростью набирая тем! Проснулся не просто бывалый пират – проснулся сам дьявол!
То, что было после, уже не укладывалось в голове ни одного нормального человека, время двигалось слишком быстро, события, происходившие, казалось бы, последовательно и логично, выходили иной раз за рамки всякого понимания и приличия! Мир катился под откос, и виной этого был лишь, как ему казалось, один человек. «Надо прекратить это!» Вовремя спохватившись, Артур жал тормоза, пытаясь утихомирить иной раз страны не только в пределах здания собраний, но и за его стенами. Все сорвалось, не выдержал и Англия.
-Я ухожу добровольно,— Дания, сидевший за барной стойкой рядом, согласно кивнул.— Ты заменишь меня.
Глаза Короля Северной Европы расширились, он смотрел на парня так, будто с ним говорил не англичанин, а Америка по меньшей мере.
-Ты с ума сошел?— англичанин покачал отрицательно головой.— Значит сошел.
Тогда они еще долго говорили, и не только тогда. Оформление всех бумаг, утряска разногласий и всех возможных нюансов, которые могли бы возникнуть в будущем, заняли время, этого времени было достаточно, чтобы Англия принял окончательное решение об уходе.
И конечной остановкой стала эта шуточная казнь и забвение…
Телефонный звонок раздался вовремя. Англия, судорожно дыша и обливаясь потом, открыл глаза, понимая, что те дни позади и он не там, на борту корабля, а в своем уютном кабинете.
-Алло?... Да… Да… спасибо, что сообщили. Я знаю. Хорошо,— Англия положил трубку на место. Только что ему сообщили, что в его старый дом заходил Америка, а кто еще мог походить под описание: высокий блондин в очках, в кожаной куртке с цифрой 50 и идиотски-испуганным выражением лица. Парень пробыл внутри не больше пяти минут, а потому кубарем вылетел из него, матерясь на своем сленге.
-Время вновь ускорило свой ход,— произнес Артур, и тишина хищно проглотила эти слова.
Кстати, если вдуматься, Объединение было даже не его идеей или детищем, все началось с банальной подачи миролюбивого Италии. Началось. Артуру теперь верилось с трудом, что каких-то полгода назад он еще даже не догадывался, во что выльется для него эта милая шалость. Объединение было не более чем союзом стран в независимости от их политического положения с целью укрепить дружественные отношения и не более того. Правда, как и любой другой союз, он требовал тщательной подготовки документов и, конечно же, поддержки со стороны масс. Но ее нашли очень быстро, и затея стала набирать обороты. Именно в этот момент в игру и вступил Керкленд.
Ему не надо было поначалу ничего делать, он просто числился среди многих и лишь изредка посещал собрания, но после внезапного пожара на месте первого здания собрания, когда сгорели почти все документы, включая архив, ему все же пришлось оказать посильную поддержку Итальянцам. Новое здание, в отличие от предыдущего, было куда более надежным, имело свою охрану, целый отряд персонала и многое другое. Правда новое место для Объединения приобрело не только новые предметы мебели, но к нему подтянулась еще целая толпа стран, некоторые из которых и прежде были в нем, но после инцидента ушли.
И вроде затишье. На собраниях все разговаривали, обсуждали насущные проблемы, особо активные развлекали друг друга, не давая скучать остальным. В зависимости от степени опьянения Артур мог оказаться числе как первых, так и вторых. Все шло настолько обыденно, что Объединение стало напоминать больше клуб по интересам, только без членских карточек и взносов, каждый помогал, чем мог, и это окупалось ему сторицей.
И именно в этот момент у Феличиано должен был случиться срыв, никто не знал его причин, хотя возможно и догадывался, но факт остался фактом: тот на чьих плечах держалось все, стал реже появляться, а потом практически пропал, зарывшись в дебри своей многострадальной экономики. Это было просто ужасное время! Все страны спорили, кто-то лез вперед, кто-то толкал других, но вакантное место главного председателя оставалось вакантным. Англия, который уже привык к этим ни к чему не обязывающим посиделкам, стал метаться по всяким инстанциям, дабы предотвратить развал. Обнадеживало только то, что многие страны согласились помочь. Это была невероятная удача: то, что казалось вот-вот развалится, стало приобретать себя снова, при этом становясь даже в чем-то лучше. Дания, Беларусь, Швейцария (Да-да!), Япония – Артур был невероятно благодарен им за помощь.
Но именно тогда все возможно пошло не так.
«Ты обязан!» – эта фраза была той из немногих, которые Англия не хотел бы слышать ни при каких обстоятельствах. Но ведь она так сочеталась с другой: «А кто кроме тебя сможет?» Как уже упоминалось, никто не мог взять бразды правления из-за разногласий, но в этот момент лидерские качества и явное преимущество полностью отдающего себя союзу Артура было столь очевидным, что все негласно смирились с этой его новой ролью.
-Так ведь ты главный,— эти слова, однажды брошенные Данией в одном из разговоров, выбили его из колеи. «Какого я должен был им в чем-то помогать? Зачем ему все это?» Никто даже не поинтересовался его мнением, хотя понимание того, что его главенство приняли, пробудило спавшую кровь в жилах, заставляя закипать, течь с новой скоростью набирая тем! Проснулся не просто бывалый пират – проснулся сам дьявол!
То, что было после, уже не укладывалось в голове ни одного нормального человека, время двигалось слишком быстро, события, происходившие, казалось бы, последовательно и логично, выходили иной раз за рамки всякого понимания и приличия! Мир катился под откос, и виной этого был лишь, как ему казалось, один человек. «Надо прекратить это!» Вовремя спохватившись, Артур жал тормоза, пытаясь утихомирить иной раз страны не только в пределах здания собраний, но и за его стенами. Все сорвалось, не выдержал и Англия.
-Я ухожу добровольно,— Дания, сидевший за барной стойкой рядом, согласно кивнул.— Ты заменишь меня.
Глаза Короля Северной Европы расширились, он смотрел на парня так, будто с ним говорил не англичанин, а Америка по меньшей мере.
-Ты с ума сошел?— англичанин покачал отрицательно головой.— Значит сошел.
Тогда они еще долго говорили, и не только тогда. Оформление всех бумаг, утряска разногласий и всех возможных нюансов, которые могли бы возникнуть в будущем, заняли время, этого времени было достаточно, чтобы Англия принял окончательное решение об уходе.
И конечной остановкой стала эта шуточная казнь и забвение…
Телефонный звонок раздался вовремя. Англия, судорожно дыша и обливаясь потом, открыл глаза, понимая, что те дни позади и он не там, на борту корабля, а в своем уютном кабинете.
-Алло?... Да… Да… спасибо, что сообщили. Я знаю. Хорошо,— Англия положил трубку на место. Только что ему сообщили, что в его старый дом заходил Америка, а кто еще мог походить под описание: высокий блондин в очках, в кожаной куртке с цифрой 50 и идиотски-испуганным выражением лица. Парень пробыл внутри не больше пяти минут, а потому кубарем вылетел из него, матерясь на своем сленге.
-Время вновь ускорило свой ход,— произнес Артур, и тишина хищно проглотила эти слова.
@темы: Америка, Россия, Япония, Дания, Англия, Фанфикшн, Белоруссия, Франция, Силенд
среда, 05 октября 2011
Автор: Elizaveta Yait
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Россия/Пруссия, мельком G-8
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, POV, Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC
Описание: Что такое песок в кроссовках по имени Калининград? Ты любишь песок в кроссовках? А порой приятно.
Так же неоднозначен калининград
Публикация на других ресурсах: Где угодно, но заранее пришлите ссылку.
Примечания автора: Продолжения не будет.
--------------------------------------------------------------------------------
Читать дальше«Дзынь! Дзыынь! Дзыыынь!»…
Россия накрыл подушкой противно жужжащий будильник и продолжил спать.
-Эй, русская свинья, солнце встало пора работать, ксе-се-се-се,— Иван дернулся от неприятного скрипа, что в простонародии именовалось «голос Великого меня».
-Отвали, Гилберт,— Брагинский нащупал на полу тапок и запустил в прусса, тот прочертил ровную линию в воздухе и со стуком врезался в закрытую дверь.
-Промазал,— в дверь сунулся Байльшмидт и тут же получил второй тапок в лоб.— Ах, так!— прусс ухмыльнулся и достал из-за спины бутыль столичной.— Не встанешь, я это выпью сам или выброшу в окно.
-Стоп!— Россия тут же подскочил и стал с армейской скоростью одеваться, правда, не забыв бегать по квартире попутно собирая одежду с пола, телевизора, холодильника, ванной или выгребая из-под дивана.— Э-э-э,— пробегая мимо прусса, Брагинский остановился, осмотрел альбиноса с ног до головы и только теперь понял что, а в отличие от собирающегося на собрание русского, тот был одет во все домашнее: домашние тапочки, домашние семейные трусы в желтых птичек и, конечно же, домашняя рубашка Ивана. Тут Россия удивленно захлопал глазами.
-Пруссия, почему ты еще не готов?
-А мне-то зачем, дурья твоя башка? Я уже не страна, а Калининградская область. Уловил?— Гилберт пощелкал пальцами перед носом русского и, поставив руки в бока, довольно заулыбался. Россия хлопнул себя пол лбу – это же надо было забыть о такой маленькой детали спустя столько лет совместной жизни! Но, тем не менее, видя постоянно Ось на собрании волей неволей, станешь вспоминать альбиноса по инерции искать его глазами в зале собрания, но поняв, что он тут один натягивать грустную улыбку. Теперь же эта болезнь добралась и до его родной квартиры, оккупировав не только зал собрания.
-Точно. А кстати о рубашке, почему на тебе снова моя?
-Россия, с тобой все хорошо?— Пруссия дотянулся ладонью до головы русского.— Я стиралку отдал в ремонт еще две недели назад, а в чем ты мне прикажешь ходить все это время? Странно лоб холодный… Ладно, утренний неадекват, пошли я тебя завтраком накормлю.
-Опять твой вюрст?
-Нет, сегодня я решил тебя побаловать,— Гилберт бесцеремонно втолкнул парня на кухню и усадил на стул.— Тада! Блинчики от Великого с сосисками и сыром, — на стол стала тарелка с блинными конвертами и чашка, в которую прусс незамедлительно налил чай с лимоном.
-Шпашибо,— уплетая любимые блинчики, сказал Иван и тут же запил все приторно сладким чаем.
-Доедай быстрее, а то опоздаешь, а у меня замок горит.
-Жамок?— удивился Россия, провожая взглядом альбиноса.
Когда через пару минут он заглянул в комнату за папками, Байльшмидт уже сидел в наушниках за компьютером и яростно долбил клавиатуру. Брагинский украдкой поцеловал его в висок и, с грустью подумав, во что же превратился его вояка, убежал на собрание…
-…Раша! Раша!
-Россия-сан?
-Что?— русский вырвался из воспоминаний о сегодняшнем утре и поднял взгляд на страны G-8: те озадаченно смотрели на русского, который уже минут 20 молчал и не улыбался.
-Так ты согласен с моим планом?— решив воспользоваться невнимательностью Ивана спросил Америка.
-Нет,— Россия улыбнулся и подпер подбородок тыльной стороной ладони.— Этот план меня не устраивает.
-Ты же не слушал, откуда тебе знать так ли это?
-Англия, ты ведь точно слушал его бред, так что поправь меня если я ошибусь,— Артур скептически и высокомерно глянул на русского, но кивнул.— Ты сказал: “Нам нужно создать супер-мего хрень вроде громадного героя, который бы вернул земную ось в старое положение!” Я прав?
-На все сто.
-Эй! Как ты узнал?!
-Ты слишком предсказуем и я в отличии от тебя узнаю о теме собрания заранее,— Брагинский поднялся со своего места и направился к выходу.— Ну, раз мы так ничего и не решили я пойду.
Дверь захлопнулась оставив большую восьмерку в новом составе: семеро и извечный вопрос “Что с Россией?”
Тем временем Иван успел покинуть здание собрания и грел голову под палящим летним солнцем. Его одолевала тоска по дому и главным образом по Пруссии. “Нет следующий раз я его точно притащу на собрание, а то только и делает что днями сидит в интернете. Хоть бы раз сам разобрал свои бумаги. А помнится в самом начале кричал, что ни за что не будет носить это дурацкое имя, клялся что сбежит и ковырял по ночам берлинскую стену. Но как же быстро он свыкся с новой ролью в этом мире”…
-…Великий я теперь бессмертен!— это он заявил мне не за долго до развала СССР.— А вот твой союз скоро развалится. Я уже видел как твои родственнички пакуют вещи.
-Это временно. Все равно все скоро станут едины с Россией,— зачем я тогда это ляпнул?
-Хм, тогда я думаю стоит глянуть на это своими глазами , ксе-се-се…
А потом развал. Все ушли, бросили меня, а он остался. Он был неожидано спокоен даже тогда, когда я напился и сам предложил ему убраться.
-Что расселся? Мне болше не нужны лишние пиявки на шее!
-Значит я не лишняя.
-А?
-Я не собираюсь куда-то уходить,— ты тогда спокойно переключал каналы с помощью косточек, которые оставались от вишенок из компота,— меня и тут не плохо кормят,— эта ухмылка. Ты выводил меня из себя, но зато сдержал обещанное.
Как оказалось новый мир без войн, где тебе не нужно цепляться за свою жизнь, бороться с неизвестно чем, клетка с мнимой свободой – это было то, о чем ты мечтал.
-Зачем мне что-то делать? Разбирайся со всем сам, Брагинский, а политика никогда не была мне интересна.
-А если я решу развязать войну?— ты пожимаешь плечами.
-Твое право. Вот тогда возможно и я подключусь…
-Эй! Иван!— Россия остановился и обернулся назад: по дорожке бежал Гилберт. Теперь он был одет в кроссовки, джинсы, но все в той же рубашке.— Ты куда с собрания ушел?
-Я?
-Ну не я же!.. Мне уже Людвиг успел позвонить из-за того, что все волновались, и Великому мне пришлось совершить вынужденную пробежку.
-В моей рубашке?
-А в какой еще? Не дури, идем,— Байльшмидт взял Брагинского за руку и повел в сторону здания для собраний.— Сколько лет прошло, а мне все еще нужно ходить с тобой. Ну как маленький, ей богу!— “Эта манера разговора! почему-то он меня бодрит своей ворчливостью, непредсказуемостью и, конечно же, своей своенравностью”.
-Ты же не оставишь меня?
-Так уж и быть. В виде исключения сегодня я позволю вам лицезреть меня на собрании,— “Он так и не понял меня, но это уже и не важно”…
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Россия/Пруссия, мельком G-8
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, POV, Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC
Описание: Что такое песок в кроссовках по имени Калининград? Ты любишь песок в кроссовках? А порой приятно.
Так же неоднозначен калининград
Публикация на других ресурсах: Где угодно, но заранее пришлите ссылку.
Примечания автора: Продолжения не будет.
--------------------------------------------------------------------------------
Читать дальше«Дзынь! Дзыынь! Дзыыынь!»…
Россия накрыл подушкой противно жужжащий будильник и продолжил спать.
-Эй, русская свинья, солнце встало пора работать, ксе-се-се-се,— Иван дернулся от неприятного скрипа, что в простонародии именовалось «голос Великого меня».
-Отвали, Гилберт,— Брагинский нащупал на полу тапок и запустил в прусса, тот прочертил ровную линию в воздухе и со стуком врезался в закрытую дверь.
-Промазал,— в дверь сунулся Байльшмидт и тут же получил второй тапок в лоб.— Ах, так!— прусс ухмыльнулся и достал из-за спины бутыль столичной.— Не встанешь, я это выпью сам или выброшу в окно.
-Стоп!— Россия тут же подскочил и стал с армейской скоростью одеваться, правда, не забыв бегать по квартире попутно собирая одежду с пола, телевизора, холодильника, ванной или выгребая из-под дивана.— Э-э-э,— пробегая мимо прусса, Брагинский остановился, осмотрел альбиноса с ног до головы и только теперь понял что, а в отличие от собирающегося на собрание русского, тот был одет во все домашнее: домашние тапочки, домашние семейные трусы в желтых птичек и, конечно же, домашняя рубашка Ивана. Тут Россия удивленно захлопал глазами.
-Пруссия, почему ты еще не готов?
-А мне-то зачем, дурья твоя башка? Я уже не страна, а Калининградская область. Уловил?— Гилберт пощелкал пальцами перед носом русского и, поставив руки в бока, довольно заулыбался. Россия хлопнул себя пол лбу – это же надо было забыть о такой маленькой детали спустя столько лет совместной жизни! Но, тем не менее, видя постоянно Ось на собрании волей неволей, станешь вспоминать альбиноса по инерции искать его глазами в зале собрания, но поняв, что он тут один натягивать грустную улыбку. Теперь же эта болезнь добралась и до его родной квартиры, оккупировав не только зал собрания.
-Точно. А кстати о рубашке, почему на тебе снова моя?
-Россия, с тобой все хорошо?— Пруссия дотянулся ладонью до головы русского.— Я стиралку отдал в ремонт еще две недели назад, а в чем ты мне прикажешь ходить все это время? Странно лоб холодный… Ладно, утренний неадекват, пошли я тебя завтраком накормлю.
-Опять твой вюрст?
-Нет, сегодня я решил тебя побаловать,— Гилберт бесцеремонно втолкнул парня на кухню и усадил на стул.— Тада! Блинчики от Великого с сосисками и сыром, — на стол стала тарелка с блинными конвертами и чашка, в которую прусс незамедлительно налил чай с лимоном.
-Шпашибо,— уплетая любимые блинчики, сказал Иван и тут же запил все приторно сладким чаем.
-Доедай быстрее, а то опоздаешь, а у меня замок горит.
-Жамок?— удивился Россия, провожая взглядом альбиноса.
Когда через пару минут он заглянул в комнату за папками, Байльшмидт уже сидел в наушниках за компьютером и яростно долбил клавиатуру. Брагинский украдкой поцеловал его в висок и, с грустью подумав, во что же превратился его вояка, убежал на собрание…
-…Раша! Раша!
-Россия-сан?
-Что?— русский вырвался из воспоминаний о сегодняшнем утре и поднял взгляд на страны G-8: те озадаченно смотрели на русского, который уже минут 20 молчал и не улыбался.
-Так ты согласен с моим планом?— решив воспользоваться невнимательностью Ивана спросил Америка.
-Нет,— Россия улыбнулся и подпер подбородок тыльной стороной ладони.— Этот план меня не устраивает.
-Ты же не слушал, откуда тебе знать так ли это?
-Англия, ты ведь точно слушал его бред, так что поправь меня если я ошибусь,— Артур скептически и высокомерно глянул на русского, но кивнул.— Ты сказал: “Нам нужно создать супер-мего хрень вроде громадного героя, который бы вернул земную ось в старое положение!” Я прав?
-На все сто.
-Эй! Как ты узнал?!
-Ты слишком предсказуем и я в отличии от тебя узнаю о теме собрания заранее,— Брагинский поднялся со своего места и направился к выходу.— Ну, раз мы так ничего и не решили я пойду.
Дверь захлопнулась оставив большую восьмерку в новом составе: семеро и извечный вопрос “Что с Россией?”
Тем временем Иван успел покинуть здание собрания и грел голову под палящим летним солнцем. Его одолевала тоска по дому и главным образом по Пруссии. “Нет следующий раз я его точно притащу на собрание, а то только и делает что днями сидит в интернете. Хоть бы раз сам разобрал свои бумаги. А помнится в самом начале кричал, что ни за что не будет носить это дурацкое имя, клялся что сбежит и ковырял по ночам берлинскую стену. Но как же быстро он свыкся с новой ролью в этом мире”…
-…Великий я теперь бессмертен!— это он заявил мне не за долго до развала СССР.— А вот твой союз скоро развалится. Я уже видел как твои родственнички пакуют вещи.
-Это временно. Все равно все скоро станут едины с Россией,— зачем я тогда это ляпнул?
-Хм, тогда я думаю стоит глянуть на это своими глазами , ксе-се-се…
А потом развал. Все ушли, бросили меня, а он остался. Он был неожидано спокоен даже тогда, когда я напился и сам предложил ему убраться.
-Что расселся? Мне болше не нужны лишние пиявки на шее!
-Значит я не лишняя.
-А?
-Я не собираюсь куда-то уходить,— ты тогда спокойно переключал каналы с помощью косточек, которые оставались от вишенок из компота,— меня и тут не плохо кормят,— эта ухмылка. Ты выводил меня из себя, но зато сдержал обещанное.
Как оказалось новый мир без войн, где тебе не нужно цепляться за свою жизнь, бороться с неизвестно чем, клетка с мнимой свободой – это было то, о чем ты мечтал.
-Зачем мне что-то делать? Разбирайся со всем сам, Брагинский, а политика никогда не была мне интересна.
-А если я решу развязать войну?— ты пожимаешь плечами.
-Твое право. Вот тогда возможно и я подключусь…
-Эй! Иван!— Россия остановился и обернулся назад: по дорожке бежал Гилберт. Теперь он был одет в кроссовки, джинсы, но все в той же рубашке.— Ты куда с собрания ушел?
-Я?
-Ну не я же!.. Мне уже Людвиг успел позвонить из-за того, что все волновались, и Великому мне пришлось совершить вынужденную пробежку.
-В моей рубашке?
-А в какой еще? Не дури, идем,— Байльшмидт взял Брагинского за руку и повел в сторону здания для собраний.— Сколько лет прошло, а мне все еще нужно ходить с тобой. Ну как маленький, ей богу!— “Эта манера разговора! почему-то он меня бодрит своей ворчливостью, непредсказуемостью и, конечно же, своей своенравностью”.
-Ты же не оставишь меня?
-Так уж и быть. В виде исключения сегодня я позволю вам лицезреть меня на собрании,— “Он так и не понял меня, но это уже и не важно”…
@темы: Россия, Фанфикшн, Пруссия, Союзники, Страны Оси
вторник, 27 сентября 2011
Автор: Elizaveta Yait
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Германи/Пруссия, упомянут Россия.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, Даркфик, Слэш (яой)
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC
Описание: Днем он улыбается, а ночью беспокойство и боль не покидают его лица...
Публикация на других ресурсах: Можно везде, но прошу заранее предупредить о том куда сносите.
Примечания автора: Спасибо за траву Карне.
--------------------------------------------------------------------------------
Забвение.-Пруссия! Пруссия!— Людвиг приложил руку к горячему лбу брата.
«Похоже лихорадка только усиливается. Интересно вспомнит ли он утром эту ночь?»— немец сел обратно на стул и налил себе воды. Он сам уже был вымотан за эти несколько недель. Особенно утомляло то, что все повторялось изо дня в день с удивительной точностью.
Сейчас брат может и мечется в лихорадке, кричит проклятия и просит о помощи, но завтра утром он проснется, как ни в чем не бывало, примется задорно улыбаться. К обеду зайдет Брагинский, под предлогом утрясти какие-то дела, заберет брата, а когда он вернется, то будет мрачнее тучи и непривычно молчалив. К ужину он вроде и придет в норму, вот только как только он ляжет спать, то попросит, теперь это стало уже традицией, посчитать до 10ти или рассказать сказку. Но как только Пруссия закрывал глаза, он тут же начинал беспокойно меться и поднималась температура. А на утро все повторялось. Вот только для Мюллера видеть метания брата было уже невыносимо.
Если раньше Германия и догадаться не мог в причинах, то сейчас она становилась очевидной, а потом его опасения были подтверждены парой документов.
«Мало им было так его унижать и подписывать акт об уничтожении Пруссии, так они еще и его сердце забрали! Мы потеряли Кенигсберг»,— Людвиг стукнул кулаком по столу и зарычал. В ответ на это брат задергался еще активнее. «Что же я могу для тебя сделать пока не поздно? Сколько ты еще сможешь продержаться? Я ведь знаю, что русская свинья таскает тебя туда, чтобы ты не загнулся раньше времени, я ему благодарен, но лучше бы он вернул тебя себе».
Германия поднялся на ноги, обошел кровать с другой освещенной лампой стороны. «Абсолютно белая кожа — чистое благородство. Великий! Не спорю, они побоялись этого величия»,— немец взял худую ладонь в свою и приложил к щеке. «Все еще горит»,— он опустил ее назад и коснулся губами теперь покрывшейся легким румянцем от температуры щеки. «Чтобы они не говорили, я сберегу тебя, но время на исходе»,— он коснулся лбом обнаженной груди. Но прежде чем успел убрать, кто-то накрыл ее и стал гладить, зарывая пальцы в волосы.
-Не переживай за меня, я сильный все переживу, ксе-се-се…— хотя голос был слабым и хриплым, но тем не менее он внушал в немца куда большую надежду чем прогнозы врачей или политиков.
-Я верю тебе,— Людвиг поднял голову, чтобы заглянуть в глаза Гилберту, но тот уже спал, в этот раз куда спокойнее. «Значит, я сделаю это»,— Мюллер погладил по волосам брата и в этот раз оставил брата одного.
Утро началось в обычном режиме. Не считая того что Людвиг был молчалив, даже не стал пререкаться с Брагинским по поводу отъезда брата. Но как только дверь за ними закрылась, он тут же схватил куртку с полки и побежал к ближайшей аптеке.
Купить, а затем смешать ингредиенты в нужной пропорции для того, кто еще несколько лет тому вершил геноцид по всей Европе, не было проблемой. И к приезду Байльшмидта заветный порошок был готов.
-Запад! У нас есть пиво? Если есть тащи, мне этот русский все нервы потрепал,— прусс ввалился в дом и бухнулся на ближайший диванчик.
-Сейчас. Только, может, сегодня ляжешь пораньше спать, а то ты беспокойно сегодня спал и кричал во сне?
Мюллер показался на пороге с двумя кружками пива, одну из которых тут же протянул брату.
-Такого быть не может!... А что и правда такое было?— уже более тихо спросил Гилберт и, получив положительный кивок, слегка стушевался.— Ладно. Но сперва пиво.
Альбинос выдул кружечку пива, даже не поморщившись, залпом и, опустив ее на пол, поплелся в комнату.
-Эй, а кружка?
-Сам уберешь. Ксе-се-се… И с тебя считалочка, а то я так рано не усну.
Мюллер поворчал и, убрав стаканы на кухню, пришел в спальню Гилберта, последний уже лежал под одеялом и недовольно сверлил взглядом потолок.
-Ну вот и ты. Можешь начинать,— Людвиг кивнул, сел на стул и, набрав побольше воздуха, медленно и размеренно принялся считать.
-Раз,— прусс дернулся и стал устраиваться поудобнее.— Два… Три… Четыре,— альбинос зевнул.— Пять,— шмыгнул носом и сонно захлопал глазами.— Шесть, семь, восемь, девять…
-Запад, спокойной ночи,— альбинос приподнялся и притянул к себе Германию. Людвиг подался вперед и коснулся его губ.— Так и не научился смешивать снотворное незаметно,— Гилберт криво улыбнулся и опустился на подушку. Мюллер ошарашено смотрел в глаза брата, выдавив лишь.— Десять.
Байльшмидт закрыл глаза, сделал несколько вдохов и затих. Германия еще какое-то время смотрел на его лицо, а затем сполз на пол и уткнулся в его грудь.
-Прости, но так надо.
«…Перед ним, во мгле печальной,
Гроб качается хрустальный,
И в хрустальном гробе том
Спит царевна вечным сном. (А. С. Пушкин)»
Людвиг закрыл книгу и вернул ее на законное место. Он оглянулся – позади по-прежнему стоял сказочный хрустальный гроб, сделанный по заказу немца еще много лет назад. В нем не жив, не мертв, ждал избавления от оков сна самый дорогой ему человек.
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Германи/Пруссия, упомянут Россия.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, Даркфик, Слэш (яой)
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC
Описание: Днем он улыбается, а ночью беспокойство и боль не покидают его лица...
Публикация на других ресурсах: Можно везде, но прошу заранее предупредить о том куда сносите.
Примечания автора: Спасибо за траву Карне.
--------------------------------------------------------------------------------
Забвение.-Пруссия! Пруссия!— Людвиг приложил руку к горячему лбу брата.
«Похоже лихорадка только усиливается. Интересно вспомнит ли он утром эту ночь?»— немец сел обратно на стул и налил себе воды. Он сам уже был вымотан за эти несколько недель. Особенно утомляло то, что все повторялось изо дня в день с удивительной точностью.
Сейчас брат может и мечется в лихорадке, кричит проклятия и просит о помощи, но завтра утром он проснется, как ни в чем не бывало, примется задорно улыбаться. К обеду зайдет Брагинский, под предлогом утрясти какие-то дела, заберет брата, а когда он вернется, то будет мрачнее тучи и непривычно молчалив. К ужину он вроде и придет в норму, вот только как только он ляжет спать, то попросит, теперь это стало уже традицией, посчитать до 10ти или рассказать сказку. Но как только Пруссия закрывал глаза, он тут же начинал беспокойно меться и поднималась температура. А на утро все повторялось. Вот только для Мюллера видеть метания брата было уже невыносимо.
Если раньше Германия и догадаться не мог в причинах, то сейчас она становилась очевидной, а потом его опасения были подтверждены парой документов.
«Мало им было так его унижать и подписывать акт об уничтожении Пруссии, так они еще и его сердце забрали! Мы потеряли Кенигсберг»,— Людвиг стукнул кулаком по столу и зарычал. В ответ на это брат задергался еще активнее. «Что же я могу для тебя сделать пока не поздно? Сколько ты еще сможешь продержаться? Я ведь знаю, что русская свинья таскает тебя туда, чтобы ты не загнулся раньше времени, я ему благодарен, но лучше бы он вернул тебя себе».
Германия поднялся на ноги, обошел кровать с другой освещенной лампой стороны. «Абсолютно белая кожа — чистое благородство. Великий! Не спорю, они побоялись этого величия»,— немец взял худую ладонь в свою и приложил к щеке. «Все еще горит»,— он опустил ее назад и коснулся губами теперь покрывшейся легким румянцем от температуры щеки. «Чтобы они не говорили, я сберегу тебя, но время на исходе»,— он коснулся лбом обнаженной груди. Но прежде чем успел убрать, кто-то накрыл ее и стал гладить, зарывая пальцы в волосы.
-Не переживай за меня, я сильный все переживу, ксе-се-се…— хотя голос был слабым и хриплым, но тем не менее он внушал в немца куда большую надежду чем прогнозы врачей или политиков.
-Я верю тебе,— Людвиг поднял голову, чтобы заглянуть в глаза Гилберту, но тот уже спал, в этот раз куда спокойнее. «Значит, я сделаю это»,— Мюллер погладил по волосам брата и в этот раз оставил брата одного.
Утро началось в обычном режиме. Не считая того что Людвиг был молчалив, даже не стал пререкаться с Брагинским по поводу отъезда брата. Но как только дверь за ними закрылась, он тут же схватил куртку с полки и побежал к ближайшей аптеке.
Купить, а затем смешать ингредиенты в нужной пропорции для того, кто еще несколько лет тому вершил геноцид по всей Европе, не было проблемой. И к приезду Байльшмидта заветный порошок был готов.
-Запад! У нас есть пиво? Если есть тащи, мне этот русский все нервы потрепал,— прусс ввалился в дом и бухнулся на ближайший диванчик.
-Сейчас. Только, может, сегодня ляжешь пораньше спать, а то ты беспокойно сегодня спал и кричал во сне?
Мюллер показался на пороге с двумя кружками пива, одну из которых тут же протянул брату.
-Такого быть не может!... А что и правда такое было?— уже более тихо спросил Гилберт и, получив положительный кивок, слегка стушевался.— Ладно. Но сперва пиво.
Альбинос выдул кружечку пива, даже не поморщившись, залпом и, опустив ее на пол, поплелся в комнату.
-Эй, а кружка?
-Сам уберешь. Ксе-се-се… И с тебя считалочка, а то я так рано не усну.
Мюллер поворчал и, убрав стаканы на кухню, пришел в спальню Гилберта, последний уже лежал под одеялом и недовольно сверлил взглядом потолок.
-Ну вот и ты. Можешь начинать,— Людвиг кивнул, сел на стул и, набрав побольше воздуха, медленно и размеренно принялся считать.
-Раз,— прусс дернулся и стал устраиваться поудобнее.— Два… Три… Четыре,— альбинос зевнул.— Пять,— шмыгнул носом и сонно захлопал глазами.— Шесть, семь, восемь, девять…
-Запад, спокойной ночи,— альбинос приподнялся и притянул к себе Германию. Людвиг подался вперед и коснулся его губ.— Так и не научился смешивать снотворное незаметно,— Гилберт криво улыбнулся и опустился на подушку. Мюллер ошарашено смотрел в глаза брата, выдавив лишь.— Десять.
Байльшмидт закрыл глаза, сделал несколько вдохов и затих. Германия еще какое-то время смотрел на его лицо, а затем сполз на пол и уткнулся в его грудь.
-Прости, но так надо.
«…Перед ним, во мгле печальной,
Гроб качается хрустальный,
И в хрустальном гробе том
Спит царевна вечным сном. (А. С. Пушкин)»
Людвиг закрыл книгу и вернул ее на законное место. Он оглянулся – позади по-прежнему стоял сказочный хрустальный гроб, сделанный по заказу немца еще много лет назад. В нем не жив, не мертв, ждал избавления от оков сна самый дорогой ему человек.
вторник, 23 августа 2011
Мои зарисовки, смысла не ищите.
читать дальшеЗабыто навеки. Лишь друг мой - мрак.
Кто близко окажется, сразу же враг.
Нет веры в сердце, надежда ушла.
Молиться не буду, теперь все мечта.
В коробку я спрячу наивные мысли,
Туда же отправлю друзей и их письма.
Уже не дозваться моих им ушей,
И рухнуло время, плача по ней…
Падает в пропасть. Время забыто. Сердце убито, убито, убито! Кричать нету сил, и молишь о смерти, и, кажется, душу не примут и черти. Все надоело: весь мир и все чувства. Забыто, разбито до горечи грустно. Уже не осталось в душе ничего, бредешь ты куда-то и жить тяжело. Льешь воду из крана, зачем для чего? Ведь смыть больше горесть не сможет ничто. Касаешься пальцами лезвия бритвы… Нет тоже не выход, мучения сильно. Касаешься сердцем ты бездны всего, ничто ни поможет. Ты слышишь? Ничто! И та безысходность, что была всегда, и будет могилой сырая земля? Нет буду бороться на зло пусть себе. Но точку не ставим, ведь не о себе сейчас говорю я о том, кем был раньше. Он скрылся во мрак, а что будет дальше?
Играем в карты. Три, четыре.
В дурачке уже нет силы –
Покер новая забава.
Только все я проиграла:
Жизнь, судьбу, остался блеф.
На душе повиснет грех,
Ведь отдать долг дело чести,
Но ведь место есть и мести?
Чикну ножиком по горлу,
Заберу мешок. По городу
Буду я бродить неспешно.
Ох, Лас-Вегас! Интересно,
Где еще спытать судьбу?
Раз, Два, мне везет! Иду
Я по городу с деньгами.
Стали холод, блеск металла –
Все сменилось в один час.
Кто-то скажет: «Выигрыш наш».
читать дальшеЗабыто навеки. Лишь друг мой - мрак.
Кто близко окажется, сразу же враг.
Нет веры в сердце, надежда ушла.
Молиться не буду, теперь все мечта.
В коробку я спрячу наивные мысли,
Туда же отправлю друзей и их письма.
Уже не дозваться моих им ушей,
И рухнуло время, плача по ней…
* * * * *
Падает в пропасть. Время забыто. Сердце убито, убито, убито! Кричать нету сил, и молишь о смерти, и, кажется, душу не примут и черти. Все надоело: весь мир и все чувства. Забыто, разбито до горечи грустно. Уже не осталось в душе ничего, бредешь ты куда-то и жить тяжело. Льешь воду из крана, зачем для чего? Ведь смыть больше горесть не сможет ничто. Касаешься пальцами лезвия бритвы… Нет тоже не выход, мучения сильно. Касаешься сердцем ты бездны всего, ничто ни поможет. Ты слышишь? Ничто! И та безысходность, что была всегда, и будет могилой сырая земля? Нет буду бороться на зло пусть себе. Но точку не ставим, ведь не о себе сейчас говорю я о том, кем был раньше. Он скрылся во мрак, а что будет дальше?
* * * * *
Играем в карты. Три, четыре.
В дурачке уже нет силы –
Покер новая забава.
Только все я проиграла:
Жизнь, судьбу, остался блеф.
На душе повиснет грех,
Ведь отдать долг дело чести,
Но ведь место есть и мести?
Чикну ножиком по горлу,
Заберу мешок. По городу
Буду я бродить неспешно.
Ох, Лас-Вегас! Интересно,
Где еще спытать судьбу?
Раз, Два, мне везет! Иду
Я по городу с деньгами.
Стали холод, блеск металла –
Все сменилось в один час.
Кто-то скажет: «Выигрыш наш».
@темы: Стихи
среда, 17 августа 2011
Автор: Elizaveta Yait
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Франция
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, Драма
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC
Описание:Эта тупая душащая боль в груди была не выносима...
Публикация на других ресурсах: Разрешаю, только прошу заранее предупредить о том, куда тащите.
Примечания автора: Вроде как небольшая зарисовка.
Писалось к этому арту: s002.radikal.ru/i199/1108/c1/b0f2dc7f0c06.jpg
--------------------------------------------------------------------------------
читать дальшеЭта тупая душащая боль в груди была не выносима. Франция давно не был мальчиком и прекрасно понимал Артура: Америка красив, молод и амбициозен, кто он рядом с ним? Всего-то старый знакомый. Пусть и он внешне богом не обделен, но он не имел целей и давно истратил весь запал.
Он помнит тот день, когда Англия впервые на собрании не был привычным брюзгой и даже реже лез в споры с другими странами в частности с «винососом», как он его называл, а наоборот сидел тихо, лишь изредка бросая полные любви и обожания взгляды на американца. В тот момент у Франции что-то щелкнуло в мозгу, и он сразу после собрания задержал в коридоре своего старого врага или все же друга? Уже не суть, главное, что он получил пусть и немного невнятный и неуверенный ответ на свои расспросы.
-Знаешь, Франц… Это покажется странным, ведь я старше его и он мой брат, но я его люблю,— каждое слово давалось Керкленду с трудом и как нож по стеклу резали слух Франсиса.— Если хочешь назвать меня сумасшедшим, то вперед, но без него я уже не могу.
-Ты что-то не договариваешь?— Артур послушно кивнул, отводя взгляд в сторону и нервно кусая губы.
-Мы вчера с ним наконец помирились, ты не представляешь на сколько я теперь счастлив… А еще я завтра переезжаю к нему.
-Артур, мой друг, неужели все настолько серьезно?— Англия поднял полные счастья глаза на француза и улыбнулся.
-Прости,— он резко обернулся и быстрым шагом покинул, наконец, здание.
Сердце тогда словно разорвало попадание снаряда, даже он сам не предполагал, что этот бровастый паренек окажется ему на столько дорог. Между ними прошло столько всего: от простых перепалок до столетних кровопролитных войн, в которых они очень хорошо узнали себя, и для всех уже казалось привычным такое отношение друг к другу и иных чувств, кроме неприязни, казалось, не может быть. Ан нет, что-то не просто дрогнуло, весть мир рухнул в одночасье и кто-то, кто всю жизнь был рядом с тобой, оказалось, не был врагом, не другом, а чем-то дорогим для сердца и любимым.
Но слишком поздно что-то менять, Америка тоже настроен серьезно, так зачем мешать их счастью. Ведь если он и правда любит его, то лучше всего отпустить к Альфреду и пожелать хоть немного счастья Англии, и так измученному в свое время. Пусть хоть теперь он вздохнет с облегчением и сможет жить дальше рядом с человеком, который в отличие от Франции, повторит еще не раз: «Я тебя люблю».
С другой стороны сам Бонфуа жить не сможет, зная, что он где-то за океаном с другим, а, значит, пора заканчивать держать палец у курка и холодить висок сталью. Но рука предательски дрожит, и он отводит пистолет, прижимаясь лбом к нему успокаивая дыхание. Давно он не щекотал нервы столь извращенным способом, но эта игра не может продолжаться вечно и надо нажать. Франция касается губами дула и медленно погружает в свой рот, время тянется и обволакивает его словно густой липкий сироп, палец плавно нажимает на курок. Выстрел глухой и одновременно звенящий пронзает воздух и француз падает на пол замертво обреченный на вечность между раем и адом, если таковые есть. Хотя он и раньше был обречен, теперь там его не будет душить боль в груди, лишь боль одиночества и облегчение, ведь он все же смог его отпустить, а, значит, все было не зря.
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Франция
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, Драма
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC
Описание:Эта тупая душащая боль в груди была не выносима...
Публикация на других ресурсах: Разрешаю, только прошу заранее предупредить о том, куда тащите.
Примечания автора: Вроде как небольшая зарисовка.
Писалось к этому арту: s002.radikal.ru/i199/1108/c1/b0f2dc7f0c06.jpg
--------------------------------------------------------------------------------
читать дальшеЭта тупая душащая боль в груди была не выносима. Франция давно не был мальчиком и прекрасно понимал Артура: Америка красив, молод и амбициозен, кто он рядом с ним? Всего-то старый знакомый. Пусть и он внешне богом не обделен, но он не имел целей и давно истратил весь запал.
Он помнит тот день, когда Англия впервые на собрании не был привычным брюзгой и даже реже лез в споры с другими странами в частности с «винососом», как он его называл, а наоборот сидел тихо, лишь изредка бросая полные любви и обожания взгляды на американца. В тот момент у Франции что-то щелкнуло в мозгу, и он сразу после собрания задержал в коридоре своего старого врага или все же друга? Уже не суть, главное, что он получил пусть и немного невнятный и неуверенный ответ на свои расспросы.
-Знаешь, Франц… Это покажется странным, ведь я старше его и он мой брат, но я его люблю,— каждое слово давалось Керкленду с трудом и как нож по стеклу резали слух Франсиса.— Если хочешь назвать меня сумасшедшим, то вперед, но без него я уже не могу.
-Ты что-то не договариваешь?— Артур послушно кивнул, отводя взгляд в сторону и нервно кусая губы.
-Мы вчера с ним наконец помирились, ты не представляешь на сколько я теперь счастлив… А еще я завтра переезжаю к нему.
-Артур, мой друг, неужели все настолько серьезно?— Англия поднял полные счастья глаза на француза и улыбнулся.
-Прости,— он резко обернулся и быстрым шагом покинул, наконец, здание.
Сердце тогда словно разорвало попадание снаряда, даже он сам не предполагал, что этот бровастый паренек окажется ему на столько дорог. Между ними прошло столько всего: от простых перепалок до столетних кровопролитных войн, в которых они очень хорошо узнали себя, и для всех уже казалось привычным такое отношение друг к другу и иных чувств, кроме неприязни, казалось, не может быть. Ан нет, что-то не просто дрогнуло, весть мир рухнул в одночасье и кто-то, кто всю жизнь был рядом с тобой, оказалось, не был врагом, не другом, а чем-то дорогим для сердца и любимым.
Но слишком поздно что-то менять, Америка тоже настроен серьезно, так зачем мешать их счастью. Ведь если он и правда любит его, то лучше всего отпустить к Альфреду и пожелать хоть немного счастья Англии, и так измученному в свое время. Пусть хоть теперь он вздохнет с облегчением и сможет жить дальше рядом с человеком, который в отличие от Франции, повторит еще не раз: «Я тебя люблю».
С другой стороны сам Бонфуа жить не сможет, зная, что он где-то за океаном с другим, а, значит, пора заканчивать держать палец у курка и холодить висок сталью. Но рука предательски дрожит, и он отводит пистолет, прижимаясь лбом к нему успокаивая дыхание. Давно он не щекотал нервы столь извращенным способом, но эта игра не может продолжаться вечно и надо нажать. Франция касается губами дула и медленно погружает в свой рот, время тянется и обволакивает его словно густой липкий сироп, палец плавно нажимает на курок. Выстрел глухой и одновременно звенящий пронзает воздух и француз падает на пол замертво обреченный на вечность между раем и адом, если таковые есть. Хотя он и раньше был обречен, теперь там его не будет душить боль в груди, лишь боль одиночества и облегчение, ведь он все же смог его отпустить, а, значит, все было не зря.
пятница, 05 августа 2011
Автор: Elizaveta Yait
Бета: Витомира
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Америка/Россия, Англия/Франция, Литва, Пруссия (Калининград) и многие другие.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC, Насилие
Описание: Америка добивается своего и получает Россию под свой контроль.Россия никак на это не реагирует никаким гневом или войной,а просто выполняет все,что тот скажет.Альфреда это начинает пугать и он пытается вернуть все на свои места...
Посвящение: Карнэ.
Публикация на других ресурсах: Разрешаю, но только заранее предупреждайте куда.
Примечания автора: 1.Начала писать по заявке описанной чуть выше, но сюжет уже давным давно ушел от нее Х)))
Надеюсь, никто не расстроился)
2. Народ смотрите на Рейтинг)
3. Проект закончен, уффф.
Главы с 20-22
Глава 20.
«Что такое «не везет» и как с этим бороться» — книжку с таким вполне эпичным названием читал Пруссия, понимая, что в его полной горестей жизни все именно так: с одной стороны ему крупно повезло, что он еще жив, с другой стороны жить вместе с Россией для него было хуже смерти.
В последнее время он днями сидел в кабинете Ивана и, попутно перебирая бумаги, размышлял о полученных им новостях из США. Литва сам того не подозревая оказался двойным шпионом: с одной стороны он следил за парочкой для Артура с другой обо всем он докладывался бдительному Гилберту, что не могло не поставить последнего в довольно выгодное положение, которым грех было не воспользоваться.
Впервые читая книжку, он мог с уверенностью сказать, что борьба с неудачами шла, не так уж безуспешно, ведь этому прохвосту за эти полгода успело повезти и не раз.
Первым разом можно смело было назвать звонок далеко за полночь от Брагинского примерно чуть больше полугода назад. Не то чтобы он разбудил Байльшмидта тогда, но прусс, вырванный из полюбившейся компьютерной игры, был злее некуда и смог таки выпросить у него в обмен на помощь в не сложном деле: перехитрить Америку,— статус Автономного государства в случае удачного завершения операции.
Вторым было то, что в ночь, когда он пробрался в дом американца и подслушал один очень занимательный диалог, его не убил Иван и Гилберт был все еще жив и, что самое удивительное, здоров. Пусть слова русского не насторожили Англию, зато дали явно понять шпиону, что к чему.
Третье — это звонок о ночных похождениях РФ, после этого все стало на свои места. Ускоренному восприятию реальности помог звонок к Бонфуа, который без задней мысли все подтвердил. С одной стороны француз ставил палки в его колеса, с другой стороны это давало время и шанс что-то исправить и сделать все так, как ему надо.
Еще немного поразмыслив, он сделал глубокий вздох, встал на стол и, открыв крышку вентиляционного люка, через катакомбы снова никем не замеченный покинул Кремль.
Россия уже месяц как помирился с Америкой, хотя то, что между ними произошло, ссорой называлось с большим натягом. Впрочем, они оба были рады и в особенности Альфред, который даже согласился попридержать свои замашки и надежды затащить Ивана в постель и просто наслаждался близостью с русским. Англичанин же, по словам Франции, давно пошел на поправку и теперь в хлам разносил его дом при каждой ссоре. Впрочем, Бонфуа не на что было жаловаться, поскольку каждая из ссор вполне окупалась ночью, особенно это было заметно на следующий день, например на собраниях.
И вот этим своеобразным затишьем воспользовался наш вышеупомянутый прусс. А теперь обо всех событиях по их хронологическому порядку.
-Эй, Ваня, я же просил тебя не ставить тарелки на документы!— тряся стопкой перепачканных в супе документов, наезжал на спокойного как удав Брагинского Альфред.
-Я на них и не ставил, это ты отказался оторваться от работы и нормально поесть. Я, конечно, понимаю, что тебя попросил Франция об одолжении, но ты слишком увлекся этим, герой.
-Но я не помню, чтобы ставил на них…
-Это было в момент где-то между «Иван если ты меня поцелуешь я все съем» и «Аааа, только не надо доставать свой кран!» ты в этот момент, если мне не изменяет память, сам поставил тарелку на бумаги,— Россия, как ни в чем не бывало, улыбнулся, поправляя шарф, от чего по телу американца прошла двойная волна мурашек.
-Но ты бы мог меня остановить,— Альфред перешел из нападения в глухую оборону надув щеки и выпячивая губу вперед, благодаря чему принял сходство с хомячком. Россия просто напросто замер мучась в сомнениях вплоть до того, что стал задаваться вопросом: «А вдруг я и, правда, виноват?» — в итоге он сдался и, тяжело выдохнув, потрепал мальчишку по волосам.
-Ладно, я сам все исправлю, только тебе надо будет заехать по пути домой в магазин.
-Я сам схожу в магазин,— только и ожидавший таких слов Америка подхватил куртку под мышку и выбежал из своего кабинета, разнося по всему Белому дому громогласный ребяческий смех.
-Вот блин,— обреченно усаживаясь на кресло, произнес Брагинский и нажал на кнопку связи с секретаршей.— Милочка, чашечку кофе.
-Слушаюсь,— на той стороне послышался взволнованный голос девушки, а уже через пару секунд она стояла в проходе с чашкой кофе и всем прилагающимся на подносе.
-Спасибо. Похоже, Джонс не вернется, так что вы тоже можете быть свободный,— повторять ей по два раза не было необходимости, радостно улыбнувшись, девушка уже через пару секунд покинула свое рабочее место. Иван на это только хмыкнул и принялся за появившуюся внезапно работу.
Тем временем Альфред с сумками, привязанными к заднему сиденью транспорта, несся по шоссе домой. Настроение у него было приподнятое особенно после того, как ему удалось удачно выкрутиться, скинув всю работу на Россию, и еще успеть заехать в обожаемый Макдональдс. Вот нужный поворот после, которого становятся видны эти милые маленькие домики, которыми он теперь любил любоваться. А вон и сам «Дом Героя» и машина, но далеко не героя и была совершенно ему не знакома.
Америка притормозил, заранее боясь, что в доме могут оказаться бандиты и, обойдя дом, прислонил мотоцикл к стене возле черного хода.
-Ну что герой покажи себя!— шепотом прокричал Джонс и, аккуратно прикрыв за собой дверь, зашел в дом. Вначале он подумал, что в доме просто никого нет, но, пройдя по коридору, остановился, так и не дойдя до лестницы, его привлек чей-то разговор из комнаты любовника. Судя по всему, двое вполне спокойно что-то обсуждали, что совсем не походило на вооруженное нападение с ограблением, о котором он поначалу подумал.
Тем не менее Альфред ослабил галстук на шее и взяв со стоящей рядом тумбочки пульт о плазменного телевизора (ком. авт. нашел себе грозное оружие), подошел к комнате прислушиваясь к голосам, а затем краем глаза заглянул в широкую щель. Первым делом он увидел вполне знакомую спину трясущегося Литовца, а, подавшись немного вперед, заметил сидящего на стуле перед ним Байльшмидта. «Что он забыл у меня дома?»— пока американец рассуждал над этим вопросом, Пруссия, усмехнувшись чему-то, продолжил разговор.
-Так значит, Торис, ты против?
-Да.
-Но я не вижу в твоих аргументах никаких причин, пока ты меня не убедил.
-Готов еще сотню раз тебе повторить,— едва дрожащим, но от этого не менее уверенным тоном, отвечал Литва,— мне не верится, что необходимо продолжать эту аферу ведь все только наладилось.
-А я тебе еще каждый раз готов напомнить, что Россия притворяется или ты забыл, что было в ночь, когда Америка заболел? Да он же чуть не укокошил и тебя и Керкленда лишь из-за того что наш чаефил позволил себе пару лишних слов. И ты уж никак не мог забыть случившегося,— литовец закусил губу и коротко кивнул.— Не похоже,— прусс щелкнул языком, и его лицо исказилось в безобразной ухмылке. Он вскинул руку, и Альфред сумел заметить книжицу в синем переплете, скорее всего дневник, который вел на досуге Пруссия.— Цитирую: «Нет, теперь ты выслушаешь меня. Этот мальчишка мне противен и без разницы, что с ним будет, для меня он так и останется надутым выскочкой». По-моему это было одно из самых красноречивых его заявлений, ты так не считаешь?
Америка дернулся, отскочил от двери на пару метров и прислонился к стене, потому как на мгновение ему показалось, что пруссак смотрел прямо на него. Хотя не только это повергло его в шок — слова, прочтенные из дневника, шокировали парня сильнее всего. Конечно, можно было ожидать, что там ложь, но вот зачем и кому лгать? И не мог он предположить, что такого великолепного шпиона моги раскрыть в первую же секунду его прибытия домой. Да и раз Литва подтвердил эти слова то вполне следовало ожидать, что все сказанное — чистая правда.
-Но может быть, он изменил свое мнение, по крайней мере, я в это верю,— стоял на своем Торис, на мгновение в душе Альфреда затеплилась надежда.
-Только напомни мне, когда он успел? Может быть тогда, когда в первую же ночь позвонил Керкленду и пошел с ним на сделку, решив перехитрить америкашку, или тогда когда они спланировали этот фиктивный договор вместе с собранием, чтобы вынудить Америку сдаться и освободить Россию?
-Я не знаю.
-Браво!— Гилберт откинулся назад и театрально рассмеялся.— А вот я помню еще кое-что: дело было в веке этак 15м, такое, казалось бы, могущественное государство распалось, а все почему? Напомни-ка мне.
-Россия убил его,— покорно ответил литовец под грузом неумолимых фактов, но потом добавил,— Но Орда сам виноват он издевался над всеми и получил по заслугам!
-Может ты и прав в чем-то, но знаешь, как я все это вижу: он просто сам лег в постель к этому узурпатору, чтобы усыпить его бдительность, а затем однажды ночью чик ножиком по шее любовничка и все — с глаз долой из сердца вон,— при этом Гилберт провел ногтем по шее и Альфред, успевший снова подойти к дверному проему, нервно сглотнул и сжал изо всех сил кулаки. Его сознание уже полностью потерялось в лабиринтах обрастающих новыми подробностями событий.
-Как ты смеешь так говорить!— срываясь на крик, выступил в защиту Литва.
-Я с ним с войны живу, так что имею полнейшее право!— Пруссия вскочил на ноги и обошел Литву со спины, Джонс тут же прислонился к стене и отодвинулся от дверного проема, боясь, что его заметит прусс. Впрочем, все и так было прекрасно слышно.— Ксе-се-се-се, в конце концов, ты и сам должен понимать, что Россия не невинное дитя каким хочет казаться, ведь это он тебя девственности лишил,— послышался вздох со стороны Литвы, и снова повисло молчание.— И со мной он тоже делил постель. Америка не исключение, а очередной способ получения выгоды и острых ощущений заодно.
Литва молчал, что сильно давило на сознание и психику американца, ведь если он молчит, то, скорее всего, Гилберт прав. Парня всего начинало трясти, и он обнял себя руками за плечи, чтобы хоть как-то унять дрожь в теле и успокоиться, но было поздно. По щекам уже давно беспрепятственно текли слезы, а в душе он чувствовал себя преданным и униженным. «Что за дьявольская забава с чужой жизнью? Я ведь ничего такого не сделал, так за что мне это? Значит вот он ответ на все мои вопросы: они все просто сговорились за моей спиной и это все подстроил этот долбанный русский». Альфред закрыл рот рукой, чтобы они вдруг не услышали его всхлипываний и спиной назад подкрался к черному ходу. Пройдя столь неудобным способом, он все-таки вышел на улицу и, сев на байк, умчался прочь, теперь уже не сдерживая всхлипываний сопровождающихся вздрагиванием всего тела.
Вслед за умчавшимся мотоциклом на улицу выбежал Литва, а за ним, сложившись пополам, выполз Байльшмидт.
-О боже, что ты наделал,— Торис гневно взглянул на Гилберта.
-То, что давно пора было сделать и покончим, наконец, с этим. Ксе-се-се-се.
-Не думаю, что твоя ложь хоть к чему-то путному приведет, а немедленно звоню Артуру.
-И когда же ты успел так осмелеть или тебе нравится постоянно быть под чьим-то каблуком? Даже если и так, то я не намерен мириться со своим положением.
-Ты о чем?
-Да всего лишь о договоре: уже к вечеру Раша будет свободен, а завтра утром и мы с тобой,— прус ухмыльнулся.
-Так вот что ты задумал,— Торис метнулся было домой, но Гилберт мастерски надавил где-то в области шеи и тот упал на землю как подкошенный.
-Надо не забыть отблагодарить Японию, а ты поспи немного, ксе-се-се-се-се,— наконец окончательно выпрямившись, Пруссия поднял Ториса и дотащил до машины, спрятав в нее литовца.— А о развязке мы с тобой и дома узнать можем.
Байльшмидт завел личное авто и уже через мгновение, промчавшись по улице на бешеной скорости, машина скрылась за поворотом.
Глава 21.
«Когда-нибудь все тайное становится явным»,— подумалось Керкленду, когда к нему в кабинет, оттолкнув Бонфуа вставшего на его защиту, влетел Альфред и, бросив несколько невнятных фраз, ударил опекуна в живот. Теперь скрутившись от нестерпимой боли, поскольку сил у Америки было дохрена, а вот контролировать их он не умел, Англия думал над тем, где во всей этой истории допустил ошибку и как выкрутиться если не самому, то хотя бы сгладить ситуацию, поскольку Джонс, решив, что с англичанина пока станется, снова принялся за француза.
-Так значит, ты с самого начала был заодно со всеми? А еще такие умные фразочки мне говорил, советы давал, тьфу,— все еще пиная Францию, начал обвинения Альфред.
-Кхе-кхе, о чем ты?— Артур пытался взять себя в руки и теперь, приподнявшись с пола, гневно смотрел на голубоглазого мальчишку.
-Да прослушал очень интересный диалог двух ваших подчиненных.
-Я тебя не понимаю?
-Литва и Пруссия,— американец ухмыльнулся, а в глазах мелькала обида напополам с безумием.— Знаешь, я даже не думал, что решение вернуться пораньше с работы может принести столько новых открытий.
-Арти, о чем он говорит.
-Да так не о чем… Америка отпусти его Франц все равно здесь не причем.
-Значит, этот лягушатник все же для тебя что-то значит? Тогда отпущу в обмен на то, что ты мне расскажешь про все с самого начала.
Керкленд на мгновение онемел: с одной стороны был Франция, с другой стороны была неизвестность, ведь не было ясно до конца, что в таком состоянии может натворить слетевший с катушек Джонс. Но рука, надавившая на горло Франциска, все же стала весомым аргументом в пользу первого.
-Хорошо,— на выдохе сказал Англия поднимаясь и садясь назад на рабочее место на котором он до того пребывал.— Только сначала отпусти его, иначе ты ему шею свернешь, а мне бежать, как видишь, некуда.
-Пообещай мне, а лучше поклянись его здоровьем, что все расскажешь.
-Клянусь.
Джонс удовлетворенно кивнул, вышвырнул Францию за дверь и, закрыв ее на замок, сел напротив зеленоглазого.
-А теперь я внимательно тебя слушаю, господин шпион.
Монолог оказался изнуряющим и выматывающим, поскольку Англия не мог быть уверенным на сто процентов, что после той или иной фразы Америка его не придушит или не застрелит из его же оружия.
-Ты мне все рассказал? Помни о клятве.
-Не напоминай. Я рассказал тебе все о чем мне докладывали Пруссия и Литва, о действиях же России я рассказал все что знаю,— отчитался Артур, посчитав что теперь его совесть полностью чиста.
-Вот как,— Джонс со всей силы сжал подлокотник так, что он треснул, а затем и вовсе разлетелся на щепки. Керкленд лишь нервно сглотнул, мысленно готовясь к худшему.— Что ж тогда мне стоит побыстрее найти твоего подельника.
-Зачем же меня искать?— раздался голос за дверью, а в следующий момент она слетела с петель и в комнату вошел Брагинский. Из-за его спины выглядывал взъерошенный Бонфуа, судя по всему, ему пришлось изрядно помотаться в поисках русского.— Вот он я.
Иван улыбался его фирменной улыбочкой, держа в руках знаменитый кран.
-Так даже лучше. Вы двое живо вон отсюда!— Альфред не просто кричал или просил, он скорее приказным тоном рычал, от чего по спине Англии пробежали мурашки и с виска скатилась капля холодного пота.
-Вообще-то ты у меня дома.
-Я не забыл этого, потому пока просто прошу.
-Арти умоляю тебя, пошли,— обеспокоенный Франциск подбежал к англичанину и, схватив его за руку, потащил к выходу.— Удачи тебе,— прошептал, проходя мимо Брагинского француз, на что тот лишь коротко кивнул.
-Ну, так о чем ты со мной хотел поговорить?— как ни в чем не бывало, начал Брагинский не убирая улыбки. Америка поежился, надеясь, что за спинкой кресла этого не было заметно, потому собрав волю в кулак и успокоившись, встал, развернувшись лицом к Ивану.
-О вашем заговоре против меня. Кто бы мог подумать, что с самого начала все это было лишь фарсом и хорошо спланированной игрой на моих чувствах.
-Вот как.
-И это все что ты можешь мне сказать?— «Господи, почему он так спокоен? Мне бы хотя бы дольку его хладнокровия сейчас!»— Отвечай это правда то, что мне рассказал Англия?
-Я не знаю, что он тебе говорил, потому, как могу с полной уверенность что-то подтвердить или опровергнуть.
-Э?— «Это шутка такая? Да он издевается надо мной!»— Кхм… Хватит притворятся, ты ведь понял меня?
На мгновение в комнате повисло молчание, Америка, казалось, просто ждал ответа, но на самом деле в этот момент его душу рвало на части. С одной стороны он уже и так был уверен в том, что англичанин не врал, просто не смог бы, и все вплоть до запятой чистая правда. С другой стороны он продолжал отрицать, не веря в то, что его так просто переиграли. Но самой странной и болезненной была мысль, что отрицала одновременно две первые и молила Россию не говорить ничего. Сердце Альфреда стучало как бешеное, ожидание слишком затягивалось, но тишину разорвал сперва безумный смех Брагинского, а потом он произнес.
-Ты меня спрашиваешь о правде, наивный зачукотский мальчик? Да, все — правда! И не надо делать такое выражение лица, в отличие от меня тебя было кому защищать, и твой драгоценный Арти справился с этой задачей от и до. А мне что прикажешь делать? Сражаться против тебя одному? Я еще не настолько глуп. Но поверь даже у меня удалось запугать твоего братца на столько, что он начал трястись над твоей жалкой душонкой, на столько, что он поклялся меня вытащить назад любой ценой, на столько, что даже эти двое: Пруссия и Литва, которые одинаково сильно меня «любят», поддались на уговоры Англии,— глаза Брагинского стали полыхать безумием, тем самым, что он видел тогда в самолете, тем самым с которым та копия из сна стреляла в него.
-Замолчи…
-А ты мне рот не затыкай, хотел правды так получи и распишись. Или тебе еще что-то не понятно?
-Все ясно как день кроме одного: значит то, что было в самолете, тоже было твоей игрой на публику?
-А мне казалось, это ты тогда начал ломать комедию с элементами мыльной оперы и драмы. И, помнится, ты тогда искал ответы, надеюсь, ты теперь их получил?
-О да! Это был самый развернутый ответ от тебя во всей твоей гребенной жизни! Хотя, черт я такой был дурак, сказав, что люблю,— Джонс сильно сжимал кулаки, чтобы сдержать рвущиеся наружу эмоции.
-Если ты об этом так печешься, готов вернуть тебе эти слова с процентами!
-Оставь себе, все равно тебе их больше никто не скажет, ведь такого сумасшедшего все боятся и избегают. А те, что не боятся, дружно роют за твоей спиной даже не могилу — бездонную яму, один раз упав в которую, ты бы уж точно не вернулся!
-Что ж я уже давно упал в эту пропасть и возможно ты прав поделом мне. Но в отличие от тебя я никогда не тянул за собой своих близких.
-Ах, вот как мы заговорили! Только эти близкие забыли меня об этом предупредить, а то падать и слушать их отборные ругательства не очень весело.
-Я не забуду передать им твои пожелания.
-Ага… Точно можешь выметаться! Раз никакого договора нет, на меня никто не посмеет даже косо посмотреть! Давно надо было тебя вышвырнуть из моего дома, а лучше вообще оставить тебя в твоей хрущевке, пока бы ты окончательно не спился, алкоголик.
-Отлично хоть в кой-то веки снова напьюсь, а то безалкогольное пиво достало и твои американские диеты: супы, каши и салаты напополам с гамбургерами, картошкой фри и колой, порядком надоели.
-Отлично, я давно хотел тебе сказать, чтобы ты похудел, вот только повода не было.
-Боялся, что я тебя прибью за такие слова? Что ж ты всегда был трусом. Раз тебе кроме как о моей фигуре больше сказать нечего я, пожалуй, отправлюсь к СЕБЕ домой.
-Скатертью дорожка!— под конец спора Альфред тяжело дышал и успел сорвать голос, тоже самой было с Брагинским. Только, в отличие от Америки, получив напутствие на дорожку, он развернулся на каблуках и промаршировал чеканным шагом не выход.
На ступеньках дома сидели сразу трое: Англия нервно теребил рукава, Франция крутил на пальцах пряди своих волос и Шотландия по старинке курил, опершись спиной о стену. Когда Россия вышел на порог, они все дружно встали, повернулись к нему лицом.
-Ну что?— первым обрел дар речи Артур.
-Америка говорит, что ему не нравится чистый английский,— улыбнувшись своей детской улыбкой, но забыв спрятать тень на лице, сказал Иван. Англия сглотнул и повторил вопрос.— Да жив твой герой, отпустил он меня, а теперь уйди с дороги.
Грубо «подвинув» краном толпу Брагинский прошел к воротам и через пару минут скрылся за поворотом.
-Что-то я ни черта не понимаю,— выдохнув дым, сказал Скотт.— Что все это значит?
-Это значит, что мы получили две сверх державы в очень плохом, я бы даже сказал депрессивном состоянии. Надеюсь, что они не натворят глупостей,— покачал головой Франция и потрепал по волосам бессознательного британца, на голове которого успела вырасти шишка.
-Буди тогда скорее этого отца одиночку, а то не ровен час ваш сыночек разнесет весь дом,— прислонившись ухом к двери и потирая намеревавшийся вскочить фингал, многозначительно подытожил шотландец.
Глава 22. Последняя.
Хочу заранее поблагодарить тех, кто на протяжении всего этого времени читал весь этот бред.
Вроде обычная квартира-хрущевка, каких в Москве, да и в других городах хватает, вроде обычная ночь, только что за окном собирается пойти дождь и вроде все как всегда, если не считать маленького исключения в виде хозяина дома. Россия сидел за столом, уткнув голову в положенные перед собой на стол руки, рядом стояли опустевшая бутылка водки и большой граненый стакан. Само помещение, в котором он сидел, было кухней и по совместительству зачастую становилось спальней, когда хозяин квартирки засыпал прямо на месте или, напившись до состояния-нестояния, просто падал в проходе и тоже неплохо отсыпался на полу.
Полную тишину помещения нарушили шаркающие шаги, затем дверь открылась и в проеме показался Пруссия собственной персоной. Он надменно осмотрел помещение, обвел взглядом контур Брагинского освещенный уличным фонарем, поскольку к тому моменту, когда Иван дошел до кондиции неожиданно настал вечер.
-Ну что так и будешь пить горькую, алкаш?— спросил Гилберт, садясь напротив и бесцеремонно закидывая ноги на стол.
Россия кое-как отодрал лицо от стола и взглянул на Байльшмидта. Похоже, ему стоило не малых усилий узнать сидящего напротив него прусса и разобрать хоть что-то из сказанного в свой адрес.
-Я не алкаш!— рявкнул он, вновь опуская лицо на стол.— Что ты тут забыл?— речь РФ была более чем невнятной, и понимал ее экс-Калининград только по старой привычке.
-И, правда, что я тут забыл? Может быть, просто хотел взглянуть на то, как низко может пасть страна. Мне даже противно осознавать, что когда-то я мог подчиняться вот этому,— Пруссия наклонился и ткнул пальцем в макушку Ивана. Тот хотел отмахнуться, но тут же потерял равновесие и соскользнул на пол.— Эко тебя батенька развезло.
-Уйди,— вяло процедил сквозь зубы Брагинский.
-Я-то уйду, а с тобой дураком что будет,— прусс, как ни в чем не бывало, сперва сам встал на ноги, а затем за шиворот приподнял русского и усадил спиной к стене.— Ты мне лучше скажи: неужели водка единственный выход из всех ситуаций?
Гилберт подошел к столу, поднял пустую бутылку и, поболтав ее перед собой, швырнул в мусорную корзину. Тут же раздался звон битого стекла, и Пруссия не поленился заглянуть в ведро – оно больше чем на 2/3 было забито стеклом и парой уцелевших бутылок.
-Я надеюсь, у тебя кончилась водка?— Байльшмидт вопросительно повернулся к России, который все еще сидел на полу и беззвучно шевелил губами.— Эй! Ты меня слышишь, пьянь,— пруссак кое-как растряс Ивана за плечо, а затем вылил из чайника на его голову воды.— Ну как лучше?
На это Брагинский кивнул головой и осмотрел своего ночного гостя чуть более осмысленным взглядом.
-Ты что тут забыл?
-Здрасьте, приехали!— Пруссия изобразил фейспалм.— Доброе утро! Как вам пилось?— помахав рукой перед лицом русского, язвительно поздоровался прусс.— Я тут уже минут двадцать, а ты только сейчас это заметил?
России сразу не понравился тон, с которым с ним разговаривал Байльшмидт, и, натянув на лицо тень, резким движением поймал руку.
-Мне повторить вопрос?— он как можно крепче сжал руку альбиноса, но, похоже, в данных обстоятельствах должного впечатления это не произвело.
-Да вот знаешь, шел, шел и дай, думаю, зайду к старому другу и полюбуюсь на то, как он последние мозги пропивает.
-Налюбовался?
-Угу, прямо-таки млею от красоты композиции,— взяв за шиворот русского, пропел Пруссия.
-Тогда вали. Я еще месяц назад тебе пожизненный отпуск выписал, так что ж тебе неймется?
-Потому и неймется,— Байльшмидт вырвал кисть из рук Ивана и, встав, сделал несколько шагов к холодильнику.— Надеюсь, тут есть что съестное?— он открыл дверцу и криво усмехнулся.— Своеобразная у тебя диета. Ты когда в последний раз в магазин кроме как за бухлом ходил?— он достал последнюю бутылку из морозилки и захлопнул дверцу.
-Дай сюда!— скомандовал Иван, пытаясь встать, но гравитация в который раз побеждала русское упрямство.
-Фиг тебе,— Гилберт показал язык, открыл бутылку и за раз опустошил половину.— Кхе-кхе-кхе, хороша сволочь. А ты не смотри на меня как на врага народа, ты уже свой лимит на сегодня выдул.
-Ах, ты, только дождись утра,— русский и, правда, был страшно зол, но по большему счету это скорее было вызвано выпитым алкоголем.
-Вот еще… Кстати пока не забыл: ты мириться с американцем собираешься?
В комнате повисло затянувшееся минут на десять молчание, разорвал которое короткий ответ:
-Нет.
-Да что с тобой, Брагинский?! Я тебя совсем не узнаю, ты ведь все знал, знал что я все подстроил, но вместо того чтобы попытаться что-то исправить, ты плывешь по течению причем впереди водопад который тебе не пережить.
-Так тебя что совесть загрызла?— пруссак скривил губы пытаясь улыбнуться.
-Да, черт бы побрал ее… И еще твои боссы постоянно звонят с просьбами, но я даже не потому тут. Я ведь не слепой и все вижу, только вы как два идиота не можете хоть на мгновение забыть о своей гордости и объясниться друг перед другом.
-Ну да ты прав.
-Ты говоришь это так спокойно, но при этом не собираешься ничего делать? Твое умение говорить будничным тоном в любой ситуации меня, конечно, поражает, но сейчас не время. И если уж на то пошло, то я и исправлю все, что натворил.
-И что ты сделаешь? Приедешь к Джонсу и признаешься во всем?— ради шутки ляпнул Иван, представляя эту картину и улыбаясь.
-А хоть бы и так,— Гилберт осушил бутылку залпом и кинул в ведро.
-Ты?!— Брагинский проводил мгновенно округлившимися глазами Пруссию, который сиганув из окна третьего этажа, скрылся во мраке.— И в который раз меня ставят перед фактом. Когда проснусь, надо будет не забыть послать СМС с соболезнованиями Людвигу.
Закинув куда подальше мысли о неприятном визите, Россия окунулся в глубокий спокойный сон.
Проснулся Иван от солнечного света, который бил ему в лицо, он недовольно продрал глаза и сел на кровати. «Стоп! Кровать, майка, шарф на месте, слава богу… Так белье тоже на месте. А как я в кровати оказался?» Он начал осматриваться по сторонам: все было как обычно и никаких намеков на то, кто бы мог быть этим героем, протащившим его из кухни до собственной постели при этом раздев до трусов. «Герой… Да быть не может!» Брагинский кое-как встал с кровати, напялил на себя спортивные штаны, в которых обычно ходил по дому, и накинул на плечи рубашку. В голове били куранты похлеще, чем Биг Бен с кремлевскими вместе взятые, потому путь выдался не из легких.
«Все, бросаю пить»,— подумалось Брагинскому, когда он, придя на родную кухню, увидел эту компанию. Ее лучше детально описать: за столом сидел Англия и перебирал бумаги, причем даже без детального осмотра было ясно, что это были финансовые отчеты РФ за последний месяц; возле плиты возился как всегда Франция, попутно вместе с помогавшим ему пруссом распивая Шато; в уголочке чистя картошку, примостился Канада с Кумадзиро на коленях. Это вполне можно было назвать англосаксонским захватом дома если бы в следующую секунду мимо Ивана как ни в чем не бывало не проскользнули Беларусь с сумками, в которых, скорее всего, были продукты, и Ольга с тортом в руках.
Последним добивающим аккордом была не менее странная пара, появившаяся чуть позже, а пока все присутствующие вели в доме России себя вполне свободно, они смеялись, шутили, спорили, что-то обсуждали, а хозяина дома благополучно не замечали. И тут кто-то дернул Ивана за рукав, он, конечно, обернулся, радуясь тому, что на него в кой-то веки обратили внимание, но лучше бы он не оборачивался. Картина рвала душу: в подвенечном платье стоял Литва и говорил что-то о замужестве, затем позади него нарисовался Америка и, сверкая улыбкой, обнял супругу за талию. Тот, недолго сопротивляясь и краснея, поцеловал его в губы. Русскому не хотелось верить в увиденное. Он сделал шаг и попытался схватить Альфреда за плечо, но рука проскользнула мимо, а затем земля просто затянула Брагинского в себя…
Очнулся русский в поту и все на том же злополучном полу. Головная боль никуда не ушла и только усилилась. Пустой взгляд обвел не менее пустое помещение и сердце, до того яростно колотившееся в груди, немного замедлило свой ритм. Иван облегченно вздохнул и запустил пятерню в серебро своих седых волос.
-Приснится же такое,— прошептал одними губами Брагинский и поджал к груди колени. Хоть этот кошмар и оказался сном, боль и какое-то липкое чувство внутри никуда не ушли. В глубине квартиры что-то зашевелилось, затем кто-то открыл дверь и (ком.авт. как хотелось бы сказать тихо) шумно вошел. Этот кто-то постоянно цеплялся то за одежду, то за мебель, то еще за что, стало ясно, что этот человек не был хорошо знаком с планировкой его скромного жилища.— Кто здесь?— совершенно спокойно спросил Иван у пустоты. В ответ на это кто-то снова споткнулся и выругался себе под нос, затем этот нос показался в дверном проеме, за ним золотистая макушка и уже потом блондин целиком.
-А-аммерика,— еле выдавил вполне очевидный факт из себя Россия.
-Блин, что за дурацкий у тебя дом, я пока по нему шел раз десять споткнулся,— возмущенно пробубнил Джонс, проходя на кухню.
-А мне казалось больше,— в тон ему заметил Брагинский, все еще не понимая сон это или нет.
-Я не считал,— обиженно надув щеки, сказал Альфред и только потом вспомнил, что здесь не для того и вроде как сильно обижен на человека сидящего напротив него. «Или наоборот? Хотя какая кому сейчас разница».— Я это… хотел извиниться за то, что тогда наговорил лишнего, вот. В общем, прости меня Раша.
-Я снова «Раша»? Впрочем, другого отношения к себе я теперь и не ждал,— ледяным тоном подметил он, сверкнув фиалковыми глазами.— Так и быть я прощаю. Что-то еще?
-Нет не все… Это только то, что просил меня сказать Пруссия.
-Так он все-таки был у тебя?— Иван хмыкнул.— То-то я смотрю, что ты вернулся один. Ты там его часом не убил.
-Скажем так, я в целях профилактики провел с ним очень занимательную беседу достаточно емкого содержания на тему «Врать не хорошо!»— потирая кулак и сверкая голубыми глазами, в которых был видны садистские нотки, произнес Америка.
-Ты всегда умеешь чесать языком в таких ситуациях, миротворец.
-Не всегда,— честно признался парень, покраснев и склонив голову, как нашкодивший школьник перед директором школы.
-Что ж так?
-Не смог найти нужных слов, чтобы вернуть любимого человека,— Джонс, наконец, поднял взгляд на Ивана.— Какой с меня после этого дипломат и оратор? Как сказал Гилберт после такого мне только детский сад на митинги собирать.
-И будет совершенно прав,— Брагинскому, конечно, очень льстили слова Америки и отчасти согревали сердце, но вот так запросто прощать он не был намерен.— Так что ты теперь будешь делать?
-Наверно придется ждать, пока он меня не простит.
-Долго ждать придется…
-Я тоже так подумал и решил, что не буду ждать, но и говорить лишнего больше не буду, а просто подойду к нему, обниму крепко-крепко, скажу, что очень сильно люблю и поцелую,— прервав поцелуй, Джонс опустил голову на плечо России, все еще сжимая его в объятиях и поглаживая мощную спину.— Как думаешь, он меня простит?
-Нет, — сказал, как отрезал, Брагинский, но потом опустил руку американцу на спину.— Но обещает подумать над вашим поведением.
-Как хорошо, что ты меня простил!— радостно воскликнул Альфред, сжимая Ивана так, что тот почувствовал, что вот-вот сломаются ребра под натиском светлой и чистой, а главное БОЛЬШОЙ американской любви.
-Я сказал что подумаю,— прохрипел Россия, уже жалея о своих словах.
-Ну, так все равно считай что простил, и…— тут Иван почувствовал, что плечо заметно намокло. «Когда он успел?»— Черт подери, я тебя действительно настолько сильно люблю, что готов на все!
-Вот так прямо и на все?— Америка кивнул.— Даже если я скажу прыгнуть из окна?
Джонс отстранился и захлопал ресницами, затем рукавом стер сопли и слезы и в два шага преодолев пространство до подоконника, ловко вскочил в распахнутое окно.
-Приказывай мне не страшно!
-Думал, впечатлил? Мне Пруссия каждый день этот номер, иногда даже на бис, показывает,— ухмыльнулся было Иван, но похоже американец не оценил шутку и отпустив руки наклонился назад, позволяя притяжению сделать свое черное дело.
Неизвестно откуда взялись у Брагинского силы, и куда успел улетучиться хмель из головы, но за пару секунд он, поняв, что это не шутка, вскочил на ноги и, преодолев расстояние, крепко прижимал к себе Америку за талию стоя на краю подоконника.
-Т-ты плачешь?— прошептал Альфред, когда он смог осознать в полной мере что произошло.
-Дурак, а если бы ты разбился?
-Так я же герой,— Джонс залился привычным смехом.— Да и не разбился бы я, у вас тут сетка натянута.
Россия заглянул за плечо Америки и посмотрел в низ.
-Надули блин оба,— Иван несколько минут ругался на русском, обвиняя во всех смертных грехах свою память, которая забыла во время ему напомнить о ремонтных работах под его окнами.
-Да ладно тебе… Прости что раньше не приехал.
-И что же тебя так задержало?
-Ну, когда мы поругались, я чуть не разнес особняк Керклендов, ему пришлось вызывать психушку, в которой я просидел целых два дня. Но там должен признать довольно приятная обстановка, а еще мне понравился один человек. Ты себе не представляешь, насколько интересные были у него идеи…
-О господи, Америка, ради всего святого ответь мне на вопрос: и часто тебя туда Англия сажал?
-В первый раз!— гордо заявил Джонс.
-Жаль, а было такое вполне нормальное объяснение происхождению твоих законов и т.д.
-Я тебя что-то не совсем понял?... Ты, что намекаешь, что я того?— после минутного ступора возмутился Альфред.
-Ничего я не намекаю, *в сторону* а говорю прямым текстом… Пошли герой а то люди внизу слишком косо на нас смотрят,— Иван спрыгнул с подоконника и помог слезть с него все еще насупившемуся Америке.
-Так ты меня простил?
-Да,— Америка расплылся в счастливой улыбке.
-Надо будет сказать об этом Англии.
-Еще успеешь,— обреченно вздохнул Россия, понимая, что теперь он окончательно и бесповоротно влюбился в Джонса.
В это время где-то на британских островах в особняке Англии.
— А ниче вы тут ремонтник забацали, ксе-се-се-се.
-Спасибо, мон шерри.
-Вполне не плохо для тебя виносос.
-Как грубо. Мне вот интересно как у них там дела.
-Если они не помирились, шшшшь, я убью Альфреда,— Бонфуа приложил пакет с замороженным фаршем к оплывшему лицу Гилберта.
-Я тоже надеюсь.
-Не дай господь.
-Что тебя не устраивает мой зайчик?
-Не называй меня так! Короче мы с Америкой поспорили.
-Об этом я еще не слышал, рассказывай,— Байльшмидт подвинулся поближе, чтобы не упустить ни слова.
-Если я проиграю, то признаю США и еще должен поцеловать при всех этого бородатого.
-Тогда тебе строит потренироваться,— Франция повис на шее Артура, требуя поцелуя.
-Пусти меня, извращенец, тут между прочим люди!
-Оу, раз так, то не буду вам мешать,— махнул на прощание рукой Байльшмидт и смылся из дома.
-Как все удачно сложилось, готовься мой милый,— Франциск улыбнулся, так что Керкленд сразу понял, что надо готовить.
-Мама! Помогите кто-нибудь!!!!!!!!!!!!!— его голос был слышен на всей территории Британии и за ее пределами, а Пруссия, только перекрестившись этому вою, продолжил путь домой.
Фени-то ля комедия
Бета: Витомира
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Америка/Россия, Англия/Франция, Литва, Пруссия (Калининград) и многие другие.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC, Насилие
Описание: Америка добивается своего и получает Россию под свой контроль.Россия никак на это не реагирует никаким гневом или войной,а просто выполняет все,что тот скажет.Альфреда это начинает пугать и он пытается вернуть все на свои места...
Посвящение: Карнэ.
Публикация на других ресурсах: Разрешаю, но только заранее предупреждайте куда.
Примечания автора: 1.Начала писать по заявке описанной чуть выше, но сюжет уже давным давно ушел от нее Х)))
Надеюсь, никто не расстроился)
2. Народ смотрите на Рейтинг)
3. Проект закончен, уффф.
Главы с 20-22
Глава 20.
«Что такое «не везет» и как с этим бороться» — книжку с таким вполне эпичным названием читал Пруссия, понимая, что в его полной горестей жизни все именно так: с одной стороны ему крупно повезло, что он еще жив, с другой стороны жить вместе с Россией для него было хуже смерти.
В последнее время он днями сидел в кабинете Ивана и, попутно перебирая бумаги, размышлял о полученных им новостях из США. Литва сам того не подозревая оказался двойным шпионом: с одной стороны он следил за парочкой для Артура с другой обо всем он докладывался бдительному Гилберту, что не могло не поставить последнего в довольно выгодное положение, которым грех было не воспользоваться.
Впервые читая книжку, он мог с уверенностью сказать, что борьба с неудачами шла, не так уж безуспешно, ведь этому прохвосту за эти полгода успело повезти и не раз.
Первым разом можно смело было назвать звонок далеко за полночь от Брагинского примерно чуть больше полугода назад. Не то чтобы он разбудил Байльшмидта тогда, но прусс, вырванный из полюбившейся компьютерной игры, был злее некуда и смог таки выпросить у него в обмен на помощь в не сложном деле: перехитрить Америку,— статус Автономного государства в случае удачного завершения операции.
Вторым было то, что в ночь, когда он пробрался в дом американца и подслушал один очень занимательный диалог, его не убил Иван и Гилберт был все еще жив и, что самое удивительное, здоров. Пусть слова русского не насторожили Англию, зато дали явно понять шпиону, что к чему.
Третье — это звонок о ночных похождениях РФ, после этого все стало на свои места. Ускоренному восприятию реальности помог звонок к Бонфуа, который без задней мысли все подтвердил. С одной стороны француз ставил палки в его колеса, с другой стороны это давало время и шанс что-то исправить и сделать все так, как ему надо.
Еще немного поразмыслив, он сделал глубокий вздох, встал на стол и, открыв крышку вентиляционного люка, через катакомбы снова никем не замеченный покинул Кремль.
Россия уже месяц как помирился с Америкой, хотя то, что между ними произошло, ссорой называлось с большим натягом. Впрочем, они оба были рады и в особенности Альфред, который даже согласился попридержать свои замашки и надежды затащить Ивана в постель и просто наслаждался близостью с русским. Англичанин же, по словам Франции, давно пошел на поправку и теперь в хлам разносил его дом при каждой ссоре. Впрочем, Бонфуа не на что было жаловаться, поскольку каждая из ссор вполне окупалась ночью, особенно это было заметно на следующий день, например на собраниях.
И вот этим своеобразным затишьем воспользовался наш вышеупомянутый прусс. А теперь обо всех событиях по их хронологическому порядку.
-Эй, Ваня, я же просил тебя не ставить тарелки на документы!— тряся стопкой перепачканных в супе документов, наезжал на спокойного как удав Брагинского Альфред.
-Я на них и не ставил, это ты отказался оторваться от работы и нормально поесть. Я, конечно, понимаю, что тебя попросил Франция об одолжении, но ты слишком увлекся этим, герой.
-Но я не помню, чтобы ставил на них…
-Это было в момент где-то между «Иван если ты меня поцелуешь я все съем» и «Аааа, только не надо доставать свой кран!» ты в этот момент, если мне не изменяет память, сам поставил тарелку на бумаги,— Россия, как ни в чем не бывало, улыбнулся, поправляя шарф, от чего по телу американца прошла двойная волна мурашек.
-Но ты бы мог меня остановить,— Альфред перешел из нападения в глухую оборону надув щеки и выпячивая губу вперед, благодаря чему принял сходство с хомячком. Россия просто напросто замер мучась в сомнениях вплоть до того, что стал задаваться вопросом: «А вдруг я и, правда, виноват?» — в итоге он сдался и, тяжело выдохнув, потрепал мальчишку по волосам.
-Ладно, я сам все исправлю, только тебе надо будет заехать по пути домой в магазин.
-Я сам схожу в магазин,— только и ожидавший таких слов Америка подхватил куртку под мышку и выбежал из своего кабинета, разнося по всему Белому дому громогласный ребяческий смех.
-Вот блин,— обреченно усаживаясь на кресло, произнес Брагинский и нажал на кнопку связи с секретаршей.— Милочка, чашечку кофе.
-Слушаюсь,— на той стороне послышался взволнованный голос девушки, а уже через пару секунд она стояла в проходе с чашкой кофе и всем прилагающимся на подносе.
-Спасибо. Похоже, Джонс не вернется, так что вы тоже можете быть свободный,— повторять ей по два раза не было необходимости, радостно улыбнувшись, девушка уже через пару секунд покинула свое рабочее место. Иван на это только хмыкнул и принялся за появившуюся внезапно работу.
Тем временем Альфред с сумками, привязанными к заднему сиденью транспорта, несся по шоссе домой. Настроение у него было приподнятое особенно после того, как ему удалось удачно выкрутиться, скинув всю работу на Россию, и еще успеть заехать в обожаемый Макдональдс. Вот нужный поворот после, которого становятся видны эти милые маленькие домики, которыми он теперь любил любоваться. А вон и сам «Дом Героя» и машина, но далеко не героя и была совершенно ему не знакома.
Америка притормозил, заранее боясь, что в доме могут оказаться бандиты и, обойдя дом, прислонил мотоцикл к стене возле черного хода.
-Ну что герой покажи себя!— шепотом прокричал Джонс и, аккуратно прикрыв за собой дверь, зашел в дом. Вначале он подумал, что в доме просто никого нет, но, пройдя по коридору, остановился, так и не дойдя до лестницы, его привлек чей-то разговор из комнаты любовника. Судя по всему, двое вполне спокойно что-то обсуждали, что совсем не походило на вооруженное нападение с ограблением, о котором он поначалу подумал.
Тем не менее Альфред ослабил галстук на шее и взяв со стоящей рядом тумбочки пульт о плазменного телевизора (ком. авт. нашел себе грозное оружие), подошел к комнате прислушиваясь к голосам, а затем краем глаза заглянул в широкую щель. Первым делом он увидел вполне знакомую спину трясущегося Литовца, а, подавшись немного вперед, заметил сидящего на стуле перед ним Байльшмидта. «Что он забыл у меня дома?»— пока американец рассуждал над этим вопросом, Пруссия, усмехнувшись чему-то, продолжил разговор.
-Так значит, Торис, ты против?
-Да.
-Но я не вижу в твоих аргументах никаких причин, пока ты меня не убедил.
-Готов еще сотню раз тебе повторить,— едва дрожащим, но от этого не менее уверенным тоном, отвечал Литва,— мне не верится, что необходимо продолжать эту аферу ведь все только наладилось.
-А я тебе еще каждый раз готов напомнить, что Россия притворяется или ты забыл, что было в ночь, когда Америка заболел? Да он же чуть не укокошил и тебя и Керкленда лишь из-за того что наш чаефил позволил себе пару лишних слов. И ты уж никак не мог забыть случившегося,— литовец закусил губу и коротко кивнул.— Не похоже,— прусс щелкнул языком, и его лицо исказилось в безобразной ухмылке. Он вскинул руку, и Альфред сумел заметить книжицу в синем переплете, скорее всего дневник, который вел на досуге Пруссия.— Цитирую: «Нет, теперь ты выслушаешь меня. Этот мальчишка мне противен и без разницы, что с ним будет, для меня он так и останется надутым выскочкой». По-моему это было одно из самых красноречивых его заявлений, ты так не считаешь?
Америка дернулся, отскочил от двери на пару метров и прислонился к стене, потому как на мгновение ему показалось, что пруссак смотрел прямо на него. Хотя не только это повергло его в шок — слова, прочтенные из дневника, шокировали парня сильнее всего. Конечно, можно было ожидать, что там ложь, но вот зачем и кому лгать? И не мог он предположить, что такого великолепного шпиона моги раскрыть в первую же секунду его прибытия домой. Да и раз Литва подтвердил эти слова то вполне следовало ожидать, что все сказанное — чистая правда.
-Но может быть, он изменил свое мнение, по крайней мере, я в это верю,— стоял на своем Торис, на мгновение в душе Альфреда затеплилась надежда.
-Только напомни мне, когда он успел? Может быть тогда, когда в первую же ночь позвонил Керкленду и пошел с ним на сделку, решив перехитрить америкашку, или тогда когда они спланировали этот фиктивный договор вместе с собранием, чтобы вынудить Америку сдаться и освободить Россию?
-Я не знаю.
-Браво!— Гилберт откинулся назад и театрально рассмеялся.— А вот я помню еще кое-что: дело было в веке этак 15м, такое, казалось бы, могущественное государство распалось, а все почему? Напомни-ка мне.
-Россия убил его,— покорно ответил литовец под грузом неумолимых фактов, но потом добавил,— Но Орда сам виноват он издевался над всеми и получил по заслугам!
-Может ты и прав в чем-то, но знаешь, как я все это вижу: он просто сам лег в постель к этому узурпатору, чтобы усыпить его бдительность, а затем однажды ночью чик ножиком по шее любовничка и все — с глаз долой из сердца вон,— при этом Гилберт провел ногтем по шее и Альфред, успевший снова подойти к дверному проему, нервно сглотнул и сжал изо всех сил кулаки. Его сознание уже полностью потерялось в лабиринтах обрастающих новыми подробностями событий.
-Как ты смеешь так говорить!— срываясь на крик, выступил в защиту Литва.
-Я с ним с войны живу, так что имею полнейшее право!— Пруссия вскочил на ноги и обошел Литву со спины, Джонс тут же прислонился к стене и отодвинулся от дверного проема, боясь, что его заметит прусс. Впрочем, все и так было прекрасно слышно.— Ксе-се-се-се, в конце концов, ты и сам должен понимать, что Россия не невинное дитя каким хочет казаться, ведь это он тебя девственности лишил,— послышался вздох со стороны Литвы, и снова повисло молчание.— И со мной он тоже делил постель. Америка не исключение, а очередной способ получения выгоды и острых ощущений заодно.
Литва молчал, что сильно давило на сознание и психику американца, ведь если он молчит, то, скорее всего, Гилберт прав. Парня всего начинало трясти, и он обнял себя руками за плечи, чтобы хоть как-то унять дрожь в теле и успокоиться, но было поздно. По щекам уже давно беспрепятственно текли слезы, а в душе он чувствовал себя преданным и униженным. «Что за дьявольская забава с чужой жизнью? Я ведь ничего такого не сделал, так за что мне это? Значит вот он ответ на все мои вопросы: они все просто сговорились за моей спиной и это все подстроил этот долбанный русский». Альфред закрыл рот рукой, чтобы они вдруг не услышали его всхлипываний и спиной назад подкрался к черному ходу. Пройдя столь неудобным способом, он все-таки вышел на улицу и, сев на байк, умчался прочь, теперь уже не сдерживая всхлипываний сопровождающихся вздрагиванием всего тела.
Вслед за умчавшимся мотоциклом на улицу выбежал Литва, а за ним, сложившись пополам, выполз Байльшмидт.
-О боже, что ты наделал,— Торис гневно взглянул на Гилберта.
-То, что давно пора было сделать и покончим, наконец, с этим. Ксе-се-се-се.
-Не думаю, что твоя ложь хоть к чему-то путному приведет, а немедленно звоню Артуру.
-И когда же ты успел так осмелеть или тебе нравится постоянно быть под чьим-то каблуком? Даже если и так, то я не намерен мириться со своим положением.
-Ты о чем?
-Да всего лишь о договоре: уже к вечеру Раша будет свободен, а завтра утром и мы с тобой,— прус ухмыльнулся.
-Так вот что ты задумал,— Торис метнулся было домой, но Гилберт мастерски надавил где-то в области шеи и тот упал на землю как подкошенный.
-Надо не забыть отблагодарить Японию, а ты поспи немного, ксе-се-се-се-се,— наконец окончательно выпрямившись, Пруссия поднял Ториса и дотащил до машины, спрятав в нее литовца.— А о развязке мы с тобой и дома узнать можем.
Байльшмидт завел личное авто и уже через мгновение, промчавшись по улице на бешеной скорости, машина скрылась за поворотом.
Глава 21.
«Когда-нибудь все тайное становится явным»,— подумалось Керкленду, когда к нему в кабинет, оттолкнув Бонфуа вставшего на его защиту, влетел Альфред и, бросив несколько невнятных фраз, ударил опекуна в живот. Теперь скрутившись от нестерпимой боли, поскольку сил у Америки было дохрена, а вот контролировать их он не умел, Англия думал над тем, где во всей этой истории допустил ошибку и как выкрутиться если не самому, то хотя бы сгладить ситуацию, поскольку Джонс, решив, что с англичанина пока станется, снова принялся за француза.
-Так значит, ты с самого начала был заодно со всеми? А еще такие умные фразочки мне говорил, советы давал, тьфу,— все еще пиная Францию, начал обвинения Альфред.
-Кхе-кхе, о чем ты?— Артур пытался взять себя в руки и теперь, приподнявшись с пола, гневно смотрел на голубоглазого мальчишку.
-Да прослушал очень интересный диалог двух ваших подчиненных.
-Я тебя не понимаю?
-Литва и Пруссия,— американец ухмыльнулся, а в глазах мелькала обида напополам с безумием.— Знаешь, я даже не думал, что решение вернуться пораньше с работы может принести столько новых открытий.
-Арти, о чем он говорит.
-Да так не о чем… Америка отпусти его Франц все равно здесь не причем.
-Значит, этот лягушатник все же для тебя что-то значит? Тогда отпущу в обмен на то, что ты мне расскажешь про все с самого начала.
Керкленд на мгновение онемел: с одной стороны был Франция, с другой стороны была неизвестность, ведь не было ясно до конца, что в таком состоянии может натворить слетевший с катушек Джонс. Но рука, надавившая на горло Франциска, все же стала весомым аргументом в пользу первого.
-Хорошо,— на выдохе сказал Англия поднимаясь и садясь назад на рабочее место на котором он до того пребывал.— Только сначала отпусти его, иначе ты ему шею свернешь, а мне бежать, как видишь, некуда.
-Пообещай мне, а лучше поклянись его здоровьем, что все расскажешь.
-Клянусь.
Джонс удовлетворенно кивнул, вышвырнул Францию за дверь и, закрыв ее на замок, сел напротив зеленоглазого.
-А теперь я внимательно тебя слушаю, господин шпион.
Монолог оказался изнуряющим и выматывающим, поскольку Англия не мог быть уверенным на сто процентов, что после той или иной фразы Америка его не придушит или не застрелит из его же оружия.
-Ты мне все рассказал? Помни о клятве.
-Не напоминай. Я рассказал тебе все о чем мне докладывали Пруссия и Литва, о действиях же России я рассказал все что знаю,— отчитался Артур, посчитав что теперь его совесть полностью чиста.
-Вот как,— Джонс со всей силы сжал подлокотник так, что он треснул, а затем и вовсе разлетелся на щепки. Керкленд лишь нервно сглотнул, мысленно готовясь к худшему.— Что ж тогда мне стоит побыстрее найти твоего подельника.
-Зачем же меня искать?— раздался голос за дверью, а в следующий момент она слетела с петель и в комнату вошел Брагинский. Из-за его спины выглядывал взъерошенный Бонфуа, судя по всему, ему пришлось изрядно помотаться в поисках русского.— Вот он я.
Иван улыбался его фирменной улыбочкой, держа в руках знаменитый кран.
-Так даже лучше. Вы двое живо вон отсюда!— Альфред не просто кричал или просил, он скорее приказным тоном рычал, от чего по спине Англии пробежали мурашки и с виска скатилась капля холодного пота.
-Вообще-то ты у меня дома.
-Я не забыл этого, потому пока просто прошу.
-Арти умоляю тебя, пошли,— обеспокоенный Франциск подбежал к англичанину и, схватив его за руку, потащил к выходу.— Удачи тебе,— прошептал, проходя мимо Брагинского француз, на что тот лишь коротко кивнул.
-Ну, так о чем ты со мной хотел поговорить?— как ни в чем не бывало, начал Брагинский не убирая улыбки. Америка поежился, надеясь, что за спинкой кресла этого не было заметно, потому собрав волю в кулак и успокоившись, встал, развернувшись лицом к Ивану.
-О вашем заговоре против меня. Кто бы мог подумать, что с самого начала все это было лишь фарсом и хорошо спланированной игрой на моих чувствах.
-Вот как.
-И это все что ты можешь мне сказать?— «Господи, почему он так спокоен? Мне бы хотя бы дольку его хладнокровия сейчас!»— Отвечай это правда то, что мне рассказал Англия?
-Я не знаю, что он тебе говорил, потому, как могу с полной уверенность что-то подтвердить или опровергнуть.
-Э?— «Это шутка такая? Да он издевается надо мной!»— Кхм… Хватит притворятся, ты ведь понял меня?
На мгновение в комнате повисло молчание, Америка, казалось, просто ждал ответа, но на самом деле в этот момент его душу рвало на части. С одной стороны он уже и так был уверен в том, что англичанин не врал, просто не смог бы, и все вплоть до запятой чистая правда. С другой стороны он продолжал отрицать, не веря в то, что его так просто переиграли. Но самой странной и болезненной была мысль, что отрицала одновременно две первые и молила Россию не говорить ничего. Сердце Альфреда стучало как бешеное, ожидание слишком затягивалось, но тишину разорвал сперва безумный смех Брагинского, а потом он произнес.
-Ты меня спрашиваешь о правде, наивный зачукотский мальчик? Да, все — правда! И не надо делать такое выражение лица, в отличие от меня тебя было кому защищать, и твой драгоценный Арти справился с этой задачей от и до. А мне что прикажешь делать? Сражаться против тебя одному? Я еще не настолько глуп. Но поверь даже у меня удалось запугать твоего братца на столько, что он начал трястись над твоей жалкой душонкой, на столько, что он поклялся меня вытащить назад любой ценой, на столько, что даже эти двое: Пруссия и Литва, которые одинаково сильно меня «любят», поддались на уговоры Англии,— глаза Брагинского стали полыхать безумием, тем самым, что он видел тогда в самолете, тем самым с которым та копия из сна стреляла в него.
-Замолчи…
-А ты мне рот не затыкай, хотел правды так получи и распишись. Или тебе еще что-то не понятно?
-Все ясно как день кроме одного: значит то, что было в самолете, тоже было твоей игрой на публику?
-А мне казалось, это ты тогда начал ломать комедию с элементами мыльной оперы и драмы. И, помнится, ты тогда искал ответы, надеюсь, ты теперь их получил?
-О да! Это был самый развернутый ответ от тебя во всей твоей гребенной жизни! Хотя, черт я такой был дурак, сказав, что люблю,— Джонс сильно сжимал кулаки, чтобы сдержать рвущиеся наружу эмоции.
-Если ты об этом так печешься, готов вернуть тебе эти слова с процентами!
-Оставь себе, все равно тебе их больше никто не скажет, ведь такого сумасшедшего все боятся и избегают. А те, что не боятся, дружно роют за твоей спиной даже не могилу — бездонную яму, один раз упав в которую, ты бы уж точно не вернулся!
-Что ж я уже давно упал в эту пропасть и возможно ты прав поделом мне. Но в отличие от тебя я никогда не тянул за собой своих близких.
-Ах, вот как мы заговорили! Только эти близкие забыли меня об этом предупредить, а то падать и слушать их отборные ругательства не очень весело.
-Я не забуду передать им твои пожелания.
-Ага… Точно можешь выметаться! Раз никакого договора нет, на меня никто не посмеет даже косо посмотреть! Давно надо было тебя вышвырнуть из моего дома, а лучше вообще оставить тебя в твоей хрущевке, пока бы ты окончательно не спился, алкоголик.
-Отлично хоть в кой-то веки снова напьюсь, а то безалкогольное пиво достало и твои американские диеты: супы, каши и салаты напополам с гамбургерами, картошкой фри и колой, порядком надоели.
-Отлично, я давно хотел тебе сказать, чтобы ты похудел, вот только повода не было.
-Боялся, что я тебя прибью за такие слова? Что ж ты всегда был трусом. Раз тебе кроме как о моей фигуре больше сказать нечего я, пожалуй, отправлюсь к СЕБЕ домой.
-Скатертью дорожка!— под конец спора Альфред тяжело дышал и успел сорвать голос, тоже самой было с Брагинским. Только, в отличие от Америки, получив напутствие на дорожку, он развернулся на каблуках и промаршировал чеканным шагом не выход.
На ступеньках дома сидели сразу трое: Англия нервно теребил рукава, Франция крутил на пальцах пряди своих волос и Шотландия по старинке курил, опершись спиной о стену. Когда Россия вышел на порог, они все дружно встали, повернулись к нему лицом.
-Ну что?— первым обрел дар речи Артур.
-Америка говорит, что ему не нравится чистый английский,— улыбнувшись своей детской улыбкой, но забыв спрятать тень на лице, сказал Иван. Англия сглотнул и повторил вопрос.— Да жив твой герой, отпустил он меня, а теперь уйди с дороги.
Грубо «подвинув» краном толпу Брагинский прошел к воротам и через пару минут скрылся за поворотом.
-Что-то я ни черта не понимаю,— выдохнув дым, сказал Скотт.— Что все это значит?
-Это значит, что мы получили две сверх державы в очень плохом, я бы даже сказал депрессивном состоянии. Надеюсь, что они не натворят глупостей,— покачал головой Франция и потрепал по волосам бессознательного британца, на голове которого успела вырасти шишка.
-Буди тогда скорее этого отца одиночку, а то не ровен час ваш сыночек разнесет весь дом,— прислонившись ухом к двери и потирая намеревавшийся вскочить фингал, многозначительно подытожил шотландец.
Глава 22. Последняя.
Хочу заранее поблагодарить тех, кто на протяжении всего этого времени читал весь этот бред.
Вроде обычная квартира-хрущевка, каких в Москве, да и в других городах хватает, вроде обычная ночь, только что за окном собирается пойти дождь и вроде все как всегда, если не считать маленького исключения в виде хозяина дома. Россия сидел за столом, уткнув голову в положенные перед собой на стол руки, рядом стояли опустевшая бутылка водки и большой граненый стакан. Само помещение, в котором он сидел, было кухней и по совместительству зачастую становилось спальней, когда хозяин квартирки засыпал прямо на месте или, напившись до состояния-нестояния, просто падал в проходе и тоже неплохо отсыпался на полу.
Полную тишину помещения нарушили шаркающие шаги, затем дверь открылась и в проеме показался Пруссия собственной персоной. Он надменно осмотрел помещение, обвел взглядом контур Брагинского освещенный уличным фонарем, поскольку к тому моменту, когда Иван дошел до кондиции неожиданно настал вечер.
-Ну что так и будешь пить горькую, алкаш?— спросил Гилберт, садясь напротив и бесцеремонно закидывая ноги на стол.
Россия кое-как отодрал лицо от стола и взглянул на Байльшмидта. Похоже, ему стоило не малых усилий узнать сидящего напротив него прусса и разобрать хоть что-то из сказанного в свой адрес.
-Я не алкаш!— рявкнул он, вновь опуская лицо на стол.— Что ты тут забыл?— речь РФ была более чем невнятной, и понимал ее экс-Калининград только по старой привычке.
-И, правда, что я тут забыл? Может быть, просто хотел взглянуть на то, как низко может пасть страна. Мне даже противно осознавать, что когда-то я мог подчиняться вот этому,— Пруссия наклонился и ткнул пальцем в макушку Ивана. Тот хотел отмахнуться, но тут же потерял равновесие и соскользнул на пол.— Эко тебя батенька развезло.
-Уйди,— вяло процедил сквозь зубы Брагинский.
-Я-то уйду, а с тобой дураком что будет,— прусс, как ни в чем не бывало, сперва сам встал на ноги, а затем за шиворот приподнял русского и усадил спиной к стене.— Ты мне лучше скажи: неужели водка единственный выход из всех ситуаций?
Гилберт подошел к столу, поднял пустую бутылку и, поболтав ее перед собой, швырнул в мусорную корзину. Тут же раздался звон битого стекла, и Пруссия не поленился заглянуть в ведро – оно больше чем на 2/3 было забито стеклом и парой уцелевших бутылок.
-Я надеюсь, у тебя кончилась водка?— Байльшмидт вопросительно повернулся к России, который все еще сидел на полу и беззвучно шевелил губами.— Эй! Ты меня слышишь, пьянь,— пруссак кое-как растряс Ивана за плечо, а затем вылил из чайника на его голову воды.— Ну как лучше?
На это Брагинский кивнул головой и осмотрел своего ночного гостя чуть более осмысленным взглядом.
-Ты что тут забыл?
-Здрасьте, приехали!— Пруссия изобразил фейспалм.— Доброе утро! Как вам пилось?— помахав рукой перед лицом русского, язвительно поздоровался прусс.— Я тут уже минут двадцать, а ты только сейчас это заметил?
России сразу не понравился тон, с которым с ним разговаривал Байльшмидт, и, натянув на лицо тень, резким движением поймал руку.
-Мне повторить вопрос?— он как можно крепче сжал руку альбиноса, но, похоже, в данных обстоятельствах должного впечатления это не произвело.
-Да вот знаешь, шел, шел и дай, думаю, зайду к старому другу и полюбуюсь на то, как он последние мозги пропивает.
-Налюбовался?
-Угу, прямо-таки млею от красоты композиции,— взяв за шиворот русского, пропел Пруссия.
-Тогда вали. Я еще месяц назад тебе пожизненный отпуск выписал, так что ж тебе неймется?
-Потому и неймется,— Байльшмидт вырвал кисть из рук Ивана и, встав, сделал несколько шагов к холодильнику.— Надеюсь, тут есть что съестное?— он открыл дверцу и криво усмехнулся.— Своеобразная у тебя диета. Ты когда в последний раз в магазин кроме как за бухлом ходил?— он достал последнюю бутылку из морозилки и захлопнул дверцу.
-Дай сюда!— скомандовал Иван, пытаясь встать, но гравитация в который раз побеждала русское упрямство.
-Фиг тебе,— Гилберт показал язык, открыл бутылку и за раз опустошил половину.— Кхе-кхе-кхе, хороша сволочь. А ты не смотри на меня как на врага народа, ты уже свой лимит на сегодня выдул.
-Ах, ты, только дождись утра,— русский и, правда, был страшно зол, но по большему счету это скорее было вызвано выпитым алкоголем.
-Вот еще… Кстати пока не забыл: ты мириться с американцем собираешься?
В комнате повисло затянувшееся минут на десять молчание, разорвал которое короткий ответ:
-Нет.
-Да что с тобой, Брагинский?! Я тебя совсем не узнаю, ты ведь все знал, знал что я все подстроил, но вместо того чтобы попытаться что-то исправить, ты плывешь по течению причем впереди водопад который тебе не пережить.
-Так тебя что совесть загрызла?— пруссак скривил губы пытаясь улыбнуться.
-Да, черт бы побрал ее… И еще твои боссы постоянно звонят с просьбами, но я даже не потому тут. Я ведь не слепой и все вижу, только вы как два идиота не можете хоть на мгновение забыть о своей гордости и объясниться друг перед другом.
-Ну да ты прав.
-Ты говоришь это так спокойно, но при этом не собираешься ничего делать? Твое умение говорить будничным тоном в любой ситуации меня, конечно, поражает, но сейчас не время. И если уж на то пошло, то я и исправлю все, что натворил.
-И что ты сделаешь? Приедешь к Джонсу и признаешься во всем?— ради шутки ляпнул Иван, представляя эту картину и улыбаясь.
-А хоть бы и так,— Гилберт осушил бутылку залпом и кинул в ведро.
-Ты?!— Брагинский проводил мгновенно округлившимися глазами Пруссию, который сиганув из окна третьего этажа, скрылся во мраке.— И в который раз меня ставят перед фактом. Когда проснусь, надо будет не забыть послать СМС с соболезнованиями Людвигу.
Закинув куда подальше мысли о неприятном визите, Россия окунулся в глубокий спокойный сон.
Проснулся Иван от солнечного света, который бил ему в лицо, он недовольно продрал глаза и сел на кровати. «Стоп! Кровать, майка, шарф на месте, слава богу… Так белье тоже на месте. А как я в кровати оказался?» Он начал осматриваться по сторонам: все было как обычно и никаких намеков на то, кто бы мог быть этим героем, протащившим его из кухни до собственной постели при этом раздев до трусов. «Герой… Да быть не может!» Брагинский кое-как встал с кровати, напялил на себя спортивные штаны, в которых обычно ходил по дому, и накинул на плечи рубашку. В голове били куранты похлеще, чем Биг Бен с кремлевскими вместе взятые, потому путь выдался не из легких.
«Все, бросаю пить»,— подумалось Брагинскому, когда он, придя на родную кухню, увидел эту компанию. Ее лучше детально описать: за столом сидел Англия и перебирал бумаги, причем даже без детального осмотра было ясно, что это были финансовые отчеты РФ за последний месяц; возле плиты возился как всегда Франция, попутно вместе с помогавшим ему пруссом распивая Шато; в уголочке чистя картошку, примостился Канада с Кумадзиро на коленях. Это вполне можно было назвать англосаксонским захватом дома если бы в следующую секунду мимо Ивана как ни в чем не бывало не проскользнули Беларусь с сумками, в которых, скорее всего, были продукты, и Ольга с тортом в руках.
Последним добивающим аккордом была не менее странная пара, появившаяся чуть позже, а пока все присутствующие вели в доме России себя вполне свободно, они смеялись, шутили, спорили, что-то обсуждали, а хозяина дома благополучно не замечали. И тут кто-то дернул Ивана за рукав, он, конечно, обернулся, радуясь тому, что на него в кой-то веки обратили внимание, но лучше бы он не оборачивался. Картина рвала душу: в подвенечном платье стоял Литва и говорил что-то о замужестве, затем позади него нарисовался Америка и, сверкая улыбкой, обнял супругу за талию. Тот, недолго сопротивляясь и краснея, поцеловал его в губы. Русскому не хотелось верить в увиденное. Он сделал шаг и попытался схватить Альфреда за плечо, но рука проскользнула мимо, а затем земля просто затянула Брагинского в себя…
Очнулся русский в поту и все на том же злополучном полу. Головная боль никуда не ушла и только усилилась. Пустой взгляд обвел не менее пустое помещение и сердце, до того яростно колотившееся в груди, немного замедлило свой ритм. Иван облегченно вздохнул и запустил пятерню в серебро своих седых волос.
-Приснится же такое,— прошептал одними губами Брагинский и поджал к груди колени. Хоть этот кошмар и оказался сном, боль и какое-то липкое чувство внутри никуда не ушли. В глубине квартиры что-то зашевелилось, затем кто-то открыл дверь и (ком.авт. как хотелось бы сказать тихо) шумно вошел. Этот кто-то постоянно цеплялся то за одежду, то за мебель, то еще за что, стало ясно, что этот человек не был хорошо знаком с планировкой его скромного жилища.— Кто здесь?— совершенно спокойно спросил Иван у пустоты. В ответ на это кто-то снова споткнулся и выругался себе под нос, затем этот нос показался в дверном проеме, за ним золотистая макушка и уже потом блондин целиком.
-А-аммерика,— еле выдавил вполне очевидный факт из себя Россия.
-Блин, что за дурацкий у тебя дом, я пока по нему шел раз десять споткнулся,— возмущенно пробубнил Джонс, проходя на кухню.
-А мне казалось больше,— в тон ему заметил Брагинский, все еще не понимая сон это или нет.
-Я не считал,— обиженно надув щеки, сказал Альфред и только потом вспомнил, что здесь не для того и вроде как сильно обижен на человека сидящего напротив него. «Или наоборот? Хотя какая кому сейчас разница».— Я это… хотел извиниться за то, что тогда наговорил лишнего, вот. В общем, прости меня Раша.
-Я снова «Раша»? Впрочем, другого отношения к себе я теперь и не ждал,— ледяным тоном подметил он, сверкнув фиалковыми глазами.— Так и быть я прощаю. Что-то еще?
-Нет не все… Это только то, что просил меня сказать Пруссия.
-Так он все-таки был у тебя?— Иван хмыкнул.— То-то я смотрю, что ты вернулся один. Ты там его часом не убил.
-Скажем так, я в целях профилактики провел с ним очень занимательную беседу достаточно емкого содержания на тему «Врать не хорошо!»— потирая кулак и сверкая голубыми глазами, в которых был видны садистские нотки, произнес Америка.
-Ты всегда умеешь чесать языком в таких ситуациях, миротворец.
-Не всегда,— честно признался парень, покраснев и склонив голову, как нашкодивший школьник перед директором школы.
-Что ж так?
-Не смог найти нужных слов, чтобы вернуть любимого человека,— Джонс, наконец, поднял взгляд на Ивана.— Какой с меня после этого дипломат и оратор? Как сказал Гилберт после такого мне только детский сад на митинги собирать.
-И будет совершенно прав,— Брагинскому, конечно, очень льстили слова Америки и отчасти согревали сердце, но вот так запросто прощать он не был намерен.— Так что ты теперь будешь делать?
-Наверно придется ждать, пока он меня не простит.
-Долго ждать придется…
-Я тоже так подумал и решил, что не буду ждать, но и говорить лишнего больше не буду, а просто подойду к нему, обниму крепко-крепко, скажу, что очень сильно люблю и поцелую,— прервав поцелуй, Джонс опустил голову на плечо России, все еще сжимая его в объятиях и поглаживая мощную спину.— Как думаешь, он меня простит?
-Нет, — сказал, как отрезал, Брагинский, но потом опустил руку американцу на спину.— Но обещает подумать над вашим поведением.
-Как хорошо, что ты меня простил!— радостно воскликнул Альфред, сжимая Ивана так, что тот почувствовал, что вот-вот сломаются ребра под натиском светлой и чистой, а главное БОЛЬШОЙ американской любви.
-Я сказал что подумаю,— прохрипел Россия, уже жалея о своих словах.
-Ну, так все равно считай что простил, и…— тут Иван почувствовал, что плечо заметно намокло. «Когда он успел?»— Черт подери, я тебя действительно настолько сильно люблю, что готов на все!
-Вот так прямо и на все?— Америка кивнул.— Даже если я скажу прыгнуть из окна?
Джонс отстранился и захлопал ресницами, затем рукавом стер сопли и слезы и в два шага преодолев пространство до подоконника, ловко вскочил в распахнутое окно.
-Приказывай мне не страшно!
-Думал, впечатлил? Мне Пруссия каждый день этот номер, иногда даже на бис, показывает,— ухмыльнулся было Иван, но похоже американец не оценил шутку и отпустив руки наклонился назад, позволяя притяжению сделать свое черное дело.
Неизвестно откуда взялись у Брагинского силы, и куда успел улетучиться хмель из головы, но за пару секунд он, поняв, что это не шутка, вскочил на ноги и, преодолев расстояние, крепко прижимал к себе Америку за талию стоя на краю подоконника.
-Т-ты плачешь?— прошептал Альфред, когда он смог осознать в полной мере что произошло.
-Дурак, а если бы ты разбился?
-Так я же герой,— Джонс залился привычным смехом.— Да и не разбился бы я, у вас тут сетка натянута.
Россия заглянул за плечо Америки и посмотрел в низ.
-Надули блин оба,— Иван несколько минут ругался на русском, обвиняя во всех смертных грехах свою память, которая забыла во время ему напомнить о ремонтных работах под его окнами.
-Да ладно тебе… Прости что раньше не приехал.
-И что же тебя так задержало?
-Ну, когда мы поругались, я чуть не разнес особняк Керклендов, ему пришлось вызывать психушку, в которой я просидел целых два дня. Но там должен признать довольно приятная обстановка, а еще мне понравился один человек. Ты себе не представляешь, насколько интересные были у него идеи…
-О господи, Америка, ради всего святого ответь мне на вопрос: и часто тебя туда Англия сажал?
-В первый раз!— гордо заявил Джонс.
-Жаль, а было такое вполне нормальное объяснение происхождению твоих законов и т.д.
-Я тебя что-то не совсем понял?... Ты, что намекаешь, что я того?— после минутного ступора возмутился Альфред.
-Ничего я не намекаю, *в сторону* а говорю прямым текстом… Пошли герой а то люди внизу слишком косо на нас смотрят,— Иван спрыгнул с подоконника и помог слезть с него все еще насупившемуся Америке.
-Так ты меня простил?
-Да,— Америка расплылся в счастливой улыбке.
-Надо будет сказать об этом Англии.
-Еще успеешь,— обреченно вздохнул Россия, понимая, что теперь он окончательно и бесповоротно влюбился в Джонса.
В это время где-то на британских островах в особняке Англии.
— А ниче вы тут ремонтник забацали, ксе-се-се-се.
-Спасибо, мон шерри.
-Вполне не плохо для тебя виносос.
-Как грубо. Мне вот интересно как у них там дела.
-Если они не помирились, шшшшь, я убью Альфреда,— Бонфуа приложил пакет с замороженным фаршем к оплывшему лицу Гилберта.
-Я тоже надеюсь.
-Не дай господь.
-Что тебя не устраивает мой зайчик?
-Не называй меня так! Короче мы с Америкой поспорили.
-Об этом я еще не слышал, рассказывай,— Байльшмидт подвинулся поближе, чтобы не упустить ни слова.
-Если я проиграю, то признаю США и еще должен поцеловать при всех этого бородатого.
-Тогда тебе строит потренироваться,— Франция повис на шее Артура, требуя поцелуя.
-Пусти меня, извращенец, тут между прочим люди!
-Оу, раз так, то не буду вам мешать,— махнул на прощание рукой Байльшмидт и смылся из дома.
-Как все удачно сложилось, готовься мой милый,— Франциск улыбнулся, так что Керкленд сразу понял, что надо готовить.
-Мама! Помогите кто-нибудь!!!!!!!!!!!!!— его голос был слышен на всей территории Британии и за ее пределами, а Пруссия, только перекрестившись этому вою, продолжил путь домой.
Фени-то ля комедия
@темы: Америка, Россия, Литва, Англия, Фанфикшн, Пруссия, Франция
Автор: Elizaveta Yait
Бета: Витомира
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Америка/Россия, Англия/Франция, Литва, Пруссия (Калининград) и многие другие.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC, Насилие
Описание: Америка добивается своего и получает Россию под свой контроль.Россия никак на это не реагирует никаким гневом или войной,а просто выполняет все,что тот скажет.Альфреда это начинает пугать и он пытается вернуть все на свои места...
Посвящение: Карнэ.
Публикация на других ресурсах: Разрешаю, но только заранее предупреждайте куда.
Примечания автора: 1.Начала писать по заявке описанной чуть выше, но сюжет уже давным давно ушел от нее Х)))
Надеюсь, никто не расстроился)
2. Народ смотрите на Рейтинг)
3. Проект закончен, уффф.
Главы с 15-19
Глава 15.
Дорога прошла практически незаметно. Америка витал в своих мыслях, пытаясь навести в них порядок, Канада напряжено думал о чем-то своем. Но, наконец, на горизонте показался небольшой двухэтажный домик Ульямса, особенно небольшим он казался Америке, привыкшему к своему особняку. Мэтью же был счастлив жить тихо и скромно подальше от городской суеты.
Канада остановил машину не далеко от входа и выпустил Альфреда из машины, а после того, как поставил авто в гараж, вернулся к Джонсу, который уже успел заскучать, сидя на крыльце. Что не говори, а он всегда был неугомонным и ожидание давалось ему с большим трудом. Канадец устало вздохнул и поспешно открыл дверь, сейчас и ему хотелось поскорее оказаться дома и хоть немного отдохнуть.
-Проходи на кухню,— снимая обувь и забирая у Америки куртку, сказал Мет.— Я сейчас подойду.
Альфред кивнул и, пройдя чуть вперед по коридору, свернул в небольшую, но от этого не менее уютную, кухню. Пока он стоял в проходе вернулся Уильямс и легким толчком впихнул Америку в помещение. Тот лишь поморщился, т.к. сразу заболела спина, но, тем не менее, прошел и сел на удобное сиденье.
-Может, подождем Францию, и ты расскажешь все нам двоим?— предложил Метью, наливая в чайник воду. Америка задумался, конечно, можно было подождать француза и все рассказать и ему, как ни как он в таких делах разбирался не хуже Англии, но слишком был велик шанс того, что все в итоге может обернуться против него.
Пока Джонс зависал в раздумьях, в дверь постучали и очень скоро на кухню зашел мрачный Франциск. Канада тут же подбежал к нему и, приобняв за плечи, легко поцеловал в щеку.
-Доброе утро, papa.
-Доброе,— Франция улыбнулся, но улыбка вышла слишком трагичной.
-Здравствуй,— сказал Америка, поднимаясь.
-Ну, здравствуй,— улыбка вмиг покинула его лицо, когда он заметил американца.— А теперь сожми зубы,— Альфред не успел удивиться, как тот нокаутировал его одним ударом в челюсть. В полете он успел зацепиться за стул, на котором сидел и вместе с ним шлепнулся на пол.— Вставай, страдалец,— без тени сочувствия сказал Бонфуа, садясь за стол напротив его.
-Ах, ты,— зашипел Америка, потирая щеку и опираясь на плечо брата, который решил ему помочь встать.
-Ты мне еще поговори,— француз был сильно не в духе, это заметил и Канада:
-Что-то случилось?— Франциск нахмурил брови и, повернув голову в сторону, ответил:
-Англия в коме… И все из-за тебя, Америка,— голос был холодный и безжизненный, казалось сейчас он был не дома у Мэта, а где-то на той стороне океана.— И, поверь, Альфред, если с ним еще что-нибудь случится, я своими руками придушу и тебя, и Брагинского, который заварил эту кашу.
Канада выпустил из рук Альфреда (но тот к счастью успел уцепиться за стол и сесть на поднятый стул) и, зайдя за спину Франции, стал возле плиты. Послышались всхлипы, и Америка видел, как дрожат плечи его брата и как трясется его спина. Хотя сам он был не в лучшем состоянии, не смотря на горевшую щеку и гнев, испуг за Артура переборол это все. Он даже не замечал слез, которые текли по его щекам и с каменным лицом наблюдал за Франциском. Непривычно бледный и растрепанный он выглядел теперь не так уверенно перед элегантным даже в такой ситуации французом.
-Как это произошло?— хрипя, спросил Америка, т.к. горло пересохло от волнения.
-Вчера было несколько взрывов в центре Лондона, а теперь, похоже, в стране бушует переворот. Похоже, было очень много людей не довольных действиями правительства в последнее время. А теперь угадай какими?— Джонс сглотнул, догадываясь, на что намекает Бонфуа, и кивнул.— Отлично, значит, ты понимаешь, что виноват в этом?— он выдержал небольшую паузу и добавил.— А теперь брысь отсюда пока я не воплотил свои угрозы в жизнь.
Америка вздрогнул и уже было направился к выходу, как его остановил Канада.
-Подожди, брат. Франция,— Бонфуа повернул голову к наливавшему что-то в чашки Канаде,— он вроде что-то хотел рассказать, когда он мне звонил, голос у него был очень необычный,— француз заинтересовался и повернулся к Америке лицом.
-Так что ты хотел рассказать?
-Может в другой раз?— с надеждой спросил Альфред поворачиваясь.
-Нет уж, твои выходки слишком сильно оказывают влияние на здоровье Артура. Так что говори все,— Джонс вернулся на свое место и начал рассказ:
-Ну, все началось наверно тогда, когда ко мне приехал Канада…
Рассказ во всех подробностях не занял много времени, но Америка к этому моменту успел пожалеть об этом. Правда хотя все время рассказа Франция выглядел мрачно, к концу рассказа он улыбнулся и облегченно вздохнул. А вот брат сидел с удивленным лицом, а в конце вообще покраснел.
-Так мне все более или менее ясно,— сказал Франциск.— Но знаешь в том, что между вами произошло, виноват только ты, так что твои претензии к России не обоснованны.
-Это почему же?— Альфред ждал сочувствия к себе, но не обвинений.
-Ты хорошо знаком с Историей России,— в комнате повисло молчание.— Кто бы сомневался. Значит, расскажу все, что знаю и постараюсь впихнуть хоть что-то в твою дурную голову. Ты когда-нибудь слышал о Золотой орде?
-Ну, вроде крутая страна с севера?— Франция изобразил «Facepalm».
-Канада, просвети этого олуха, пожалуйста,— Мэтью кивнул.
-Раньше Власть ханов Золотой Орды охватывала территорию значительной части современной России (кроме Восточной Сибири, Дальнего Востока и районов Крайнего Севера), северный и западный Казахстан, Восточную Украину, Молдавию, часть Узбекистана (Хорезм) и Туркмении,— прочитал с мобильного Канада. «Ну, он хотя бы гуглом умеет пользоваться»,— раздосадовано подумал Франциск и вернулся к теме разговора.
-Ну, приблизительно так оно и было, причем еще много стран находилось в его подчинении: например, Китай.
-Понятно. Ну, значит, Россия тоже был в его подчинении, я угадал?— Бонфуа снова вздохнул.
-Лучше бы это действительно было простым подчинением. Но если ты хорошо знаешь Ивана, то должен понимать, что он очень упрямый и своевольный. Он никогда не признавал своего подчинения и постоянно боролся за свою свободу.
-Прямо как я с Игги,— лицо американца сначала повеселело, но, вспомнив, в каком он сейчас состоянии, улыбка тут же исчезла.
-Прямо как вы? Не смеши, то, как относился к тебе Арти, не идет ни в какие сравнения с тем, что пришлось пережить ему за те годы. Я абсолютно уверен, что ты бы и года не протянул.
-А ты откуда знаешь?
-Я слышал достаточно от его соседей, взять хотя бы Литву. И я видел его пару раз: он был младше меня, но его коллекции шрамов можно было позавидовать, а сам он уже тогда был слишком бледен, хотя волосы были намного темнее. Но, похоже, годы не прошли бесследно для его внешности, потому как после победы над Ордой его волосы были пепельные, как и сейчас,— Альфред поежился, он не мог представить себе, что причины такого странного порой поведения, могли объясняться лишь этим. «Слишком просто, но ведь именно это было его детством, а не моим… Я не могу представить себе, чтобы Арти хоть раз издевался надо мной. Ругал да, отчитывал, нудил… даже можно простить его махинации на моей территории, хотя именно они и заставили меня задуматься о самостоятельности. Но…» Тем временем Франция, словно читая мысли Джонса, после паузы добавил.— А теперь представь, что Англия еще тогда сделал бы с тобой, то же самое, что Иван этой ночью, — по спине Америки прошла едва заметная дрожь, но француз с легкостью ее уловил.— Тебе, похоже, не понравилось, вот и ему тоже, потому он собственными руками и заколол его, чтобы больше никого и никогда не бояться. Орда был первой и последней страной, которая смогла подмять под себя Брагинского, это не удавалось повторить ни Пруссии, ни Германии, ни в свое время мне. А ты наивно полагал, что после того, что ему пришлось пережить, он упадет тебе в объятия? Держи карман шире… И закрой уже рот, а то муха влетит.
Америка и правду слушал, открыв рот. В некоторые моменты он хотел возмущаться или что-то спросить, но не решился. Впрочем, теперь, когда рассказ француза закончился, многое стало на свои места, во всяком случае, теперь он понимал, что отчасти был не прав (полностью признать, что был в корне не прав, он не мог даже себе).
-Похоже, я понял, о чем ты,— он схватился руками за голову и медленно начал раскачиваться из стороны в сторону.— Но я все еще не знаю, что мне делать. Хотя я думал его отпустить…
-Сейчас это невозможно,— грустно ответил Франция.— Я слишком боюсь за Артура, новые волнения он может не пережить,— при этом он сжал кулаки и опустил голову вниз скрыв лицо за своей шевелюрой.— Лучшее, что ты можешь сделать, это собрать вещи и отправиться на собрание…
-Собрание? Канада, он о чем?
-Ты разве не знал что у нас сегодня вечером собрание в Германии?— Джонс тут же замотал головой.— Ну, учитывая разницу во времени осталась пара часов, и то только на то, чтобы собрать вещи и вылететь.
-Но я предупрежу всех, что ты задержишься,— констатировал Франциск, глядя на растерянного Америку.— А ты живо домой, у тебя еще есть время на то, чтобы переодеться и продумать, как ты будешь поднимать экономику Англии. Он, насколько я понял из бумаг, весь удар принял на себя, потому Евросоюз как и большинство других стран не пострадали, но это не меняет того факта, что он теперь в ужаснейшем состоянии. Так что будь хоть раз героем и спаси старшего брата.
Америка еще минуту сидел в ступоре, потом резко вскочил, хотя тут же чуть не упал потому, как ноги еще болели, и направился к выходу.
-Подожди братик!— Америка обернулся: в коридоре стоил Мэтью.— Держи ключи от машины или ты домой пешком собирался идти?
-А ты?
-Меня Франция подвезет,— Канада улыбнулся и, похлопав по плечу брата, вернулся на кухню.
Америке ничего не оставалось, как послушаться его и отправиться в Вашингтон (домой идти было стремно).
Глава 16.
-Всем привет! Герой явился!— запыхавшись, Альфред вломился в кабинет без стука и теперь старался делать вид, что так и должно быть.
-Ты опоздал на 20 минут, Америка! Значит 200 отжиманий!— на автомате скомандовал Германия и показал в угол, в котором Италия все эти 20 минут пытался отжаться 10 раз, но уже после второго раза уснул.
-Германия, я же предупредил,— как ни в чем не бывало возразил Франция. Уже посвежевший он сидел за столом напротив Германии и спиной к вошедшему американцу.
-Тем не менее, это неуважительно по отношению к остальным.
-Да ладно тебе!— Испания положил руку на плечо Людвига и засмеялся. Америка сперва удивился, что видит на собрании «Большой восьмерки» Фернандеса, но тут ему вспомнилось, что немец упоминал о новом члене этого «клуба».
-Рад видеть тебя!— Джонс сделал радостное лицо и под шумок юркнул к своему месту.— А теперь начнем собрание!
-Черт с тобой, но только мы уже минут 15 обсуждаем важные вопросы. Если хочешь что-то узнать спроси у Франции,— Германия устало вернулся в кресло, ему уже порядком надоели вечные опоздания то одного, то другого члена «Большой восьмерки». Франциск только вздохнул и, придвинувшись ближе к Америке, шепнул:
-Врет и не краснеет, мы все тут толком ничем не занимались,— на его лице появилась легкая улыбка, на мгновение Джонсу показалось, что он забыл о болезни Артура, если бы Япония до того молчавший не влез.
-Я хотел бы в первую очередь поговорить о вопросе касающегося кризиса в Англии. И приготовил небольшой доклад, поскольку в последнее время у меня были очень тесные (при этом Кику слегка покраснел) экономические отношения с Англией-саном.
-Хорошо у тебя девять минут,— кивнул немец и, встав на трибуну, Япония начал свой доклад.
Тем временем Джонс рылся в бумагах, которые похватал в «офисе», и хотя успел все разобрать в самолете и даже успел переодеться в приготовленный смокинг, когда он пришел в зал, выяснилось, что все бумаги перепутались. То, что его суета, шум и шелест бумаг мешают другим сосредоточится на докладе, его не волновало, впрочем, присутствующих Хонда мало интересовал, поскольку всем и так было хорошо известно, как обстоят дела. И всем было ясно, что то шуршащее существо и есть виновник всех мировых проблем на данный момент, и все зависит скорее от его доклада, как не горько всем было это осознавать. Даже Италия, который упорно все это время делал вид, что спит, на самом деле внимательно вслушивался в каждое слово и звук.
-Так теперь кто желает высказаться следующим?— когда Нихон занял свое место, Германия не двусмысленно покосился на Альфреда.
-Пожалуй, Герой возьмет слово,— Америка уже встал из-за стола, как дверь широко распахнулась и на пороге появились Англия и Россия, именно в таком порядке.
Сперва взору всех собравшихся предстал, «восставший из мертвых», как его тут же окрестили, Англия в деловом костюме, а за ним вошел в таком же костюме Россия. Точнее то, что вошел англичанин сам, казалось лишь с первого взгляда, при близком рассмотрении становилось ясно, что сзади его придерживал русский. В тот момент, когда Керкленд гордо пройдя мимо собравшихся и сев в свое законное кресло по правую руку от Альфреда, а за ним навис Иван, всем на мгновение показалось, что в уютный конференц-зал пришла холодная, но от того не менее дождливая, зима. Такое странное ощущение создавали эти двое.
-Что не рады меня видеть?— в своей обычной манере с нескрываемым сарказмом нарушил тишину Артур, переводя взгляд с одного на другого вскочивших со своих мест участников.
-Нет, как я мог быть не рад…— На глазах француза наворачивались слезы, но он все же постарался их подавить.— Хочу только узнать, почему ты здесь?
-Я не сомневался в тебе, Франц, и с удовольствием отвечу на очевидный вопрос: я пока участник Большой восьмерки. Чем тебе не предлог для того, чтобы прийти сюда?
-Нет, это конечно само собой, но…
-Брагинский, какого черта ты здесь?!— озвучил второй всех волновавший вопрос Америка. Но в отличие от Англии он только молча улыбнулся и, многозначительно посмотрев на Артура, указал пальцем на Альфреда.
-Альфред, прости, но сегодня я боюсь, ты не сможешь услышать своего подчиненного. Извини, но он любезно согласился одолжить мне голос для того, чтобы я смог прийти сюда на собрание.
-Снова что-то химичил?— спросил Испанец, вспомнив привычки Артура.
-Я с удовольствием отвечу на твой вопрос, если мне хоть кто-нибудь объяснит, что ты делаешь на собрании!— заметно повысив голос, обратился Англия ко всем. Карьедо вжался в кресло. Он, конечно, предполагал, что именно так все и будет, но все же надеялся на некоторое нисхождение к себе, учитывая сложившуюся ситуацию.
-Мы приняли его в состав восьмерки вместо… (немец прокашлялся) Российской Федерации.
-А тогда скажи мне: какого черта со мной никто не посоветовался?
-Ну, тебя долго не было, пе~. Вот мы и решили взять братика Испанию, правда Людвиг,— Северный Италия прижался к руке Германии и сделал самое невинное лицо. Брови англичанина дернулись, но он решил все же сдержаться и не доводить вопрос до конфликта.
-Допустим. Что еще вы решили без меня?
-Англия-сан мы только начали решать вопрос, касающийся вашего кризиса…
-Как мило с вашей стороны вспомнить обо мне,— при этом Артур артистично всплеснул руками и откинулся назад на сиденье.— Вы бы еще год ждали, когда я коньки отброшу. Впрочем, будьте уверены, что если это случится, то я уйду далеко не один,— Керкленд сверкнул недобрым взглядом.
-Да что с тобой Артур? В тебя как будто бес вселился? …Или вселился?— Франция переводил взгляд с Англии на Россию пытаясь понять, что из сказанного им, может быть правдой, но в ответ он не заметил никакой реакции на их лицах, кроме искреннего удивления.
-Никто в меня не вселялся. Хотя ты и Карьедо правы я действительно применил магию, впрочем, как и Россия, за что он собственно и поплатился временным отсутствием голоса, хотя и то, что я сейчас стою на ногах, временно. Так что давайте, наконец, начнем решать важные вопросы, а то времени слишком мало.
-Так на чем мы остановились?— Джонс взял инициативу в свои руки.
-Ты собирался выступить с докладом,— решил подыграть ему Германия.
-Отлично,— он снова поднял со стола бумаги, но Англия перебил его.
-Не стоит тратить время на это. Россия, раздай всем, что мы подготовили,— русский скривил немного лицо, ему не шибко нравилось подобное отношение к себе особенно от Керкленда, но тем не менее лица остальных были не забываемы, что окупало все моральные затраты с его стороны. Он легким движением расстегнул пиджак и достал стопку бумаг, потом обойдя стол по кругу, на мгновение задержавшись лишь у стола Америки, раздал бумаги вернулся на исходную.
-Что это значит?— первым прочел бумаги Канада и, похоже, в этот раз он был услышан всеми.
-А то и значит,— Артур подался вперед и, положив голову на скрещенные между собой пальцы, добавил,— в случае любого инцидента: будь то война, внутренние разборки, кризисные ситуации — если виновником будет признан Америка, то Америка будет вынужден выплачивать в пострадавшей стране репарации. И поскольку Россия его подчиненный, то все долги в первую очередь будут взиматься с него. По-моему это вполне выгодное предложение для всех нас в такой ситуации.
-Бред!— Джонс швырнул от себя папку.— Я ни за что не подпишу это!
-Правильно это всего лишь копии соглашения. Вот оригинал, как только все его подпишут, я передам его Швейцарии, и он как нейтральная сторона будет следить за исполнением и воплощением в жизнь договора,— на стол легла новая стопка.
-Я отказываюсь.
-Хм… меня вполне все устраивает,— Германия взял папку и подписался в нужных местах.
-Крауц!— рявкнул Джонс, чуть не сорвав и так сиплый с утра голос.— Если ты или хоть кто-нибудь еще подпишите, я буду вынужден объявить о притеснении моей демократии и использовать вооруженные силы.
-Я готов к такому повороту,— холодно ответил Людвиг.— Феличиано.
-Пе~, мне тоже подписать?
-Да, будь добр,— итальянец улыбнулся и тут же поставил пару своих закорючек.— Кто следующий?— теперь это больше походило на игру в вызов: победит тот, кто не струсит и подпишет договор. Один за другим страны подписывали договор и, сделав так, покидали зал. Последним подписывался Франция, перед этим он несколько минут медлил, читая по глазам этого странного англо-русского (словаря) союза скрытый смысл, но, в конце концов, вздохнув, он поставил автограф и теперь ждал действий Америки.
-Что смотришь на меня? Я не собираюсь подписывать.
-С твоей подписью или без, но этот договор вступил в силу, как только его подписал Канада, еще три подписи лишь ставят точку.
-Это уже многоточие получается,— заметил Артур, но, похоже, теперь вышел из себя Франция.
-А с тобой мы дома поговорим,— он быстро обошел стол схватил Англию под локоть и потащил на выход.
-Стой, я должен забрать договор,— Франция понял это и уже собирался забрать папку, но Америка ловко выхватил ее и поставил-таки свою подпись, потом швырнул ее назад.— Молодчина, хоть чему-то ты, наконец, научился,— Франция сунул ее под мышку и потащил второй рукой за собой спотыкающегося англичанина.
-А с тобой мы дома поговорим,— Америка был вне себя и сверлил взглядом Ивана.— Зачем ты это устроил?— Россия пожал плечами и, как ни в чем не бывало, улыбнулся. Альфред тяжело вздохнул и пошел на выход…
-Арти, ну скажи, зачем тебе это понадобилось? Мне жалко бедного мальчика: его же совесть загрызет.
-Совесть? Не думаю, что он еще помнит такое слово, но даже если так, этот документ не действителен без моей подписи.
-Какого… ты ее не поставил?— Франция подскочил, но тут же ударился об крышу машины и, убрав руку с колена англичанина, начал тереть ушибленное место.
-Так надо, поверь мне. Иначе они еще долго будут терзать этот мир,— Артур устало вздохнул и положил голову на плечо Бонфуа.— Отвези меня назад в больницу, пока мне снова не стало плохо,— его голос звучал жалобно и, казалось, что он с трудом сдерживает слезы, выступавшие от боли.
-Хорошо,— Франциск сделал какой-то жест водителю и покрепче прижал к себе своего возлюбленного.
Глава 17.
Обратный перелет мог бы пройти в тишине. Америка, обидевшись окончательно на Россию, сидел и читал бумаги. Хотя как читал: делал вид, а на самом деле постоянно бросал косые взгляды поверх листочков на Ивана, который задумчиво смотрел в окно. Но к удивлению Джонса нарушил напряжение и тишину именно Брагинский, когда мимо прошла хорошенькая стюардесса.
-А можно мне воды?— задал вполне банальный вопрос, на который можно было не обращать внимания, если бы не тот факт, что он должен был молчать еще до конца дня. Девушка кивнула и покинула мужчин. Альфред непонимающе смерил русского взглядом, потом поправил очки, встал с места, положив документы на соседнее место, и, шепнув на ухо Брагинскому: «Живо за мной», скрылся в туалете. России оставалось только проводить его взглядом, непонимающе пожать плечами и проследовать по пустому салону за ним.
Он подошел к двери, но открывать не то, что не решался, он не мог понять логики его действий: в самолете кроме двух пилотов и стюардессы никого не было. Зачем нужно было запираться вдвоем, учитывая, что девушку можно было просто отослать (хотя Иван мог также просто и послать на три великих буквы) но итог был бы тем же, этого Россия никак не мог понять.
— Заходи скорее,— шепотом скомандовал Джонс, когда дверь, наконец, открылась. Брагинский хотел что-то возразить, но, посмотрев на Америку как на Дауна, все же вошел. Альфред удовлетворенно кивнул и, сложив руки на груди, стал ждать, что ему скажет русский.— Так и будешь молчать?
-А что ты хотел услышать?
-Вы надули меня: ты и Арти!
-Я тебя не обманывал. Наверно это из-за разницы часовых поясов,— предположил Брагинский, с умным видом подняв вверх палец.
-Хватит паясничать, ты хоть понимаешь, как этой выходкой подставил меня?
-Это в каком месте? Ты ведь сам поставил подпись или я ошибся?
-Это так но…
-Но? И чем же ты можешь быть недоволен? То, что случилось с Англией, вскоре повесят на меня, ведь нас с тобой Европа одинаково «любит». Виновника нашли бы и так, просто теперь это займет меньше времени или я ошибся? Или ты все же наивно полагал, что выйдешь сухим из воды?— на лице Брагинского появилась уже не улыбка, а издевательская ухмылка, с равной долей обиды в голосе.
-Я не хотел такого исхода… У меня был план и мы бы вскоре все уладили, но тут пришел ты с Игги и все испортил!
-Ты так уверен в том, что справился бы?— Иван наигранно рассмеялся.— Слабо верится. И если уж на то пошло я в любом случае был должен твоему братцу, так что оставь свое геройство и прими тот факт, что сам бы ты по любому не выкрутился и в придачу бы потерял своего, пусть и бывшего, но опекуна.
-А чем помогла эта бумага? Тем, что я должен кучу денег?
-Поправка: я должен. Или ты не внимательно читал договор? Теперь я понимаю, почему твоя экономика не выдержала моего натиска,— Россия сложил руки на груди и оперся на дверь.— Или снова скажешь, что я не прав? Не волнуйся у меня пока достаточно средств, чтобы со всеми расплатиться.
-Я не приму этот договор… Я все равно не согласен с его условиями,— упрямо стоял на своем Альфред.
-Хм… забываешься ты уже принял и от этого никуда не деться или ты хочешь подтолкнуть своего брата к краю бездны? По правде он уже на нем стоит,— теперь его взгляд погрустнел и он, подняв голову вверх, казалось, вспоминал что-то не очень приятное.— В любом случае об этом мы могли поговорить и на своих местах в салоне,— русский развернулся к двери и уже собирался отпереть, как Джонс положил свою руку на его, тем самым остановив.
-Мы не договорили,— Америка отвел взгляд в сторону.
-Что на сей раз?— Брагинский нахмурил брови, но убрал руку с защелки.
— Я собираюсь тебя отпустить. Франция был против, но теперь я уверен, что наше с тобой «сожительство» не может и дальше так продолжаться.
-Умно, Джонс,— от интонации, с которой Россия произнес эти два слова, по спине Альфреда пробежал холодок и он поднял взгляд: холодные фиалковые глаза и садистская улыбка, но, тем не менее, ауры, которая предвещала обычно угрозу для жизни, не было.— Раз теперь, если я даже уйду, буду вынужден платить за твои грехи, то вполне уместно бросить меня на растерзание этим стервятникам из Евросоюза. Так сказать получил, что хотел и был таков,— он поднял лицо американца за подбородок так, что тот вытянулся по струнке.
-Отпусти! Все не так, я просто считаю это ммм не правильным…
-Правильным? Ты рассуждаешь, как пятилетний ребенок: слишком прямолинейно, ты не видишь ничего кроме черного или белого, хотя не ты ли был против расизма? Равенство и свобода, о которых ты вечно говоришь, не более чем красивые слова, прикрывающие твою истинную натуру. Черт, а он был прав…— Иван оттолкнул от себя Америку, поскольку за все время этого монолога сам Альфред боялся даже пошевелиться. Джонс оперся сзади на умывальник и опустил голову.
-Я не понимаю, что ты хочешь сказать...
-Все ты понимаешь!— Брагинский заметно повысил голос. «Давненько мы не общались на повышенных тонах столь открыто, не боясь высказать собеседнику все, что каждый из нас думает об оппоненте»,— подумал Америка, поддаваясь наваждению.
-Понимаю… А лучше бы не знал и был действительно тем, кем меня воспринимает весь мир! «Напыщенный идиот» — это ведь идеальная для всех мишень, идеальное поле для ваших политических игр. Впрочем, ты ведь должен меня понимать потому, как не избежал этой участи. Я был таким, пока находился «под крылом» Англии. Но когда я все понял, то уже никак не мог смириться со своим положением. А после рассказа Франца я даже поверил, что ты в какой-то степени понимаешь меня, но видно мы совершенно разные,— по его щекам сами собой потекли слезы и со звоном начали падать на холодный кафель.— Хотя мы ведь ушли от темы. Я, правда, не могу понять многих вещей: например, кто тот человек, о котором ты все время упоминаешь; кто для тебя Литва, хотя мы живем вместе долго, а я так о нем ничего толком не знаю; почему ты так ненавидишь меня. И последний, наверно, и не самый главный вопрос: почему ты все же так легко сдался?
-Слишком много думаешь,— монотонно ответил Россия, стараясь не обращать внимания на слезы.— Но поверь, большинство ответов есть уже в самих вопросах, но помогать в этой странной игре я не намерен.
-Стой я сказал! Не ты ли раздавал мне эти обещания насчет того, что будешь беспрекословно выполнять, что я скажу, но в последнее время ты поступаешь слишком своевольно. Похоже, мне пора тоже забыть о своих обещаниях.
-Снова одни и те же угрозы? Если я что-то и сделал не так, то лишь потому, что ты сам постоянно допускаешь ошибки. Пора бы научиться их исправлять или,— он посмотрел на засос, торчащий из-под рубашки, и не смог удержаться, чтобы не съязвить,— эта ночь ничему тебя не научила.
-Хорошо, что напомнил,— американец подозрительно усмехнулся.— Мне сегодня как раз Франция рассказывал об Орде, знаешь, очень занимательный был экскурс в Историю. Вот только мне теперь интересно: а действительно ли все было так, может ты сам отдавался ему, как в этот раз давал мне обещания? Ну как, было приятно прогибаться под ним…
Сказать что-то еще он не успел – Брагинский душил его руками, а в глазах было безумие. Нет, в них был именно тот холодный огонь, который снился ему, погружая разум в хаос, а душу и тело в самые глубины преисподней. Америка беззвучно шевелил губами, пытаясь произнести хоть слово, руками же старался отодрать тиски от своей шеи…
-Р… Ва..н..я,— прошептал он еле слышно, когда все же удалось ослабить хватку достаточно, чтобы сделать вдох. Иван тут же дернулся и выпустил из рук американца и, сделав несколько шагов назад, сам медленно по двери сполз на пол.
-Прости…— Россия сначала просто смотрел в одну точку, потом, что-то шепча, начал раскачиваться из стороны в сторону, словно китайский болванчик.
Джонс, наблюдая за метаморфозами выражения лица Брагинского, почувствовал, что переборщил, сказав последние две фразы. «Кто он для меня? Кто я для него? Мы совершенно разные хоть в чем-то и похожи. Но я уже не могу без него, даже после всего случившегося за последние сутки, я хочу его тепла… Какая ирония, ведь он должен быть самой холодной страной в мире, но я похоже уже сгорел…» Альфред подполз к нему и, сняв очки и положив их на крышку унитаза, взял его лицо в свои ладони.
-Это я виноват. Я и только я,— он впился в губы русского поцелуем. Поначалу Россия никак не реагировал, но, в конце концов, начал отвечать, а широкие ладони стали водить по спине американца. Джонс на мгновение отстранился от него, чтобы скинуть пиджак, но через секунду на пол полетела уже вся их одежда.
-Минуту назад я пытался убить тебя, а теперь ты добровольно отдаешь мне свое тело. Тебя ничего не смущает?— прошептал Иван, оторвавшись от ключицы парня, которую успел истязать еще вчера.
-Ничего,— еле сдерживая стон, ответил Альфред,— Я сейчас навряд ли вообще способен думать,— он смущенно закусил палец, когда Иван опустился к его паху.
-Похоже, я ненадолго помешаю твоему мыслительному процессу.
«Я готов отказаться от него навечно»,— сладко постанывая, подумал Америка, потому как Россия принялся ласкать его член. Сперва он провел языком по головке, лишь дразня и все больше разжигая похоть и желание в американце. А спустя несколько жалких минут Альфред сам стал помогать бедрами, намекая, чтобы его перестали пытать таким, пусть и приятным, способом. Брагинский понял это мгновенно и, пройдя языком по всей длине, посасывая начал погружать плоть в свой рот.
-Ах..— не сдержал вздоха Джонс и запустил пятерню в серебристый шелк волос. Иван отстранился и стер струйку со своих губ, затем поцеловал Альфреда и тот почувствовал у себя во рту приторный вкус спермы, но, тем не менее, отстранять русского не спешил и продолжал купать свои пальцы в его волосах, сплетая их языки снова и снова изредка покусывая горячие губы. Тем временим, в паху у России жгло, а тело стало требовать разрядки, потому, что-то прошептав на русском Америке, он бережно перевернул его на живот. Поскольку в этот раз под рукой ничего не было, Брагинский смазал внутри Альфреда слюной и медленно, чтобы не доставить ему лишней боли, вошел. Сам же Джонс имел другое мнение и старался насадиться как можно резче и быстрее, но все же не смог сдержать слезу, когда РФ в него полностью вошел.
-Тише. Не торопись и постарайся расслабиться,— целуя его в губы, прошептал Ваня и, придерживая юношеское тело за бедра начал плавно двигаться, постепенно наращивая темп. Альфред от получаемого им наслаждения даже не заметил, когда перестал сдерживать стоны и теперь просто выгибался в руках умелого любовника. Сам Иван не забывал ласкать тело Америки в чувствительных местах, доставляя тому дополнительное удовольствие.
-Раша…— на выдохе кончив, произнес Альфред и упал на одежду придерживаемый за талию обессилевшим после оргазма Россией.— Это безумие, но я тебя, черт возьми, люблю…
В кабинке повисло молчание, и Альфред повернул лицо к Ивану — взгляд был растерянным.
-Ты даже признаться в любви нормально не можешь, Федечка.
-Как умею,— обиженно надув губы и уткнувшись в плечо русского, произнес Америка.— И что за «Федечка».
-Обычное русское имя,— привычно улыбнувшись, сказал Брагинский и откинулся назад, прислонившись спиной к стене.
-Что значит русское? Эй, ты меня слышишь?— но Иван уже спал мирным сном.— Черт, почему от тебя я получаю больше вопросов, чем ответов?— Джонс пристроился рядом с Россией, положив голову ему на грудь и накрывшись пиджаками.
Глава 18.
Не хотелось бы в подробностях описывать то, как произошло пробуждение для двух уснувших в не совсем обычном месте стран, но, думаю, придется. А дело было так…
Стюардесса, решившая предупредить о посадке пассажиров, зашла в салон, но, как и полагается, никого не обнаружила. Немного помявшись в проходе, она все-таки решила проверить туалет, но к своему удивлению обнаружила, что он закрыт. Подергав еще пару раз для убедительности ручку, девушка все же открыла дверь запасным ключом и тут же застыла в шоке – на полу лежали два обнаженных тела, а их причинные места были аккуратно прикрыты пиджачком, что, впрочем, не меняло смысла общей картины. Не выдержав столь сильного мозгового штурма, стюардесса упала в обморок.
Лежавший на полу Россия тут же услышал грохот и постарался подняться, но не смог – Америка мало того что как клещ вцепился в него, так еще и всей тушкой разлегся, даже не думая подниматься. Ни на какие уговоры русского он не реагировал и продолжал дрыхнуть, потому Иван принял единственное пришедшее в голову решение:
-Эй ты, жертва Макдональдса! Если сейчас же не поднимешься, то твои штаты станут частью РФ, колколколколкол…
Джонс тут же подскочил на ноги как ошпаренный и начал, подняв руки на уровень груди и сжав их в кулак, вертеться как боксер на ринге.
-А?
-Бэ. Доброе утро, спящий красавец,— русский тоже поднялся, попутно собирая с пола одежду и надевая нижнее белье. Америка проследил за его движениями, потом посмотрел на валяющуюся в проходе девушку и тоже поторопился одеться.
Военная выправка Брагинского, в который раз его не подвела, уже через 40 секунд он был готов и даже успел обдать лицо холодной водой. Альфред нельзя сказать, что не был готов, он уже был одет и теперь отчаянно пытался завязать галстук, стоя перед зеркалом.
-К черту,— наконец не выдержав, он сорвал галстук и, скомкав, бросил в мусорку.
-Ни грамма терпения,— покачал Иван головой,— мог бы и меня попросить.
-Да ладно проще новый купить,— «Чего он вообще привязался к какому-то жалкому галстуку?»
Тем временем Ваня подошел к телу (жертвы) стюардессы и начал хлопать ее по щекам. Сперва она поморщилась, потом вяло приоткрыла глаза, но увидев Россию, а затем стоящего за ним Америку снова потеряла сознание.
-Клинический случай. У вас в стране все такие нервные?— американец залился румянцем, вспоминая, в каком виде их застукали.— Ладно, горе ты мое луковое, пошли на выход,— Брагинский взял девушку на руки и, уложив на ближайшее кресло, скрылся в кабине пилота, но уже скоро, как нив чем не бывало, вернулся и потащил Джонса по трапу.
-Что ты им сказал?
-Правду, что же еще,— в этот момент сердце Альфреда екнуло, упало и закатилось куда-то под колеса самолета. «Что он сказал? Меня же завтра начальство закапает! А если об этом еще кто узнает, мне конец!»— воображение уже рисовало радужные картины того, как его будет отчитывать завтра начальство за то, чем он занимался в самолете. А главное с кем – с русским! Нет, конечно, было приятно это вспоминать, вот только Америка чувствовал, что такими темпами к попаболи может добавиться еще и головная вплоть до урезания жалования. Хуже всего было то, что если о чем-то узнавало начальство, об этом сразу узнавал вездесущий англичанин, а затем смело можно было ожидать, что о его делах узнает весь Евросоюз, а за ним и весь мир…
Тем временем Россия, сделав театральную паузу, любовался тем, как меняется цвет и выражения лица Джонса.
-Что-то не так?
-А? Это просто катастрофа!— Альфред схватился за голову.— Зачем ты им рассказал?
-Ну, должен же был кто-то сказать, что она без сознания или ты думаешь, что я настолько жестокий, чтобы забыть ее в самолете? Я просто попросил отнести ее в медпункт, а то она упала и ударилась головой.
-И все?
-И все,— кивком подтвердил Иван.— А что надо было что-то еще рассказать? Неужели я что-то упустил…
-Нет, все в порядке, поехали теперь домой!— Америка облегченно вздохнул и потащил Россию к машине, благодаря бога за то, что Брагинский не ляпнул ничего лишнего.
-Вы уже вернулись?— Литва стоял в гостиной и убирался.
-Это мои слова,— отходя от шока, прохрипел Альфред, понимая, что не стоило так много кричать, тем более две ночи подряд.
-Здравствуй Торис,— Иван, как ни в чем не бывало, разулся, снял пальто и прошел к себе в комнату.
-Я думал ты уехал на несколько дней.
-Так и есть. Просто меня немного подменил Эстония, но завтра мне снова придется уехать, собственно я и приехал лишь для того, чтобы предупредить, что задержусь надолго дома. Кстати как прошли эти два дня? Вы как-то плохо выглядите и что с вашей одеждой?
-Да… на конференции с Францией подрался,— соврал первое пришедшее в голову Америка.
-Ясно. Тогда вам стоит поскорее переодеться, и принесите всю грязную одежду в ванную, я все постираю раз уж здесь!— крикнул Литва вдогонку.
-Минутку!— ответил Иван, не открывая двери.
-Я тоже скоро,— Джонс, быстро перебирая ногами ступеньки, поднялся к себе.— Что за сумасшедший выдался денек.
Он пересек комнату и рухнул на не застеленную до сих пор постель. Впервые он чувствовал, насколько она действительно мягкая – вся боль и усталость тут же покинули его тело. А еще через мгновение, забыв обо всем, Альфред провалился в сон.
-Господин Джонс,— дверь открылась, и в нее просунул голову Лоринаитис. Америка что-то невнятно проворчал, но просыпаться не собирался.— Ладно, тогда я вхожу.
Литовец после отмены запрета на вход в комнату стал чаще здесь появляться и уже с пятого раза перестал пугаться обстановки помещения. В особенности он пугался того, что фигурки героев, расставленные по всей спальне, могли от малейшего дуновения ветерка свалиться, причем все и сразу. Как умудрялся не свалить их шумный американец, оставалось для него загадкой и по сей день. Впрочем, Торис не был бы собой, если бы не выжил в СССР, где приходилось ходить буквально на цыпочках каждый день.
Литва подошел к кровати и посмотрел на мирно дрыхнущего Альфреда. В такие моменты он действительно был похож не на великую страну, хотя и так мало кто его принимал за таковую, а на обычного мальчика подростка с чрезмерной любовью к геройству. Лоринаитис заботливо снял с него очки и положил на тумбочку, затем занялся его одеждой. Когда он добрался до рубашки, то на мгновение у него округлились глаза и отвисла челюсть. «Это ведь то о чем я думаю?»— проводя пальцем по свежему засосу подумал Торис. Он на секунду воровато оглянулся и проверил закрыта ли дверь, потом снова вернулся к раздеванию американца.
Когда он, краснея и бледнея, все же смог его раздеть и уложить спать, то не смог сдержать облегченного вздоха. «Неужели это Россия постарался? Тогда стоило бы предупредить Калининград»,— кивнув самому себе, он похватал грязные вещи и пулей выбежал из комнаты.
Глава 19
Четыре, так сказать, флешбека.
1й — в доме у России в ночь нападения Америки.
Однокомнатная квартирка недалеко от центра Москвы обычно была освещена лишь парой уличных фонарей, причем один из них пару дней назад выбили местные ребятишки, маявшиеся от безделья. Луна, зашедшая за тучи, тоже не спешила показывать свой лик. Мужчина сидел в темноте и наблюдал за отблесками света на потолке, которые возникали благодаря отражению света в водной глади стакана.
Россия опрокинул в себя, которую по счету рюмку водки. Конечно, он мог выпить бутылку залпом, но сейчас ему хотелось просто посидеть и подумать потихоньку стопка за стопкой, опустошая бутылку, тем самым растягивая это мимолетное удовольствие. Уже был 2й час ночи по Москве, а Брагинский, увлекшийся своими мыслями, и не спешил ложиться спать. Но отдохнуть сегодня ему и не суждено было – мобильный лежавший в кармане пальто зазвонил, давая понять владельцу, что он еще кому-то нужен в такой час, и этот кто-то, скорее всего, его начальник, если не оба сразу.
-Алло… Да Дмитрий Анатольевич… Что?! Десант на территории Хабаровска!… Хорошо я выезжаю,— Иван нажал на кнопку отмены и схватился за голову.— Этот идиот, как он посмел?!
Брагинский еще пару минут сидел за столом, обдумывая свои дальнейшие действия, и искал нужный номер телефона человека, который бы смог сейчас помочь или хотя бы объяснить многое.
-Так начнем с Англии,— соединение прошло быстро, и на том конце кто-то недовольно заворчал:
-Раша, чтоб тебя! Ты чего звонишь в такой час?
-Это ты у меня спрашиваешь? Лучше скажи: с какой стати твой подопечный напал на меня в такой час?
-Силенд?— удивленно зевнул Керкленд.— Вот мелкий пакостник. А ты что его урезонить не можешь?
-Англия лучше не шути со мной, колколколколколкол… Я говорю о беспощадном пожирателе гамбургеров — США,— Иван отчетливо слышал, как кто-то упал и со смаком стал перебирать все матерные слова на родном английском.— Значит, ты тоже не был предупрежден?
-Да я спать ложился уже! Хотя сейчас не о том, ты же не собираешься с ним воевать?
-Конечно же, собираюсь,— спокойно ровным тоном изложил свою позицию РФ.— Кто к нам с мечом, тот от крана моего коньки и отбросит.
-Р-р-росссия, я прошу, не делай глупостей. Если вы развяжите сейчас войну, то это будет похлеще второй мировой, да от планеты ничего не останется!— все еще истерил Британия, но вдруг его дыхание выровнялось, и он в привычной для него манере продолжил,— Может, ты ему подыграешь?
-В смысле?— Брагинский нутром почуял, что предложение ему не понравится.
-Проиграй специально,— перейдя на шепот, сказал Артур.— Ему-то всего и надо что факт того, что он такой герой победил. Я абсолютно уверен, что он тебя не собирается убивать, мы же говорим об Альфреде.
-Даже если я соглашусь, ты думаешь что все пойдет гладко и он меня вот так просто отпустит? И ты хорошо должен знать меня: я скорее покончу жизнь самоубийством, утащив вместе с собой половину Европы, чем пойду в подчинение к нему…
-Год…
-Чего? Какой год?
-Я говорю, что вытащу тебя за год, даю слово джентльмена. Вот только надо действовать тихо и быстро.
-Хм…— не наигранная интонация и клятва заставляли Ивана поверить в слова.— Тогда нужно кого-то найти, чтобы помог нам в этой афере.
-Литва, он сейчас живет у Альфреда. Думаю, что смогу его предупредить, пока Джонса нет дома, а тебе стоит найти и оставить кого-то для связи у себя дома.
-Калининград подойдет?
-Кто?
-Ну, как ты мог забыть Пруссию?
-Хм, на безрыбье и Байльшмидт союзник.
-Тогда я, пожалуй, пойду «сдаваться», а с тебя еще причитается.
-И ты запомни, что если за это время навредишь ему, я сделаю все возможное чтобы уничтожить тебя на этот раз навсегда, ты понял?
-Вот и отлично,— Россия снова нажал на отбой, поправил шарф и, напевая советский гимн себе под нос, покинул квартиру.
2й – на следующий день на съемной квартире Калининграда.
-Беларусь, я тебе который раз объясняю, что с ним все будет в порядке, — пруссак держал девушку за руки в попытках остановить от опрометчивой спасательной операции.
-Я тебе не верю, ты сговорился с Америкой, чтобы обидеть моего братика. А ведь он такой слабый и беззащитный,— Гилберт закатил глаза.
-Наташенька солнце, не драматизируй, он всего-то год поживет с ним, если конечно чаефил не наврал.
-А вдруг нет?
-Я сдаюсь. Оля, ну хоть ты ей скажи?— Ольга сидела на диване и пришивала пуговицу, то чем занимались остальные, ее сейчас мало волновало. В число остальных входили: Гилберт, собственной персоной, Беларусь с ножом в руке и Литва, сидящий рядом с Украиной и молча наблюдавший за сценой со стороны.
-Так с вами все ясно. Мне надоело с тобой спорить, потому делай что хочешь, но потом не обижайся, если твоему «братику» вдруг станет от твоих действий только хуже.
Арловская, все еще буча что-то себе под нос, надула губы и, скрестив руки на груди, села рядом с сестрой.
-Пруссия, а тебе не кажется, что ты переборщил?— Торис с укором посмотрел на Байльшмидта.
-Не думаю,— он махнул рукой и поставил руки в бока.— Лучше вернемся к делу: по словам России, я должен буду выступать в роли шпиона и связного?
-Так и есть, по территории Ивана ты можешь ходить свободно, и никто даже не подумает тебя остановить, в то время как я вполне свободно могу перемещаться по дому Америки. Я буду звонить тебе раз в сутки и сообщать обо всем, а ты…
-Знаю, знаю. А Великий я должен будет пройти через охрану, выследить Джонса и после связи с тобой обо всем доложить Англии. Потом сообщить о его решениях тебе, а ты уже России. Да это как два байта переслать!
Литва облегченно вздохнул, ведь он уже беспокоился, что придется заставлять и запугивать прусса краном Брагинского, но, как ему показалось, все обошлось.
3й – дома у Америки в первый день болезни.
Сообщение о том, что его любимый младший брат заболел, Англия получил где-то за полночь причем не от Пруссии, как того можно было ожидать, а напрямую от Брагинского. Думаю, не стоит объяснять, как и в каком виде, он прибыл в Америку. Главное здесь было то, что как только перед ним открылась дверь, он смел как пушинку со своего пути Россию и подскочил к лежащему в бреду американцу.
-Альфред! Альфред! Что с ним?— Артур положил мокрую ладонь на лоб Альфреду и почувствовал, как вся влага постепенно испаряется с ее поверхности.
-У него сильный жар мы уже давно пытаемся его сбить, но…
-Чтоб вас, конечно, ему не станет хорошо от обычных средств,— Керкленд закусил нижнюю губу.— От чего это началось?
-Ну, он, похоже, напортачил чего-то,— Иван улыбался как обычно держа в руках тазик с водой.
-Вот идиотина,— Англия скинул свой плащ в руки Литве, предварительно достав из кармана мобильный.— Вы остаетесь здесь и приглядите за ним, а я сделаю пару звонков и вернусь.
-Только не надо указывать, что мне делать,— за спиной Брагинского уже разрасталась туча.
-Раша, а я предупреждал тебя, если что с ним случится, полетят ваши головы. И уж поверь, у меня хватит сил,— англичанин наблюдал за метаниями Джонса еще с минуту, а затем скрылся в одной из гостевых комнат.
Россия просидел весь остаток дня на кухне, поскольку доступ к телу был ограничен Англией, который как наседка крутился вокруг Альфреда. Впрочем, от этого Литве было не легче — он просто был загнан и завален поручениями Артура. Хотя ближе к утру, температура у Америки все же спала и у Ториса выдалась возможность присесть и попить чайку, который уже не первый час гонял Иван. Мимолетную тишину нарушил ужасный вопль: «Россия!»— Керкленд как ураган «Катрина» вбежал на кухню и тут же все снова завертелось.
-В чем дело?— русский оторвался от наскучившего ему занятия и поставил чашку на стол.
-В чем дело, в чем дело? Я тебе скажу, в чем дело: это ты виноват в том, что сейчас творится с Альфредом! А я ведь тебя не раз предупреждал…— англичанин постоянно переходил с крика на злобное шипение.
-У него всего-навсего простуда, не помрет.
-А то, что он бредит, бледен и постоянно хватается за сердце, тебе ни о чем не говорит?— Англия сократил расстояние между ними и стал тыкать пальцем в грудь России.— Я надеюсь, ты еще не забыл, какого ощущать боль от ранения в сердце.
Иван тут же подскочил со своего места и с силой сжал запястье Керкленда. Артур шипел и пытался ее вырвать, но не получалось.
-Отпусти, кому говорят!
-Нет, теперь ты выслушаешь меня. Этот мальчишка мне противен и без разницы, что с ним будет, для меня он так и останется надутым выскочкой,— глаза Брагинского горели непривычным фиалковым, а уже красным цветом.
-Твои глаза… Shit!— Англия достал из-за пазухи пистолет и выстрелил в русского, но, похоже, ожидая подобный исход, Иван уклонился и выбил пистолет краном, затем сделал выпад, пытаясь ударить зеленоглазого обидчика.
-Господин Россия, не надо,— Литва резко повис на руке Брагинского не позволив нанести удар. Однако он не намерен был отступать и резким движением руки оттолкнул парня так, что он ударился головой о край стола и сполз на пол. Только теперь поняв, что погорячился, Иван опустил кран и поспешно сел на ближайший стул.
-Прости, Торис, я погорячился.
-Если бы я вас хорошо не знал, то решил бы, что вы действительно хотели меня убить,— литовец поднялся с пола, потирая ушибленное место.— Что ж я, пожалуй, пойду, присмотрю за Америкой,— захватив со стола медикаменты и шатаясь, парень покинул помещение.
-Угу,— кивнул на последок ошарашенный Англия и сел напротив России.— Ладно, не будем выяснять дальше кто прав, а кто нет, но возможно это наш шанс ускорить процесс твоего освобождения, главное все правильно разыграть.
-Что задумал на этот раз, старый пират?
-Я еще не настолько стар.
-Так то, что ты пират ты не отрицаешь, господин бандит?
-Агкх… Что ж, пусть будет так, только вот этот пират имеет несколько идей, главное чтобы в них никто посторонний не вмешался. Ну, Францию я так точно обезврежу, если все пойдет по плану.
-Не тяни кота за хвост и говори.
-Кризис все равно перекинется на Европу, а главным образом на меня, я думаю, что смогу сдержать его на своей территории. От тебя же потребуется в день собрания большой восьмерки всеми правдами и не правдами привести меня туда.
-А ты что сам не доберешься?
-А ты посмотри на Альфреда и получишь ответ — думаю, к этому моменту Франция запрет меня под домашним арестом и назначит во всех смыслах постельный режим.
-А что потом?— догадываясь о намерениях англичанина, все же спросил Россия.
-Фальшивый договор. Думаю, большинство сразу догадаются, в чем дело и подыграют нам, остальные подадутся стадному чувству и тоже подпишут. А там дело за малым: надавим на чувство вины и жалость. Все будет как раньше, я его очень хорошо знаю,— Англия самонадеянно улыбнулся и откинулся на спинку стула, но тут же чуть не упал, поскольку стул оказался без спинки. Он лишь чудом успел в последний момент вцепиться пальцами в край стола.
-И ты думаешь, что такой простой трюк сработает?— глаза Брагинского смотрели куда-то в пустоту.
-Естественно. Только за то время, что он будет в отключке, я попрошу тебя заняться его бумагами.
-Не уж-то ты мне настолько доверяешь?
-Конечно, нет. Я пошлю к тебе Скотта, этот рыжий присмотрит за тобой,— Англии было неприятно вспоминать старшего брата, но по-другому было нельзя.
-А ты думаешь, он согласится?— Россия вспомнил, как пару раз на собрании видел Шотландию — его внешность вполне могла внушить страх, вот только, судя по всему, братья не особо ладили.
-Найду чем его подкупить,— Керкленд усмехнулся,— а ты смотри не стащи бумаги и не сделай Джонсу только хуже.
-Я и не собирался, эта болезнь, скорее ошибка Альфреда.
-Думаешь, я тебе вот так поверю?
-Поверь, у меня не было ни одной мысли ему вредить, несмотря на то, как я себя веду и что говорю,— Иван, наконец, оторвался от созерцания пола и взглянул на Артура.
-Ладно, я буду тебя подозревать намного меньше, если ты мне объяснишь, почему твои глаза последние полчаса светятся красным?
-А,— Россия подошел к зеркалу на кухне.— Черт! Калининград!— взревел Брагинский, выбегая во двор. За ним выбежал Артур.
-Да что случилось?
-Гилберт слышал разговор,— все еще озираясь по сторонам, сказал Иван.— Что ж он далеко не ушел…
-Тут нет ничего криминального, даже лучшему что он все слышал.
-Кому как,— многозначительно вздохнул русский и вернулся в дом.— В таком случае я вынужден согласиться на это аферу.
4й – в доме Франции за час да собрания.
Россия зашел в дом без каких либо помех, учитывая, что он был с краном в руках, а горничную и двоих людей в черном можно вообще не считать за сопротивление. И вот напевая «А Ленин всех послал на Первомай!» Брагинский втащил в дом Керкленда. Тот все еще был без сознания и тяжело дышал. Не то чтобы у Ивана не было сердца, и он не сочувствовал англичанину, но тот сам просил так поступить, а значит, вполне догадывался о последствиях.
Брагинский поднялся по лестнице, прошелся по длинному и запутанному лабиринту коридоров и оказался в личном кабинете Бонфуа. Артур до того весивший мертвым грузом был сброшен на кресло.
Переведя дух, Россия принялся шаманить над его телом, читая заклинания на древнерусском, и, сделав надрез на своем пальце и пальце Англии, приложил их друг к другу, снова что-то прошептав. Когда темный ритуал бал закончен, Россия обессилено упал на пол и так провалялся минут пять, пока его не разбудил очнувшийся от суточной комы Керкленд.
-Что разлегся, русский? Снова напился,— в его голосе была явная насмешка, Иван приподнял голову и хотел ответить на его колкость своей, но не смог даже звука издать.— Э? Не уж то побочный эффект,— со знанием дела оценил последствия заклинания Англия,— скорее всего на сутки.
Брагинский со стуком упустил голову и тут же чуть не взвыл, ударившись макушкой о паркет. Альбион только усмехнулся, но подал руку пусть и временному союзнику.
-Знаешь это очень удачно, что ты притащил меня в дом к Бонфуа, я как раз оставил договор здесь,— он выудил из одной полки папку и передал РФ. Тот быстренько все пролистал пока Керкленд ходил переодеваться и притащил еще один костюм Брагинскому.— Держи, негоже в таком виде на собрание G8 идти. Эй что с тобой?... нет я в своем уме, и не надо крутить пальцем у виска,— Артур сглотнул,— и убери свой кран, я все равно не собираюсь подписывать, главное чтобы его подписали остальные шесть стран и он, тогда Америка точно начнет разрабатывать план… Это ты сейчас Пруссию показал? Ну, да похоже. Что мне? Я не понял последнее… что вы? Брагинский…— тут он схатил Ивана за грудки.— Скажи что соврал,— в ответ русски только виновато улыбнулся.— И зачем я тогда это все затеял, а? Ну только если ты считаешь что так надо, но то, что ты сделал,— тут англичанин покраснел,— с Альфредом я не забуду.
Россия на радостях обнял Англию, прижав его к себе от всей русской души, подхватил папку с документами и костюмом под мышку и, перекинув через плечо Керкленда, быстро покинул дом Франциска.
Бета: Витомира
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Америка/Россия, Англия/Франция, Литва, Пруссия (Калининград) и многие другие.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC, Насилие
Описание: Америка добивается своего и получает Россию под свой контроль.Россия никак на это не реагирует никаким гневом или войной,а просто выполняет все,что тот скажет.Альфреда это начинает пугать и он пытается вернуть все на свои места...
Посвящение: Карнэ.
Публикация на других ресурсах: Разрешаю, но только заранее предупреждайте куда.
Примечания автора: 1.Начала писать по заявке описанной чуть выше, но сюжет уже давным давно ушел от нее Х)))
Надеюсь, никто не расстроился)
2. Народ смотрите на Рейтинг)
3. Проект закончен, уффф.
Главы с 15-19
Глава 15.
Дорога прошла практически незаметно. Америка витал в своих мыслях, пытаясь навести в них порядок, Канада напряжено думал о чем-то своем. Но, наконец, на горизонте показался небольшой двухэтажный домик Ульямса, особенно небольшим он казался Америке, привыкшему к своему особняку. Мэтью же был счастлив жить тихо и скромно подальше от городской суеты.
Канада остановил машину не далеко от входа и выпустил Альфреда из машины, а после того, как поставил авто в гараж, вернулся к Джонсу, который уже успел заскучать, сидя на крыльце. Что не говори, а он всегда был неугомонным и ожидание давалось ему с большим трудом. Канадец устало вздохнул и поспешно открыл дверь, сейчас и ему хотелось поскорее оказаться дома и хоть немного отдохнуть.
-Проходи на кухню,— снимая обувь и забирая у Америки куртку, сказал Мет.— Я сейчас подойду.
Альфред кивнул и, пройдя чуть вперед по коридору, свернул в небольшую, но от этого не менее уютную, кухню. Пока он стоял в проходе вернулся Уильямс и легким толчком впихнул Америку в помещение. Тот лишь поморщился, т.к. сразу заболела спина, но, тем не менее, прошел и сел на удобное сиденье.
-Может, подождем Францию, и ты расскажешь все нам двоим?— предложил Метью, наливая в чайник воду. Америка задумался, конечно, можно было подождать француза и все рассказать и ему, как ни как он в таких делах разбирался не хуже Англии, но слишком был велик шанс того, что все в итоге может обернуться против него.
Пока Джонс зависал в раздумьях, в дверь постучали и очень скоро на кухню зашел мрачный Франциск. Канада тут же подбежал к нему и, приобняв за плечи, легко поцеловал в щеку.
-Доброе утро, papa.
-Доброе,— Франция улыбнулся, но улыбка вышла слишком трагичной.
-Здравствуй,— сказал Америка, поднимаясь.
-Ну, здравствуй,— улыбка вмиг покинула его лицо, когда он заметил американца.— А теперь сожми зубы,— Альфред не успел удивиться, как тот нокаутировал его одним ударом в челюсть. В полете он успел зацепиться за стул, на котором сидел и вместе с ним шлепнулся на пол.— Вставай, страдалец,— без тени сочувствия сказал Бонфуа, садясь за стол напротив его.
-Ах, ты,— зашипел Америка, потирая щеку и опираясь на плечо брата, который решил ему помочь встать.
-Ты мне еще поговори,— француз был сильно не в духе, это заметил и Канада:
-Что-то случилось?— Франциск нахмурил брови и, повернув голову в сторону, ответил:
-Англия в коме… И все из-за тебя, Америка,— голос был холодный и безжизненный, казалось сейчас он был не дома у Мэта, а где-то на той стороне океана.— И, поверь, Альфред, если с ним еще что-нибудь случится, я своими руками придушу и тебя, и Брагинского, который заварил эту кашу.
Канада выпустил из рук Альфреда (но тот к счастью успел уцепиться за стол и сесть на поднятый стул) и, зайдя за спину Франции, стал возле плиты. Послышались всхлипы, и Америка видел, как дрожат плечи его брата и как трясется его спина. Хотя сам он был не в лучшем состоянии, не смотря на горевшую щеку и гнев, испуг за Артура переборол это все. Он даже не замечал слез, которые текли по его щекам и с каменным лицом наблюдал за Франциском. Непривычно бледный и растрепанный он выглядел теперь не так уверенно перед элегантным даже в такой ситуации французом.
-Как это произошло?— хрипя, спросил Америка, т.к. горло пересохло от волнения.
-Вчера было несколько взрывов в центре Лондона, а теперь, похоже, в стране бушует переворот. Похоже, было очень много людей не довольных действиями правительства в последнее время. А теперь угадай какими?— Джонс сглотнул, догадываясь, на что намекает Бонфуа, и кивнул.— Отлично, значит, ты понимаешь, что виноват в этом?— он выдержал небольшую паузу и добавил.— А теперь брысь отсюда пока я не воплотил свои угрозы в жизнь.
Америка вздрогнул и уже было направился к выходу, как его остановил Канада.
-Подожди, брат. Франция,— Бонфуа повернул голову к наливавшему что-то в чашки Канаде,— он вроде что-то хотел рассказать, когда он мне звонил, голос у него был очень необычный,— француз заинтересовался и повернулся к Америке лицом.
-Так что ты хотел рассказать?
-Может в другой раз?— с надеждой спросил Альфред поворачиваясь.
-Нет уж, твои выходки слишком сильно оказывают влияние на здоровье Артура. Так что говори все,— Джонс вернулся на свое место и начал рассказ:
-Ну, все началось наверно тогда, когда ко мне приехал Канада…
Рассказ во всех подробностях не занял много времени, но Америка к этому моменту успел пожалеть об этом. Правда хотя все время рассказа Франция выглядел мрачно, к концу рассказа он улыбнулся и облегченно вздохнул. А вот брат сидел с удивленным лицом, а в конце вообще покраснел.
-Так мне все более или менее ясно,— сказал Франциск.— Но знаешь в том, что между вами произошло, виноват только ты, так что твои претензии к России не обоснованны.
-Это почему же?— Альфред ждал сочувствия к себе, но не обвинений.
-Ты хорошо знаком с Историей России,— в комнате повисло молчание.— Кто бы сомневался. Значит, расскажу все, что знаю и постараюсь впихнуть хоть что-то в твою дурную голову. Ты когда-нибудь слышал о Золотой орде?
-Ну, вроде крутая страна с севера?— Франция изобразил «Facepalm».
-Канада, просвети этого олуха, пожалуйста,— Мэтью кивнул.
-Раньше Власть ханов Золотой Орды охватывала территорию значительной части современной России (кроме Восточной Сибири, Дальнего Востока и районов Крайнего Севера), северный и западный Казахстан, Восточную Украину, Молдавию, часть Узбекистана (Хорезм) и Туркмении,— прочитал с мобильного Канада. «Ну, он хотя бы гуглом умеет пользоваться»,— раздосадовано подумал Франциск и вернулся к теме разговора.
-Ну, приблизительно так оно и было, причем еще много стран находилось в его подчинении: например, Китай.
-Понятно. Ну, значит, Россия тоже был в его подчинении, я угадал?— Бонфуа снова вздохнул.
-Лучше бы это действительно было простым подчинением. Но если ты хорошо знаешь Ивана, то должен понимать, что он очень упрямый и своевольный. Он никогда не признавал своего подчинения и постоянно боролся за свою свободу.
-Прямо как я с Игги,— лицо американца сначала повеселело, но, вспомнив, в каком он сейчас состоянии, улыбка тут же исчезла.
-Прямо как вы? Не смеши, то, как относился к тебе Арти, не идет ни в какие сравнения с тем, что пришлось пережить ему за те годы. Я абсолютно уверен, что ты бы и года не протянул.
-А ты откуда знаешь?
-Я слышал достаточно от его соседей, взять хотя бы Литву. И я видел его пару раз: он был младше меня, но его коллекции шрамов можно было позавидовать, а сам он уже тогда был слишком бледен, хотя волосы были намного темнее. Но, похоже, годы не прошли бесследно для его внешности, потому как после победы над Ордой его волосы были пепельные, как и сейчас,— Альфред поежился, он не мог представить себе, что причины такого странного порой поведения, могли объясняться лишь этим. «Слишком просто, но ведь именно это было его детством, а не моим… Я не могу представить себе, чтобы Арти хоть раз издевался надо мной. Ругал да, отчитывал, нудил… даже можно простить его махинации на моей территории, хотя именно они и заставили меня задуматься о самостоятельности. Но…» Тем временем Франция, словно читая мысли Джонса, после паузы добавил.— А теперь представь, что Англия еще тогда сделал бы с тобой, то же самое, что Иван этой ночью, — по спине Америки прошла едва заметная дрожь, но француз с легкостью ее уловил.— Тебе, похоже, не понравилось, вот и ему тоже, потому он собственными руками и заколол его, чтобы больше никого и никогда не бояться. Орда был первой и последней страной, которая смогла подмять под себя Брагинского, это не удавалось повторить ни Пруссии, ни Германии, ни в свое время мне. А ты наивно полагал, что после того, что ему пришлось пережить, он упадет тебе в объятия? Держи карман шире… И закрой уже рот, а то муха влетит.
Америка и правду слушал, открыв рот. В некоторые моменты он хотел возмущаться или что-то спросить, но не решился. Впрочем, теперь, когда рассказ француза закончился, многое стало на свои места, во всяком случае, теперь он понимал, что отчасти был не прав (полностью признать, что был в корне не прав, он не мог даже себе).
-Похоже, я понял, о чем ты,— он схватился руками за голову и медленно начал раскачиваться из стороны в сторону.— Но я все еще не знаю, что мне делать. Хотя я думал его отпустить…
-Сейчас это невозможно,— грустно ответил Франция.— Я слишком боюсь за Артура, новые волнения он может не пережить,— при этом он сжал кулаки и опустил голову вниз скрыв лицо за своей шевелюрой.— Лучшее, что ты можешь сделать, это собрать вещи и отправиться на собрание…
-Собрание? Канада, он о чем?
-Ты разве не знал что у нас сегодня вечером собрание в Германии?— Джонс тут же замотал головой.— Ну, учитывая разницу во времени осталась пара часов, и то только на то, чтобы собрать вещи и вылететь.
-Но я предупрежу всех, что ты задержишься,— констатировал Франциск, глядя на растерянного Америку.— А ты живо домой, у тебя еще есть время на то, чтобы переодеться и продумать, как ты будешь поднимать экономику Англии. Он, насколько я понял из бумаг, весь удар принял на себя, потому Евросоюз как и большинство других стран не пострадали, но это не меняет того факта, что он теперь в ужаснейшем состоянии. Так что будь хоть раз героем и спаси старшего брата.
Америка еще минуту сидел в ступоре, потом резко вскочил, хотя тут же чуть не упал потому, как ноги еще болели, и направился к выходу.
-Подожди братик!— Америка обернулся: в коридоре стоил Мэтью.— Держи ключи от машины или ты домой пешком собирался идти?
-А ты?
-Меня Франция подвезет,— Канада улыбнулся и, похлопав по плечу брата, вернулся на кухню.
Америке ничего не оставалось, как послушаться его и отправиться в Вашингтон (домой идти было стремно).
Глава 16.
-Всем привет! Герой явился!— запыхавшись, Альфред вломился в кабинет без стука и теперь старался делать вид, что так и должно быть.
-Ты опоздал на 20 минут, Америка! Значит 200 отжиманий!— на автомате скомандовал Германия и показал в угол, в котором Италия все эти 20 минут пытался отжаться 10 раз, но уже после второго раза уснул.
-Германия, я же предупредил,— как ни в чем не бывало возразил Франция. Уже посвежевший он сидел за столом напротив Германии и спиной к вошедшему американцу.
-Тем не менее, это неуважительно по отношению к остальным.
-Да ладно тебе!— Испания положил руку на плечо Людвига и засмеялся. Америка сперва удивился, что видит на собрании «Большой восьмерки» Фернандеса, но тут ему вспомнилось, что немец упоминал о новом члене этого «клуба».
-Рад видеть тебя!— Джонс сделал радостное лицо и под шумок юркнул к своему месту.— А теперь начнем собрание!
-Черт с тобой, но только мы уже минут 15 обсуждаем важные вопросы. Если хочешь что-то узнать спроси у Франции,— Германия устало вернулся в кресло, ему уже порядком надоели вечные опоздания то одного, то другого члена «Большой восьмерки». Франциск только вздохнул и, придвинувшись ближе к Америке, шепнул:
-Врет и не краснеет, мы все тут толком ничем не занимались,— на его лице появилась легкая улыбка, на мгновение Джонсу показалось, что он забыл о болезни Артура, если бы Япония до того молчавший не влез.
-Я хотел бы в первую очередь поговорить о вопросе касающегося кризиса в Англии. И приготовил небольшой доклад, поскольку в последнее время у меня были очень тесные (при этом Кику слегка покраснел) экономические отношения с Англией-саном.
-Хорошо у тебя девять минут,— кивнул немец и, встав на трибуну, Япония начал свой доклад.
Тем временем Джонс рылся в бумагах, которые похватал в «офисе», и хотя успел все разобрать в самолете и даже успел переодеться в приготовленный смокинг, когда он пришел в зал, выяснилось, что все бумаги перепутались. То, что его суета, шум и шелест бумаг мешают другим сосредоточится на докладе, его не волновало, впрочем, присутствующих Хонда мало интересовал, поскольку всем и так было хорошо известно, как обстоят дела. И всем было ясно, что то шуршащее существо и есть виновник всех мировых проблем на данный момент, и все зависит скорее от его доклада, как не горько всем было это осознавать. Даже Италия, который упорно все это время делал вид, что спит, на самом деле внимательно вслушивался в каждое слово и звук.
-Так теперь кто желает высказаться следующим?— когда Нихон занял свое место, Германия не двусмысленно покосился на Альфреда.
-Пожалуй, Герой возьмет слово,— Америка уже встал из-за стола, как дверь широко распахнулась и на пороге появились Англия и Россия, именно в таком порядке.
Сперва взору всех собравшихся предстал, «восставший из мертвых», как его тут же окрестили, Англия в деловом костюме, а за ним вошел в таком же костюме Россия. Точнее то, что вошел англичанин сам, казалось лишь с первого взгляда, при близком рассмотрении становилось ясно, что сзади его придерживал русский. В тот момент, когда Керкленд гордо пройдя мимо собравшихся и сев в свое законное кресло по правую руку от Альфреда, а за ним навис Иван, всем на мгновение показалось, что в уютный конференц-зал пришла холодная, но от того не менее дождливая, зима. Такое странное ощущение создавали эти двое.
-Что не рады меня видеть?— в своей обычной манере с нескрываемым сарказмом нарушил тишину Артур, переводя взгляд с одного на другого вскочивших со своих мест участников.
-Нет, как я мог быть не рад…— На глазах француза наворачивались слезы, но он все же постарался их подавить.— Хочу только узнать, почему ты здесь?
-Я не сомневался в тебе, Франц, и с удовольствием отвечу на очевидный вопрос: я пока участник Большой восьмерки. Чем тебе не предлог для того, чтобы прийти сюда?
-Нет, это конечно само собой, но…
-Брагинский, какого черта ты здесь?!— озвучил второй всех волновавший вопрос Америка. Но в отличие от Англии он только молча улыбнулся и, многозначительно посмотрев на Артура, указал пальцем на Альфреда.
-Альфред, прости, но сегодня я боюсь, ты не сможешь услышать своего подчиненного. Извини, но он любезно согласился одолжить мне голос для того, чтобы я смог прийти сюда на собрание.
-Снова что-то химичил?— спросил Испанец, вспомнив привычки Артура.
-Я с удовольствием отвечу на твой вопрос, если мне хоть кто-нибудь объяснит, что ты делаешь на собрании!— заметно повысив голос, обратился Англия ко всем. Карьедо вжался в кресло. Он, конечно, предполагал, что именно так все и будет, но все же надеялся на некоторое нисхождение к себе, учитывая сложившуюся ситуацию.
-Мы приняли его в состав восьмерки вместо… (немец прокашлялся) Российской Федерации.
-А тогда скажи мне: какого черта со мной никто не посоветовался?
-Ну, тебя долго не было, пе~. Вот мы и решили взять братика Испанию, правда Людвиг,— Северный Италия прижался к руке Германии и сделал самое невинное лицо. Брови англичанина дернулись, но он решил все же сдержаться и не доводить вопрос до конфликта.
-Допустим. Что еще вы решили без меня?
-Англия-сан мы только начали решать вопрос, касающийся вашего кризиса…
-Как мило с вашей стороны вспомнить обо мне,— при этом Артур артистично всплеснул руками и откинулся назад на сиденье.— Вы бы еще год ждали, когда я коньки отброшу. Впрочем, будьте уверены, что если это случится, то я уйду далеко не один,— Керкленд сверкнул недобрым взглядом.
-Да что с тобой Артур? В тебя как будто бес вселился? …Или вселился?— Франция переводил взгляд с Англии на Россию пытаясь понять, что из сказанного им, может быть правдой, но в ответ он не заметил никакой реакции на их лицах, кроме искреннего удивления.
-Никто в меня не вселялся. Хотя ты и Карьедо правы я действительно применил магию, впрочем, как и Россия, за что он собственно и поплатился временным отсутствием голоса, хотя и то, что я сейчас стою на ногах, временно. Так что давайте, наконец, начнем решать важные вопросы, а то времени слишком мало.
-Так на чем мы остановились?— Джонс взял инициативу в свои руки.
-Ты собирался выступить с докладом,— решил подыграть ему Германия.
-Отлично,— он снова поднял со стола бумаги, но Англия перебил его.
-Не стоит тратить время на это. Россия, раздай всем, что мы подготовили,— русский скривил немного лицо, ему не шибко нравилось подобное отношение к себе особенно от Керкленда, но тем не менее лица остальных были не забываемы, что окупало все моральные затраты с его стороны. Он легким движением расстегнул пиджак и достал стопку бумаг, потом обойдя стол по кругу, на мгновение задержавшись лишь у стола Америки, раздал бумаги вернулся на исходную.
-Что это значит?— первым прочел бумаги Канада и, похоже, в этот раз он был услышан всеми.
-А то и значит,— Артур подался вперед и, положив голову на скрещенные между собой пальцы, добавил,— в случае любого инцидента: будь то война, внутренние разборки, кризисные ситуации — если виновником будет признан Америка, то Америка будет вынужден выплачивать в пострадавшей стране репарации. И поскольку Россия его подчиненный, то все долги в первую очередь будут взиматься с него. По-моему это вполне выгодное предложение для всех нас в такой ситуации.
-Бред!— Джонс швырнул от себя папку.— Я ни за что не подпишу это!
-Правильно это всего лишь копии соглашения. Вот оригинал, как только все его подпишут, я передам его Швейцарии, и он как нейтральная сторона будет следить за исполнением и воплощением в жизнь договора,— на стол легла новая стопка.
-Я отказываюсь.
-Хм… меня вполне все устраивает,— Германия взял папку и подписался в нужных местах.
-Крауц!— рявкнул Джонс, чуть не сорвав и так сиплый с утра голос.— Если ты или хоть кто-нибудь еще подпишите, я буду вынужден объявить о притеснении моей демократии и использовать вооруженные силы.
-Я готов к такому повороту,— холодно ответил Людвиг.— Феличиано.
-Пе~, мне тоже подписать?
-Да, будь добр,— итальянец улыбнулся и тут же поставил пару своих закорючек.— Кто следующий?— теперь это больше походило на игру в вызов: победит тот, кто не струсит и подпишет договор. Один за другим страны подписывали договор и, сделав так, покидали зал. Последним подписывался Франция, перед этим он несколько минут медлил, читая по глазам этого странного англо-русского (словаря) союза скрытый смысл, но, в конце концов, вздохнув, он поставил автограф и теперь ждал действий Америки.
-Что смотришь на меня? Я не собираюсь подписывать.
-С твоей подписью или без, но этот договор вступил в силу, как только его подписал Канада, еще три подписи лишь ставят точку.
-Это уже многоточие получается,— заметил Артур, но, похоже, теперь вышел из себя Франция.
-А с тобой мы дома поговорим,— он быстро обошел стол схватил Англию под локоть и потащил на выход.
-Стой, я должен забрать договор,— Франция понял это и уже собирался забрать папку, но Америка ловко выхватил ее и поставил-таки свою подпись, потом швырнул ее назад.— Молодчина, хоть чему-то ты, наконец, научился,— Франция сунул ее под мышку и потащил второй рукой за собой спотыкающегося англичанина.
-А с тобой мы дома поговорим,— Америка был вне себя и сверлил взглядом Ивана.— Зачем ты это устроил?— Россия пожал плечами и, как ни в чем не бывало, улыбнулся. Альфред тяжело вздохнул и пошел на выход…
-Арти, ну скажи, зачем тебе это понадобилось? Мне жалко бедного мальчика: его же совесть загрызет.
-Совесть? Не думаю, что он еще помнит такое слово, но даже если так, этот документ не действителен без моей подписи.
-Какого… ты ее не поставил?— Франция подскочил, но тут же ударился об крышу машины и, убрав руку с колена англичанина, начал тереть ушибленное место.
-Так надо, поверь мне. Иначе они еще долго будут терзать этот мир,— Артур устало вздохнул и положил голову на плечо Бонфуа.— Отвези меня назад в больницу, пока мне снова не стало плохо,— его голос звучал жалобно и, казалось, что он с трудом сдерживает слезы, выступавшие от боли.
-Хорошо,— Франциск сделал какой-то жест водителю и покрепче прижал к себе своего возлюбленного.
Глава 17.
Обратный перелет мог бы пройти в тишине. Америка, обидевшись окончательно на Россию, сидел и читал бумаги. Хотя как читал: делал вид, а на самом деле постоянно бросал косые взгляды поверх листочков на Ивана, который задумчиво смотрел в окно. Но к удивлению Джонса нарушил напряжение и тишину именно Брагинский, когда мимо прошла хорошенькая стюардесса.
-А можно мне воды?— задал вполне банальный вопрос, на который можно было не обращать внимания, если бы не тот факт, что он должен был молчать еще до конца дня. Девушка кивнула и покинула мужчин. Альфред непонимающе смерил русского взглядом, потом поправил очки, встал с места, положив документы на соседнее место, и, шепнув на ухо Брагинскому: «Живо за мной», скрылся в туалете. России оставалось только проводить его взглядом, непонимающе пожать плечами и проследовать по пустому салону за ним.
Он подошел к двери, но открывать не то, что не решался, он не мог понять логики его действий: в самолете кроме двух пилотов и стюардессы никого не было. Зачем нужно было запираться вдвоем, учитывая, что девушку можно было просто отослать (хотя Иван мог также просто и послать на три великих буквы) но итог был бы тем же, этого Россия никак не мог понять.
— Заходи скорее,— шепотом скомандовал Джонс, когда дверь, наконец, открылась. Брагинский хотел что-то возразить, но, посмотрев на Америку как на Дауна, все же вошел. Альфред удовлетворенно кивнул и, сложив руки на груди, стал ждать, что ему скажет русский.— Так и будешь молчать?
-А что ты хотел услышать?
-Вы надули меня: ты и Арти!
-Я тебя не обманывал. Наверно это из-за разницы часовых поясов,— предположил Брагинский, с умным видом подняв вверх палец.
-Хватит паясничать, ты хоть понимаешь, как этой выходкой подставил меня?
-Это в каком месте? Ты ведь сам поставил подпись или я ошибся?
-Это так но…
-Но? И чем же ты можешь быть недоволен? То, что случилось с Англией, вскоре повесят на меня, ведь нас с тобой Европа одинаково «любит». Виновника нашли бы и так, просто теперь это займет меньше времени или я ошибся? Или ты все же наивно полагал, что выйдешь сухим из воды?— на лице Брагинского появилась уже не улыбка, а издевательская ухмылка, с равной долей обиды в голосе.
-Я не хотел такого исхода… У меня был план и мы бы вскоре все уладили, но тут пришел ты с Игги и все испортил!
-Ты так уверен в том, что справился бы?— Иван наигранно рассмеялся.— Слабо верится. И если уж на то пошло я в любом случае был должен твоему братцу, так что оставь свое геройство и прими тот факт, что сам бы ты по любому не выкрутился и в придачу бы потерял своего, пусть и бывшего, но опекуна.
-А чем помогла эта бумага? Тем, что я должен кучу денег?
-Поправка: я должен. Или ты не внимательно читал договор? Теперь я понимаю, почему твоя экономика не выдержала моего натиска,— Россия сложил руки на груди и оперся на дверь.— Или снова скажешь, что я не прав? Не волнуйся у меня пока достаточно средств, чтобы со всеми расплатиться.
-Я не приму этот договор… Я все равно не согласен с его условиями,— упрямо стоял на своем Альфред.
-Хм… забываешься ты уже принял и от этого никуда не деться или ты хочешь подтолкнуть своего брата к краю бездны? По правде он уже на нем стоит,— теперь его взгляд погрустнел и он, подняв голову вверх, казалось, вспоминал что-то не очень приятное.— В любом случае об этом мы могли поговорить и на своих местах в салоне,— русский развернулся к двери и уже собирался отпереть, как Джонс положил свою руку на его, тем самым остановив.
-Мы не договорили,— Америка отвел взгляд в сторону.
-Что на сей раз?— Брагинский нахмурил брови, но убрал руку с защелки.
— Я собираюсь тебя отпустить. Франция был против, но теперь я уверен, что наше с тобой «сожительство» не может и дальше так продолжаться.
-Умно, Джонс,— от интонации, с которой Россия произнес эти два слова, по спине Альфреда пробежал холодок и он поднял взгляд: холодные фиалковые глаза и садистская улыбка, но, тем не менее, ауры, которая предвещала обычно угрозу для жизни, не было.— Раз теперь, если я даже уйду, буду вынужден платить за твои грехи, то вполне уместно бросить меня на растерзание этим стервятникам из Евросоюза. Так сказать получил, что хотел и был таков,— он поднял лицо американца за подбородок так, что тот вытянулся по струнке.
-Отпусти! Все не так, я просто считаю это ммм не правильным…
-Правильным? Ты рассуждаешь, как пятилетний ребенок: слишком прямолинейно, ты не видишь ничего кроме черного или белого, хотя не ты ли был против расизма? Равенство и свобода, о которых ты вечно говоришь, не более чем красивые слова, прикрывающие твою истинную натуру. Черт, а он был прав…— Иван оттолкнул от себя Америку, поскольку за все время этого монолога сам Альфред боялся даже пошевелиться. Джонс оперся сзади на умывальник и опустил голову.
-Я не понимаю, что ты хочешь сказать...
-Все ты понимаешь!— Брагинский заметно повысил голос. «Давненько мы не общались на повышенных тонах столь открыто, не боясь высказать собеседнику все, что каждый из нас думает об оппоненте»,— подумал Америка, поддаваясь наваждению.
-Понимаю… А лучше бы не знал и был действительно тем, кем меня воспринимает весь мир! «Напыщенный идиот» — это ведь идеальная для всех мишень, идеальное поле для ваших политических игр. Впрочем, ты ведь должен меня понимать потому, как не избежал этой участи. Я был таким, пока находился «под крылом» Англии. Но когда я все понял, то уже никак не мог смириться со своим положением. А после рассказа Франца я даже поверил, что ты в какой-то степени понимаешь меня, но видно мы совершенно разные,— по его щекам сами собой потекли слезы и со звоном начали падать на холодный кафель.— Хотя мы ведь ушли от темы. Я, правда, не могу понять многих вещей: например, кто тот человек, о котором ты все время упоминаешь; кто для тебя Литва, хотя мы живем вместе долго, а я так о нем ничего толком не знаю; почему ты так ненавидишь меня. И последний, наверно, и не самый главный вопрос: почему ты все же так легко сдался?
-Слишком много думаешь,— монотонно ответил Россия, стараясь не обращать внимания на слезы.— Но поверь, большинство ответов есть уже в самих вопросах, но помогать в этой странной игре я не намерен.
-Стой я сказал! Не ты ли раздавал мне эти обещания насчет того, что будешь беспрекословно выполнять, что я скажу, но в последнее время ты поступаешь слишком своевольно. Похоже, мне пора тоже забыть о своих обещаниях.
-Снова одни и те же угрозы? Если я что-то и сделал не так, то лишь потому, что ты сам постоянно допускаешь ошибки. Пора бы научиться их исправлять или,— он посмотрел на засос, торчащий из-под рубашки, и не смог удержаться, чтобы не съязвить,— эта ночь ничему тебя не научила.
-Хорошо, что напомнил,— американец подозрительно усмехнулся.— Мне сегодня как раз Франция рассказывал об Орде, знаешь, очень занимательный был экскурс в Историю. Вот только мне теперь интересно: а действительно ли все было так, может ты сам отдавался ему, как в этот раз давал мне обещания? Ну как, было приятно прогибаться под ним…
Сказать что-то еще он не успел – Брагинский душил его руками, а в глазах было безумие. Нет, в них был именно тот холодный огонь, который снился ему, погружая разум в хаос, а душу и тело в самые глубины преисподней. Америка беззвучно шевелил губами, пытаясь произнести хоть слово, руками же старался отодрать тиски от своей шеи…
-Р… Ва..н..я,— прошептал он еле слышно, когда все же удалось ослабить хватку достаточно, чтобы сделать вдох. Иван тут же дернулся и выпустил из рук американца и, сделав несколько шагов назад, сам медленно по двери сполз на пол.
-Прости…— Россия сначала просто смотрел в одну точку, потом, что-то шепча, начал раскачиваться из стороны в сторону, словно китайский болванчик.
Джонс, наблюдая за метаморфозами выражения лица Брагинского, почувствовал, что переборщил, сказав последние две фразы. «Кто он для меня? Кто я для него? Мы совершенно разные хоть в чем-то и похожи. Но я уже не могу без него, даже после всего случившегося за последние сутки, я хочу его тепла… Какая ирония, ведь он должен быть самой холодной страной в мире, но я похоже уже сгорел…» Альфред подполз к нему и, сняв очки и положив их на крышку унитаза, взял его лицо в свои ладони.
-Это я виноват. Я и только я,— он впился в губы русского поцелуем. Поначалу Россия никак не реагировал, но, в конце концов, начал отвечать, а широкие ладони стали водить по спине американца. Джонс на мгновение отстранился от него, чтобы скинуть пиджак, но через секунду на пол полетела уже вся их одежда.
-Минуту назад я пытался убить тебя, а теперь ты добровольно отдаешь мне свое тело. Тебя ничего не смущает?— прошептал Иван, оторвавшись от ключицы парня, которую успел истязать еще вчера.
-Ничего,— еле сдерживая стон, ответил Альфред,— Я сейчас навряд ли вообще способен думать,— он смущенно закусил палец, когда Иван опустился к его паху.
-Похоже, я ненадолго помешаю твоему мыслительному процессу.
«Я готов отказаться от него навечно»,— сладко постанывая, подумал Америка, потому как Россия принялся ласкать его член. Сперва он провел языком по головке, лишь дразня и все больше разжигая похоть и желание в американце. А спустя несколько жалких минут Альфред сам стал помогать бедрами, намекая, чтобы его перестали пытать таким, пусть и приятным, способом. Брагинский понял это мгновенно и, пройдя языком по всей длине, посасывая начал погружать плоть в свой рот.
-Ах..— не сдержал вздоха Джонс и запустил пятерню в серебристый шелк волос. Иван отстранился и стер струйку со своих губ, затем поцеловал Альфреда и тот почувствовал у себя во рту приторный вкус спермы, но, тем не менее, отстранять русского не спешил и продолжал купать свои пальцы в его волосах, сплетая их языки снова и снова изредка покусывая горячие губы. Тем временим, в паху у России жгло, а тело стало требовать разрядки, потому, что-то прошептав на русском Америке, он бережно перевернул его на живот. Поскольку в этот раз под рукой ничего не было, Брагинский смазал внутри Альфреда слюной и медленно, чтобы не доставить ему лишней боли, вошел. Сам же Джонс имел другое мнение и старался насадиться как можно резче и быстрее, но все же не смог сдержать слезу, когда РФ в него полностью вошел.
-Тише. Не торопись и постарайся расслабиться,— целуя его в губы, прошептал Ваня и, придерживая юношеское тело за бедра начал плавно двигаться, постепенно наращивая темп. Альфред от получаемого им наслаждения даже не заметил, когда перестал сдерживать стоны и теперь просто выгибался в руках умелого любовника. Сам Иван не забывал ласкать тело Америки в чувствительных местах, доставляя тому дополнительное удовольствие.
-Раша…— на выдохе кончив, произнес Альфред и упал на одежду придерживаемый за талию обессилевшим после оргазма Россией.— Это безумие, но я тебя, черт возьми, люблю…
В кабинке повисло молчание, и Альфред повернул лицо к Ивану — взгляд был растерянным.
-Ты даже признаться в любви нормально не можешь, Федечка.
-Как умею,— обиженно надув губы и уткнувшись в плечо русского, произнес Америка.— И что за «Федечка».
-Обычное русское имя,— привычно улыбнувшись, сказал Брагинский и откинулся назад, прислонившись спиной к стене.
-Что значит русское? Эй, ты меня слышишь?— но Иван уже спал мирным сном.— Черт, почему от тебя я получаю больше вопросов, чем ответов?— Джонс пристроился рядом с Россией, положив голову ему на грудь и накрывшись пиджаками.
Глава 18.
Не хотелось бы в подробностях описывать то, как произошло пробуждение для двух уснувших в не совсем обычном месте стран, но, думаю, придется. А дело было так…
Стюардесса, решившая предупредить о посадке пассажиров, зашла в салон, но, как и полагается, никого не обнаружила. Немного помявшись в проходе, она все-таки решила проверить туалет, но к своему удивлению обнаружила, что он закрыт. Подергав еще пару раз для убедительности ручку, девушка все же открыла дверь запасным ключом и тут же застыла в шоке – на полу лежали два обнаженных тела, а их причинные места были аккуратно прикрыты пиджачком, что, впрочем, не меняло смысла общей картины. Не выдержав столь сильного мозгового штурма, стюардесса упала в обморок.
Лежавший на полу Россия тут же услышал грохот и постарался подняться, но не смог – Америка мало того что как клещ вцепился в него, так еще и всей тушкой разлегся, даже не думая подниматься. Ни на какие уговоры русского он не реагировал и продолжал дрыхнуть, потому Иван принял единственное пришедшее в голову решение:
-Эй ты, жертва Макдональдса! Если сейчас же не поднимешься, то твои штаты станут частью РФ, колколколколкол…
Джонс тут же подскочил на ноги как ошпаренный и начал, подняв руки на уровень груди и сжав их в кулак, вертеться как боксер на ринге.
-А?
-Бэ. Доброе утро, спящий красавец,— русский тоже поднялся, попутно собирая с пола одежду и надевая нижнее белье. Америка проследил за его движениями, потом посмотрел на валяющуюся в проходе девушку и тоже поторопился одеться.
Военная выправка Брагинского, в который раз его не подвела, уже через 40 секунд он был готов и даже успел обдать лицо холодной водой. Альфред нельзя сказать, что не был готов, он уже был одет и теперь отчаянно пытался завязать галстук, стоя перед зеркалом.
-К черту,— наконец не выдержав, он сорвал галстук и, скомкав, бросил в мусорку.
-Ни грамма терпения,— покачал Иван головой,— мог бы и меня попросить.
-Да ладно проще новый купить,— «Чего он вообще привязался к какому-то жалкому галстуку?»
Тем временем Ваня подошел к телу (жертвы) стюардессы и начал хлопать ее по щекам. Сперва она поморщилась, потом вяло приоткрыла глаза, но увидев Россию, а затем стоящего за ним Америку снова потеряла сознание.
-Клинический случай. У вас в стране все такие нервные?— американец залился румянцем, вспоминая, в каком виде их застукали.— Ладно, горе ты мое луковое, пошли на выход,— Брагинский взял девушку на руки и, уложив на ближайшее кресло, скрылся в кабине пилота, но уже скоро, как нив чем не бывало, вернулся и потащил Джонса по трапу.
-Что ты им сказал?
-Правду, что же еще,— в этот момент сердце Альфреда екнуло, упало и закатилось куда-то под колеса самолета. «Что он сказал? Меня же завтра начальство закапает! А если об этом еще кто узнает, мне конец!»— воображение уже рисовало радужные картины того, как его будет отчитывать завтра начальство за то, чем он занимался в самолете. А главное с кем – с русским! Нет, конечно, было приятно это вспоминать, вот только Америка чувствовал, что такими темпами к попаболи может добавиться еще и головная вплоть до урезания жалования. Хуже всего было то, что если о чем-то узнавало начальство, об этом сразу узнавал вездесущий англичанин, а затем смело можно было ожидать, что о его делах узнает весь Евросоюз, а за ним и весь мир…
Тем временем Россия, сделав театральную паузу, любовался тем, как меняется цвет и выражения лица Джонса.
-Что-то не так?
-А? Это просто катастрофа!— Альфред схватился за голову.— Зачем ты им рассказал?
-Ну, должен же был кто-то сказать, что она без сознания или ты думаешь, что я настолько жестокий, чтобы забыть ее в самолете? Я просто попросил отнести ее в медпункт, а то она упала и ударилась головой.
-И все?
-И все,— кивком подтвердил Иван.— А что надо было что-то еще рассказать? Неужели я что-то упустил…
-Нет, все в порядке, поехали теперь домой!— Америка облегченно вздохнул и потащил Россию к машине, благодаря бога за то, что Брагинский не ляпнул ничего лишнего.
-Вы уже вернулись?— Литва стоял в гостиной и убирался.
-Это мои слова,— отходя от шока, прохрипел Альфред, понимая, что не стоило так много кричать, тем более две ночи подряд.
-Здравствуй Торис,— Иван, как ни в чем не бывало, разулся, снял пальто и прошел к себе в комнату.
-Я думал ты уехал на несколько дней.
-Так и есть. Просто меня немного подменил Эстония, но завтра мне снова придется уехать, собственно я и приехал лишь для того, чтобы предупредить, что задержусь надолго дома. Кстати как прошли эти два дня? Вы как-то плохо выглядите и что с вашей одеждой?
-Да… на конференции с Францией подрался,— соврал первое пришедшее в голову Америка.
-Ясно. Тогда вам стоит поскорее переодеться, и принесите всю грязную одежду в ванную, я все постираю раз уж здесь!— крикнул Литва вдогонку.
-Минутку!— ответил Иван, не открывая двери.
-Я тоже скоро,— Джонс, быстро перебирая ногами ступеньки, поднялся к себе.— Что за сумасшедший выдался денек.
Он пересек комнату и рухнул на не застеленную до сих пор постель. Впервые он чувствовал, насколько она действительно мягкая – вся боль и усталость тут же покинули его тело. А еще через мгновение, забыв обо всем, Альфред провалился в сон.
-Господин Джонс,— дверь открылась, и в нее просунул голову Лоринаитис. Америка что-то невнятно проворчал, но просыпаться не собирался.— Ладно, тогда я вхожу.
Литовец после отмены запрета на вход в комнату стал чаще здесь появляться и уже с пятого раза перестал пугаться обстановки помещения. В особенности он пугался того, что фигурки героев, расставленные по всей спальне, могли от малейшего дуновения ветерка свалиться, причем все и сразу. Как умудрялся не свалить их шумный американец, оставалось для него загадкой и по сей день. Впрочем, Торис не был бы собой, если бы не выжил в СССР, где приходилось ходить буквально на цыпочках каждый день.
Литва подошел к кровати и посмотрел на мирно дрыхнущего Альфреда. В такие моменты он действительно был похож не на великую страну, хотя и так мало кто его принимал за таковую, а на обычного мальчика подростка с чрезмерной любовью к геройству. Лоринаитис заботливо снял с него очки и положил на тумбочку, затем занялся его одеждой. Когда он добрался до рубашки, то на мгновение у него округлились глаза и отвисла челюсть. «Это ведь то о чем я думаю?»— проводя пальцем по свежему засосу подумал Торис. Он на секунду воровато оглянулся и проверил закрыта ли дверь, потом снова вернулся к раздеванию американца.
Когда он, краснея и бледнея, все же смог его раздеть и уложить спать, то не смог сдержать облегченного вздоха. «Неужели это Россия постарался? Тогда стоило бы предупредить Калининград»,— кивнув самому себе, он похватал грязные вещи и пулей выбежал из комнаты.
Глава 19
Четыре, так сказать, флешбека.
1й — в доме у России в ночь нападения Америки.
Однокомнатная квартирка недалеко от центра Москвы обычно была освещена лишь парой уличных фонарей, причем один из них пару дней назад выбили местные ребятишки, маявшиеся от безделья. Луна, зашедшая за тучи, тоже не спешила показывать свой лик. Мужчина сидел в темноте и наблюдал за отблесками света на потолке, которые возникали благодаря отражению света в водной глади стакана.
Россия опрокинул в себя, которую по счету рюмку водки. Конечно, он мог выпить бутылку залпом, но сейчас ему хотелось просто посидеть и подумать потихоньку стопка за стопкой, опустошая бутылку, тем самым растягивая это мимолетное удовольствие. Уже был 2й час ночи по Москве, а Брагинский, увлекшийся своими мыслями, и не спешил ложиться спать. Но отдохнуть сегодня ему и не суждено было – мобильный лежавший в кармане пальто зазвонил, давая понять владельцу, что он еще кому-то нужен в такой час, и этот кто-то, скорее всего, его начальник, если не оба сразу.
-Алло… Да Дмитрий Анатольевич… Что?! Десант на территории Хабаровска!… Хорошо я выезжаю,— Иван нажал на кнопку отмены и схватился за голову.— Этот идиот, как он посмел?!
Брагинский еще пару минут сидел за столом, обдумывая свои дальнейшие действия, и искал нужный номер телефона человека, который бы смог сейчас помочь или хотя бы объяснить многое.
-Так начнем с Англии,— соединение прошло быстро, и на том конце кто-то недовольно заворчал:
-Раша, чтоб тебя! Ты чего звонишь в такой час?
-Это ты у меня спрашиваешь? Лучше скажи: с какой стати твой подопечный напал на меня в такой час?
-Силенд?— удивленно зевнул Керкленд.— Вот мелкий пакостник. А ты что его урезонить не можешь?
-Англия лучше не шути со мной, колколколколколкол… Я говорю о беспощадном пожирателе гамбургеров — США,— Иван отчетливо слышал, как кто-то упал и со смаком стал перебирать все матерные слова на родном английском.— Значит, ты тоже не был предупрежден?
-Да я спать ложился уже! Хотя сейчас не о том, ты же не собираешься с ним воевать?
-Конечно же, собираюсь,— спокойно ровным тоном изложил свою позицию РФ.— Кто к нам с мечом, тот от крана моего коньки и отбросит.
-Р-р-росссия, я прошу, не делай глупостей. Если вы развяжите сейчас войну, то это будет похлеще второй мировой, да от планеты ничего не останется!— все еще истерил Британия, но вдруг его дыхание выровнялось, и он в привычной для него манере продолжил,— Может, ты ему подыграешь?
-В смысле?— Брагинский нутром почуял, что предложение ему не понравится.
-Проиграй специально,— перейдя на шепот, сказал Артур.— Ему-то всего и надо что факт того, что он такой герой победил. Я абсолютно уверен, что он тебя не собирается убивать, мы же говорим об Альфреде.
-Даже если я соглашусь, ты думаешь что все пойдет гладко и он меня вот так просто отпустит? И ты хорошо должен знать меня: я скорее покончу жизнь самоубийством, утащив вместе с собой половину Европы, чем пойду в подчинение к нему…
-Год…
-Чего? Какой год?
-Я говорю, что вытащу тебя за год, даю слово джентльмена. Вот только надо действовать тихо и быстро.
-Хм…— не наигранная интонация и клятва заставляли Ивана поверить в слова.— Тогда нужно кого-то найти, чтобы помог нам в этой афере.
-Литва, он сейчас живет у Альфреда. Думаю, что смогу его предупредить, пока Джонса нет дома, а тебе стоит найти и оставить кого-то для связи у себя дома.
-Калининград подойдет?
-Кто?
-Ну, как ты мог забыть Пруссию?
-Хм, на безрыбье и Байльшмидт союзник.
-Тогда я, пожалуй, пойду «сдаваться», а с тебя еще причитается.
-И ты запомни, что если за это время навредишь ему, я сделаю все возможное чтобы уничтожить тебя на этот раз навсегда, ты понял?
-Вот и отлично,— Россия снова нажал на отбой, поправил шарф и, напевая советский гимн себе под нос, покинул квартиру.
2й – на следующий день на съемной квартире Калининграда.
-Беларусь, я тебе который раз объясняю, что с ним все будет в порядке, — пруссак держал девушку за руки в попытках остановить от опрометчивой спасательной операции.
-Я тебе не верю, ты сговорился с Америкой, чтобы обидеть моего братика. А ведь он такой слабый и беззащитный,— Гилберт закатил глаза.
-Наташенька солнце, не драматизируй, он всего-то год поживет с ним, если конечно чаефил не наврал.
-А вдруг нет?
-Я сдаюсь. Оля, ну хоть ты ей скажи?— Ольга сидела на диване и пришивала пуговицу, то чем занимались остальные, ее сейчас мало волновало. В число остальных входили: Гилберт, собственной персоной, Беларусь с ножом в руке и Литва, сидящий рядом с Украиной и молча наблюдавший за сценой со стороны.
-Так с вами все ясно. Мне надоело с тобой спорить, потому делай что хочешь, но потом не обижайся, если твоему «братику» вдруг станет от твоих действий только хуже.
Арловская, все еще буча что-то себе под нос, надула губы и, скрестив руки на груди, села рядом с сестрой.
-Пруссия, а тебе не кажется, что ты переборщил?— Торис с укором посмотрел на Байльшмидта.
-Не думаю,— он махнул рукой и поставил руки в бока.— Лучше вернемся к делу: по словам России, я должен буду выступать в роли шпиона и связного?
-Так и есть, по территории Ивана ты можешь ходить свободно, и никто даже не подумает тебя остановить, в то время как я вполне свободно могу перемещаться по дому Америки. Я буду звонить тебе раз в сутки и сообщать обо всем, а ты…
-Знаю, знаю. А Великий я должен будет пройти через охрану, выследить Джонса и после связи с тобой обо всем доложить Англии. Потом сообщить о его решениях тебе, а ты уже России. Да это как два байта переслать!
Литва облегченно вздохнул, ведь он уже беспокоился, что придется заставлять и запугивать прусса краном Брагинского, но, как ему показалось, все обошлось.
3й – дома у Америки в первый день болезни.
Сообщение о том, что его любимый младший брат заболел, Англия получил где-то за полночь причем не от Пруссии, как того можно было ожидать, а напрямую от Брагинского. Думаю, не стоит объяснять, как и в каком виде, он прибыл в Америку. Главное здесь было то, что как только перед ним открылась дверь, он смел как пушинку со своего пути Россию и подскочил к лежащему в бреду американцу.
-Альфред! Альфред! Что с ним?— Артур положил мокрую ладонь на лоб Альфреду и почувствовал, как вся влага постепенно испаряется с ее поверхности.
-У него сильный жар мы уже давно пытаемся его сбить, но…
-Чтоб вас, конечно, ему не станет хорошо от обычных средств,— Керкленд закусил нижнюю губу.— От чего это началось?
-Ну, он, похоже, напортачил чего-то,— Иван улыбался как обычно держа в руках тазик с водой.
-Вот идиотина,— Англия скинул свой плащ в руки Литве, предварительно достав из кармана мобильный.— Вы остаетесь здесь и приглядите за ним, а я сделаю пару звонков и вернусь.
-Только не надо указывать, что мне делать,— за спиной Брагинского уже разрасталась туча.
-Раша, а я предупреждал тебя, если что с ним случится, полетят ваши головы. И уж поверь, у меня хватит сил,— англичанин наблюдал за метаниями Джонса еще с минуту, а затем скрылся в одной из гостевых комнат.
Россия просидел весь остаток дня на кухне, поскольку доступ к телу был ограничен Англией, который как наседка крутился вокруг Альфреда. Впрочем, от этого Литве было не легче — он просто был загнан и завален поручениями Артура. Хотя ближе к утру, температура у Америки все же спала и у Ториса выдалась возможность присесть и попить чайку, который уже не первый час гонял Иван. Мимолетную тишину нарушил ужасный вопль: «Россия!»— Керкленд как ураган «Катрина» вбежал на кухню и тут же все снова завертелось.
-В чем дело?— русский оторвался от наскучившего ему занятия и поставил чашку на стол.
-В чем дело, в чем дело? Я тебе скажу, в чем дело: это ты виноват в том, что сейчас творится с Альфредом! А я ведь тебя не раз предупреждал…— англичанин постоянно переходил с крика на злобное шипение.
-У него всего-навсего простуда, не помрет.
-А то, что он бредит, бледен и постоянно хватается за сердце, тебе ни о чем не говорит?— Англия сократил расстояние между ними и стал тыкать пальцем в грудь России.— Я надеюсь, ты еще не забыл, какого ощущать боль от ранения в сердце.
Иван тут же подскочил со своего места и с силой сжал запястье Керкленда. Артур шипел и пытался ее вырвать, но не получалось.
-Отпусти, кому говорят!
-Нет, теперь ты выслушаешь меня. Этот мальчишка мне противен и без разницы, что с ним будет, для меня он так и останется надутым выскочкой,— глаза Брагинского горели непривычным фиалковым, а уже красным цветом.
-Твои глаза… Shit!— Англия достал из-за пазухи пистолет и выстрелил в русского, но, похоже, ожидая подобный исход, Иван уклонился и выбил пистолет краном, затем сделал выпад, пытаясь ударить зеленоглазого обидчика.
-Господин Россия, не надо,— Литва резко повис на руке Брагинского не позволив нанести удар. Однако он не намерен был отступать и резким движением руки оттолкнул парня так, что он ударился головой о край стола и сполз на пол. Только теперь поняв, что погорячился, Иван опустил кран и поспешно сел на ближайший стул.
-Прости, Торис, я погорячился.
-Если бы я вас хорошо не знал, то решил бы, что вы действительно хотели меня убить,— литовец поднялся с пола, потирая ушибленное место.— Что ж я, пожалуй, пойду, присмотрю за Америкой,— захватив со стола медикаменты и шатаясь, парень покинул помещение.
-Угу,— кивнул на последок ошарашенный Англия и сел напротив России.— Ладно, не будем выяснять дальше кто прав, а кто нет, но возможно это наш шанс ускорить процесс твоего освобождения, главное все правильно разыграть.
-Что задумал на этот раз, старый пират?
-Я еще не настолько стар.
-Так то, что ты пират ты не отрицаешь, господин бандит?
-Агкх… Что ж, пусть будет так, только вот этот пират имеет несколько идей, главное чтобы в них никто посторонний не вмешался. Ну, Францию я так точно обезврежу, если все пойдет по плану.
-Не тяни кота за хвост и говори.
-Кризис все равно перекинется на Европу, а главным образом на меня, я думаю, что смогу сдержать его на своей территории. От тебя же потребуется в день собрания большой восьмерки всеми правдами и не правдами привести меня туда.
-А ты что сам не доберешься?
-А ты посмотри на Альфреда и получишь ответ — думаю, к этому моменту Франция запрет меня под домашним арестом и назначит во всех смыслах постельный режим.
-А что потом?— догадываясь о намерениях англичанина, все же спросил Россия.
-Фальшивый договор. Думаю, большинство сразу догадаются, в чем дело и подыграют нам, остальные подадутся стадному чувству и тоже подпишут. А там дело за малым: надавим на чувство вины и жалость. Все будет как раньше, я его очень хорошо знаю,— Англия самонадеянно улыбнулся и откинулся на спинку стула, но тут же чуть не упал, поскольку стул оказался без спинки. Он лишь чудом успел в последний момент вцепиться пальцами в край стола.
-И ты думаешь, что такой простой трюк сработает?— глаза Брагинского смотрели куда-то в пустоту.
-Естественно. Только за то время, что он будет в отключке, я попрошу тебя заняться его бумагами.
-Не уж-то ты мне настолько доверяешь?
-Конечно, нет. Я пошлю к тебе Скотта, этот рыжий присмотрит за тобой,— Англии было неприятно вспоминать старшего брата, но по-другому было нельзя.
-А ты думаешь, он согласится?— Россия вспомнил, как пару раз на собрании видел Шотландию — его внешность вполне могла внушить страх, вот только, судя по всему, братья не особо ладили.
-Найду чем его подкупить,— Керкленд усмехнулся,— а ты смотри не стащи бумаги и не сделай Джонсу только хуже.
-Я и не собирался, эта болезнь, скорее ошибка Альфреда.
-Думаешь, я тебе вот так поверю?
-Поверь, у меня не было ни одной мысли ему вредить, несмотря на то, как я себя веду и что говорю,— Иван, наконец, оторвался от созерцания пола и взглянул на Артура.
-Ладно, я буду тебя подозревать намного меньше, если ты мне объяснишь, почему твои глаза последние полчаса светятся красным?
-А,— Россия подошел к зеркалу на кухне.— Черт! Калининград!— взревел Брагинский, выбегая во двор. За ним выбежал Артур.
-Да что случилось?
-Гилберт слышал разговор,— все еще озираясь по сторонам, сказал Иван.— Что ж он далеко не ушел…
-Тут нет ничего криминального, даже лучшему что он все слышал.
-Кому как,— многозначительно вздохнул русский и вернулся в дом.— В таком случае я вынужден согласиться на это аферу.
4й – в доме Франции за час да собрания.
Россия зашел в дом без каких либо помех, учитывая, что он был с краном в руках, а горничную и двоих людей в черном можно вообще не считать за сопротивление. И вот напевая «А Ленин всех послал на Первомай!» Брагинский втащил в дом Керкленда. Тот все еще был без сознания и тяжело дышал. Не то чтобы у Ивана не было сердца, и он не сочувствовал англичанину, но тот сам просил так поступить, а значит, вполне догадывался о последствиях.
Брагинский поднялся по лестнице, прошелся по длинному и запутанному лабиринту коридоров и оказался в личном кабинете Бонфуа. Артур до того весивший мертвым грузом был сброшен на кресло.
Переведя дух, Россия принялся шаманить над его телом, читая заклинания на древнерусском, и, сделав надрез на своем пальце и пальце Англии, приложил их друг к другу, снова что-то прошептав. Когда темный ритуал бал закончен, Россия обессилено упал на пол и так провалялся минут пять, пока его не разбудил очнувшийся от суточной комы Керкленд.
-Что разлегся, русский? Снова напился,— в его голосе была явная насмешка, Иван приподнял голову и хотел ответить на его колкость своей, но не смог даже звука издать.— Э? Не уж то побочный эффект,— со знанием дела оценил последствия заклинания Англия,— скорее всего на сутки.
Брагинский со стуком упустил голову и тут же чуть не взвыл, ударившись макушкой о паркет. Альбион только усмехнулся, но подал руку пусть и временному союзнику.
-Знаешь это очень удачно, что ты притащил меня в дом к Бонфуа, я как раз оставил договор здесь,— он выудил из одной полки папку и передал РФ. Тот быстренько все пролистал пока Керкленд ходил переодеваться и притащил еще один костюм Брагинскому.— Держи, негоже в таком виде на собрание G8 идти. Эй что с тобой?... нет я в своем уме, и не надо крутить пальцем у виска,— Артур сглотнул,— и убери свой кран, я все равно не собираюсь подписывать, главное чтобы его подписали остальные шесть стран и он, тогда Америка точно начнет разрабатывать план… Это ты сейчас Пруссию показал? Ну, да похоже. Что мне? Я не понял последнее… что вы? Брагинский…— тут он схатил Ивана за грудки.— Скажи что соврал,— в ответ русски только виновато улыбнулся.— И зачем я тогда это все затеял, а? Ну только если ты считаешь что так надо, но то, что ты сделал,— тут англичанин покраснел,— с Альфредом я не забуду.
Россия на радостях обнял Англию, прижав его к себе от всей русской души, подхватил папку с документами и костюмом под мышку и, перекинув через плечо Керкленда, быстро покинул дом Франциска.
@темы: Америка, Россия, Литва, Англия, Фанфикшн, Пруссия, Франция
Автор: Elizaveta Yait
Бета: Витомира
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Америка/Россия, Англия/Франция, Литва, Пруссия (Калининград) и многие другие.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC, Насилие
Описание: Америка добивается своего и получает Россию под свой контроль.Россия никак на это не реагирует никаким гневом или войной,а просто выполняет все,что тот скажет.Альфреда это начинает пугать и он пытается вернуть все на свои места...
Посвящение: Карнэ.
Публикация на других ресурсах: Разрешаю, но только заранее предупреждайте куда.
Примечания автора: 1.Начала писать по заявке описанной чуть выше, но сюжет уже давным давно ушел от нее Х)))
Надеюсь, никто не расстроился)
2. Народ смотрите на Рейтинг)
3. Проект закончен, уффф.
Главы с 8-14
Глава 8.
Вернувшись домой, Альфред понял, что за время его отсутствия почти все страны успели разъехаться по домам. Оставались лишь несколько: Германия сидел за столом и пил сок; Англия с пакетом льда у глаза сидел в противоположном углу; Франция стоял перед зеркалом с тональником и упорно пытался замазать с каждой минутой все ярче проявляющийся фингал; в кресле, как и прежде, спал Геракл, только теперь к нему пристроился Венециано и тихо сопел.
-Я смотрю от любви до ненависти один шаг,— сказал Альфред, переводя взгляд с Артура на Франсиса и назад. Артур злобно сверкнул в ответ глазами, потом также посмотрел на Германию и ответил:
-Я смотрю, ты тоже не горишь энтузиазмом… И чего ты так покраснел?
-Ну, я поговорил с Иваном.
-Ты хоть извинился?— перебил Артура Германия. Альфред тут же почувствовал себя сволочью, потому как на деле все вышло наоборот.
-Не совсем, но я пригласил его к себе жить.
-Альфред, мы же вроде с тобой все уже обсудили?
-И что с того? Я принял решение и не отступлю!
Америка быстрым шагом прошел мимо брата и, поднявшись по лестнице, скрылся в своей комнате, громко хлопнув дверью.
-А Россия еще тот хитрый лис,— промурлыкал Франция и снова уткнулся в зеркало.
Глава 9.
Россия переехал сразу на следующий день. Без лишних слов он собрал свои вещи в чемодан и вместе с ним стоял на пороге и стучал в дверь.
Америка же проснулся на утро в некакущем состоянии и, с трудом дойдя до кухни, буквально слился с банкой рассола, которую ему всучил не менее помятый Литва. Что было вчера, он помнил смутно, помнил только, что пригласил жить Брагинского к себе, но вот, как и почему, забыл напрочь. И вот в таком виде с курантами в голове и рассолом под мышкой, он открыл дверь и впустил нового жильца.
Америка днями стал пропадать на работе. Пусть и не сразу, но он ощутил на своей шкуре все то, о чем его предупреждали другие: управлять сразу двумя странами было невозможно, он ежедневно метался с одного материка на другой, иной раз, забывая о сне и отдыхе; экономика начала давать трещину в районе его финансовых отношений с СНГ; Европа же была на грани очередного кризиса.
«Как же был он прав! Вот я дундук, что его не послушал»,— ругал сам себя Америка, сидя в своем рабочем кабинете и просматривая очередную вереницу отчетов. Надо было что-то делать, проблемы нарастали как снежный ком и грозили превратиться в лавину, которая снесет все на своем пути. А кто как не родина, источник, можно сказать, этого снега могла лучше всего разобраться с делами.
Брагинский уже полгода сидел у него дома без дела и Америка решил, что пора бы уже побеспокоить его. Он бросил бумаги на стол и стал набирать номер домашнего телефона. В трубке раздались гудки, затем что-то щелкнуло, и заработал автоответчик: « Сейчас Америки нет дома, хотя это звучит странно (смешок), если учесть что он в белом доме. Если вам что-то нужно оставьте сообщение после сигнала, а если вам нужен я (смешок), то по всем вопросам прошу к Америке»,— раздался гудок и в телефоне что-то снова щелкнуло. Альфреду понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, после чего он что есть мочи закричал в трубку:
-БРАГИНСКИЙ!!! Черт бы тебя побрал, возьми трубку! И что за идиотское сообщение?! Я, конечно, понимаю, что тебе там заняться нечем, но мне не до смеха!...— сказать что-то еще он не успел, т.к. трубку поднял Иван.
-Незачем так орать, бедный Литва чуть с лестницы не упал,— как и прежде непринужденно ответил он.
-Это он бедный? Это я на грани срыва! Что у тебя с экономикой? Сколько я не пытался ее подлатать или наладить, все становится только хуже! И что это за «коррупция», я с ней борюсь, но ее только больше становится! Живо ко мне, я уже не справляюсь,— не дожидаясь язвительных комментариев от России, Америка бросил трубку и стал ждать.
Брагинский приехал незамедлительно и, не стучась в дверь, зашел в кабинет. Альфред уже успел немного остыть, но осадок все еще остался. Он, сперва, одарил недобрым взглядом Россию, но поняв, что без него не справится, сменил гнев на милость.
-А теперь доходчиво мне объясни, что случилось с этими графиками,— Америка положил перед Россией отчеты и стал ждать. Но ждать не пришлось, Россия, только взглянув на них, улыбнулся и быстро все пролистал.
-А что здесь тебе не нравится?
-Одним словом: Все! Как с такой экономикой ты еще не слег?
-А я уже привык,— он снова улыбнулся.— И, знаешь, ты тут сделал много лишнего, я думаю, не стоило так напрягаться.
Альфред удивленно уставился на него и стал ждать разъяснений. Иван понял это, вздохнул и начал вдохновенно объяснять про все нюансы «его» экономики. Джонс старался внимательно слушать, но уже в середине совершенно запутался в логичной нелогичности России. Он никак не мог понять: как отнимая можно было умудриться прибавить, или даже преумножить капитал, а отдавая долги оказаться в выигрыше. Признавать, что он был бессилен понять все эти нюансы, и что герой мог проиграть каким-то цифрам, было выше его сил и гордости, поэтому он смиренно молчал и ждал, когда Брагинский закончит.
-Ну, ты все понял?— спросил Иван, закончив, как он думал, объяснения.
-А?.. Да конечно! Все действительно просто!— Для пущей убедительности он засмеялся, но Россия, убрав улыбку с лица, положил ему руку на плечо.
-Смирись, ты обречен. Думаю, стоит запастись анальгином и парацетамолом…
-Зачем это?
-Потому как если заболеем оба, некому будет сходить даже за простыми лекарствами.
-Тогда занимайся своей долбаной экономикой сам!— Альфред разгневанно вскочил на ноги.
-Нет уж!— без раздумий отчеканил Иван.— Ты сам в это влез - тебе и карты в руки.
-Стоять!— Альфред схватил Россию за рукав, когда тот уже собрался уходить.— Ты не можешь отказываться, ты ведь теперь мой подчиненный.
-Даже если и так, я не могу ничего поделать. Но, если хочешь, могу постараться тебе более детально все объяснить еще раз.
Америке было неприятно признавать, но помощь была ему нужна как воздух.
-Ладно. Только объясняй более точно,— Джонс надул губы и Иван, поняв, что ему уже никак не отвертеться, принялся объяснять, предварительно обойдя стол и став за его спиной.
Альфред искренне хотел понять всю суть его экономики, ведь он все-таки герой и не мог проиграть! С другой стороны с каждой минутой его внимание и интерес таял быстрее, чем воск, под конец он уже совершенно перестал разбирать слова Брагинского, и они приятной мелодией откликались в его голове. Он только поморщился, когда почувствовал его влажное дыхание на своей шее, он мотнул головой и тут же столкнулся с обеспокоенным взглядом России.
-Что с твоим выражением лица,— вяло спросил Джонс.
-С моим выражением лица?— переспросил Иван немного издевательским тоном.— Это мне нужно узнать, что с твоим выражением лица? Ты меня уже минут десять не слушал я прав?
— С чего ты взял? Я внимательно тебя слушал!
Россия прищурился.
-Правда? Кстати, а почему у тебя лицо красное?
-Правда!... Красное?— Америка на секунду отвлекся от недовольного, но еще обеспокоенного лица России, и пощупал свой лоб. Температуры он конечно не почувствовал, но зато сразу ощутил во всем теле вялость. Поняв, что надо что-то ответить Ивану, он открыл рот, но тут же начал глотать воздух как рыба, которую только что выбросили на берег – Брагинский одним движением поднял челку с его лба и коснулся его своими сухими губами.
-Похоже, у тебя температура…— предположил он, отпуская Америку.— Извини, я накаркал…
-Нет, у меня никакой температуры!— начал возражать, раскрасневшийся еще больше Альфред, но тут же был усажен обратно на кресло.
-Сиди и жди, я пока схожу в аптеку, а ты попроси секретаршу, хотя я лучше сам ей все объясню…
Иван по-хозяйски порылся в шкафу и достал оттуда покрывало, что очень удивило Джонса. О том, что он тоже по ночам засиживается, знали не многие, да и сам Америка не особо афишировал, но то, что он в отличие от того же Германии, проведет этот вечер с максимальным комфортом для себя, даже дураку ясно. Тем временем Брагинский укутал его в плед, от чего американец стал похож на заболевшего школьника подростка. Он напоследок еще улыбнулся и скрылся за дверью.
Спустя несколько минут в комнату без стука вошла секретарша и принесла с собой тазик и несколько полотенец. Ее лицо было белее снега, и Альфред впервые пожалел, что в его кабинете была звукоизоляция. Конечно, он не горел желанием услышать отборный русский мат, но ему как герою очень хотелось все знать! Надо сказать, что изоляцию в комнате приказали поставить еще лет 50 назад, когда очередной президент не смог вынести вечного шума из кабинета Америки. Приказ был выполнен в кратчайшие сроки, а изоляция была сделана двухсторонняя, так на всякий случай. Но именно в такие случаи Джонс и жалел о том, что согласился на «ремонт» кабинета.
Секретарша тем временем поставила тазик на стол и, предварительно смочив полотенце в воде и свернув его, водрузила прохладный компресс на голову. Только тогда он почувствовал, как дрожат ее руки. Затем она натянуто улыбнулась и все так же молча ушла. Альфред только усмехнулся и, устроился поудобнее, намереваясь дождаться Россию, но уже через пару минут его сморил сон и герой, съехав с кресла на пол, свернулся калачиком на нем.
Глава 10.
Как и ожидалось, его разбудил Брагинский, а, точнее, шум, который он создавал. Америка осоловело, открыл глаза и понял, что уже достаточно давно лежит на диване в собственном доме. Почему не в своей комнате? Альфред задался этим вопросом и почти сразу вспомнил, что просил никого туда не заходить. Похоже, что свое обещание Иван решил исполнять до конца. Сейчас он сидел на стуле возле него и мешал ложкой какое-то лекарство, постоянно стуча о стенки чашки. Джонс, привыкший к манерному Англии, не мог привыкнуть к некоторым особенностям русской культуры, которая даже на его взгляд, а не только паникера брата казалась дикой.
-Потише нельзя?— сипло прошептал Америка, сразу поняв, что в ближайшее время не то, что кричать и вопить, просто говорить будет очень затруднительно.
-О, уже проснулся? Раз так, то выпей-ка это,— Иван приподнял его голову и помог выпить лекарство. Альфред тут же закашлялся и снова опустил голову на подушку.— И нечего на меня так сердито смотреть, не я виноват, что ты заболел.
-А вот и ты! Кхе-кхе-кхе… И как ты только еще сам с ангиной не слег?
-Я же говорил, что привык,— Россия пожал плечами.— Ты лежи, а я схожу за едой, тебе стоит набраться сил.
-Принеси мне тогда гамбургер.
-Вот как. Забыл сказать, что заходил врач и сказал, что тебе прописан постельный режим и только здоровая пища, т.е. никакого фастфуда,— он улыбался и светился как новогодняя елка. Америке сразу стало понятно, что Брагинский просто наслаждается сложившейся ситуацией. Россия встал со стула и, отставив пустую чашку на столик, куда-то вышел.
Америка еще некоторое время лежал неподвижно, но потом все же принял сидячее положение, как раз в этот момент в гостиную зашел Литва с подносом и, поставив его на столик, начал кормить с ложки Джонса. Тот в свою очередь упрямился, такое новое положение его не радовало, потому половина бульона оказалась на постели. Покачав головой, Литва удалился, раздался шум на кухне и в гостиную вернулся Брагинский уже менее довольный, за ним вышел серьезный Литва с полотенцем и новым покрывалом. Сменив постельное белье, и положив поверх покрывала полотенце, он ушел.
-Я и сам могу есть,— прокомментировал свое поведение Америка, оставшись с Россией наедине. Он взял из его рук тарелку, но тут же чуть не уронил. Джонс даже сам испугался, когда понял, что сейчас слишком слаб, чтобы держать даже ложку.
-Герой,— шепотом хмыкнул Иван и стал его кормить. В этот раз Альфред упрямиться не стал и съел все, что ему дали. Конечно, хотелось более привычной и менее здоровой пищи, хотелось шоколада или, на худой конец, хотя бы стаканчик колы. Но врач запретил, да и Торис готовил достаточно хорошо, чтобы Америка не стал жаловаться.
Россия, выполнив свою миссию, забрал поднос и ушел. В гостиной он больше не появлялся, к нему наведывался лишь Лит и периодически то приносил лекарства, то менял теплое полотенце на холодное. Спустя несколько минут Джонс снова уснул.
Сон был очень беспокойный. Особенно его начала бить дрожь, когда он в голове начал прокручивать события последней войны, только в этот раз победителем был Россия. Он стоял над неподвижным, ослабевшим американцем. Его глаза были полны гнева презрения. Иван поднял на него оружие:
-Сдохни!— сказал он.
-Стой, Раша! не смей…— Америка почувствовал неподдельный страх,— пощади, прошу! Я сделаю все, все!
-А ты пощадил моих сестер? Молчишь…
«Но ведь его сестры живы? Что-то не так… Все совсем не так. Это я победитель, это просто сон… Или нет?» Как ответ на его слова, на каменном лице России появилась безумная улыбка.
-Кто знает… Но твои грехи можно смыть только кровью,— выстрел. Америка чувствует боль в груди, но не только от пули, что-то еще. Это была настоящая лавина различных смешавшихся эмоций и чувств, и нельзя было понять, что произошло. Альфреда тянуло куда-то вниз, боль парализовала тело, и теперь мешала думать, путая мысли. Смерть пришла к нему его и сковала в своих объятиях. «Я жить хочу, хочу жить… Хоть кто-нибудь, спасите»,— на лице его появились слезы. Сон или нет, но он был настолько реальным, что достиг глубины его души. Холодные фиалковые глаза смотрят на него, и нет в них жалости. От этого еще больнее. «Страшно! Мне страшно... Раша… Россия… спаси…»
-Америка! Да чтоб тебя. Америка!— Альфред чувствует, что чьи-то руки держат его, знакомый голос зовет.
-Россия,— он отвечает, находясь еще где-то во сне. Холодный взгляд сменяет уже более теплый и беспокойный. Наконец Джонс просыпается и понимает, что все еще в гостиной. Но, увы, тем, кто его разбудил, был совсем не Брагинский — весь бледный и помятый Керкленд сидел над ним.
-Англия,— прошептал сипло Альфред.
-Да я тут, я с тобой…
-Что с тобой?
-Что со мной?— Англия осмотрел себя.— Ну, да. Не очень свежий вид. У тебя ночью поднялся сильный жар и мне позвонил Раша. Я перепугался за тебя и тут же прилетел сюда, мало ли что этот русский с тобой бы сделал.
-Ясно,— Америка закрыл глаза, но тут же перед ним всплыл образ России из сна.
«Мне до сих пор страшно… »— он вздрогнул и поспешно открыл их снова.
-Ты еще дрожишь. Тебе холодно,— Англия коснулся рукой его лба.— Температуры вроде нет, тогда я схожу за одеялом.
-Да,— «Какое лицемерие, я ведь боюсь его… Интересно, что я видел? Все было настолько реально… Неужели я мог ему проиграть? Хотя почему меня волнует даже не это, а то, как он на меня посмотрел. Почему-то, кажется, что у него должен быть другой взгляд. Если бы я смог вспомнить наш разговор после вечеринки, почему же я тогда пригласил его к себе жить … Может был слишком пьян… Наверно, но ведь было что-то еще?».
-Ну, вот так будет лучше,— Англия накрыл его и сел рядом.— Пока ты не поправишься, я буду с тобой,— он улыбался, как и прежде, когда Америка был еще маленьким. Альфред улыбнулся, наблюдать за таким Артуром было гораздо приятнее. Но, похоже, даже болезнь младшенького не могла до конца исправить его характер.— Но если выяснится что скачки курса доллара это твоя очередная махинация, ты лично от меня за все получишь.
-Неисправим.
-А что ты хотел, такими темпами жар скоро будет у всей Европы. Боюсь, меня первым будет лихорадить.
Америка вздрогнул, вспомнив какой жар ощущал во сне. «Неужели это тогда… Как такое возможно что…» Он хотел закончить мысль но слишком боялся осознать возможную реальность того сна. «Нет, я буду жить!»— упрямо он сказал себе.
— Ничего я не делал. Это все Россия…
-Опять он!— Англия вскочил и, не дождавшись объяснений, выбежал из комнаты.
Спустя час в комнату со ссадиной над виском зашел Торис и, напоив лекарствами Джонса, сел рядом.
-Что случилось?— нарушив молчание, спросил Альфред.
-Все в порядке,— Литва улыбнулся, но сразу было заметно, что его что-то беспокоило.
-Говори, все равно узнаю.
-Нет!— Торис хотел тоже уйти но, так и не дойдя до двери, вернулся на свое место.— Зря вы это затеяли,— в никуда сказал он.
-Я всегда прав, а то, что случилось, не моя вина.
— Кто знает,— повторил слова темного-Брагинского Торис и замолчал. Спрашивать что-то еще было бесполезно.
Глава 11.
На ноги Джонс встал довольно быстро, хотя некоторое время его еще знобило. Меньше повезло в этом плане Керкленду. Пока он был у Америки дома и следил за порядком, собственная экономика начала давать течь и в итоге к тому моменту, когда Альфред уже пошел на поправку, сам англичанин был вынужден уехать домой, а затем и вовсе слечь. Конечно, без должного ухода он не остался, Франция, быстро сообразив, собрал его вещички и увез к себе на елисейские поля.
Тем временем Альфред, наконец, вернувшись в строй первым делом решил навестить Белый дом и заодно свой кабинет. Пока он шел по коридору, то сперва готовился к худшему: стол заваленный бумагами, мрачное, душное неубранное помещение и секретарша, постоянно таскающая сотню бумаг на подпись. Но уже у подхода к кабинету заметил сначала других министров чиновников и тому подобную шушеру в очень неприглядном состоянии, причем, чем ближе он был к кабинету, тем бледнее были сотрудники. Его же собственная секретарша стояла возле кабинета с чашкой кофе, по тому, как тряслась чашка и сколько раз она чуть не облилась кофе, просто поднося чашку к губам, Джонс предположил, что недельки выдались у нее напряженные, но чтобы на столько, он не ожидал! « Может из-за кризиса переволновалась? А может босс заходил? Хотя не думаю что он настолько зверь…» Америка поздоровался с секретаршей:
-Ой! Я…я… я уже почти допила кофе и сейчас же приступлю к работе!— девушка вытянулась по стойке смирно чуть не выронив чашку, но когда осознала что перед ней стоит Америка немного расслабилась.
-Хорошо, я не подгоняю,— Альфред улыбнулся, но тут же с досадой для себя заметил, что это не произвело должного эффекта как раньше. Девушка натянуто улыбнулась и поплелась на рабочее место. «Что это с ней? В последний раз я ее видел в таком состоянии, когда здесь был Россия. Может это он?... Да нет! Ни за что не поверю».
Смеясь, он открыл дверь и тут же замер – кабинет был не просто чист, он сверкал как новенький доллар! Америка потер глаза, думая, что ошибся дверью, но нет. « Я уже даже не помню, чтобы он был таким чистым, если вообще таким был», — он прошел внутрь и закрыл за собой дверь.— «Неужели секретарша постаралась? Хотя кто тогда разобрал все бумаги?» — в такое счастье верилось с трудом. Наконец он закинул куртку на вешалку и сел за стол.
-С чего бы начать?— он обвел взглядом стол и на секунду задержал взгляд на своем ежедневнике. Он лежал там же где и прежде, но был открыт на сегодняшнем дне, чьим-то аккуратным подчерком, который никак не мог принадлежать ни секретарше, ни тем более ему. «Интересно кто автор?»— Джонс взял его в руки и начал рассматривать записи на сегодня и несколько последующих дней. «Похоже, мне назначено несколько встреч, должен позвонить сегодня Франция. Что еще? Завтра несколько встреч. А что было вчера?»— он отвернул страничку назад, но к его удивлению на ней было пусто, как и на всех других. Там не было ни одной записи, кроме тех, что он оставил раньше. «Что за черт?! Ну не мог же он не писать себе пометок?»— Альфред вскочил с места и выбежал в приемную. Секретарша сидела на своем месте и что-то печатала.
-Кто был в моем кабинете?— сразу спросил Америка.
-Ну, это…— вдруг девушка замолкла и побледнела.
-Кто?— девушка замотала головой, что удивило Джонса. Но, тем не менее, по ее реакции догадка, какой бы не казалась бредовой, подтвердилась на все сто.— Брагинский значит,— из глаз девушки потекли слезы.
-Только не говорите ему,— Альфред коротко кивнул и вернулся в кабинет.
«Так значит это он. Но почему не воспользовался случаем и не выкрал документы или бумаги?»— рассуждал Америка, роясь в полках и проверяя документацию. К его удивлению все до одной бумажки лежали на месте. «Хотя это не доказательство»,— он быстро выбежал из кабинета и дал пару указаний охранникам, те кивнув, бросились выполнять поручение, сам Джонс, не теряя времени, захватил ключи от машины и вприпрыжку покинул правительственное здание.
Дома никого не было, или, по крайней мере, так с первого взгляда показалось Америке. На кухне, как оказалось, работал телевизор вещая о новостях дней насущных. Альфред подкрался к двери и аккуратно приоткрыл ее: за столом сидел Литва и, шинкуя капусту, следил за новостями. Он уже было хотел уйти, но от его взора не скрылся торт, лежащий на столе возле плиты. Он несколько раз переводил взгляд с Ториса на торт и обратно оценивая, успеет ли он стащить его раньше, чем Лит повернется. Наконец сделав ставку на то, что он самый быстрый и ловкий, американец пригнулся и прошмыгнул внутрь, затем сделал несколько шагов в сторону плиты, выпрямился и протянул указательный палец, чтобы попробовать крем.
-Америка-сан,— Джонс тут же получил по руке половником,— вы как маленький. Разве так сложно подождать до ужина?
-Но он так аппетитно выглядит, может, съедим его сейчас?— Альфред потянул вторую руку, но снова получил половником, но теперь еще и по голове.
-Я сказал до ужина — значит до ужина, вы, между прочим, еще даже не обедали,— тут возмущенное лицо Литвы стало прежним.— А, кстати, почему вы не на работе? Вам снова плохо?
-Дфа, нфет,— Альфред держал во рту ушибленный палец.— Я ифкал роффию.
-Россия сейчас во дворе, я попросил его постричь газон.
— О сфатибо,— сказал Джонс и тут же ускакал с кухни, забыв про торт.
Литва еще несколько минут стоял, вспоминая, что он сделал не так, но, так и не вспомнив, вернулся к капусте.
Россия, как и сказал Литва, работал во дворе. Только вместо привычной газонокосилки он использовал привычную для себя косу. А теперь представьте выражение лица Америки, когда он, позвав Россию, встретился лицом к лицу с русским, который старательно точил косу.
-«Здравствуй», Америка-кун,— он еще шире улыбнулся, не переставая точить лезвие инструмента.
За одно мгновение перед лицом Альфреда пролетела вся жизнь. «МАМОЧКИ, АРТУР!»— мысленно завопил он, хотя на деле не издал ни звука, опасаясь, что его крик может привести Ивана в бешенство или послужить кличем для атаки.
-Ты хотел что-то спросить?— тем временем Брагинский продолжал толи случайно, толи намеренно, не замечая испуг, запечалившийся на лице Америки.
— Что я? А нет, ничего такого,— «Черт побери, Альфред Ф. Джонс, ты же мужчина соберись!»— пытался себя успокоить американец,— просто хотел узнать, это ты работал в моем кабинете в мое отсутствие?— «И почему это у меня так голос дрожит?»
-А ты про это. Твой босс сам разрешил мне. И я думал, что ты не будешь против,— Иван сделал удивленное лицо и, наконец, опустил косу, опиревшись на ее древко. Америка облегченно вздохнул, чувствуя, что умрет он точно не сегодня.
-Даже если так надо было спросить у меня,— Альфред поставил руки на пояс, чувствуя, что его боевой дух вернулся к нему.
-Ну, во-первых, тебя постоянно мучил жар, так что ты был мало вменяем, во-вторых, твой брат сам предложил мне это.
-Артур?— удивлению Америки не было предела. «Он доверил все Брагинскому? Да не может быть, чтобы этот русофоб на такое согласился».— Да я ни за что не поверю.
-Можешь сам у него спросить, а я пока займусь делом,— как бы читая мысли Альфреда, предложил Иван, затем выпрямился и вернулся к работе.
-Обязательно,— Америка отошел в сторону и сел на стоящую под деревом лавку. Пока он набирал номер и ждал ответа, он сам не заметил, как стал наблюдать за тем, как работает Россия. Он внимательно разглядывал его и заметил, что на нем не было ни пальто, ни шарфа. Вместо них на нем осталась лишь рубашка и спортивные штаны с лампасами, даже вместо привычных валенок или все чаще надеваемых им ботинок на ногах были резиновые шлепки. « Хотя чему я удивляюсь пока я болел уже весна закончилась. Но господи как ему это идет, никогда бы не подумал что он такой стройный…»
-Алло! Алло~! Да что за шутник там развлекается?! Франц если это ты, то я тебе по возвращении всю бороду выщипаю!— гневный голос в трубке привел парня в чувства.
-А, точно. Привет, Арти. Как жизнь?— Америка протер глаза и постарался сосредоточиться на голосе собеседника.
-Альфред? Никогда бы не подумал, что ты мне позвонишь. Не уж то решил поинтересоваться умер ли твой экс-опекун или нет?
-Это конечно тоже волновало, но вот только теперь я все меньше сомневаюсь, что такая сумасшедшая идея могла придти тебе в голову.
-Сумасшедшая идея… Ты о чем?— голос Англии был явно удивлен.
-Ну, ты ведь не мог предложить России поработать за меня пока я болею,— Америка рассмеялся в трубку, ожидая, что его старший брат назовет дураком, но никак не следующего.
-Так ты об этом. Я сразу решил отправить его туда, чтобы он меньше по дому без дела шастал. У тебя с этим проблемы? Или Раша документы украл?— Америка отрицательно покачал головой и тут же понял, что Артур, скорее всего, не видел этого.
-Нет, все на месте. Но я на всякий случай попросил охрану все проверить.
-Думаю, в этом нет необходимости, я заранее приставил к нему Шотландию. Этот мальчишка навряд ли решился бы мне перечить.
-Тогда все и правда на месте,— «Значит, он все-таки перестраховался, а я уже подумал, что он с ума сошел. Надо отдать ему должное, он еще не старый маразматик».— В таком случае до завтра.
-Если ты о собрании, то там меня не будет.
-Как?
-Вот так! Ты, я так понял, совершенно забыл, что я уже почти неделю живу на полном попечении этого лягушатника. Впрочем, другого я от тебя не ждал,— по голосу стало ясно, что Артур был явно расстроен.— Америка-бака~!— гневно выкрикнул англичанин и положил трубку. Альфред на это только усмехнулся.
-Вот всегда с ним так.
Америка отбил звонок и спрятал трубку в карман. Он еще некоторое время сидел и, молча, наблюдал за широкой спиной Ивана. «Я конечно понимаю, что Артур сам сильно волновался, если решил попросить Шотландию»,— в голове Джонса тут же всплыл образ вспыльчивого рыжеволосого парня, которого доводилось пару раз видеть.— «Этот парнишка, если надо, не упустит ничего и никого из виду, а тут еще приказ от старшенького. Но как-то с трудом верится, что Россия за это время не попытался его обезвредить или выкрасть часть документации». Альфреду с трудом верилось в честного Брагинского, если он вообще хоть на секунду поверил. Он еще некоторое время внимательно его рассматривал, потом облизал пересохшие губы и уже было хотел что-то сказать, но вдруг русский остановился и повернулся к нему лицом. Америку тут же, как ветром сдуло, он уже мчался по дорожке домой, ругая себя за такое поведение. «Что я на него так засмотрелся? И чего вообще испугался?!»
Он открыл входную дверь и чуть не сбил с ног Литву.
-Америка-сан вы вовремя. Обед уже на столе, я все накрыл. Надо бы Россию позвать.
-Понятно,— задумчиво произнес Альфред, переваривая вновь полученную информацию. Но, похоже, его слова было поняты Торисом не правильно, поскольку он решил добавить:
-И до ужина никакого торта!
-А я и забыл, значит можно,— утвердительно сказал Америка и тут же получил от литовца затрещину. Несмотря на свой тихий характер во всем, что касалось уборки или готовки он был непреклонен. Джонсу оставалось лишь догадываться о том, где он успел так закалить свой характер.— Хорошо, тогда просто съем гамбургер с колой.
-Вы наверно уже забыли, что вам еще неделю нельзя есть ничего вредного. Хотя насчет этого я могу быть спокоен,— и действительно. В первый же день все запасы фастфуда в доме были изничтожены либо самим Америкой, либо совместными усилиями Литвы и России, причем последний оказывал самое активное участие. Он даже не поленился обойти все забегаловки с яркой буквой «М» и каждому менеджеру лично провыть свое фирменное «колколкол», после чего в каждом заведении появлялись две фотографии в разделе нежелательные лица №1. Одним из них был, конечно, сам Иван, вторым за компанию записывался Альфред, после чего его даже на порог не пускали.
-Я так не могу больше!— начал ныть американец, но литовец уже привыкший к нему, пожал плечами и, повесив фартук на вешалку, направился к выходу.
-Потерпите всего неделю. Что ж про обед я сказал, Россию осталось позвать… А, точно забыл сразу сказать, меня не будет пару дней надо разобраться со всеми делами дома. Не скучайте без меня,— не дав времени Америке на возмущение или лишние расспросы, Торис вышел из дома. Джонс еще минуту постоял, а потом обреченно поплелся на кухню, продумывая перспективу проживания в одном доме наедине с Брагинским.
Глава 12.
-…Так ключи взял, скатерти постирал, обед в холодильник поставил…— уже около часа Литва пытался покинуть дом, но из-за того, что постоянно вспоминал что-то новое вынужден был возвращаться и исправлять. На шестой раз его остановил Россия и заставил все перепроверить пока он еще дома, но похоже идея не была лучше, поскольку Торис завис как компьютер у эстонца.— Теперь вроде все,— наконец подытожил, Лит и взял в руки чемодан.
-Может, я тебя все-таки отвезу в аэропорт?— последние сутки Россия клянчил у своего бывшего подопечного подвезти его.
-Нет!— сказал, как отрезал, Лоринаитис.— Кто тогда за ним присмотрит?— Америка сидел тихо в сторонке и наблюдал за этой комедией со стороны. Но литовец знал, что стоит ему покинуть порог, как это чудовище разнесет в доме все и обязательно где-нибудь достанет фастфуд или что-либо похуже, вроде его фирменных тортиков. В данном вопросе ему не хотелось идти на уступки пусть, даже если это были Альфред и Иван. Он только на прощание похлопал Россию по плечу и захлопнул за собой дверь.
-Ну, вот мы и одни,— подытожил русский, поворачиваясь к Джонсу, который уже порывался сорваться с места, но услышав голос Брагинского замер и, сглотнув, медленно повернул голову.
-Да, и правда,— парень залился смехом, но и сам понимал что голос дрожал, а смех вышел нервным. Он поднял глаза на лицо России, но оно не было злым или раздраженным, оно было скорее печальным, а сам он все еще смотрел на дверь. Что-то у Альфреда сжалось в груди и он, не боясь быть пойманным, избитым или еще, что там с ним собирается сделать Брагинский в отсутствии свидетелей, вскочил с места и заперся в кабинете.
«Дурак! С чего это я разволновался»,— размышлял он, сползая по двери.— «Хотя кого я обманываю? Все этот русский с его клятвами и англичанин с этим спором! Интересно они догадываются что я ни черта не помню с того вечера? Или о том, что мне до сих пор снится тот страшный сон»,— дрожь прошла по всему телу, когда он на секунду прикрыл глаза. Но он снова их широко распахнул.— «Казалось бы, что в этом такого, но почему я теперь не могу нормально спать? И еще этот запрет, к черту его сейчас же еду куда подальше, где еще не был русский и наемся бургеров с картошкой и обязательно с колой, а то точно сойду с ума».
Альфред, дрожа, дошел до стола и, немного покопавшись в нем, извлек ключ от старого мотоцикла. Затем, решив, что если пойдет через дверь наткнется обязательно на Россию, открыл окно и поскольку это всего-навсего второй этаж, а внизу клумбы, Америка смело соскочил с подоконника. Помяв аккуратно постриженный куст розы и успев уколоть об него пятую точку, он, кряхтя и матерясь, доскакал до гаража и, достав мотоцикл, решил не заводить его сразу здесь. Он шел с ним, пригнувшись около квартала, и, когда его дом окончательно скрылся из виду, завел аппарат.
О, как же хорошо в старом добром «Макдональдсе»! Ничего не мешает расслабиться и набить желудок, ну, может, только парочка детишек бегают и радуются игрушкам. Альфред улыбается им и продолжает жевать. Это единственное место, где он всегда мог привести свои мысли в порядок, а если учесть почти месяц воздержания от этой традиции, он был морально истощен. Джонс взял в руку стакан колы и начал медленно потягивать ее через трубочку, по мере того, как кола вливалась в его организм, мысли о воспоминания сами собой лезли в голову, в только им известном порядке. «Хорошо то как… в последний раз помнится я также хорошо себя чувствовал на вечеринке. Ну и отжег же тогда Артур, поцеловав Франсиса, жаль, что Кику к этому моменту был в отрубе, а то бы заснял. Ахахаха! И Россия с пивом впервые видел у него такое лицо, когда я ему приказал… ЧТОЯ ЕМУ ПРИКАЗАЛ?! Стоп, стоп, стоп, а это воспоминание откуда? Он че взаправду чуть меня не завалил?... Он это сделал же, да? Мне это не померещилось… и лицо у него было такое… И он что-то говорил. Причем столько грусти, точно, когда он провожал взглядом Ториса, у него было такое же выражение лица. А ведь он действительно сказал, что устал воевать и что сделал это ради кого-то…»— сердца американца сжалось в груди, и почему-то возникла обида на весь мир.— «Значит, ради этого прибалта он в это ввязался? Хотя почему я так взволнован из-за этого, он всего лишь мой подчиненный он никто… или же нет?»
Америка отставил в сторону недопитую коллу и, взяв в руки несколько кусочков картошки, тут же отправил их в рот. Жуя ее он повернул голову к окну и чуть не подавился – перед его лицом стоял Россия и, как ни в чем не бывало, улыбался своей фирменной детской улыбкой. Постояв еще с минуту, он показал в сторону выхода, а затем пройдя мимо кассы и купив себе мороженного сел напротив уже немного отошедшего от шока Альфреда.
-А мне казалось, что мы договорились, что пока ты не поправишься никакого фастфуда?— замурлыкал, как показалось американцу, Иван.
-Ну, это всего лишь разик,— начал сразу ныть Америка, делая щенячьи глазки, какие он обычно делал, когда его ругал старший брат.— Не говори Литве, плиз~!
Россия удивленно захлопал глазами, медленно поедая рожок, потом коротко кивнул.
-Раша, хотел у тебя узнать,— тут Джонс сощурил глаза и пододвинул лицо поближе.— Ты как меня здесь нашел.
-Очень просто,— он лизнул мороженое и продолжил.— Это самая близкая забегаловка, в которую тебя еще пускают (Ксо!) и как только я стал спрашивать у прохожих, описывая тебя, мне тут же показали в эту сторону (Дважды ксо!).
-А как ты тогда сюда добрался?— Альфред уже минуту искал на парковке хоть какой-нибудь транспорт, но кроме его мотоцикла и еще одной машины, явно не принадлежащей русскому, ничего не было.
-На попутках,— спокойно ответил Россия.— Знаешь, у тебя такие отзывчивые люди.
-Правда… Ну, кто бы сомневался мы Американцы… это… как там его…
-Толерантные, отзывчивые?— подсказывал Брагинский.
-Ага, точно, и еще мы самые лучшие!— его прям, распирало от гордости.
-Угу, я, как только сказал, что ищу малость недалекого парня постоянно машущего руками и кричащего всякую несуразицу, мне тут же все кинулись помогать и с радостью согласились подвезти,— в то время как выражение лица русского ни на йоту не изменилось, лицо Альфреда вытянулось от изумления.
-Врешь!— но Иван лишь шире улыбнулся, как бы подтверждая свои слова. Американец нахохлился и, забив рот картошкой, стал наблюдать за дорогой. Но уже скоро это занятие ему наскучило, и он краем глаза стал следить за Брагинским, который в свою очередь, сощурив глаза, мягко улыбался и следил за толкающейся малышней. Видеть его в таком новом свете было непривычно и, волей неволей, Альфред засмотрелся, разглядывая его пепельные волосы, которые серебрились и переливались золотом в лучах восходящего солнца. Америка сглотнул и уже было потянулся, чтобы коснуться их, но в этот момент какой-то мальчик упал и Иван, резко вскочив, подбежал к нему и стал утешать. Рука Джонса сомкнулась на пустоте, и он в очередной раз стал ругать себя за, непонятного происхождения, мысли.
Он наблюдал за ребенком и Брагинским, если дитя сперва испугалось такой громадины, то уже в следующий момент он расслабился, увидев добрую улыбку России. А еще через минуту мальчик престал плакать и смеялся, когда русский ему что-то рассказывал. «Fuck! Это я должен был быть героем и помочь ему, а не он!»— «Ты был слишком очарован Иваном».— «Кто ты?»— «Твое второе я».— «А ну тогда ладно. А что ты там говорил про Рашу?»— «Он тебе нравится».— «Ага, понятно… ЧЕГО?! Он мне ну ни как не может нравиться!!!»— «Нет, он тебе определенно не безразличен».— « Ну, может, он мне и не безразличен, но он мне точно не нравится!»— «Говори что хочешь, но я-то знаю правду. Я ведь видел, что ты собирался сделать».— «Ничего я не собирался…»— «Ладно, ладно. Похоже, ты еще сам не до конца осознал это, тогда я подожду своего часу».
Голос в голове стих, а тем временем Брагинский вернулся к нему и сел на свое место.
-Может, поедем домой?— спросил он, и Джонс только кивнул.
Америка как на автомате дошел до мотоцикла и сев на него уже собирался погнать, как почувствовал, что позади него кто-то сел.
-Ну, не могу же я назад снова на попутках добираться,— Альфред вздохнул и дал русскому запасной шлем. Он уже хотел расслабиться и нажал на газ, но Россия был полон сюрпризов, после очередного поворота он схватил Джонса за талию, от чего он чуть не подскочил на месте.
-Может, ты меня отпустишь?
-Извини, но если я отпущу тебя, то боюсь что свалюсь,— Америке не надо было оглядываться, чтобы понять, что он улыбается.
-Fuck,— прошипел он. Но почему-то его слова совершенно расходились с ощущениями: внутрии все бурлило и замирало одновременно, хотелось еще плотнее прижаться к Брагинскому.
Некоторое время они ехали, молча, и это начало напрягать Альфреда, он слегка повернул голову и заметил, что Иван смотрел куда-то в сторону.
-А у тебя здесь красиво, как у меня дома,— действительно они ехали по окраине города и стоящие друг рядом с другом маленькие домики аккуратно постриженный газон и дети, играющие на улицах, это сильно отличалось и от особняка, к которому он привык и от душных небоскребов пронизывающих небо. Именно здесь он сам ощущал ту свободу, о которой вечно говорил, а не там, в душных городах, но признать это вслух он никогда не решится.
-Мы приехали,— сказал Джонс, когда маленькие домики исчезли из вида и на горизонте показалась крыша особняка. Он остановился у гаража, решив, что припаркует мотоцикл, когда Россия слезет с него.
-Что ж пойду, разогрею обед. А то Торис обидится, если мы не съедим то, что он наготовил,— Иван быстро слез и направился домой.
«Опять этот Торис!»— тепло оставшееся на его талии распыляли жар в груди и Альфред, вскочив с байка, нагнал Брагинского и, развернув к себе лицом, поцеловал. В этот момент он даже не задумывался о том, что делает, ему просто хотелось получить все и сразу. Так было всегда и так осталось. Россия в этом случае не был исключением, он хотел его подчинить полностью, и то, что его душа и мысли были где-то не здесь, а там в самолете с другим лишь больше усиливали амбиции, а те, резонируя с потоком неизвестных чувств, пробуждали самые сокровенные даже для него самого желания, отодвигая разум на задний план.
Вот сильные руки легли на его плечи, но лишь для того чтобы оттолкнуть.
-Умерь свой пыл Америка, иначе…
-Иначе что? Ты мой, слышишь!— прокричал Альфред, сам не понимая, что несет.
-Твой, твой. Но не помню, чтобы соглашался быть твоей подстилкой,— последнее слово Брагинский сказал с особым акцентом, и посмотрев на него с презрением скрылся в доме.
-Дурак! Кретин!— проорал Америка, упал на колени и ударил кулаками землю.
Глава 13.
Весь последующий день, предварительно обложившись купленными в ближайшем супермаркете сникерсами и чипсами с «Фантой», Америка безвылазно сидел за монитором компьютера. Если раньше ему из-за привычек и отчасти из-за его упрямства и геройства, он не мог и уровня пройти, потому что хотелось сразу быть непобедимым и сносить все преграды, но так не было, и он бросал джойстик в сторону. То теперь заняться было абсолютно нечем, а кипящие внутри злоба и обида просто нуждались в выходе.
-Яху! Я воин 40го левла!— восклицание Джонса пронзило тишину комнаты, отбиваясь от заставленных комиксами и разнообразными фигурками героев полок, и вернулось Америке. По его спине пробежали мурашки, и он посмотрел по сторонам уставшими глазами и наткнулся на часы в форме супермена.— Ого, уже так поздно,— два числа 03 и 43 явно говорили о том, что пора бы уже ложиться спать.
Альфред встал с места и потянулся — позвонки тут же захрустели. Он потер затекшие плечи и предварительно вставит ключ, открыл запертую дверь. В коридоре было пусто и тихо. Америка на цыпочках пробежался по нему и шмыгнул в ванную. «Дожили, теперь я в своем же доме прячусь от России. Англия бы умер от смеху, узнай, что я натворил». Он подошел к умывальнику, повернул вентиль и подставил голову под холодную струю воды. Спустя какое-то время он все же смог совладать с собой и, почистив зубы, наконец, решил пройти проверить дом. Но уже на лестнице стало ясно, что в гостиной кто-то был. Повесив полотенце, которым вытирал голову на плечи, он медленно спустился.
На диване сидел Россия в обнимку с бутылкой водки и спал, бормоча что-то во сне. Первым порывом Америки было начать возмущаться по поводу того, что русский нарушив обещание вновь начал пить, но уже в следующую секунду закрыл ладонью рот. Потому что даже несмотря на холодный душ, память об утреннем поцелуе была свежей. «Он спит. Он точно спит?»— он наклонил голову к его лицу, чтобы прислушаться, но если он и так не понимал русского, то теперь тем более не мог разобрать его невнятные бормотания. Это было пыткой: Иван был слишком близко, он был абсолютно беззащитный, и даже жуткий перегар не портил картины. Попрощавшись, на всякий случай, с жизнью и помолившись, чтобы он не проснулся, Джонс коснулся его губ своими. Доступность России и то, что он все еще спал, побудили Альфреда к новым действиям, левой рукой опираясь на спинку дивана, правой он стал аккуратно расстегивать рубашку (пальто уже который день висело на вешалке, а шарф похоже Россия снял, когда ему стало жарко).
Почувствовав неладное, Иван заерзал, а потом открыл глаза, столкнувшись взглядом с увлекшимся поцелуем Америкой. Такое положение дел явно не устраивало его, особенно спросонья. Он резким движением схватил парня за руки и, резко дернув в сторону и вниз, быстро поменялся с ним местами. Теперь он нависал над вжавшимся от страха в обивку Альфредом и угрожающе сверкал глазами.
-Я тебе вроде все сказал сегодня утром: я не твоя подстилка. Если ты не понял это с первого раза, то я…
-Я все понял, но, похоже, ты тоже кое-что забыл,— Джонс перебил его раньше, чем Россия успел перейти к угрозам,— ты дал обещание больше не пить в обмен на то, что я не трону твоих сестер,— «Неважно как, но я заставлю тебя делать то, что я хочу».
-Вот значит, как ты заговорил,— Брагинский наклонил голову, скрыв лицо за челкой, и стиснул зубы.— Значит, говоришь приказ, что ж я не против такой постановки вопроса.
-О чем ты?— если секунду назад он чувствовал уверенность в себе, то теперь почва стала уходить из под ног, а темная аура, появившаяся позади русского, явно уверенности не добавляла.
-О том, что я выполню этот приказ,— он за шкирку схватил Джонса, протащил по полу до двери своей комнаты. С ноги открыв дверь небольшой комнаты, хотя может она казалась такой лишь из-за габаритов русского, Брагинский швырнул наглого американца, матерившегося всю дорогу, на кровать. «Зачем я поставил сюда двуспальную кровать?»— успел подумать Джонс, прежде чем Иван сбил все его мысли поцелуем.
-Ты садист,— прошипел он, когда Россия отпустил его губы, и он смог снова вздохнуть. Брагинский только улыбнулся и, вытащив из брюк ремень, привязал им руки Америки к спинке кровати. Если до этого Альфред практически не сопротивлялся, ему было слишком любопытно, что дальше будет делать Раша, то теперь он запаниковал и попытался вырвать руки. Но фигушки, хотя ремень и не был затянут туго и узел, казалось, болтался, все же освободить затекшее моментально запястья не удалось.
-Ты сам захотел этого теперь не жалуйся,— Брагинский, освободив руки, снял с себя рубашку, а затем просто рванул майку на Джонсе. Америка глубоко вздохнул от неожиданности и стал еще более тяжело дышать. Тем временем Россия оценивающе осмотрел его тело и, похоже, решил не останавливаться на достигнутом. Теперь он рывком стащил с него брюки вместе с нижним бельем. Альфред сглотнул.
-Я не этого хотел,— парень чувствовал себя слишком неуютно лишь в одних носках и часах. Очки слетели еще тогда, когда Брагинский швырнул его сюда и теперь мирно покоились под кроватью.
-Тогда надо четче формировать свои приказы, иначе тебя могут неправильно понять,— Иван начал целовать его шею спускаясь вниз к ключице, по которой не забыл пройтись языком, изучая каждый миллиметр кожи, одной рукой он водил по спине Америки, второй теребил сосок, возбуждая молодое тело. Терпением и сдержанностью Альфред никогда не был знаменит и уже через несколько минут пытки сладко застонал.
-Хватит… я… Ах! Прекрати,— он не мог больше терпеть, но и попросить Брагинского перейти к действиям тоже не мог. Но это и не нужно было. Россия схватил со стола какой-то крем, выдавил содержимое на ладонь, а затем медленно ввел в него два пальца. Американец сперва поморщился, но в тоже время вместе с болью он ощущал какое-то садистское удовольствие.
-Ах…— Джонс простонал, когда в него вошел третий палец, но конец стона утонул в поцелуе. Если все это время Америка старался не смотреть на Ивана, то теперь, когда его лицо было в непосредственной близости, он заметил, что русский был тоже изрядно возбужден, а на щеках был румянец.
-А теперь потерпи,— прошептал Брагинский прямо в ухо Америке и облизнул ушную раковину. Он закинул его ноги себе на плечи и незамедлительно вошел в Альфреда на всю длину, начиная медленно двигаться.
-Он…— на выдохе произнес Америка, но невольно стал помогать ему бедрами. Руки Ивана одновременно блуждали по его телу, что было неимоверно приятно, но и невыносимо больно было осознавать, что все это было лишь по его приказу, а не из-за взаимного чувства, не говоря уже о любви.
«Любви, черт, о чем я думаю?» «А я предупреждал». «Опять ты! Что на этот раз?» «Только хотел сказать, что ты теперь сам признал, что любишь его». « Я не… Ладно ты прав люблю. Но что теперь с этого?» «Теперь тебя ждет только боль, ведь он тебя теперь будет ненавидеть. Сможешь ли ты это вынести?» «…Нет. Что мне делать?» «Отпусти». «Не могу, теперь не могу». «Тогда…»
Новый толчок, задевший где-то внутри чувствительную точку, заставил Альфреда во весь голос простонать и избавиться ото всех мыслей. Теперь найдя эту «точку опоры» Иван продолжил двигаться под тем же углом, приводя американца в экстаз и заставляя выгибаться в его сильных руках. Если до этого крики Америки были слышны по всему пустующему особняку, то теперь их слышали еще и все соседи. Когда сдерживаться стало не выносимо Америка прижался телом к торсу Брагинского и, простонав, кончил. Юношеское тело сдалось на милость более зрелого, и как выяснилось рельефного, тела России. Иван сделал еще несколько толчков и кончил, но даже будучи обессиленным, как и Америка, он все еще крепко обнимал его, прижимая к себе одной рукой и второй развязывая узел.
-Прости,— прошептал он, когда над ухом услышал тихое сопение Альфреда. Он поднял его аккуратно на руки и, поднявшись по лестнице, сперва умыл юношу под душем, который его ничуть не потревожил, а затем отнес в его спальню. Иван некоторое время сидел рядом с Америкой на кровати и наблюдал за тем, какое спокойное в этот момент было у него лицо, как медленно поднималась и опускалась его грудь. И, наконец, когда сон стал одолевать и его, он легко поцеловал его в губы, перебирая пальцами его пшеничные волосы.— Да уж, еще неизвестно, кто из нас больший дурак,— прошептал он в губы и ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Глава 14.
Утром Америка, только проснувшись, резко подскочил на кровати и тут же свалился с нее. Ноги, а в особенности бедра, нещадно болели, отказываясь пошевелиться или выполнять хоть какие-то действия, копчик, на который ему посчастливилось упасть, тут же напомнил о боли в спине и заднице. Альфреду еще несколько минут понадобилось, чтобы понять весь масштаб и трагизм того, что с ним вчера произошло. Сначала Альфреду не хотелось верить в то, что вчера было, ведь проснулся он в своей постели, но вот следы засосов на теле и боль говорили об обратном. От понимания этого теперь жгло не только тело, яростное пламя стремилось выжечь всю его сущность изнутри.
-Что же я натворил,— прошептал он опухшими губами и уткнулся в стянутое одеяло. Он некоторое время плакал, приходя в себя, мысли витавшие в его голове не давали возможности сосредоточится и успокоить разум, но вот слезы имели восхитительное свойство бурным потоком сносить все, что тревожит, оставляя лишь то, что было важно именно сейчас. И вот теперь, когда шум в голове стих, а мысли стали двигаться в упорядоченном направлении, в голову пришла, возможно, не самая лучшая, но первая и вполне здравая мысль. «Нужно с кем-то поговорить»— американец ползком добрался до стола, на краю которого вчера остался его телефон и, найдя в списке самый «адекватный» в данной ситуации номер, нажал на кнопку вызова.
Долго ждать не пришлось, трубку подняли практически мгновенно и чей-то взволнованный голос ответил:
-Алло, Альфред ведь это ты?
-Привет,— американец с трудом узнавал свой осипший голос,— вроде вчера был я.
-Альфред хорошо, что ты позвонил…
-Канада, пожалуйста, заедь за мной, я хотел бы с тобой поговорить,— не обращая внимания на попытки брата хоть что-то сказать, сказал Америка.
-… Брат, с тобой что-то случилось?— голос стал еще более беспокойным, что не укрылось от Джонса.
-В некотором роде. Только к дому не подъезжай я встречу тебя на повороте, ну ты знаешь где.
-Понял, через час буду,— собеседник бросил трубку и тишину комнаты разбавили прерывистые гудки.
-Ну, что будем подниматься?— США схватился руками за край стола и с трудом привел тело в нормальное положение. Опираясь о стены или полки, он подошел к окну и выглянул в него: внизу стоял Иван и косил поле. Альфред на мгновение остановил на нем взгляд, но в отличие от прошлого раза, теперь кроме любви в них вновь появилась ненависть, которая, как и в годы Холодной войны, полностью затуманивала разум, мешая рассуждать здраво.
В ванную он идти в этот раз не стал, а, вытащив из шкафа обычную синюю майку и надев потертые синие джинсы, спустился вниз. Куртка по-прежнему висела на вешалке рядом с пальто Брагинского. Не удержавшись, Альфред прижался к нему вдыхая запах зимней свежести вместе с ароматом подсолнечника, но как только эйфория немного спала, он сорвал пальто и отшвырнул от себя, как будто это была змея. Немного посверлив его взглядом, он привычным движением надел кроссовки и, схватив куртку, поплелся прочь из дома.
-О чем ты хотел поговорить?— Открывая дверцу черного авто, спросил Мэтью. Америка сел на предложенное место рядом с водителем.
-И сразу к делу? Может, дома поговорим, а то у меня сейчас совершенно не тот настрой.
-Ты прав после такого я сам подавлен,— очки на носу Джонса резко съехали в бок.
-Чего? Откуда ты?... Хотя стоп, ты сейчас о чем?— теперь было время удивляться Канаде.
-А тебе разве никто не сказал? Франция же всех обзвонил и на уши поднял.
-Он мне не звонил,— Америка обеспокоенно смотрел на брата, который старался сосредоточиться на дороге. Только теперь он решил внимательно рассмотреть брата: бледно розовая рубашка была не отглажена, галстук на шее болтался и был неправильно завязан, какие-то непонятного вида и сползающие с его бедер джинсы, и в завершении ко всему неизменная бежевая куртка. Вся композиция слишком бросалась в глаза своей нелепостью, хотя прежде выученный Францией канадец никогда бы не оделся так безвкусно.
-Тогда прошу тебя, держи себя в руках,— Джонс сглотнул и кивнул, подтверждая, что готов. «Меня сейчас уже навряд ли можно расстроить еще больше или удивить». Уверенный в своих силах он принялся слушать.— Твой… наш опекун… Англия он в больнице…
-Неужели простуда усилилась? И ради этого Франция поднял всех на уши? Он же знает Арти давно и должен понимать, что этот старый пират еще всех переживет,— сказал Альфред, стараясь придать своему лицу потерянную уверенность и улыбку.
-У него ночью был сердечный приступ. Уже почти сутки с ним возятся врачи, и Франциск просто не знает, что делать,— на глазах канадца наворачивались слезы, но он упрямо утирал их рукавом, чтобы не потерять и так расплывающуюся дорогу из виду. Америка сполз по сиденью и приложился лбом к гладкой и прохладной поверхности стекла.
-Что?— прошептал он, не веря своим ушам.— Да как такое вообще может быть? Даже вторая мировая его не доводила до такого состояния,— «А я ведь помню, как он тогда был плох, помню все его раны. Но он даже в таком положении, еще помогал нам, спасал захваченного в плен Францию»…— Он же пират, старый вояка, да не мог он от такого…
-Черт! Альфред!— впервые за долгое время Мэтью повысил на брата голос. Америка подскочил на месте и повернулся лицом к брату.— Ты… ты говоришь так, как-будто он уже умер! Лучше помолчи и не мешай мне вести машину, иначе Артуру одному недолго скучать придется… Блин, я теперь этой фигней от тебя заразился,— Канада стукнул кулаком по рулю, потом схватился за него обоими руками, так что костяшки пальцев побелели, и добавил.— Мы едем ко мне домой, скоро должен подъехать Франсис, тогда и расскажешь все, что хотел сказать,— «А он, оказывается, еще не забыл о моей просьбе». Америка кивнул, а что ему еще оставалось, и вернулся к созерцанию пейзажей.
Бета: Витомира
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Америка/Россия, Англия/Франция, Литва, Пруссия (Калининград) и многие другие.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC, Насилие
Описание: Америка добивается своего и получает Россию под свой контроль.Россия никак на это не реагирует никаким гневом или войной,а просто выполняет все,что тот скажет.Альфреда это начинает пугать и он пытается вернуть все на свои места...
Посвящение: Карнэ.
Публикация на других ресурсах: Разрешаю, но только заранее предупреждайте куда.
Примечания автора: 1.Начала писать по заявке описанной чуть выше, но сюжет уже давным давно ушел от нее Х)))
Надеюсь, никто не расстроился)
2. Народ смотрите на Рейтинг)
3. Проект закончен, уффф.
Главы с 8-14
Глава 8.
Вернувшись домой, Альфред понял, что за время его отсутствия почти все страны успели разъехаться по домам. Оставались лишь несколько: Германия сидел за столом и пил сок; Англия с пакетом льда у глаза сидел в противоположном углу; Франция стоял перед зеркалом с тональником и упорно пытался замазать с каждой минутой все ярче проявляющийся фингал; в кресле, как и прежде, спал Геракл, только теперь к нему пристроился Венециано и тихо сопел.
-Я смотрю от любви до ненависти один шаг,— сказал Альфред, переводя взгляд с Артура на Франсиса и назад. Артур злобно сверкнул в ответ глазами, потом также посмотрел на Германию и ответил:
-Я смотрю, ты тоже не горишь энтузиазмом… И чего ты так покраснел?
-Ну, я поговорил с Иваном.
-Ты хоть извинился?— перебил Артура Германия. Альфред тут же почувствовал себя сволочью, потому как на деле все вышло наоборот.
-Не совсем, но я пригласил его к себе жить.
-Альфред, мы же вроде с тобой все уже обсудили?
-И что с того? Я принял решение и не отступлю!
Америка быстрым шагом прошел мимо брата и, поднявшись по лестнице, скрылся в своей комнате, громко хлопнув дверью.
-А Россия еще тот хитрый лис,— промурлыкал Франция и снова уткнулся в зеркало.
Глава 9.
Россия переехал сразу на следующий день. Без лишних слов он собрал свои вещи в чемодан и вместе с ним стоял на пороге и стучал в дверь.
Америка же проснулся на утро в некакущем состоянии и, с трудом дойдя до кухни, буквально слился с банкой рассола, которую ему всучил не менее помятый Литва. Что было вчера, он помнил смутно, помнил только, что пригласил жить Брагинского к себе, но вот, как и почему, забыл напрочь. И вот в таком виде с курантами в голове и рассолом под мышкой, он открыл дверь и впустил нового жильца.
Америка днями стал пропадать на работе. Пусть и не сразу, но он ощутил на своей шкуре все то, о чем его предупреждали другие: управлять сразу двумя странами было невозможно, он ежедневно метался с одного материка на другой, иной раз, забывая о сне и отдыхе; экономика начала давать трещину в районе его финансовых отношений с СНГ; Европа же была на грани очередного кризиса.
«Как же был он прав! Вот я дундук, что его не послушал»,— ругал сам себя Америка, сидя в своем рабочем кабинете и просматривая очередную вереницу отчетов. Надо было что-то делать, проблемы нарастали как снежный ком и грозили превратиться в лавину, которая снесет все на своем пути. А кто как не родина, источник, можно сказать, этого снега могла лучше всего разобраться с делами.
Брагинский уже полгода сидел у него дома без дела и Америка решил, что пора бы уже побеспокоить его. Он бросил бумаги на стол и стал набирать номер домашнего телефона. В трубке раздались гудки, затем что-то щелкнуло, и заработал автоответчик: « Сейчас Америки нет дома, хотя это звучит странно (смешок), если учесть что он в белом доме. Если вам что-то нужно оставьте сообщение после сигнала, а если вам нужен я (смешок), то по всем вопросам прошу к Америке»,— раздался гудок и в телефоне что-то снова щелкнуло. Альфреду понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, после чего он что есть мочи закричал в трубку:
-БРАГИНСКИЙ!!! Черт бы тебя побрал, возьми трубку! И что за идиотское сообщение?! Я, конечно, понимаю, что тебе там заняться нечем, но мне не до смеха!...— сказать что-то еще он не успел, т.к. трубку поднял Иван.
-Незачем так орать, бедный Литва чуть с лестницы не упал,— как и прежде непринужденно ответил он.
-Это он бедный? Это я на грани срыва! Что у тебя с экономикой? Сколько я не пытался ее подлатать или наладить, все становится только хуже! И что это за «коррупция», я с ней борюсь, но ее только больше становится! Живо ко мне, я уже не справляюсь,— не дожидаясь язвительных комментариев от России, Америка бросил трубку и стал ждать.
Брагинский приехал незамедлительно и, не стучась в дверь, зашел в кабинет. Альфред уже успел немного остыть, но осадок все еще остался. Он, сперва, одарил недобрым взглядом Россию, но поняв, что без него не справится, сменил гнев на милость.
-А теперь доходчиво мне объясни, что случилось с этими графиками,— Америка положил перед Россией отчеты и стал ждать. Но ждать не пришлось, Россия, только взглянув на них, улыбнулся и быстро все пролистал.
-А что здесь тебе не нравится?
-Одним словом: Все! Как с такой экономикой ты еще не слег?
-А я уже привык,— он снова улыбнулся.— И, знаешь, ты тут сделал много лишнего, я думаю, не стоило так напрягаться.
Альфред удивленно уставился на него и стал ждать разъяснений. Иван понял это, вздохнул и начал вдохновенно объяснять про все нюансы «его» экономики. Джонс старался внимательно слушать, но уже в середине совершенно запутался в логичной нелогичности России. Он никак не мог понять: как отнимая можно было умудриться прибавить, или даже преумножить капитал, а отдавая долги оказаться в выигрыше. Признавать, что он был бессилен понять все эти нюансы, и что герой мог проиграть каким-то цифрам, было выше его сил и гордости, поэтому он смиренно молчал и ждал, когда Брагинский закончит.
-Ну, ты все понял?— спросил Иван, закончив, как он думал, объяснения.
-А?.. Да конечно! Все действительно просто!— Для пущей убедительности он засмеялся, но Россия, убрав улыбку с лица, положил ему руку на плечо.
-Смирись, ты обречен. Думаю, стоит запастись анальгином и парацетамолом…
-Зачем это?
-Потому как если заболеем оба, некому будет сходить даже за простыми лекарствами.
-Тогда занимайся своей долбаной экономикой сам!— Альфред разгневанно вскочил на ноги.
-Нет уж!— без раздумий отчеканил Иван.— Ты сам в это влез - тебе и карты в руки.
-Стоять!— Альфред схватил Россию за рукав, когда тот уже собрался уходить.— Ты не можешь отказываться, ты ведь теперь мой подчиненный.
-Даже если и так, я не могу ничего поделать. Но, если хочешь, могу постараться тебе более детально все объяснить еще раз.
Америке было неприятно признавать, но помощь была ему нужна как воздух.
-Ладно. Только объясняй более точно,— Джонс надул губы и Иван, поняв, что ему уже никак не отвертеться, принялся объяснять, предварительно обойдя стол и став за его спиной.
Альфред искренне хотел понять всю суть его экономики, ведь он все-таки герой и не мог проиграть! С другой стороны с каждой минутой его внимание и интерес таял быстрее, чем воск, под конец он уже совершенно перестал разбирать слова Брагинского, и они приятной мелодией откликались в его голове. Он только поморщился, когда почувствовал его влажное дыхание на своей шее, он мотнул головой и тут же столкнулся с обеспокоенным взглядом России.
-Что с твоим выражением лица,— вяло спросил Джонс.
-С моим выражением лица?— переспросил Иван немного издевательским тоном.— Это мне нужно узнать, что с твоим выражением лица? Ты меня уже минут десять не слушал я прав?
— С чего ты взял? Я внимательно тебя слушал!
Россия прищурился.
-Правда? Кстати, а почему у тебя лицо красное?
-Правда!... Красное?— Америка на секунду отвлекся от недовольного, но еще обеспокоенного лица России, и пощупал свой лоб. Температуры он конечно не почувствовал, но зато сразу ощутил во всем теле вялость. Поняв, что надо что-то ответить Ивану, он открыл рот, но тут же начал глотать воздух как рыба, которую только что выбросили на берег – Брагинский одним движением поднял челку с его лба и коснулся его своими сухими губами.
-Похоже, у тебя температура…— предположил он, отпуская Америку.— Извини, я накаркал…
-Нет, у меня никакой температуры!— начал возражать, раскрасневшийся еще больше Альфред, но тут же был усажен обратно на кресло.
-Сиди и жди, я пока схожу в аптеку, а ты попроси секретаршу, хотя я лучше сам ей все объясню…
Иван по-хозяйски порылся в шкафу и достал оттуда покрывало, что очень удивило Джонса. О том, что он тоже по ночам засиживается, знали не многие, да и сам Америка не особо афишировал, но то, что он в отличие от того же Германии, проведет этот вечер с максимальным комфортом для себя, даже дураку ясно. Тем временем Брагинский укутал его в плед, от чего американец стал похож на заболевшего школьника подростка. Он напоследок еще улыбнулся и скрылся за дверью.
Спустя несколько минут в комнату без стука вошла секретарша и принесла с собой тазик и несколько полотенец. Ее лицо было белее снега, и Альфред впервые пожалел, что в его кабинете была звукоизоляция. Конечно, он не горел желанием услышать отборный русский мат, но ему как герою очень хотелось все знать! Надо сказать, что изоляцию в комнате приказали поставить еще лет 50 назад, когда очередной президент не смог вынести вечного шума из кабинета Америки. Приказ был выполнен в кратчайшие сроки, а изоляция была сделана двухсторонняя, так на всякий случай. Но именно в такие случаи Джонс и жалел о том, что согласился на «ремонт» кабинета.
Секретарша тем временем поставила тазик на стол и, предварительно смочив полотенце в воде и свернув его, водрузила прохладный компресс на голову. Только тогда он почувствовал, как дрожат ее руки. Затем она натянуто улыбнулась и все так же молча ушла. Альфред только усмехнулся и, устроился поудобнее, намереваясь дождаться Россию, но уже через пару минут его сморил сон и герой, съехав с кресла на пол, свернулся калачиком на нем.
Глава 10.
Как и ожидалось, его разбудил Брагинский, а, точнее, шум, который он создавал. Америка осоловело, открыл глаза и понял, что уже достаточно давно лежит на диване в собственном доме. Почему не в своей комнате? Альфред задался этим вопросом и почти сразу вспомнил, что просил никого туда не заходить. Похоже, что свое обещание Иван решил исполнять до конца. Сейчас он сидел на стуле возле него и мешал ложкой какое-то лекарство, постоянно стуча о стенки чашки. Джонс, привыкший к манерному Англии, не мог привыкнуть к некоторым особенностям русской культуры, которая даже на его взгляд, а не только паникера брата казалась дикой.
-Потише нельзя?— сипло прошептал Америка, сразу поняв, что в ближайшее время не то, что кричать и вопить, просто говорить будет очень затруднительно.
-О, уже проснулся? Раз так, то выпей-ка это,— Иван приподнял его голову и помог выпить лекарство. Альфред тут же закашлялся и снова опустил голову на подушку.— И нечего на меня так сердито смотреть, не я виноват, что ты заболел.
-А вот и ты! Кхе-кхе-кхе… И как ты только еще сам с ангиной не слег?
-Я же говорил, что привык,— Россия пожал плечами.— Ты лежи, а я схожу за едой, тебе стоит набраться сил.
-Принеси мне тогда гамбургер.
-Вот как. Забыл сказать, что заходил врач и сказал, что тебе прописан постельный режим и только здоровая пища, т.е. никакого фастфуда,— он улыбался и светился как новогодняя елка. Америке сразу стало понятно, что Брагинский просто наслаждается сложившейся ситуацией. Россия встал со стула и, отставив пустую чашку на столик, куда-то вышел.
Америка еще некоторое время лежал неподвижно, но потом все же принял сидячее положение, как раз в этот момент в гостиную зашел Литва с подносом и, поставив его на столик, начал кормить с ложки Джонса. Тот в свою очередь упрямился, такое новое положение его не радовало, потому половина бульона оказалась на постели. Покачав головой, Литва удалился, раздался шум на кухне и в гостиную вернулся Брагинский уже менее довольный, за ним вышел серьезный Литва с полотенцем и новым покрывалом. Сменив постельное белье, и положив поверх покрывала полотенце, он ушел.
-Я и сам могу есть,— прокомментировал свое поведение Америка, оставшись с Россией наедине. Он взял из его рук тарелку, но тут же чуть не уронил. Джонс даже сам испугался, когда понял, что сейчас слишком слаб, чтобы держать даже ложку.
-Герой,— шепотом хмыкнул Иван и стал его кормить. В этот раз Альфред упрямиться не стал и съел все, что ему дали. Конечно, хотелось более привычной и менее здоровой пищи, хотелось шоколада или, на худой конец, хотя бы стаканчик колы. Но врач запретил, да и Торис готовил достаточно хорошо, чтобы Америка не стал жаловаться.
Россия, выполнив свою миссию, забрал поднос и ушел. В гостиной он больше не появлялся, к нему наведывался лишь Лит и периодически то приносил лекарства, то менял теплое полотенце на холодное. Спустя несколько минут Джонс снова уснул.
Сон был очень беспокойный. Особенно его начала бить дрожь, когда он в голове начал прокручивать события последней войны, только в этот раз победителем был Россия. Он стоял над неподвижным, ослабевшим американцем. Его глаза были полны гнева презрения. Иван поднял на него оружие:
-Сдохни!— сказал он.
-Стой, Раша! не смей…— Америка почувствовал неподдельный страх,— пощади, прошу! Я сделаю все, все!
-А ты пощадил моих сестер? Молчишь…
«Но ведь его сестры живы? Что-то не так… Все совсем не так. Это я победитель, это просто сон… Или нет?» Как ответ на его слова, на каменном лице России появилась безумная улыбка.
-Кто знает… Но твои грехи можно смыть только кровью,— выстрел. Америка чувствует боль в груди, но не только от пули, что-то еще. Это была настоящая лавина различных смешавшихся эмоций и чувств, и нельзя было понять, что произошло. Альфреда тянуло куда-то вниз, боль парализовала тело, и теперь мешала думать, путая мысли. Смерть пришла к нему его и сковала в своих объятиях. «Я жить хочу, хочу жить… Хоть кто-нибудь, спасите»,— на лице его появились слезы. Сон или нет, но он был настолько реальным, что достиг глубины его души. Холодные фиалковые глаза смотрят на него, и нет в них жалости. От этого еще больнее. «Страшно! Мне страшно... Раша… Россия… спаси…»
-Америка! Да чтоб тебя. Америка!— Альфред чувствует, что чьи-то руки держат его, знакомый голос зовет.
-Россия,— он отвечает, находясь еще где-то во сне. Холодный взгляд сменяет уже более теплый и беспокойный. Наконец Джонс просыпается и понимает, что все еще в гостиной. Но, увы, тем, кто его разбудил, был совсем не Брагинский — весь бледный и помятый Керкленд сидел над ним.
-Англия,— прошептал сипло Альфред.
-Да я тут, я с тобой…
-Что с тобой?
-Что со мной?— Англия осмотрел себя.— Ну, да. Не очень свежий вид. У тебя ночью поднялся сильный жар и мне позвонил Раша. Я перепугался за тебя и тут же прилетел сюда, мало ли что этот русский с тобой бы сделал.
-Ясно,— Америка закрыл глаза, но тут же перед ним всплыл образ России из сна.
«Мне до сих пор страшно… »— он вздрогнул и поспешно открыл их снова.
-Ты еще дрожишь. Тебе холодно,— Англия коснулся рукой его лба.— Температуры вроде нет, тогда я схожу за одеялом.
-Да,— «Какое лицемерие, я ведь боюсь его… Интересно, что я видел? Все было настолько реально… Неужели я мог ему проиграть? Хотя почему меня волнует даже не это, а то, как он на меня посмотрел. Почему-то, кажется, что у него должен быть другой взгляд. Если бы я смог вспомнить наш разговор после вечеринки, почему же я тогда пригласил его к себе жить … Может был слишком пьян… Наверно, но ведь было что-то еще?».
-Ну, вот так будет лучше,— Англия накрыл его и сел рядом.— Пока ты не поправишься, я буду с тобой,— он улыбался, как и прежде, когда Америка был еще маленьким. Альфред улыбнулся, наблюдать за таким Артуром было гораздо приятнее. Но, похоже, даже болезнь младшенького не могла до конца исправить его характер.— Но если выяснится что скачки курса доллара это твоя очередная махинация, ты лично от меня за все получишь.
-Неисправим.
-А что ты хотел, такими темпами жар скоро будет у всей Европы. Боюсь, меня первым будет лихорадить.
Америка вздрогнул, вспомнив какой жар ощущал во сне. «Неужели это тогда… Как такое возможно что…» Он хотел закончить мысль но слишком боялся осознать возможную реальность того сна. «Нет, я буду жить!»— упрямо он сказал себе.
— Ничего я не делал. Это все Россия…
-Опять он!— Англия вскочил и, не дождавшись объяснений, выбежал из комнаты.
Спустя час в комнату со ссадиной над виском зашел Торис и, напоив лекарствами Джонса, сел рядом.
-Что случилось?— нарушив молчание, спросил Альфред.
-Все в порядке,— Литва улыбнулся, но сразу было заметно, что его что-то беспокоило.
-Говори, все равно узнаю.
-Нет!— Торис хотел тоже уйти но, так и не дойдя до двери, вернулся на свое место.— Зря вы это затеяли,— в никуда сказал он.
-Я всегда прав, а то, что случилось, не моя вина.
— Кто знает,— повторил слова темного-Брагинского Торис и замолчал. Спрашивать что-то еще было бесполезно.
Глава 11.
На ноги Джонс встал довольно быстро, хотя некоторое время его еще знобило. Меньше повезло в этом плане Керкленду. Пока он был у Америки дома и следил за порядком, собственная экономика начала давать течь и в итоге к тому моменту, когда Альфред уже пошел на поправку, сам англичанин был вынужден уехать домой, а затем и вовсе слечь. Конечно, без должного ухода он не остался, Франция, быстро сообразив, собрал его вещички и увез к себе на елисейские поля.
Тем временем Альфред, наконец, вернувшись в строй первым делом решил навестить Белый дом и заодно свой кабинет. Пока он шел по коридору, то сперва готовился к худшему: стол заваленный бумагами, мрачное, душное неубранное помещение и секретарша, постоянно таскающая сотню бумаг на подпись. Но уже у подхода к кабинету заметил сначала других министров чиновников и тому подобную шушеру в очень неприглядном состоянии, причем, чем ближе он был к кабинету, тем бледнее были сотрудники. Его же собственная секретарша стояла возле кабинета с чашкой кофе, по тому, как тряслась чашка и сколько раз она чуть не облилась кофе, просто поднося чашку к губам, Джонс предположил, что недельки выдались у нее напряженные, но чтобы на столько, он не ожидал! « Может из-за кризиса переволновалась? А может босс заходил? Хотя не думаю что он настолько зверь…» Америка поздоровался с секретаршей:
-Ой! Я…я… я уже почти допила кофе и сейчас же приступлю к работе!— девушка вытянулась по стойке смирно чуть не выронив чашку, но когда осознала что перед ней стоит Америка немного расслабилась.
-Хорошо, я не подгоняю,— Альфред улыбнулся, но тут же с досадой для себя заметил, что это не произвело должного эффекта как раньше. Девушка натянуто улыбнулась и поплелась на рабочее место. «Что это с ней? В последний раз я ее видел в таком состоянии, когда здесь был Россия. Может это он?... Да нет! Ни за что не поверю».
Смеясь, он открыл дверь и тут же замер – кабинет был не просто чист, он сверкал как новенький доллар! Америка потер глаза, думая, что ошибся дверью, но нет. « Я уже даже не помню, чтобы он был таким чистым, если вообще таким был», — он прошел внутрь и закрыл за собой дверь.— «Неужели секретарша постаралась? Хотя кто тогда разобрал все бумаги?» — в такое счастье верилось с трудом. Наконец он закинул куртку на вешалку и сел за стол.
-С чего бы начать?— он обвел взглядом стол и на секунду задержал взгляд на своем ежедневнике. Он лежал там же где и прежде, но был открыт на сегодняшнем дне, чьим-то аккуратным подчерком, который никак не мог принадлежать ни секретарше, ни тем более ему. «Интересно кто автор?»— Джонс взял его в руки и начал рассматривать записи на сегодня и несколько последующих дней. «Похоже, мне назначено несколько встреч, должен позвонить сегодня Франция. Что еще? Завтра несколько встреч. А что было вчера?»— он отвернул страничку назад, но к его удивлению на ней было пусто, как и на всех других. Там не было ни одной записи, кроме тех, что он оставил раньше. «Что за черт?! Ну не мог же он не писать себе пометок?»— Альфред вскочил с места и выбежал в приемную. Секретарша сидела на своем месте и что-то печатала.
-Кто был в моем кабинете?— сразу спросил Америка.
-Ну, это…— вдруг девушка замолкла и побледнела.
-Кто?— девушка замотала головой, что удивило Джонса. Но, тем не менее, по ее реакции догадка, какой бы не казалась бредовой, подтвердилась на все сто.— Брагинский значит,— из глаз девушки потекли слезы.
-Только не говорите ему,— Альфред коротко кивнул и вернулся в кабинет.
«Так значит это он. Но почему не воспользовался случаем и не выкрал документы или бумаги?»— рассуждал Америка, роясь в полках и проверяя документацию. К его удивлению все до одной бумажки лежали на месте. «Хотя это не доказательство»,— он быстро выбежал из кабинета и дал пару указаний охранникам, те кивнув, бросились выполнять поручение, сам Джонс, не теряя времени, захватил ключи от машины и вприпрыжку покинул правительственное здание.
Дома никого не было, или, по крайней мере, так с первого взгляда показалось Америке. На кухне, как оказалось, работал телевизор вещая о новостях дней насущных. Альфред подкрался к двери и аккуратно приоткрыл ее: за столом сидел Литва и, шинкуя капусту, следил за новостями. Он уже было хотел уйти, но от его взора не скрылся торт, лежащий на столе возле плиты. Он несколько раз переводил взгляд с Ториса на торт и обратно оценивая, успеет ли он стащить его раньше, чем Лит повернется. Наконец сделав ставку на то, что он самый быстрый и ловкий, американец пригнулся и прошмыгнул внутрь, затем сделал несколько шагов в сторону плиты, выпрямился и протянул указательный палец, чтобы попробовать крем.
-Америка-сан,— Джонс тут же получил по руке половником,— вы как маленький. Разве так сложно подождать до ужина?
-Но он так аппетитно выглядит, может, съедим его сейчас?— Альфред потянул вторую руку, но снова получил половником, но теперь еще и по голове.
-Я сказал до ужина — значит до ужина, вы, между прочим, еще даже не обедали,— тут возмущенное лицо Литвы стало прежним.— А, кстати, почему вы не на работе? Вам снова плохо?
-Дфа, нфет,— Альфред держал во рту ушибленный палец.— Я ифкал роффию.
-Россия сейчас во дворе, я попросил его постричь газон.
— О сфатибо,— сказал Джонс и тут же ускакал с кухни, забыв про торт.
Литва еще несколько минут стоял, вспоминая, что он сделал не так, но, так и не вспомнив, вернулся к капусте.
Россия, как и сказал Литва, работал во дворе. Только вместо привычной газонокосилки он использовал привычную для себя косу. А теперь представьте выражение лица Америки, когда он, позвав Россию, встретился лицом к лицу с русским, который старательно точил косу.
-«Здравствуй», Америка-кун,— он еще шире улыбнулся, не переставая точить лезвие инструмента.
За одно мгновение перед лицом Альфреда пролетела вся жизнь. «МАМОЧКИ, АРТУР!»— мысленно завопил он, хотя на деле не издал ни звука, опасаясь, что его крик может привести Ивана в бешенство или послужить кличем для атаки.
-Ты хотел что-то спросить?— тем временем Брагинский продолжал толи случайно, толи намеренно, не замечая испуг, запечалившийся на лице Америки.
— Что я? А нет, ничего такого,— «Черт побери, Альфред Ф. Джонс, ты же мужчина соберись!»— пытался себя успокоить американец,— просто хотел узнать, это ты работал в моем кабинете в мое отсутствие?— «И почему это у меня так голос дрожит?»
-А ты про это. Твой босс сам разрешил мне. И я думал, что ты не будешь против,— Иван сделал удивленное лицо и, наконец, опустил косу, опиревшись на ее древко. Америка облегченно вздохнул, чувствуя, что умрет он точно не сегодня.
-Даже если так надо было спросить у меня,— Альфред поставил руки на пояс, чувствуя, что его боевой дух вернулся к нему.
-Ну, во-первых, тебя постоянно мучил жар, так что ты был мало вменяем, во-вторых, твой брат сам предложил мне это.
-Артур?— удивлению Америки не было предела. «Он доверил все Брагинскому? Да не может быть, чтобы этот русофоб на такое согласился».— Да я ни за что не поверю.
-Можешь сам у него спросить, а я пока займусь делом,— как бы читая мысли Альфреда, предложил Иван, затем выпрямился и вернулся к работе.
-Обязательно,— Америка отошел в сторону и сел на стоящую под деревом лавку. Пока он набирал номер и ждал ответа, он сам не заметил, как стал наблюдать за тем, как работает Россия. Он внимательно разглядывал его и заметил, что на нем не было ни пальто, ни шарфа. Вместо них на нем осталась лишь рубашка и спортивные штаны с лампасами, даже вместо привычных валенок или все чаще надеваемых им ботинок на ногах были резиновые шлепки. « Хотя чему я удивляюсь пока я болел уже весна закончилась. Но господи как ему это идет, никогда бы не подумал что он такой стройный…»
-Алло! Алло~! Да что за шутник там развлекается?! Франц если это ты, то я тебе по возвращении всю бороду выщипаю!— гневный голос в трубке привел парня в чувства.
-А, точно. Привет, Арти. Как жизнь?— Америка протер глаза и постарался сосредоточиться на голосе собеседника.
-Альфред? Никогда бы не подумал, что ты мне позвонишь. Не уж то решил поинтересоваться умер ли твой экс-опекун или нет?
-Это конечно тоже волновало, но вот только теперь я все меньше сомневаюсь, что такая сумасшедшая идея могла придти тебе в голову.
-Сумасшедшая идея… Ты о чем?— голос Англии был явно удивлен.
-Ну, ты ведь не мог предложить России поработать за меня пока я болею,— Америка рассмеялся в трубку, ожидая, что его старший брат назовет дураком, но никак не следующего.
-Так ты об этом. Я сразу решил отправить его туда, чтобы он меньше по дому без дела шастал. У тебя с этим проблемы? Или Раша документы украл?— Америка отрицательно покачал головой и тут же понял, что Артур, скорее всего, не видел этого.
-Нет, все на месте. Но я на всякий случай попросил охрану все проверить.
-Думаю, в этом нет необходимости, я заранее приставил к нему Шотландию. Этот мальчишка навряд ли решился бы мне перечить.
-Тогда все и правда на месте,— «Значит, он все-таки перестраховался, а я уже подумал, что он с ума сошел. Надо отдать ему должное, он еще не старый маразматик».— В таком случае до завтра.
-Если ты о собрании, то там меня не будет.
-Как?
-Вот так! Ты, я так понял, совершенно забыл, что я уже почти неделю живу на полном попечении этого лягушатника. Впрочем, другого я от тебя не ждал,— по голосу стало ясно, что Артур был явно расстроен.— Америка-бака~!— гневно выкрикнул англичанин и положил трубку. Альфред на это только усмехнулся.
-Вот всегда с ним так.
Америка отбил звонок и спрятал трубку в карман. Он еще некоторое время сидел и, молча, наблюдал за широкой спиной Ивана. «Я конечно понимаю, что Артур сам сильно волновался, если решил попросить Шотландию»,— в голове Джонса тут же всплыл образ вспыльчивого рыжеволосого парня, которого доводилось пару раз видеть.— «Этот парнишка, если надо, не упустит ничего и никого из виду, а тут еще приказ от старшенького. Но как-то с трудом верится, что Россия за это время не попытался его обезвредить или выкрасть часть документации». Альфреду с трудом верилось в честного Брагинского, если он вообще хоть на секунду поверил. Он еще некоторое время внимательно его рассматривал, потом облизал пересохшие губы и уже было хотел что-то сказать, но вдруг русский остановился и повернулся к нему лицом. Америку тут же, как ветром сдуло, он уже мчался по дорожке домой, ругая себя за такое поведение. «Что я на него так засмотрелся? И чего вообще испугался?!»
Он открыл входную дверь и чуть не сбил с ног Литву.
-Америка-сан вы вовремя. Обед уже на столе, я все накрыл. Надо бы Россию позвать.
-Понятно,— задумчиво произнес Альфред, переваривая вновь полученную информацию. Но, похоже, его слова было поняты Торисом не правильно, поскольку он решил добавить:
-И до ужина никакого торта!
-А я и забыл, значит можно,— утвердительно сказал Америка и тут же получил от литовца затрещину. Несмотря на свой тихий характер во всем, что касалось уборки или готовки он был непреклонен. Джонсу оставалось лишь догадываться о том, где он успел так закалить свой характер.— Хорошо, тогда просто съем гамбургер с колой.
-Вы наверно уже забыли, что вам еще неделю нельзя есть ничего вредного. Хотя насчет этого я могу быть спокоен,— и действительно. В первый же день все запасы фастфуда в доме были изничтожены либо самим Америкой, либо совместными усилиями Литвы и России, причем последний оказывал самое активное участие. Он даже не поленился обойти все забегаловки с яркой буквой «М» и каждому менеджеру лично провыть свое фирменное «колколкол», после чего в каждом заведении появлялись две фотографии в разделе нежелательные лица №1. Одним из них был, конечно, сам Иван, вторым за компанию записывался Альфред, после чего его даже на порог не пускали.
-Я так не могу больше!— начал ныть американец, но литовец уже привыкший к нему, пожал плечами и, повесив фартук на вешалку, направился к выходу.
-Потерпите всего неделю. Что ж про обед я сказал, Россию осталось позвать… А, точно забыл сразу сказать, меня не будет пару дней надо разобраться со всеми делами дома. Не скучайте без меня,— не дав времени Америке на возмущение или лишние расспросы, Торис вышел из дома. Джонс еще минуту постоял, а потом обреченно поплелся на кухню, продумывая перспективу проживания в одном доме наедине с Брагинским.
Глава 12.
-…Так ключи взял, скатерти постирал, обед в холодильник поставил…— уже около часа Литва пытался покинуть дом, но из-за того, что постоянно вспоминал что-то новое вынужден был возвращаться и исправлять. На шестой раз его остановил Россия и заставил все перепроверить пока он еще дома, но похоже идея не была лучше, поскольку Торис завис как компьютер у эстонца.— Теперь вроде все,— наконец подытожил, Лит и взял в руки чемодан.
-Может, я тебя все-таки отвезу в аэропорт?— последние сутки Россия клянчил у своего бывшего подопечного подвезти его.
-Нет!— сказал, как отрезал, Лоринаитис.— Кто тогда за ним присмотрит?— Америка сидел тихо в сторонке и наблюдал за этой комедией со стороны. Но литовец знал, что стоит ему покинуть порог, как это чудовище разнесет в доме все и обязательно где-нибудь достанет фастфуд или что-либо похуже, вроде его фирменных тортиков. В данном вопросе ему не хотелось идти на уступки пусть, даже если это были Альфред и Иван. Он только на прощание похлопал Россию по плечу и захлопнул за собой дверь.
-Ну, вот мы и одни,— подытожил русский, поворачиваясь к Джонсу, который уже порывался сорваться с места, но услышав голос Брагинского замер и, сглотнув, медленно повернул голову.
-Да, и правда,— парень залился смехом, но и сам понимал что голос дрожал, а смех вышел нервным. Он поднял глаза на лицо России, но оно не было злым или раздраженным, оно было скорее печальным, а сам он все еще смотрел на дверь. Что-то у Альфреда сжалось в груди и он, не боясь быть пойманным, избитым или еще, что там с ним собирается сделать Брагинский в отсутствии свидетелей, вскочил с места и заперся в кабинете.
«Дурак! С чего это я разволновался»,— размышлял он, сползая по двери.— «Хотя кого я обманываю? Все этот русский с его клятвами и англичанин с этим спором! Интересно они догадываются что я ни черта не помню с того вечера? Или о том, что мне до сих пор снится тот страшный сон»,— дрожь прошла по всему телу, когда он на секунду прикрыл глаза. Но он снова их широко распахнул.— «Казалось бы, что в этом такого, но почему я теперь не могу нормально спать? И еще этот запрет, к черту его сейчас же еду куда подальше, где еще не был русский и наемся бургеров с картошкой и обязательно с колой, а то точно сойду с ума».
Альфред, дрожа, дошел до стола и, немного покопавшись в нем, извлек ключ от старого мотоцикла. Затем, решив, что если пойдет через дверь наткнется обязательно на Россию, открыл окно и поскольку это всего-навсего второй этаж, а внизу клумбы, Америка смело соскочил с подоконника. Помяв аккуратно постриженный куст розы и успев уколоть об него пятую точку, он, кряхтя и матерясь, доскакал до гаража и, достав мотоцикл, решил не заводить его сразу здесь. Он шел с ним, пригнувшись около квартала, и, когда его дом окончательно скрылся из виду, завел аппарат.
О, как же хорошо в старом добром «Макдональдсе»! Ничего не мешает расслабиться и набить желудок, ну, может, только парочка детишек бегают и радуются игрушкам. Альфред улыбается им и продолжает жевать. Это единственное место, где он всегда мог привести свои мысли в порядок, а если учесть почти месяц воздержания от этой традиции, он был морально истощен. Джонс взял в руку стакан колы и начал медленно потягивать ее через трубочку, по мере того, как кола вливалась в его организм, мысли о воспоминания сами собой лезли в голову, в только им известном порядке. «Хорошо то как… в последний раз помнится я также хорошо себя чувствовал на вечеринке. Ну и отжег же тогда Артур, поцеловав Франсиса, жаль, что Кику к этому моменту был в отрубе, а то бы заснял. Ахахаха! И Россия с пивом впервые видел у него такое лицо, когда я ему приказал… ЧТОЯ ЕМУ ПРИКАЗАЛ?! Стоп, стоп, стоп, а это воспоминание откуда? Он че взаправду чуть меня не завалил?... Он это сделал же, да? Мне это не померещилось… и лицо у него было такое… И он что-то говорил. Причем столько грусти, точно, когда он провожал взглядом Ториса, у него было такое же выражение лица. А ведь он действительно сказал, что устал воевать и что сделал это ради кого-то…»— сердца американца сжалось в груди, и почему-то возникла обида на весь мир.— «Значит, ради этого прибалта он в это ввязался? Хотя почему я так взволнован из-за этого, он всего лишь мой подчиненный он никто… или же нет?»
Америка отставил в сторону недопитую коллу и, взяв в руки несколько кусочков картошки, тут же отправил их в рот. Жуя ее он повернул голову к окну и чуть не подавился – перед его лицом стоял Россия и, как ни в чем не бывало, улыбался своей фирменной детской улыбкой. Постояв еще с минуту, он показал в сторону выхода, а затем пройдя мимо кассы и купив себе мороженного сел напротив уже немного отошедшего от шока Альфреда.
-А мне казалось, что мы договорились, что пока ты не поправишься никакого фастфуда?— замурлыкал, как показалось американцу, Иван.
-Ну, это всего лишь разик,— начал сразу ныть Америка, делая щенячьи глазки, какие он обычно делал, когда его ругал старший брат.— Не говори Литве, плиз~!
Россия удивленно захлопал глазами, медленно поедая рожок, потом коротко кивнул.
-Раша, хотел у тебя узнать,— тут Джонс сощурил глаза и пододвинул лицо поближе.— Ты как меня здесь нашел.
-Очень просто,— он лизнул мороженое и продолжил.— Это самая близкая забегаловка, в которую тебя еще пускают (Ксо!) и как только я стал спрашивать у прохожих, описывая тебя, мне тут же показали в эту сторону (Дважды ксо!).
-А как ты тогда сюда добрался?— Альфред уже минуту искал на парковке хоть какой-нибудь транспорт, но кроме его мотоцикла и еще одной машины, явно не принадлежащей русскому, ничего не было.
-На попутках,— спокойно ответил Россия.— Знаешь, у тебя такие отзывчивые люди.
-Правда… Ну, кто бы сомневался мы Американцы… это… как там его…
-Толерантные, отзывчивые?— подсказывал Брагинский.
-Ага, точно, и еще мы самые лучшие!— его прям, распирало от гордости.
-Угу, я, как только сказал, что ищу малость недалекого парня постоянно машущего руками и кричащего всякую несуразицу, мне тут же все кинулись помогать и с радостью согласились подвезти,— в то время как выражение лица русского ни на йоту не изменилось, лицо Альфреда вытянулось от изумления.
-Врешь!— но Иван лишь шире улыбнулся, как бы подтверждая свои слова. Американец нахохлился и, забив рот картошкой, стал наблюдать за дорогой. Но уже скоро это занятие ему наскучило, и он краем глаза стал следить за Брагинским, который в свою очередь, сощурив глаза, мягко улыбался и следил за толкающейся малышней. Видеть его в таком новом свете было непривычно и, волей неволей, Альфред засмотрелся, разглядывая его пепельные волосы, которые серебрились и переливались золотом в лучах восходящего солнца. Америка сглотнул и уже было потянулся, чтобы коснуться их, но в этот момент какой-то мальчик упал и Иван, резко вскочив, подбежал к нему и стал утешать. Рука Джонса сомкнулась на пустоте, и он в очередной раз стал ругать себя за, непонятного происхождения, мысли.
Он наблюдал за ребенком и Брагинским, если дитя сперва испугалось такой громадины, то уже в следующий момент он расслабился, увидев добрую улыбку России. А еще через минуту мальчик престал плакать и смеялся, когда русский ему что-то рассказывал. «Fuck! Это я должен был быть героем и помочь ему, а не он!»— «Ты был слишком очарован Иваном».— «Кто ты?»— «Твое второе я».— «А ну тогда ладно. А что ты там говорил про Рашу?»— «Он тебе нравится».— «Ага, понятно… ЧЕГО?! Он мне ну ни как не может нравиться!!!»— «Нет, он тебе определенно не безразличен».— « Ну, может, он мне и не безразличен, но он мне точно не нравится!»— «Говори что хочешь, но я-то знаю правду. Я ведь видел, что ты собирался сделать».— «Ничего я не собирался…»— «Ладно, ладно. Похоже, ты еще сам не до конца осознал это, тогда я подожду своего часу».
Голос в голове стих, а тем временем Брагинский вернулся к нему и сел на свое место.
-Может, поедем домой?— спросил он, и Джонс только кивнул.
Америка как на автомате дошел до мотоцикла и сев на него уже собирался погнать, как почувствовал, что позади него кто-то сел.
-Ну, не могу же я назад снова на попутках добираться,— Альфред вздохнул и дал русскому запасной шлем. Он уже хотел расслабиться и нажал на газ, но Россия был полон сюрпризов, после очередного поворота он схватил Джонса за талию, от чего он чуть не подскочил на месте.
-Может, ты меня отпустишь?
-Извини, но если я отпущу тебя, то боюсь что свалюсь,— Америке не надо было оглядываться, чтобы понять, что он улыбается.
-Fuck,— прошипел он. Но почему-то его слова совершенно расходились с ощущениями: внутрии все бурлило и замирало одновременно, хотелось еще плотнее прижаться к Брагинскому.
Некоторое время они ехали, молча, и это начало напрягать Альфреда, он слегка повернул голову и заметил, что Иван смотрел куда-то в сторону.
-А у тебя здесь красиво, как у меня дома,— действительно они ехали по окраине города и стоящие друг рядом с другом маленькие домики аккуратно постриженный газон и дети, играющие на улицах, это сильно отличалось и от особняка, к которому он привык и от душных небоскребов пронизывающих небо. Именно здесь он сам ощущал ту свободу, о которой вечно говорил, а не там, в душных городах, но признать это вслух он никогда не решится.
-Мы приехали,— сказал Джонс, когда маленькие домики исчезли из вида и на горизонте показалась крыша особняка. Он остановился у гаража, решив, что припаркует мотоцикл, когда Россия слезет с него.
-Что ж пойду, разогрею обед. А то Торис обидится, если мы не съедим то, что он наготовил,— Иван быстро слез и направился домой.
«Опять этот Торис!»— тепло оставшееся на его талии распыляли жар в груди и Альфред, вскочив с байка, нагнал Брагинского и, развернув к себе лицом, поцеловал. В этот момент он даже не задумывался о том, что делает, ему просто хотелось получить все и сразу. Так было всегда и так осталось. Россия в этом случае не был исключением, он хотел его подчинить полностью, и то, что его душа и мысли были где-то не здесь, а там в самолете с другим лишь больше усиливали амбиции, а те, резонируя с потоком неизвестных чувств, пробуждали самые сокровенные даже для него самого желания, отодвигая разум на задний план.
Вот сильные руки легли на его плечи, но лишь для того чтобы оттолкнуть.
-Умерь свой пыл Америка, иначе…
-Иначе что? Ты мой, слышишь!— прокричал Альфред, сам не понимая, что несет.
-Твой, твой. Но не помню, чтобы соглашался быть твоей подстилкой,— последнее слово Брагинский сказал с особым акцентом, и посмотрев на него с презрением скрылся в доме.
-Дурак! Кретин!— проорал Америка, упал на колени и ударил кулаками землю.
Глава 13.
Весь последующий день, предварительно обложившись купленными в ближайшем супермаркете сникерсами и чипсами с «Фантой», Америка безвылазно сидел за монитором компьютера. Если раньше ему из-за привычек и отчасти из-за его упрямства и геройства, он не мог и уровня пройти, потому что хотелось сразу быть непобедимым и сносить все преграды, но так не было, и он бросал джойстик в сторону. То теперь заняться было абсолютно нечем, а кипящие внутри злоба и обида просто нуждались в выходе.
-Яху! Я воин 40го левла!— восклицание Джонса пронзило тишину комнаты, отбиваясь от заставленных комиксами и разнообразными фигурками героев полок, и вернулось Америке. По его спине пробежали мурашки, и он посмотрел по сторонам уставшими глазами и наткнулся на часы в форме супермена.— Ого, уже так поздно,— два числа 03 и 43 явно говорили о том, что пора бы уже ложиться спать.
Альфред встал с места и потянулся — позвонки тут же захрустели. Он потер затекшие плечи и предварительно вставит ключ, открыл запертую дверь. В коридоре было пусто и тихо. Америка на цыпочках пробежался по нему и шмыгнул в ванную. «Дожили, теперь я в своем же доме прячусь от России. Англия бы умер от смеху, узнай, что я натворил». Он подошел к умывальнику, повернул вентиль и подставил голову под холодную струю воды. Спустя какое-то время он все же смог совладать с собой и, почистив зубы, наконец, решил пройти проверить дом. Но уже на лестнице стало ясно, что в гостиной кто-то был. Повесив полотенце, которым вытирал голову на плечи, он медленно спустился.
На диване сидел Россия в обнимку с бутылкой водки и спал, бормоча что-то во сне. Первым порывом Америки было начать возмущаться по поводу того, что русский нарушив обещание вновь начал пить, но уже в следующую секунду закрыл ладонью рот. Потому что даже несмотря на холодный душ, память об утреннем поцелуе была свежей. «Он спит. Он точно спит?»— он наклонил голову к его лицу, чтобы прислушаться, но если он и так не понимал русского, то теперь тем более не мог разобрать его невнятные бормотания. Это было пыткой: Иван был слишком близко, он был абсолютно беззащитный, и даже жуткий перегар не портил картины. Попрощавшись, на всякий случай, с жизнью и помолившись, чтобы он не проснулся, Джонс коснулся его губ своими. Доступность России и то, что он все еще спал, побудили Альфреда к новым действиям, левой рукой опираясь на спинку дивана, правой он стал аккуратно расстегивать рубашку (пальто уже который день висело на вешалке, а шарф похоже Россия снял, когда ему стало жарко).
Почувствовав неладное, Иван заерзал, а потом открыл глаза, столкнувшись взглядом с увлекшимся поцелуем Америкой. Такое положение дел явно не устраивало его, особенно спросонья. Он резким движением схватил парня за руки и, резко дернув в сторону и вниз, быстро поменялся с ним местами. Теперь он нависал над вжавшимся от страха в обивку Альфредом и угрожающе сверкал глазами.
-Я тебе вроде все сказал сегодня утром: я не твоя подстилка. Если ты не понял это с первого раза, то я…
-Я все понял, но, похоже, ты тоже кое-что забыл,— Джонс перебил его раньше, чем Россия успел перейти к угрозам,— ты дал обещание больше не пить в обмен на то, что я не трону твоих сестер,— «Неважно как, но я заставлю тебя делать то, что я хочу».
-Вот значит, как ты заговорил,— Брагинский наклонил голову, скрыв лицо за челкой, и стиснул зубы.— Значит, говоришь приказ, что ж я не против такой постановки вопроса.
-О чем ты?— если секунду назад он чувствовал уверенность в себе, то теперь почва стала уходить из под ног, а темная аура, появившаяся позади русского, явно уверенности не добавляла.
-О том, что я выполню этот приказ,— он за шкирку схватил Джонса, протащил по полу до двери своей комнаты. С ноги открыв дверь небольшой комнаты, хотя может она казалась такой лишь из-за габаритов русского, Брагинский швырнул наглого американца, матерившегося всю дорогу, на кровать. «Зачем я поставил сюда двуспальную кровать?»— успел подумать Джонс, прежде чем Иван сбил все его мысли поцелуем.
-Ты садист,— прошипел он, когда Россия отпустил его губы, и он смог снова вздохнуть. Брагинский только улыбнулся и, вытащив из брюк ремень, привязал им руки Америки к спинке кровати. Если до этого Альфред практически не сопротивлялся, ему было слишком любопытно, что дальше будет делать Раша, то теперь он запаниковал и попытался вырвать руки. Но фигушки, хотя ремень и не был затянут туго и узел, казалось, болтался, все же освободить затекшее моментально запястья не удалось.
-Ты сам захотел этого теперь не жалуйся,— Брагинский, освободив руки, снял с себя рубашку, а затем просто рванул майку на Джонсе. Америка глубоко вздохнул от неожиданности и стал еще более тяжело дышать. Тем временем Россия оценивающе осмотрел его тело и, похоже, решил не останавливаться на достигнутом. Теперь он рывком стащил с него брюки вместе с нижним бельем. Альфред сглотнул.
-Я не этого хотел,— парень чувствовал себя слишком неуютно лишь в одних носках и часах. Очки слетели еще тогда, когда Брагинский швырнул его сюда и теперь мирно покоились под кроватью.
-Тогда надо четче формировать свои приказы, иначе тебя могут неправильно понять,— Иван начал целовать его шею спускаясь вниз к ключице, по которой не забыл пройтись языком, изучая каждый миллиметр кожи, одной рукой он водил по спине Америки, второй теребил сосок, возбуждая молодое тело. Терпением и сдержанностью Альфред никогда не был знаменит и уже через несколько минут пытки сладко застонал.
-Хватит… я… Ах! Прекрати,— он не мог больше терпеть, но и попросить Брагинского перейти к действиям тоже не мог. Но это и не нужно было. Россия схватил со стола какой-то крем, выдавил содержимое на ладонь, а затем медленно ввел в него два пальца. Американец сперва поморщился, но в тоже время вместе с болью он ощущал какое-то садистское удовольствие.
-Ах…— Джонс простонал, когда в него вошел третий палец, но конец стона утонул в поцелуе. Если все это время Америка старался не смотреть на Ивана, то теперь, когда его лицо было в непосредственной близости, он заметил, что русский был тоже изрядно возбужден, а на щеках был румянец.
-А теперь потерпи,— прошептал Брагинский прямо в ухо Америке и облизнул ушную раковину. Он закинул его ноги себе на плечи и незамедлительно вошел в Альфреда на всю длину, начиная медленно двигаться.
-Он…— на выдохе произнес Америка, но невольно стал помогать ему бедрами. Руки Ивана одновременно блуждали по его телу, что было неимоверно приятно, но и невыносимо больно было осознавать, что все это было лишь по его приказу, а не из-за взаимного чувства, не говоря уже о любви.
«Любви, черт, о чем я думаю?» «А я предупреждал». «Опять ты! Что на этот раз?» «Только хотел сказать, что ты теперь сам признал, что любишь его». « Я не… Ладно ты прав люблю. Но что теперь с этого?» «Теперь тебя ждет только боль, ведь он тебя теперь будет ненавидеть. Сможешь ли ты это вынести?» «…Нет. Что мне делать?» «Отпусти». «Не могу, теперь не могу». «Тогда…»
Новый толчок, задевший где-то внутри чувствительную точку, заставил Альфреда во весь голос простонать и избавиться ото всех мыслей. Теперь найдя эту «точку опоры» Иван продолжил двигаться под тем же углом, приводя американца в экстаз и заставляя выгибаться в его сильных руках. Если до этого крики Америки были слышны по всему пустующему особняку, то теперь их слышали еще и все соседи. Когда сдерживаться стало не выносимо Америка прижался телом к торсу Брагинского и, простонав, кончил. Юношеское тело сдалось на милость более зрелого, и как выяснилось рельефного, тела России. Иван сделал еще несколько толчков и кончил, но даже будучи обессиленным, как и Америка, он все еще крепко обнимал его, прижимая к себе одной рукой и второй развязывая узел.
-Прости,— прошептал он, когда над ухом услышал тихое сопение Альфреда. Он поднял его аккуратно на руки и, поднявшись по лестнице, сперва умыл юношу под душем, который его ничуть не потревожил, а затем отнес в его спальню. Иван некоторое время сидел рядом с Америкой на кровати и наблюдал за тем, какое спокойное в этот момент было у него лицо, как медленно поднималась и опускалась его грудь. И, наконец, когда сон стал одолевать и его, он легко поцеловал его в губы, перебирая пальцами его пшеничные волосы.— Да уж, еще неизвестно, кто из нас больший дурак,— прошептал он в губы и ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Глава 14.
Утром Америка, только проснувшись, резко подскочил на кровати и тут же свалился с нее. Ноги, а в особенности бедра, нещадно болели, отказываясь пошевелиться или выполнять хоть какие-то действия, копчик, на который ему посчастливилось упасть, тут же напомнил о боли в спине и заднице. Альфреду еще несколько минут понадобилось, чтобы понять весь масштаб и трагизм того, что с ним вчера произошло. Сначала Альфреду не хотелось верить в то, что вчера было, ведь проснулся он в своей постели, но вот следы засосов на теле и боль говорили об обратном. От понимания этого теперь жгло не только тело, яростное пламя стремилось выжечь всю его сущность изнутри.
-Что же я натворил,— прошептал он опухшими губами и уткнулся в стянутое одеяло. Он некоторое время плакал, приходя в себя, мысли витавшие в его голове не давали возможности сосредоточится и успокоить разум, но вот слезы имели восхитительное свойство бурным потоком сносить все, что тревожит, оставляя лишь то, что было важно именно сейчас. И вот теперь, когда шум в голове стих, а мысли стали двигаться в упорядоченном направлении, в голову пришла, возможно, не самая лучшая, но первая и вполне здравая мысль. «Нужно с кем-то поговорить»— американец ползком добрался до стола, на краю которого вчера остался его телефон и, найдя в списке самый «адекватный» в данной ситуации номер, нажал на кнопку вызова.
Долго ждать не пришлось, трубку подняли практически мгновенно и чей-то взволнованный голос ответил:
-Алло, Альфред ведь это ты?
-Привет,— американец с трудом узнавал свой осипший голос,— вроде вчера был я.
-Альфред хорошо, что ты позвонил…
-Канада, пожалуйста, заедь за мной, я хотел бы с тобой поговорить,— не обращая внимания на попытки брата хоть что-то сказать, сказал Америка.
-… Брат, с тобой что-то случилось?— голос стал еще более беспокойным, что не укрылось от Джонса.
-В некотором роде. Только к дому не подъезжай я встречу тебя на повороте, ну ты знаешь где.
-Понял, через час буду,— собеседник бросил трубку и тишину комнаты разбавили прерывистые гудки.
-Ну, что будем подниматься?— США схватился руками за край стола и с трудом привел тело в нормальное положение. Опираясь о стены или полки, он подошел к окну и выглянул в него: внизу стоял Иван и косил поле. Альфред на мгновение остановил на нем взгляд, но в отличие от прошлого раза, теперь кроме любви в них вновь появилась ненависть, которая, как и в годы Холодной войны, полностью затуманивала разум, мешая рассуждать здраво.
В ванную он идти в этот раз не стал, а, вытащив из шкафа обычную синюю майку и надев потертые синие джинсы, спустился вниз. Куртка по-прежнему висела на вешалке рядом с пальто Брагинского. Не удержавшись, Альфред прижался к нему вдыхая запах зимней свежести вместе с ароматом подсолнечника, но как только эйфория немного спала, он сорвал пальто и отшвырнул от себя, как будто это была змея. Немного посверлив его взглядом, он привычным движением надел кроссовки и, схватив куртку, поплелся прочь из дома.
-О чем ты хотел поговорить?— Открывая дверцу черного авто, спросил Мэтью. Америка сел на предложенное место рядом с водителем.
-И сразу к делу? Может, дома поговорим, а то у меня сейчас совершенно не тот настрой.
-Ты прав после такого я сам подавлен,— очки на носу Джонса резко съехали в бок.
-Чего? Откуда ты?... Хотя стоп, ты сейчас о чем?— теперь было время удивляться Канаде.
-А тебе разве никто не сказал? Франция же всех обзвонил и на уши поднял.
-Он мне не звонил,— Америка обеспокоенно смотрел на брата, который старался сосредоточиться на дороге. Только теперь он решил внимательно рассмотреть брата: бледно розовая рубашка была не отглажена, галстук на шее болтался и был неправильно завязан, какие-то непонятного вида и сползающие с его бедер джинсы, и в завершении ко всему неизменная бежевая куртка. Вся композиция слишком бросалась в глаза своей нелепостью, хотя прежде выученный Францией канадец никогда бы не оделся так безвкусно.
-Тогда прошу тебя, держи себя в руках,— Джонс сглотнул и кивнул, подтверждая, что готов. «Меня сейчас уже навряд ли можно расстроить еще больше или удивить». Уверенный в своих силах он принялся слушать.— Твой… наш опекун… Англия он в больнице…
-Неужели простуда усилилась? И ради этого Франция поднял всех на уши? Он же знает Арти давно и должен понимать, что этот старый пират еще всех переживет,— сказал Альфред, стараясь придать своему лицу потерянную уверенность и улыбку.
-У него ночью был сердечный приступ. Уже почти сутки с ним возятся врачи, и Франциск просто не знает, что делать,— на глазах канадца наворачивались слезы, но он упрямо утирал их рукавом, чтобы не потерять и так расплывающуюся дорогу из виду. Америка сполз по сиденью и приложился лбом к гладкой и прохладной поверхности стекла.
-Что?— прошептал он, не веря своим ушам.— Да как такое вообще может быть? Даже вторая мировая его не доводила до такого состояния,— «А я ведь помню, как он тогда был плох, помню все его раны. Но он даже в таком положении, еще помогал нам, спасал захваченного в плен Францию»…— Он же пират, старый вояка, да не мог он от такого…
-Черт! Альфред!— впервые за долгое время Мэтью повысил на брата голос. Америка подскочил на месте и повернулся лицом к брату.— Ты… ты говоришь так, как-будто он уже умер! Лучше помолчи и не мешай мне вести машину, иначе Артуру одному недолго скучать придется… Блин, я теперь этой фигней от тебя заразился,— Канада стукнул кулаком по рулю, потом схватился за него обоими руками, так что костяшки пальцев побелели, и добавил.— Мы едем ко мне домой, скоро должен подъехать Франсис, тогда и расскажешь все, что хотел сказать,— «А он, оказывается, еще не забыл о моей просьбе». Америка кивнул, а что ему еще оставалось, и вернулся к созерцанию пейзажей.
@темы: Америка, Россия, Литва, Англия, Фанфикшн, Пруссия, Франция
Автор: Elizaveta Yait
Бета: Витомира
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Америка/Россия, Англия/Франция, Литва, Пруссия (Калининград) и многие другие.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC, Насилие
Описание: Америка добивается своего и получает Россию под свой контроль.Россия никак на это не реагирует никаким гневом или войной,а просто выполняет все,что тот скажет.Альфреда это начинает пугать и он пытается вернуть все на свои места...
Посвящение: Карнэ.
Публикация на других ресурсах: Разрешаю, но только заранее предупреждайте куда.
Примечания автора: 1.Начала писать по заявке описанной чуть выше, но сюжет уже давным давно ушел от нее Х)))
Надеюсь, никто не расстроился)
2. Народ смотрите на Рейтинг)
3. Проект закончен, уффф.
Главы с 1-7
Глава 1.
«Как все так вышло, как? Ну почему он поддался тогда, зачем все это сделал?!!»
Альфред метался по кабинету и даже не знал, радоваться или плакать из-за сложившейся ситуации. С одной стороны, сбылась давняя мечта: Россия теперь под его контролем! Но Брагинский сдался как-то легко, в этой войне ему достаточно было напасть, слегка надавить на их правительство, подкупить пару человек… да много чего по мелочам! Но это не сравнимо с двумя сотнями лет противоборства, за которые он никак не мог сдвинуть дело с мертвой точки.
В кабинет вбежал чей-то секретарь и передал Америке бумаги, но не ушел сразу: принялся ждать ответа.
Альфред бегло прочел письмо и усмехнулся: «А Брагинский, похоже, не сдается, вот и приглашение на личную встречу прислал. Явно попытается заставить меня передумать и отпустить. Ну уж нет! Я слишком долго к этому шел! Стоит последовать примеру старшенького и взять с собой оружие, всякое можно ждать от этого русского. Он, конечно, не подарок, но выпускать его из-под своего контроля я не собираюсь».
Альфред быстро взял ручку со стола, черкнул пару строк на обратной стороне и отдал письмо назад. Парнишка буквально выбежал из кабинета, забыв закрыть за собою дверь. Альфред подошел к ней и заметил за дверью сидящего брата.
— Здравствуй, Альфред.
— В чем дело? Мы вроде на послезавтра назначили встречу?
— Знаю, но я решил встретиться сегодня. Послезавтра среди толпы ты меня даже не заметишь, это в твоем духе.
Джонс покраснел, такой грешок за ним действительно водился.
— Прости, заходи тогда,— Америка пропустил Мэтью и закрыл за ним дверь.
— А кто это был?
— Ты про курьера? Он мне приглашение на встречу от России принес. Думаешь, не стоит идти?
— Зачем спрашиваешь, ты ведь и так все решил. Я здесь по другому вопросу. Он, кстати, тоже связан с Россией.
— А что с ним?
— Я и не говорил о нем, я о его сестрах. Среди жителей уже начались волнения: эти страны без поддержки брата не протянут. Похоже, они собираются напасть на тебя.
— И называют это освободительной войной, я в курсе. Но герой — я! Я и так освободил весь мир от России!!! Теперь все могут жить спокойно, и…
— Но все же подумай над тем, что будешь делать. Две разгневанные девицы, как сказал когда-то Пруссия, это страшно!
— Не преувеличивай. Тем более, я все продумал. Не держи меня за дурака.
— Похоже, я единственный знаю об этом, потому и прошу подумать. — Уильямс встал со стула, на котором просидел все это время, и, прежде чем уйти, добавил: — Но будь осторожен, Россия не так-то прост, я хорошо узнал его, когда он был моим соседом. До встречи.
— Не нагнетай! Я ведь герой! Пока! — Америка проводил брата взглядом и сел за рабочий стол. — Умеет же он испортить настроение.
Альфред откинул голову на спинку стула и, пялясь в потолок, продолжил думать о победе. Настроение медленно, но уверенно пришло в обычное оптимистичное состояние. И уже через несколько минут он начал пускать по кабинету и из окна самолетики, думая про то, как замечательно все сложилось.
Глава 2.
Следующий день не был бы ничем примечателен, если бы Альфреду не предстояла встреча с Россией. Он, прежде чем отправиться на нее, заглянул к президенту, выслушал все его стандартные наставления, все его просьбы не делать глупости и, захватив пистолет, отправился в кафе, в котором его уже должен был ждать Брагинский.
Но того, к великому разочарованию Америки, в кафе не было, хотя, правильней сказать, там вообще никого не было: ни официантов, ни бармена у стойки, ни посетителей. Альфреда, конечно, еще вчера смутило русское название «Бистро», но такого он никак не ожидал.
— Эй! Есть кто живой? РАША~! Ты здесь?! — начал кричать Альфред, надеясь, что произошло какое-то недоразумение. И на его зов вышло именно это недоразумение, в пальто, как всегда, но еще и в переднике.
— А, Альфред, прости, еще минутку, — немного растерянно, со своей вечной улыбкой сказал Россия и снова скрылся на кухне. — Ты блинчики с чем любишь?
— С сиропом кленовым, — по инерции, не задумываясь, ответил Америка, садясь за стоящий рядом с входом на кухню столик. — А где все? — спросил он, все еще осматриваясь, надеясь на то, что здесь есть еще кто-нибудь кроме России.
— Я дал им выходной, хотел сам тебе что-нибудь приготовить. Ведь мы теперь будем жить вместе, верно? — Россия снова выглянул из кухни, но уже неся две стопки блинчиков, политых сиропом. Он поставил одну тарелку перед Альфредом, а вторую перед свободным стулом и тоже сел за стол.
— Они хоть не отравлены? — спросил Америка, тыкая вилкой в угощение. – Стоп! Жить с тобой вместе?! Я не собираюсь создавать союз! — в панике Джонс чуть не вскочил.
— Союз? Зачем? — Россия вопросительно повернул голову на бок. — Нет, ну, если ты, конечно, сам хочешь…
— Нет! Не надо, — осекся Альфред. — И ты даже не скажешь, что мечтаешь о том, что бы все стали едины с Россией?
— А, ты об этом… Конечно, мечтаю, — Брагинский снова улыбнулся, а Альфред облегченно вздохнул: «Есть все-таки вещи, которые не меняются».
— Но раз я теперь живу с тобой, то получается наоборот.
От такого сравнения Америка чуть не подавился блином.
— Я не ты! Я несу людям мир и демократию! И, если уж на то пошло, то ты мой подчиненный и должен выполнять все, что я скажу!
— Хорошо, — Россия улыбнулся и продолжил уплетать блины.
— И я не принимаю никаких возражений… ЧЁ?!!
— Ну, я говорю, что согласен. Ты, кстати, добавку будешь? — спросил Россия, показывая вилкой на опустевшую тарелку.
— А, да, — Америка и сам не заметил, как все съел. «А он, оказывается, неплохо готовит. Если он останется у меня жить, может, оно и к лучшему, тем более я смогу за ним присмотреть». Он наблюдал за тем, как Россия доедает последний блин и выбегает на кухню за добавкой. Он уже хотел было расслабиться, но вовремя вспомнил, что Брагинский пригласил его сюда неспроста. — Кстати, а что ты хотел у меня узнать?
— Когда? — с кухни откликнулся Иван.
— Ну, зачем ты меня пригласил? Я тебя, Раша, знаю, ты что-то задумал.
— А, точно, я хотел узнать насчет сестер. Они, похоже, собираются напасть, что будешь делать?
Россия говорил ровно, без запинки, но его лица Джонсу не было видно, о чем тот очень сожалел.
— Я не собираюсь говорить тебе о своих героических планах раньше времени.
Альфреду совсем не нравился спокойный тон России и он пытался его позлить.
— Но, возможно, ты дашь мне с ними встретиться, я бы попробовал с ними поговорить. Они, я думаю, успокоятся, когда узнают, что со мной все в порядке.
Такая идея у Америки уже была, но то, что Иван сам озвучил ее, вызвало волну недоверия. И все же…
— Я подумаю, — сказал Альфред, принимая новую порцию блинчиков из рук России. Брагинский улыбнулся и сел на прежнее место, но теперь в дополнение к блинчикам он поставил бутылочку «Хеннесси».
— Что это?
— Коньяк, — как ни в чем не бывало, ответил русский.
Альфред, наученный горьким опытом распития спиртного вместе с братом, решил отказаться. «Знаю я его, выпьет бочку и ничего, а меня потом вперед ногами отсюда выносить будут. Нет уж!»
— Я не пью.
— Завязал?
— Просто не пью.
— А я выпью, — Россия налил себе в низкий бокал коньяк и, взболтав его, выпил содержимое залпом. Америка чуть не подавился от испуга. «А интересно, что будет, если он напьется?»
— Больше не пей.
Россия поднял на него глаза, и ждал объяснений. Но их не последовало.
— Если я брошу пить, ты дашь мне встретиться с сестрами? — снова опустив глаза, спросил Брагинский. Улыбка пропала с его лица, что заставило Альфреда напрячься еще больше. Но он герой, он не мог спасовать. И уж если играть в миротворца, то стоит позволить им встретиться, тогда никто даже не подумает назвать его жестоким, тем более он планировал там присутствовать. Или…
— У меня на завтра запланирована встреча со странами, будут и твои сестры.
— Знаю.
— Откуда?
— Альфред, я знаю, что вы там собираетесь обсуждать и, как ни странно, меня тоже туда пригласили.
— Кто? Почему мне не сказали?
— Англия и Франция хотят решить все вопросы, пока я еще что-то значу. Ты же сам знаешь, когда все признают меня твоей колонией, мое слово не только не будет иметь веса, вся ответственность за обе страны будет на тебе.
— Это и так уже все признали, но все равно ты будешь говорить, когда я скажу и где скажу! — Альфред сегодня не был настроен на уступки, ему сильно хотелось выглядеть перед Брагинским хозяином ситуации. Нет, даже больше: его слово — закон для всех!
— Я уже понял, можешь не повторять, — обреченно сказал Россия, вставая из-за стола и схватив бутылку «Хеннесси». Америка тоже резко встал, ожидая нападения от своего врага и даже потянулся к оружию, но Брагинский лишь покачнулся на месте и побрел к выходу.
— До завтра, — буркнул он уходя. Альфред ничего не ответил, несколько минут он так и стоял, а потом ругнулся и вышел из кафе.
Глава 3.
Встреча проходила почти как обычно. Страны спорили, ругались, некоторые даже дрались. Германия, как всегда, пытался усмирить этот балаган. Надо сказать, результата он добивался далеко не каждый раз. Сейчас он не мог попросить Россию взмахнуть своим краном перед Евросоюзом, после чего те обычно успокаивались и обсуждение насущных проблем возвращалось на круги своя. Теперь Россия сидел рядом с Америкой, а не напротив него, как раньше. Теперь они не сверлили друг друга взглядами. Теперь Россия сидел в наручниках и без крана, подперев подбородок тыльной стороной ладони. Он не слушал ничего из того, что говорилось на собрании, он ждал момента, когда собрание кончится и он сможет поговорить с сидящими напротив него сестрами.
Альфред тоже сидел весь на иголках, слушая в пол-уха, но все же успел выразить свое недовольство Англии и Франции, после чего долго смеялся. Но, столкнувшись взглядом с Беларусью, тут же вспомнил, что не все так радужно, как могло показаться со стороны. Вопросы, касающиеся «мимолетной», как ее назвал Британия, войны, обсудили практически без участия Брагинского, он лишь в присутствии всех подписал какие-то бумаги, после чего все посчитали, что собрание можно считать оконченным. Все сделали вид, что забыли о нерешенным конфликте с Беларусью и Украиной, и быстро начали покидать зал. Им было страшно смотреть на мрачного Ивана. Он наводил тихий ужас даже когда на его лице была улыбка, а теперь все это было просто невыносимо.
Альфред тем временем улыбался, пожимал руки и поглядывал на Россию, к которому уже подбежала Беларусь. Америка видел, что она что-то шепчет, обняв своего брата, и факт того, что он не слышит ее слов, начинал раздражать. Надо было следить за Россией, который все это время, уткнувшись в ее волосы, тоже шептал нужные сейчас слова. Но еще больше раздражало то, что он снова начал улыбаться, так же как прежде, а может, даже мягче. Наконец Россия обнял и Украину, что-то шепнул, потом отстранил от себя, утер ее заплаканные глаза и, наконец, повернулся к Альфреду.
«Интересно, что он от меня хочет?» — Отпустив руку Японии, которого уже минут пять насильно держал в зале, Америка подошел поближе. Первым делом он сверкнул фирменной голливудской улыбкой и поцеловал руку Украине. Попытался поцеловать и Беларуси, но нож в руке ясно говорил, что так делать не следует, поэтому он лишь мягко ее пожал.
— Отпусти брата! – сразу потребовала Арловская.
— Я его не держу, — сказал Америка, предусмотрительно отступив на шаг. — Теперь он просто находится под моей опекой.
— Несколько сотен тысяч вооруженных солдат ты называешь опекой? Ты хоть думаешь о других странах?
— Они не солдаты, а миротворцы! — сразу поправил он. — И они нужны, чтобы не допустить гражданской войны (Иван отвернулся и закрыл глаза рукой). А что касается других стран, я никого не обижал.
— Неужели? — Наташа прищурилась, от чего Альфреду стало не посебе. — А как же наши с Ваней договоры о сотрудничестве и так далее? С установлением твоей опеки они перестали действовать. Нефть и газ перестали к нам поступать, и если бы не Венесуэла, то не знаю, что с нами было бы! — Арловская начала медленно наступать на него, поднимая нож.
— Хорошо, я подумаю над этим, когда вернусь домой, — осторожно отступая, сказал Альфред. Что не говори, сейчас она пугала его больше, чем Брагинский.
— Даю пять секунд. Раз! Два! Три! — На счет три нож уже был занесен над Америкой. Он начал поспешно искать глазами помощь, но все страны уже разошлись. — Четыре! — В последний момент он заметил стоящего в стороне Россию.
— Россия, — впервые в жизни правильно назвав его по имени, позвал Джонс, — спаси!
— Пять!
Твердая рука остановила нож. Как Брагинский так быстро успел оказаться позади нее, Альфред не мог даже представить. Беларусь пыталась вырвать руку, но Россия крепко держал ее в стальных тисках. В конце концов, она сдалась. Брагинский пристально посмотрел на сестру и, забрав нож, отпустил.
— Я даю слово, что разберусь со всем, — сказал Америка, придя в себя и протягивая ей руку. Немного недоверчиво она все же пожала ее, как бы соглашаясь на отсрочку гнева.
Глава 4.
Альфред был доволен как никогда, качаясь на стуле и жуя бургер. «Нет, я гений! Мало того, что получил в свое полное подчинение Россию, так теперь еще и заключил два выгодных контракта! Надо позвонить брату и похвастаться, хотя лучше лично приехать и испортить настроение». Альфред мечтательно улыбнулся, вскочил на ноги с рабочего места, снял с вешалки куртку и выбежал на крышу, где стоял его личный самолет.
На том берегу Атлантического океана его «с распростертыми объятиями» ждал Англия. Артур сидел рядом с посадочной полосой, а перед ним стоял столик и пустой стул. Он даже не взглянул на Америку, когда тот поздоровался с ним, а, как и прежде, продолжал потягивать крепкий ароматный напиток.
— И зачем ты приехал? — начал англичанин, когда лицо Альфреда приняло страдальческий вид.
— Я хотел услышать от тебя поздравления лично! А твое письмо, присланное пару дней назад, звучало не очень-то радостно, — сказал Альфред, оседлав стул и положив руки на спинку. Англия смерил Америку скучающим взглядом и поставил чашку в сторону. Ему всегда казалось, что чай отдает колой, когда рядом сидел младшенький.
— Если жаждешь от меня своего признания, то только через мой труп! Я совершенно не настроен так оптимистично, как ты. Но тебе, идиоту, никогда не понять ситуации не то, что в мире, а даже на твоей родине — Европе.
Альфред внимательно посмотрел на Артура: тот тоже умел портить ему настроение. После подобных разговоров становилось ясно, в кого пошел Мэтью.
— Ты как Канада, слишком беспокоишься. Все путем! Теперь можно не бояться его.
— Альфред, мальчик мой, я слишком хорошо его знаю, и вполне обоснованно так говорю. Во-первых, — Англия начал артистично загибать пальцы, — пошатнулось равновесие на мировой арене для кого-то, конечно, в худшую, а для кого-то в лучшую сторону. Мне, разумеется, пока жаловаться не на что, но, боюсь, это еще нам всем аукнется. Во-вторых, Россия не на столько глуп, чтобы просто сидеть на месте. В-третьих, вспомни историю. Даже когда мы: я, Франсис и Карьедо, — были Империями, даже тогда воевать с, казалось бы, не таким уж сильным Россией нам и в голову не приходило. А когда Франция все-таки решился, то получил по пятое число: Россия со всей своей заботой проводил его пинками до Парижа.
— Любишь же ты это вспоминать, — произнес Америка, всматриваясь в довольное от воспоминаний лицо брата.
— Тем не менее, я прав и, пожалуй, продолжу. В четвертых, Россия не тот человек, и, уж тем более, не та страна, которая будет беспрекословно кому-то подчиняться, особенно если этот кто-то — ты, — Англия закончил и поднес чашку ко рту: от продолжительной тирады у него в горле пересохло.
— Он согласился на мои условия и даже выполнять все, что я скажу.
— Что?!! Кхе-кхе-кхе! — Англия от шока подавился чаем.
— Я не вру, — Америка улыбался, наблюдая за реакцией брата. — Он сам согласился со всем и даже уговорил сестер подписать договор на выгодных для меня условиях.
Англия несколько минут в недоумении смотрел на сияющего от счастья Америку и пытался понять, шутил тот или нет. Но, судя по его довольному лицу, Артур все же заключил, что это правда или, по крайней мере, Альфред думает, что правда.
— В любом случае, я прошу тебя пока не делать ничего опрометчивого, а то мы все получим отдачу от твоих безответственных действий, как во время кризиса. Ну, или хотя бы перед этим посоветуйся со мной. Знаю, что мнение ты не изменишь, но хотя бы я буду знать, к чему готовиться.
— Да иди ты! Все настроение испортил, — обиженно вскочил Джонс.
— Если не забыл, это ты у меня дома, — Британия возмущенно поднял брови. — А если действительно ждешь от меня признания, то получишь его через год, при условии что мы все будем живы, а Брагинский еще не сбежит от тебя.
— Значит, пари! — загорелся идеей Альфред. Он тут же протянул руку Англии и теперь ждал ответа. Англия тоже встал и пожал руку. – А на что спорим?
— Ну, вроде на мое признание?
— Это само собой, но нужно что-то еще, — Америка задумался, и тут же к нему пришла гениальная мысль. — Ты при всех поцелуешь Франсиса в засос.
— Чего?!
— Уже испугался?
Фраза задела гордого англичанина за живое.
— Нет, — он сжал руку сильнее. — Но тогда ты публично откажешься есть свой фастфуд.
Америка чуть не потерял челюсть от возмущения.
— Это как-то не равноценно, но я соглашусь, потому что уверен, что победа за мной!
Англия разбил руки, и Америка, гордо задрав голову, направился к самолету.
Глава 5.
Альфред вернулся домой ближе к вечеру и сразу же побежал на кухню, где его уже ждал Литва. Торис, как всегда, возился у плиты. Америка настолько привык к этому, что даже разучился готовить и убирать самостоятельно. Но сегодня Литва выглядел особенно уставшим и подавленным. Он даже не заметил, как Альфред залетел в помещение, чуть не снеся полкухни.
— Литва! — позвал Америка, так и не дождавшись его внимания. Литовец дернулся и резко повернулся, чуть не задев черпаком его голову и успев облить супом. Альфреда спасли лишь очки.
— Ой, извините, — сразу спохватился Торис и начал снимать с очков макароны, параллельно вытирая американца полотенцем. — Подождите минутку, я уже заканчиваю, — сказал он, возвращаясь к своим делам.
— Хорошо, — ответил Альфред, садясь за стол, но тут же вспомнил об идее, которая посетила его на обратном пути от Англии. – Литва, ты ведь мне поможешь приготовиться к вечеринке?
— Вечеринке? А по какому случаю? Я еще не все праздники запомнил, — спохватился Литва, вспоминая, какой сегодня день. Он уже привык к тому, что у России в любой момент мог начаться праздник с транспарантами и выступлениями, обязательно оканчивающийся глубокой ночью под столом.
— Как по какому случаю? Мы будем праздновать мою героическую победу! Я хочу собрать как можно больше стран, — Америка размахивал руками, пытаясь показать, что он собирается устроить, а Литва молча наблюдал за ним, разливая по тарелкам злополучный суп. — Ну как тебе идея? Правда, грандиозно?
— Да, только я не думаю, что успею со всем справится…
— Я верю в тебя и это главное! — Америка опустил свою тяжелую руку ему на плечо, от чего тот чуть не согнулся пополам.
— А сколько будет гостей? — наконец спросил Торис, все больше волнуясь и предчувствуя неладное.
— Точно, надо составить список! — Америка влил в себя тарелку супа и скрылся в дверном проеме. Литва проводил его взглядом и продолжил ставить на стол остальные блюда.
Америка вернулся очень быстро. В руках он держал смятый лист бумаги. Похоже, Альфред уже пытался его выбросить, если не достал из мусорной корзины. Он всучил листок в руки Торису, а сам принялся за ужин.
Торис несколько секунд не решался в него заглядывать, но потом приоткрыл один глаз и пробежался по списку. Литовец в ужасе остановил взгляд на одном имени, но все же дочитал список, потом снова прошелся по нему и спросил:
— А вы точно нигде не ошиблись?
— Конечно, нет! Хотя раз ты так говоришь, то Англию все же можно оставить.
— Хорошо, конечно, но я имел виду Россию.
— Точно, совсем из головы вылетело. — Литва облегченно вздохнул, но зря. — Он же не пьет.
— К…к-как, не п…п-пье…т? — заикаясь спросил он.
— Ну, он обещал мне больше не пить… Надо что-то для него придумать, — Альфред поднял голову над миской с задумчивым видом. У Ториса уже начинался нервный тик: «Иван не пьет!!! Как Америка смог его уговорить? Он что, просил Англию его загипнотизировать или закодировать?»
— А, точно! Какое его любимое пиво?
— Балтика, вроде…
— Тогда привези ему пару бутылок безалкогольного.
Литва нервно кивнул, уже представляя, что будет завтра.
Глава 6.
Собираться гости стали ближе к девяти вечера, а все разница во времени, будь она не ладна! Альфред стоял в ковбойском костюме и своей любимой куртке на входе и приветствовал гостей, в зале суетился Литва, как отметил Франция, костюм официанта ему очень шел. Большого энтузиазма в глазах прибывавших стран Америка не видел, но как всегда не расстраивался « Еще не вечер. Вот немного выпьют, расслабятся и все пойдет по маслу»,— рассуждал он, лавируя между гостями.
В стороне от всех рядом с ящиком безалкогольного пива стоял мрачный Брагинский, хотя он и старался улыбаться, выходило это у него не очень, поэтому он плюнул на все и, утащив с собой сразу ящик, принялся напиваться, или хотя бы попытаться это сделать. Но уже после 5й бутылки он понял, что затея бесполезная и теперь сверлил глазами бокал шампанского в руках у Англии.
Но вернемся к Альфреду. Гением он, конечно, не был, но то, что алкоголь поможет всем расслабится, все-таки предугадал. На радостях того, что их угощают, особенно Швеция и Австрия, гости напились и теперь совершенно не боялись нести чушь. Родерих, как самый «трезвый», быстро оккупировал пианино и начал играть на нем непонятного содержания мелодии, чтобы хоть как-то выправить ситуацию, начал петь Франция, а пытаться его перекричать Англия. В итоге разморило и самого Джонса. К часу ночи из трезвых остались трое, причем в их число не смогли войти, хоть и старались, Лихтенштейн и Литва; Брагинский стоял, держа в руке последнюю банку, рядом уже с пустым ящиком, но вполне трезво оценивал ситуацию; Греция ничего не оценивал, он просто спал в обнимку с кошкой на кресле; Венгрия же просто не могла себе позволить выпить лишнего: кто же, как не она, понесет домой драгоценного бывшего мужа?
Альфред даже не заметил когда напился, а когда понял, было уже поздно. В процессе гулянки, он, как и его гости, успел потерять большую часть верхней одежды и теперь в штанах и галстуке с бутылкой вина в руке что-то упорно доказывал Англии, который уже где-то отрыл тунику и ангельские крылышки. Наконец спор достиг апогея, Альфред даже не замечал, о чем они спорят, просто в какой-то момент Англия вдруг резко вскрикнул:
-Это я-то не могу! Да я этого винососа сейчас уделаю!— Англия уверенным шагом пересек гостиную встал напротив Франсиса, который уже держал кулаки готовые к бою. Но то, что произошло дальше, повергло всех в шок: Артур в засос поцеловал Франсиса, причем последнему эта новая форма решать их конфликты очень даже понравилась.
-А вот ты теперь чем докажешь, что Россия тебе подчиняется!— оторвавшись от Бонфуа выкрикнул англичанин.
-А я, да я! Раша подтверди!— крикнул Альфред, обращаясь к Ивану. Россия улыбнулся присутствующим и кивнул.
-И это ты называешь доказательством?— после устроенного Англией шоу, похоже, в этот раз были возмущены все присутствующие. Альфред и на трезвую голову в такие моменты туго соображал, а, когда в тебе 4 литра тормозной жидкости, было еще хуже. Поэтому Джонс принял первую, пришедшую в голову, мысль за решение.
-А если он мне ноги будет целовать, а?— сердце в этот момент ёкнуло у всех присутствующих и их взоры мгновенно устремились в сторону Ивана. Он от столь неожиданного заявления выпустил из рук последнюю бутылку, которая тут же разбилась в дребезги.
-Согласен! Только если он это сделает здесь и сейчас,— продолжал гнуть свое Англия. Но похоже на некоторых стран это произвело отрезвляющий эффект. Германия тут же пересек разделявшие их метры и схватил его за тунику.
-Вам что жить надоело, англосаксы? Если собрались помирать, не тяните всех за собой, еще одно слово, и никто живым не уйдет,— сказал Германия, метая молнии из глаз.
-Точно, что на тебя нашло, мой друг? Ты, что, таким образом решил нам всем отомстить?
-Ничего, я не собирался делать, это Альфред все затеял, к нему и претензии.
-Даже если так, есть вещи, которые не стоит говорить,— Германия отпустил Англию и Франция, уже обращаясь к России, как можно более мягко заговорил:
— Ты не злись на него: он, когда переборщит всякий бред несет, я конечно за ним присматриваю, но в этот раз не уследил… А куда Россия делся?
Все оторвали взгляды от Англии и посмотрели туда, где все это время стоял Россия.
-Стоило на минуту отвернуться, а его уже и след простыл,— задумался Германия, потом хотел что-то сказать Альфреду насчет его поведения, но его в гостиной тоже не оказалось.
-Мистика,— сказал Артур и все снова обратили свои недовольные взгляды на него.
Глава 7.
Альфред сразу же заметил, что Россия под шумок вышел из гостиной, и решил последовать за ним. Он на ходу снял с лампы свою куртку, накинул ее себе на плечи и тоже под шумок выскочил из дома.
Он успел заметить спину, мелькнувшую за поворотом, и последовал за ним. Прошло около часа блужданий, прежде чем он понял, куда шел Иван. Америка выглянул из-за угла и увидел Ивана, стоящего на пороге купленного по совету Англии ему дома и пытающегося открыть дверь. Дверь быстро поддалась и Россия, скользнув в проем, запер дверь с другой стороны. Альфред хотел последовать за ним, но хренушки. Он тут же пожалел, что не взял с собой запасной ключ и что все-таки послушался Англию и не стал заселять Брагинского к себе.
Еще немного потоптавшись у входа, Альфред сделал глоток вина из бутылки, которую так и не выпустил из рук, и с ноги вышиб дверь. Дверной замок отлетел куда-то в сторону, а дверь, заскрипев, открылась и ударилась о стену. Он неуверенным шагом зашел внутрь и тут же наткнулся на сидящего на диване Россию. Его лицо не выглядело удивленным, даже наоборот, он как будто ждал чего-то подобного от него. Поняв, что эффектного появления не вышло, Америка как-то по-детски расстроился.
-Почему ты ушел?— забывая вставлять, где это необходимо, гласные и путая ударения, спросил Джонс. Иван поднял на него глаза:
-Извини, я немного устал,— он улыбнулся, но снова опустил глаза.
-Врешь! Почему ты отказался выполнить приказ?— Америка попытался сделать несколько шагов, но зацепился за лежащий на полу ковер и упал. Если бы его не подхватил Россия, для него все могло закончиться плачевно. Открыв глаза, он понял, что находится в объятиях Брагинского и покраснел. Бутылка упала на пол, разлив содержимое, а кое-как висящая на плечах куртка съехала и соскользнула на пол. От алкоголя язык вконец развязался, а от волнения мысли бурным потоком начали литься из Альфреда.— Ну, почему ты такой? Выполняешь все, что я скажу, соглашаешься со всем. Когда я напал, ты даже не сопротивлялся, а ведь мог. Я знаю, Что мог! Я надеялся на грандиозные сражения, а потом и героическую победу, но почему с тобой всегда все не так?
-Извини, что разочаровал, но я уже устал сражаться и воевать и не только с тобой. А с проигрышем я смирился еще после развала Союза, с тех пор я не хочу еще что-то терять. Я… Ничего…— тут Иван закусил губу, поняв, что взболтнул лишнего.
-Тогда ради кого ты готов так унижаться?— спросил он, сжав руками шарф Брагинского, но ответа не последовало.— Тогда выполни мой приказ!— потребовал он.
-Я думал, что это не более чем твоя пьяная шутка, но если это тебе так важно, то…— с этими словами Россия повалил его на диван, а сам сел на пол и снял с Джонса обувь и носки.
Альфред покраснел, а в голове начало проясняться: «Зачем я его попросил? Это же глупо. Хотя нет, почему он так легко согласился? Ради кого он идет на такие жертвы?» Сердце почему-то предательски сжалось. А тем временем Россия уже прикоснулся теплыми губами к кончикам его пальцев и начал понемногу строить дорожку из легких поцелуев вверх. Америка вздрогнул, и здравый смысл частично вернулся к нему. Он схватился одной рукой за голову, а второй отстранил от себя Ивана и с ногами забрался на диван.
-Перестань! Почему ты согласился?
-Прости, а мне не надо было?
-Да перестань! Хватит уже извиняться,— Альфред уткнулся головой в колени и накрыл ее руками. Россия встал с пола и сел рядом.
-Прости,— сказал он, смотря в пол. Америка еще с минуту просидел, молча, потом вскочил на ноги, схватил с пола куртку и босиком, не забыв пройтись по луже, направился к открытой все это время двери.
-Переезжай завтра ко мне,— сказал он, задержавшись в дверях, и, не дождавшись ответа, быстрым шагом отправился домой.
Бета: Витомира
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Америка/Россия, Англия/Франция, Литва, Пруссия (Калининград) и многие другие.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC, Насилие
Описание: Америка добивается своего и получает Россию под свой контроль.Россия никак на это не реагирует никаким гневом или войной,а просто выполняет все,что тот скажет.Альфреда это начинает пугать и он пытается вернуть все на свои места...
Посвящение: Карнэ.
Публикация на других ресурсах: Разрешаю, но только заранее предупреждайте куда.
Примечания автора: 1.Начала писать по заявке описанной чуть выше, но сюжет уже давным давно ушел от нее Х)))
Надеюсь, никто не расстроился)
2. Народ смотрите на Рейтинг)
3. Проект закончен, уффф.
Главы с 1-7
Глава 1.
«Как все так вышло, как? Ну почему он поддался тогда, зачем все это сделал?!!»
Альфред метался по кабинету и даже не знал, радоваться или плакать из-за сложившейся ситуации. С одной стороны, сбылась давняя мечта: Россия теперь под его контролем! Но Брагинский сдался как-то легко, в этой войне ему достаточно было напасть, слегка надавить на их правительство, подкупить пару человек… да много чего по мелочам! Но это не сравнимо с двумя сотнями лет противоборства, за которые он никак не мог сдвинуть дело с мертвой точки.
В кабинет вбежал чей-то секретарь и передал Америке бумаги, но не ушел сразу: принялся ждать ответа.
Альфред бегло прочел письмо и усмехнулся: «А Брагинский, похоже, не сдается, вот и приглашение на личную встречу прислал. Явно попытается заставить меня передумать и отпустить. Ну уж нет! Я слишком долго к этому шел! Стоит последовать примеру старшенького и взять с собой оружие, всякое можно ждать от этого русского. Он, конечно, не подарок, но выпускать его из-под своего контроля я не собираюсь».
Альфред быстро взял ручку со стола, черкнул пару строк на обратной стороне и отдал письмо назад. Парнишка буквально выбежал из кабинета, забыв закрыть за собою дверь. Альфред подошел к ней и заметил за дверью сидящего брата.
— Здравствуй, Альфред.
— В чем дело? Мы вроде на послезавтра назначили встречу?
— Знаю, но я решил встретиться сегодня. Послезавтра среди толпы ты меня даже не заметишь, это в твоем духе.
Джонс покраснел, такой грешок за ним действительно водился.
— Прости, заходи тогда,— Америка пропустил Мэтью и закрыл за ним дверь.
— А кто это был?
— Ты про курьера? Он мне приглашение на встречу от России принес. Думаешь, не стоит идти?
— Зачем спрашиваешь, ты ведь и так все решил. Я здесь по другому вопросу. Он, кстати, тоже связан с Россией.
— А что с ним?
— Я и не говорил о нем, я о его сестрах. Среди жителей уже начались волнения: эти страны без поддержки брата не протянут. Похоже, они собираются напасть на тебя.
— И называют это освободительной войной, я в курсе. Но герой — я! Я и так освободил весь мир от России!!! Теперь все могут жить спокойно, и…
— Но все же подумай над тем, что будешь делать. Две разгневанные девицы, как сказал когда-то Пруссия, это страшно!
— Не преувеличивай. Тем более, я все продумал. Не держи меня за дурака.
— Похоже, я единственный знаю об этом, потому и прошу подумать. — Уильямс встал со стула, на котором просидел все это время, и, прежде чем уйти, добавил: — Но будь осторожен, Россия не так-то прост, я хорошо узнал его, когда он был моим соседом. До встречи.
— Не нагнетай! Я ведь герой! Пока! — Америка проводил брата взглядом и сел за рабочий стол. — Умеет же он испортить настроение.
Альфред откинул голову на спинку стула и, пялясь в потолок, продолжил думать о победе. Настроение медленно, но уверенно пришло в обычное оптимистичное состояние. И уже через несколько минут он начал пускать по кабинету и из окна самолетики, думая про то, как замечательно все сложилось.
Глава 2.
Следующий день не был бы ничем примечателен, если бы Альфреду не предстояла встреча с Россией. Он, прежде чем отправиться на нее, заглянул к президенту, выслушал все его стандартные наставления, все его просьбы не делать глупости и, захватив пистолет, отправился в кафе, в котором его уже должен был ждать Брагинский.
Но того, к великому разочарованию Америки, в кафе не было, хотя, правильней сказать, там вообще никого не было: ни официантов, ни бармена у стойки, ни посетителей. Альфреда, конечно, еще вчера смутило русское название «Бистро», но такого он никак не ожидал.
— Эй! Есть кто живой? РАША~! Ты здесь?! — начал кричать Альфред, надеясь, что произошло какое-то недоразумение. И на его зов вышло именно это недоразумение, в пальто, как всегда, но еще и в переднике.
— А, Альфред, прости, еще минутку, — немного растерянно, со своей вечной улыбкой сказал Россия и снова скрылся на кухне. — Ты блинчики с чем любишь?
— С сиропом кленовым, — по инерции, не задумываясь, ответил Америка, садясь за стоящий рядом с входом на кухню столик. — А где все? — спросил он, все еще осматриваясь, надеясь на то, что здесь есть еще кто-нибудь кроме России.
— Я дал им выходной, хотел сам тебе что-нибудь приготовить. Ведь мы теперь будем жить вместе, верно? — Россия снова выглянул из кухни, но уже неся две стопки блинчиков, политых сиропом. Он поставил одну тарелку перед Альфредом, а вторую перед свободным стулом и тоже сел за стол.
— Они хоть не отравлены? — спросил Америка, тыкая вилкой в угощение. – Стоп! Жить с тобой вместе?! Я не собираюсь создавать союз! — в панике Джонс чуть не вскочил.
— Союз? Зачем? — Россия вопросительно повернул голову на бок. — Нет, ну, если ты, конечно, сам хочешь…
— Нет! Не надо, — осекся Альфред. — И ты даже не скажешь, что мечтаешь о том, что бы все стали едины с Россией?
— А, ты об этом… Конечно, мечтаю, — Брагинский снова улыбнулся, а Альфред облегченно вздохнул: «Есть все-таки вещи, которые не меняются».
— Но раз я теперь живу с тобой, то получается наоборот.
От такого сравнения Америка чуть не подавился блином.
— Я не ты! Я несу людям мир и демократию! И, если уж на то пошло, то ты мой подчиненный и должен выполнять все, что я скажу!
— Хорошо, — Россия улыбнулся и продолжил уплетать блины.
— И я не принимаю никаких возражений… ЧЁ?!!
— Ну, я говорю, что согласен. Ты, кстати, добавку будешь? — спросил Россия, показывая вилкой на опустевшую тарелку.
— А, да, — Америка и сам не заметил, как все съел. «А он, оказывается, неплохо готовит. Если он останется у меня жить, может, оно и к лучшему, тем более я смогу за ним присмотреть». Он наблюдал за тем, как Россия доедает последний блин и выбегает на кухню за добавкой. Он уже хотел было расслабиться, но вовремя вспомнил, что Брагинский пригласил его сюда неспроста. — Кстати, а что ты хотел у меня узнать?
— Когда? — с кухни откликнулся Иван.
— Ну, зачем ты меня пригласил? Я тебя, Раша, знаю, ты что-то задумал.
— А, точно, я хотел узнать насчет сестер. Они, похоже, собираются напасть, что будешь делать?
Россия говорил ровно, без запинки, но его лица Джонсу не было видно, о чем тот очень сожалел.
— Я не собираюсь говорить тебе о своих героических планах раньше времени.
Альфреду совсем не нравился спокойный тон России и он пытался его позлить.
— Но, возможно, ты дашь мне с ними встретиться, я бы попробовал с ними поговорить. Они, я думаю, успокоятся, когда узнают, что со мной все в порядке.
Такая идея у Америки уже была, но то, что Иван сам озвучил ее, вызвало волну недоверия. И все же…
— Я подумаю, — сказал Альфред, принимая новую порцию блинчиков из рук России. Брагинский улыбнулся и сел на прежнее место, но теперь в дополнение к блинчикам он поставил бутылочку «Хеннесси».
— Что это?
— Коньяк, — как ни в чем не бывало, ответил русский.
Альфред, наученный горьким опытом распития спиртного вместе с братом, решил отказаться. «Знаю я его, выпьет бочку и ничего, а меня потом вперед ногами отсюда выносить будут. Нет уж!»
— Я не пью.
— Завязал?
— Просто не пью.
— А я выпью, — Россия налил себе в низкий бокал коньяк и, взболтав его, выпил содержимое залпом. Америка чуть не подавился от испуга. «А интересно, что будет, если он напьется?»
— Больше не пей.
Россия поднял на него глаза, и ждал объяснений. Но их не последовало.
— Если я брошу пить, ты дашь мне встретиться с сестрами? — снова опустив глаза, спросил Брагинский. Улыбка пропала с его лица, что заставило Альфреда напрячься еще больше. Но он герой, он не мог спасовать. И уж если играть в миротворца, то стоит позволить им встретиться, тогда никто даже не подумает назвать его жестоким, тем более он планировал там присутствовать. Или…
— У меня на завтра запланирована встреча со странами, будут и твои сестры.
— Знаю.
— Откуда?
— Альфред, я знаю, что вы там собираетесь обсуждать и, как ни странно, меня тоже туда пригласили.
— Кто? Почему мне не сказали?
— Англия и Франция хотят решить все вопросы, пока я еще что-то значу. Ты же сам знаешь, когда все признают меня твоей колонией, мое слово не только не будет иметь веса, вся ответственность за обе страны будет на тебе.
— Это и так уже все признали, но все равно ты будешь говорить, когда я скажу и где скажу! — Альфред сегодня не был настроен на уступки, ему сильно хотелось выглядеть перед Брагинским хозяином ситуации. Нет, даже больше: его слово — закон для всех!
— Я уже понял, можешь не повторять, — обреченно сказал Россия, вставая из-за стола и схватив бутылку «Хеннесси». Америка тоже резко встал, ожидая нападения от своего врага и даже потянулся к оружию, но Брагинский лишь покачнулся на месте и побрел к выходу.
— До завтра, — буркнул он уходя. Альфред ничего не ответил, несколько минут он так и стоял, а потом ругнулся и вышел из кафе.
Глава 3.
Встреча проходила почти как обычно. Страны спорили, ругались, некоторые даже дрались. Германия, как всегда, пытался усмирить этот балаган. Надо сказать, результата он добивался далеко не каждый раз. Сейчас он не мог попросить Россию взмахнуть своим краном перед Евросоюзом, после чего те обычно успокаивались и обсуждение насущных проблем возвращалось на круги своя. Теперь Россия сидел рядом с Америкой, а не напротив него, как раньше. Теперь они не сверлили друг друга взглядами. Теперь Россия сидел в наручниках и без крана, подперев подбородок тыльной стороной ладони. Он не слушал ничего из того, что говорилось на собрании, он ждал момента, когда собрание кончится и он сможет поговорить с сидящими напротив него сестрами.
Альфред тоже сидел весь на иголках, слушая в пол-уха, но все же успел выразить свое недовольство Англии и Франции, после чего долго смеялся. Но, столкнувшись взглядом с Беларусью, тут же вспомнил, что не все так радужно, как могло показаться со стороны. Вопросы, касающиеся «мимолетной», как ее назвал Британия, войны, обсудили практически без участия Брагинского, он лишь в присутствии всех подписал какие-то бумаги, после чего все посчитали, что собрание можно считать оконченным. Все сделали вид, что забыли о нерешенным конфликте с Беларусью и Украиной, и быстро начали покидать зал. Им было страшно смотреть на мрачного Ивана. Он наводил тихий ужас даже когда на его лице была улыбка, а теперь все это было просто невыносимо.
Альфред тем временем улыбался, пожимал руки и поглядывал на Россию, к которому уже подбежала Беларусь. Америка видел, что она что-то шепчет, обняв своего брата, и факт того, что он не слышит ее слов, начинал раздражать. Надо было следить за Россией, который все это время, уткнувшись в ее волосы, тоже шептал нужные сейчас слова. Но еще больше раздражало то, что он снова начал улыбаться, так же как прежде, а может, даже мягче. Наконец Россия обнял и Украину, что-то шепнул, потом отстранил от себя, утер ее заплаканные глаза и, наконец, повернулся к Альфреду.
«Интересно, что он от меня хочет?» — Отпустив руку Японии, которого уже минут пять насильно держал в зале, Америка подошел поближе. Первым делом он сверкнул фирменной голливудской улыбкой и поцеловал руку Украине. Попытался поцеловать и Беларуси, но нож в руке ясно говорил, что так делать не следует, поэтому он лишь мягко ее пожал.
— Отпусти брата! – сразу потребовала Арловская.
— Я его не держу, — сказал Америка, предусмотрительно отступив на шаг. — Теперь он просто находится под моей опекой.
— Несколько сотен тысяч вооруженных солдат ты называешь опекой? Ты хоть думаешь о других странах?
— Они не солдаты, а миротворцы! — сразу поправил он. — И они нужны, чтобы не допустить гражданской войны (Иван отвернулся и закрыл глаза рукой). А что касается других стран, я никого не обижал.
— Неужели? — Наташа прищурилась, от чего Альфреду стало не посебе. — А как же наши с Ваней договоры о сотрудничестве и так далее? С установлением твоей опеки они перестали действовать. Нефть и газ перестали к нам поступать, и если бы не Венесуэла, то не знаю, что с нами было бы! — Арловская начала медленно наступать на него, поднимая нож.
— Хорошо, я подумаю над этим, когда вернусь домой, — осторожно отступая, сказал Альфред. Что не говори, сейчас она пугала его больше, чем Брагинский.
— Даю пять секунд. Раз! Два! Три! — На счет три нож уже был занесен над Америкой. Он начал поспешно искать глазами помощь, но все страны уже разошлись. — Четыре! — В последний момент он заметил стоящего в стороне Россию.
— Россия, — впервые в жизни правильно назвав его по имени, позвал Джонс, — спаси!
— Пять!
Твердая рука остановила нож. Как Брагинский так быстро успел оказаться позади нее, Альфред не мог даже представить. Беларусь пыталась вырвать руку, но Россия крепко держал ее в стальных тисках. В конце концов, она сдалась. Брагинский пристально посмотрел на сестру и, забрав нож, отпустил.
— Я даю слово, что разберусь со всем, — сказал Америка, придя в себя и протягивая ей руку. Немного недоверчиво она все же пожала ее, как бы соглашаясь на отсрочку гнева.
Глава 4.
Альфред был доволен как никогда, качаясь на стуле и жуя бургер. «Нет, я гений! Мало того, что получил в свое полное подчинение Россию, так теперь еще и заключил два выгодных контракта! Надо позвонить брату и похвастаться, хотя лучше лично приехать и испортить настроение». Альфред мечтательно улыбнулся, вскочил на ноги с рабочего места, снял с вешалки куртку и выбежал на крышу, где стоял его личный самолет.
На том берегу Атлантического океана его «с распростертыми объятиями» ждал Англия. Артур сидел рядом с посадочной полосой, а перед ним стоял столик и пустой стул. Он даже не взглянул на Америку, когда тот поздоровался с ним, а, как и прежде, продолжал потягивать крепкий ароматный напиток.
— И зачем ты приехал? — начал англичанин, когда лицо Альфреда приняло страдальческий вид.
— Я хотел услышать от тебя поздравления лично! А твое письмо, присланное пару дней назад, звучало не очень-то радостно, — сказал Альфред, оседлав стул и положив руки на спинку. Англия смерил Америку скучающим взглядом и поставил чашку в сторону. Ему всегда казалось, что чай отдает колой, когда рядом сидел младшенький.
— Если жаждешь от меня своего признания, то только через мой труп! Я совершенно не настроен так оптимистично, как ты. Но тебе, идиоту, никогда не понять ситуации не то, что в мире, а даже на твоей родине — Европе.
Альфред внимательно посмотрел на Артура: тот тоже умел портить ему настроение. После подобных разговоров становилось ясно, в кого пошел Мэтью.
— Ты как Канада, слишком беспокоишься. Все путем! Теперь можно не бояться его.
— Альфред, мальчик мой, я слишком хорошо его знаю, и вполне обоснованно так говорю. Во-первых, — Англия начал артистично загибать пальцы, — пошатнулось равновесие на мировой арене для кого-то, конечно, в худшую, а для кого-то в лучшую сторону. Мне, разумеется, пока жаловаться не на что, но, боюсь, это еще нам всем аукнется. Во-вторых, Россия не на столько глуп, чтобы просто сидеть на месте. В-третьих, вспомни историю. Даже когда мы: я, Франсис и Карьедо, — были Империями, даже тогда воевать с, казалось бы, не таким уж сильным Россией нам и в голову не приходило. А когда Франция все-таки решился, то получил по пятое число: Россия со всей своей заботой проводил его пинками до Парижа.
— Любишь же ты это вспоминать, — произнес Америка, всматриваясь в довольное от воспоминаний лицо брата.
— Тем не менее, я прав и, пожалуй, продолжу. В четвертых, Россия не тот человек, и, уж тем более, не та страна, которая будет беспрекословно кому-то подчиняться, особенно если этот кто-то — ты, — Англия закончил и поднес чашку ко рту: от продолжительной тирады у него в горле пересохло.
— Он согласился на мои условия и даже выполнять все, что я скажу.
— Что?!! Кхе-кхе-кхе! — Англия от шока подавился чаем.
— Я не вру, — Америка улыбался, наблюдая за реакцией брата. — Он сам согласился со всем и даже уговорил сестер подписать договор на выгодных для меня условиях.
Англия несколько минут в недоумении смотрел на сияющего от счастья Америку и пытался понять, шутил тот или нет. Но, судя по его довольному лицу, Артур все же заключил, что это правда или, по крайней мере, Альфред думает, что правда.
— В любом случае, я прошу тебя пока не делать ничего опрометчивого, а то мы все получим отдачу от твоих безответственных действий, как во время кризиса. Ну, или хотя бы перед этим посоветуйся со мной. Знаю, что мнение ты не изменишь, но хотя бы я буду знать, к чему готовиться.
— Да иди ты! Все настроение испортил, — обиженно вскочил Джонс.
— Если не забыл, это ты у меня дома, — Британия возмущенно поднял брови. — А если действительно ждешь от меня признания, то получишь его через год, при условии что мы все будем живы, а Брагинский еще не сбежит от тебя.
— Значит, пари! — загорелся идеей Альфред. Он тут же протянул руку Англии и теперь ждал ответа. Англия тоже встал и пожал руку. – А на что спорим?
— Ну, вроде на мое признание?
— Это само собой, но нужно что-то еще, — Америка задумался, и тут же к нему пришла гениальная мысль. — Ты при всех поцелуешь Франсиса в засос.
— Чего?!
— Уже испугался?
Фраза задела гордого англичанина за живое.
— Нет, — он сжал руку сильнее. — Но тогда ты публично откажешься есть свой фастфуд.
Америка чуть не потерял челюсть от возмущения.
— Это как-то не равноценно, но я соглашусь, потому что уверен, что победа за мной!
Англия разбил руки, и Америка, гордо задрав голову, направился к самолету.
Глава 5.
Альфред вернулся домой ближе к вечеру и сразу же побежал на кухню, где его уже ждал Литва. Торис, как всегда, возился у плиты. Америка настолько привык к этому, что даже разучился готовить и убирать самостоятельно. Но сегодня Литва выглядел особенно уставшим и подавленным. Он даже не заметил, как Альфред залетел в помещение, чуть не снеся полкухни.
— Литва! — позвал Америка, так и не дождавшись его внимания. Литовец дернулся и резко повернулся, чуть не задев черпаком его голову и успев облить супом. Альфреда спасли лишь очки.
— Ой, извините, — сразу спохватился Торис и начал снимать с очков макароны, параллельно вытирая американца полотенцем. — Подождите минутку, я уже заканчиваю, — сказал он, возвращаясь к своим делам.
— Хорошо, — ответил Альфред, садясь за стол, но тут же вспомнил об идее, которая посетила его на обратном пути от Англии. – Литва, ты ведь мне поможешь приготовиться к вечеринке?
— Вечеринке? А по какому случаю? Я еще не все праздники запомнил, — спохватился Литва, вспоминая, какой сегодня день. Он уже привык к тому, что у России в любой момент мог начаться праздник с транспарантами и выступлениями, обязательно оканчивающийся глубокой ночью под столом.
— Как по какому случаю? Мы будем праздновать мою героическую победу! Я хочу собрать как можно больше стран, — Америка размахивал руками, пытаясь показать, что он собирается устроить, а Литва молча наблюдал за ним, разливая по тарелкам злополучный суп. — Ну как тебе идея? Правда, грандиозно?
— Да, только я не думаю, что успею со всем справится…
— Я верю в тебя и это главное! — Америка опустил свою тяжелую руку ему на плечо, от чего тот чуть не согнулся пополам.
— А сколько будет гостей? — наконец спросил Торис, все больше волнуясь и предчувствуя неладное.
— Точно, надо составить список! — Америка влил в себя тарелку супа и скрылся в дверном проеме. Литва проводил его взглядом и продолжил ставить на стол остальные блюда.
Америка вернулся очень быстро. В руках он держал смятый лист бумаги. Похоже, Альфред уже пытался его выбросить, если не достал из мусорной корзины. Он всучил листок в руки Торису, а сам принялся за ужин.
Торис несколько секунд не решался в него заглядывать, но потом приоткрыл один глаз и пробежался по списку. Литовец в ужасе остановил взгляд на одном имени, но все же дочитал список, потом снова прошелся по нему и спросил:
— А вы точно нигде не ошиблись?
— Конечно, нет! Хотя раз ты так говоришь, то Англию все же можно оставить.
— Хорошо, конечно, но я имел виду Россию.
— Точно, совсем из головы вылетело. — Литва облегченно вздохнул, но зря. — Он же не пьет.
— К…к-как, не п…п-пье…т? — заикаясь спросил он.
— Ну, он обещал мне больше не пить… Надо что-то для него придумать, — Альфред поднял голову над миской с задумчивым видом. У Ториса уже начинался нервный тик: «Иван не пьет!!! Как Америка смог его уговорить? Он что, просил Англию его загипнотизировать или закодировать?»
— А, точно! Какое его любимое пиво?
— Балтика, вроде…
— Тогда привези ему пару бутылок безалкогольного.
Литва нервно кивнул, уже представляя, что будет завтра.
Глава 6.
Собираться гости стали ближе к девяти вечера, а все разница во времени, будь она не ладна! Альфред стоял в ковбойском костюме и своей любимой куртке на входе и приветствовал гостей, в зале суетился Литва, как отметил Франция, костюм официанта ему очень шел. Большого энтузиазма в глазах прибывавших стран Америка не видел, но как всегда не расстраивался « Еще не вечер. Вот немного выпьют, расслабятся и все пойдет по маслу»,— рассуждал он, лавируя между гостями.
В стороне от всех рядом с ящиком безалкогольного пива стоял мрачный Брагинский, хотя он и старался улыбаться, выходило это у него не очень, поэтому он плюнул на все и, утащив с собой сразу ящик, принялся напиваться, или хотя бы попытаться это сделать. Но уже после 5й бутылки он понял, что затея бесполезная и теперь сверлил глазами бокал шампанского в руках у Англии.
Но вернемся к Альфреду. Гением он, конечно, не был, но то, что алкоголь поможет всем расслабится, все-таки предугадал. На радостях того, что их угощают, особенно Швеция и Австрия, гости напились и теперь совершенно не боялись нести чушь. Родерих, как самый «трезвый», быстро оккупировал пианино и начал играть на нем непонятного содержания мелодии, чтобы хоть как-то выправить ситуацию, начал петь Франция, а пытаться его перекричать Англия. В итоге разморило и самого Джонса. К часу ночи из трезвых остались трое, причем в их число не смогли войти, хоть и старались, Лихтенштейн и Литва; Брагинский стоял, держа в руке последнюю банку, рядом уже с пустым ящиком, но вполне трезво оценивал ситуацию; Греция ничего не оценивал, он просто спал в обнимку с кошкой на кресле; Венгрия же просто не могла себе позволить выпить лишнего: кто же, как не она, понесет домой драгоценного бывшего мужа?
Альфред даже не заметил когда напился, а когда понял, было уже поздно. В процессе гулянки, он, как и его гости, успел потерять большую часть верхней одежды и теперь в штанах и галстуке с бутылкой вина в руке что-то упорно доказывал Англии, который уже где-то отрыл тунику и ангельские крылышки. Наконец спор достиг апогея, Альфред даже не замечал, о чем они спорят, просто в какой-то момент Англия вдруг резко вскрикнул:
-Это я-то не могу! Да я этого винососа сейчас уделаю!— Англия уверенным шагом пересек гостиную встал напротив Франсиса, который уже держал кулаки готовые к бою. Но то, что произошло дальше, повергло всех в шок: Артур в засос поцеловал Франсиса, причем последнему эта новая форма решать их конфликты очень даже понравилась.
-А вот ты теперь чем докажешь, что Россия тебе подчиняется!— оторвавшись от Бонфуа выкрикнул англичанин.
-А я, да я! Раша подтверди!— крикнул Альфред, обращаясь к Ивану. Россия улыбнулся присутствующим и кивнул.
-И это ты называешь доказательством?— после устроенного Англией шоу, похоже, в этот раз были возмущены все присутствующие. Альфред и на трезвую голову в такие моменты туго соображал, а, когда в тебе 4 литра тормозной жидкости, было еще хуже. Поэтому Джонс принял первую, пришедшую в голову, мысль за решение.
-А если он мне ноги будет целовать, а?— сердце в этот момент ёкнуло у всех присутствующих и их взоры мгновенно устремились в сторону Ивана. Он от столь неожиданного заявления выпустил из рук последнюю бутылку, которая тут же разбилась в дребезги.
-Согласен! Только если он это сделает здесь и сейчас,— продолжал гнуть свое Англия. Но похоже на некоторых стран это произвело отрезвляющий эффект. Германия тут же пересек разделявшие их метры и схватил его за тунику.
-Вам что жить надоело, англосаксы? Если собрались помирать, не тяните всех за собой, еще одно слово, и никто живым не уйдет,— сказал Германия, метая молнии из глаз.
-Точно, что на тебя нашло, мой друг? Ты, что, таким образом решил нам всем отомстить?
-Ничего, я не собирался делать, это Альфред все затеял, к нему и претензии.
-Даже если так, есть вещи, которые не стоит говорить,— Германия отпустил Англию и Франция, уже обращаясь к России, как можно более мягко заговорил:
— Ты не злись на него: он, когда переборщит всякий бред несет, я конечно за ним присматриваю, но в этот раз не уследил… А куда Россия делся?
Все оторвали взгляды от Англии и посмотрели туда, где все это время стоял Россия.
-Стоило на минуту отвернуться, а его уже и след простыл,— задумался Германия, потом хотел что-то сказать Альфреду насчет его поведения, но его в гостиной тоже не оказалось.
-Мистика,— сказал Артур и все снова обратили свои недовольные взгляды на него.
Глава 7.
Альфред сразу же заметил, что Россия под шумок вышел из гостиной, и решил последовать за ним. Он на ходу снял с лампы свою куртку, накинул ее себе на плечи и тоже под шумок выскочил из дома.
Он успел заметить спину, мелькнувшую за поворотом, и последовал за ним. Прошло около часа блужданий, прежде чем он понял, куда шел Иван. Америка выглянул из-за угла и увидел Ивана, стоящего на пороге купленного по совету Англии ему дома и пытающегося открыть дверь. Дверь быстро поддалась и Россия, скользнув в проем, запер дверь с другой стороны. Альфред хотел последовать за ним, но хренушки. Он тут же пожалел, что не взял с собой запасной ключ и что все-таки послушался Англию и не стал заселять Брагинского к себе.
Еще немного потоптавшись у входа, Альфред сделал глоток вина из бутылки, которую так и не выпустил из рук, и с ноги вышиб дверь. Дверной замок отлетел куда-то в сторону, а дверь, заскрипев, открылась и ударилась о стену. Он неуверенным шагом зашел внутрь и тут же наткнулся на сидящего на диване Россию. Его лицо не выглядело удивленным, даже наоборот, он как будто ждал чего-то подобного от него. Поняв, что эффектного появления не вышло, Америка как-то по-детски расстроился.
-Почему ты ушел?— забывая вставлять, где это необходимо, гласные и путая ударения, спросил Джонс. Иван поднял на него глаза:
-Извини, я немного устал,— он улыбнулся, но снова опустил глаза.
-Врешь! Почему ты отказался выполнить приказ?— Америка попытался сделать несколько шагов, но зацепился за лежащий на полу ковер и упал. Если бы его не подхватил Россия, для него все могло закончиться плачевно. Открыв глаза, он понял, что находится в объятиях Брагинского и покраснел. Бутылка упала на пол, разлив содержимое, а кое-как висящая на плечах куртка съехала и соскользнула на пол. От алкоголя язык вконец развязался, а от волнения мысли бурным потоком начали литься из Альфреда.— Ну, почему ты такой? Выполняешь все, что я скажу, соглашаешься со всем. Когда я напал, ты даже не сопротивлялся, а ведь мог. Я знаю, Что мог! Я надеялся на грандиозные сражения, а потом и героическую победу, но почему с тобой всегда все не так?
-Извини, что разочаровал, но я уже устал сражаться и воевать и не только с тобой. А с проигрышем я смирился еще после развала Союза, с тех пор я не хочу еще что-то терять. Я… Ничего…— тут Иван закусил губу, поняв, что взболтнул лишнего.
-Тогда ради кого ты готов так унижаться?— спросил он, сжав руками шарф Брагинского, но ответа не последовало.— Тогда выполни мой приказ!— потребовал он.
-Я думал, что это не более чем твоя пьяная шутка, но если это тебе так важно, то…— с этими словами Россия повалил его на диван, а сам сел на пол и снял с Джонса обувь и носки.
Альфред покраснел, а в голове начало проясняться: «Зачем я его попросил? Это же глупо. Хотя нет, почему он так легко согласился? Ради кого он идет на такие жертвы?» Сердце почему-то предательски сжалось. А тем временем Россия уже прикоснулся теплыми губами к кончикам его пальцев и начал понемногу строить дорожку из легких поцелуев вверх. Америка вздрогнул, и здравый смысл частично вернулся к нему. Он схватился одной рукой за голову, а второй отстранил от себя Ивана и с ногами забрался на диван.
-Перестань! Почему ты согласился?
-Прости, а мне не надо было?
-Да перестань! Хватит уже извиняться,— Альфред уткнулся головой в колени и накрыл ее руками. Россия встал с пола и сел рядом.
-Прости,— сказал он, смотря в пол. Америка еще с минуту просидел, молча, потом вскочил на ноги, схватил с пола куртку и босиком, не забыв пройтись по луже, направился к открытой все это время двери.
-Переезжай завтра ко мне,— сказал он, задержавшись в дверях, и, не дождавшись ответа, быстрым шагом отправился домой.
@темы: Америка, Россия, Литва, Англия, Фанфикшн, Пруссия, Франция
четверг, 14 июля 2011
Автор:Elizaveta Yait (ficbook.net/authors/Eirika)
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Англия/Франция
Рейтинг: G
Жанры: Романтика, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC
Размер: Мини.
Описание: Тема такая: Америка рассказал Франции, что Англия хороший сказочник, и тот решает это проверить)
Публикация на других ресурсах: Заранее предупреждайте куда утаскиваете, а потом на все 4 стороны)
Примечания автора: Сказочка немного неуклюжая, но это то, что придумалось)
--------------------------------------------------------------------------------
Собственно оноТемный дубовый стол, лампа, которая была накрыта торшером, от чего комната была заполнена каким-то красным светом, и внушительное кресло возле него. Ничего лишнего идеальная рабочая атмосфера для англичанина, который битый час пытался разобрать документы. Возможно, за своим излюбленным занятием он просидел бы до утра, в конце концов, заснув в кресле свисая головой с подлокотника, и потом вновь бы болели шея и спина. Но нет, тишину нарушил звонок телефона, доносившийся откуда-то из гостиной.
«Кто бы это мог быть в такой час?»— он мог предположить только троих, кому бы могло прийти это в голову, но все-таки было любопытно: кто именно решил рискнуть здоровьем и позвонить в такой час. Артур встал, обошел стол и вышел из кабинета – его встретило темное помещение гостиной комнаты. В центре стоял низенький столик, на краю которого, играя одну из сонат Бетховена, лежал телефон, постоянно мигая и вибрируя. Керкленд вздохнул: «Вот только винососа для полного счастья мне и не хватало». Немного подождав, в надежде, что собеседник бросит трубку, он простоял минуту. Телефон действительно затих, но потом снова завибрировал теперь точно собираясь упасть со стола.
«Я всего лишь не хочу чтобы телефон упал»,— оправдывал свои действия Англия, но, тем не менее, ответил.
-Чего тебе?— голос Керкленда выражал неподдельное недовольство.
-Во-первых, добрый вечер, мой милый друг, во-вторых, когда ты, наконец, перестанешь сразу грубить всем, кто тебе звонит, а в-третьих…
-А в третьих ты хоть знаешь который час ночи?— «А действительно, который час?» Артур посмотрел по сторонам и нашел большие напольные часы, стоявшие в углу. Малая стрелка была почти на 1, вторая застыла на цифре толи 10, толи 11 в темноте было не разобрать.
— Я всего лишь хотел попросить тебя о небольшом одолжении: расскажи мне сказку на ночь.
-А? Это что шутка такая? Какие сказки в час ночи?!— Англия уже жалел, что их разделял пролив, иначе бы он точно не поленился бы сходить к нему в гости и сломать шею.
-Ну, Арти, ну, поззя?
-Такими уговорами меня может уломать только Америка, и какого черта? Когда это я успел стать Арти и для тебя?— с той стороны линии послышался шум и возня.
-Извини, извини. Ваша бровастость, не соизволили бы вы прочитать мне всего лишь одну сказочку.
-Ах ты! Мало того что он одновременно с бабами какими-то развлекается, так ему еще и сказочку подавай!
-Артур ты чего?— голос француза казался неподдельно удивленным.— Не будь врединой.
-Ладно, будет тебе сказочка,— англичанин облизал губы, решая какую сказочку пострашнее ему придумать.— В некотором царстве в некотором государстве жила была принцесса. Она была настолько прекрасна, что женихи приезжали со всего королевства и из соседних земель, чтобы только предложить ей руку и сердце.
-Принцесса, как интересно. И как же она выглядела?
-Ну,— Керкленд сел на диван и закрыл глаза,— у нее были большие голубые глаза с длинными ресницами и золотистые до плеч волосы, в которые была вплетена алая роза. Ее прекрасная кожа была нежнее лепестков розы, а губы были цвета спелой вишни,— воображение Артура уже рисовало прекрасный лик писаной красавицы, и он блаженно потянулся. С другого конца снова послышалась возня, и голос француза стал значительно напряженным.
-И что же было дальше, господин рассказчик?
-А дальше… Хм злая ведьма невзлюбила девушку за ее красоту и надменность, поскольку она отказывала всякому, считая, что они не достойны ее красоты. И вот однажды она наложила на нее страшное проклятие, забрав красоту и решив, что Принцесса станет снова прекрасной, когда найдется хоть кто-то, кто сможет по достоинству оценить не ее внешность, а душевные качества.
-Как это поэтично, но мне все-таки не нравится эта сказка.
-Тогда я могу остановиться, у меня есть еще, чем заняться.
-А нет, нет молчу! Просто за то, что человек прекрасен с рождения, забирать этот дар…
-Ты можешь прекратишь эту тираду?— Франция тут же замолк.— Так вот теперь уже не столь прекрасная принцесса отправилась в путешествие на поиски своего суженого. Вначале она очень страдала из-за своего эгоизма и люди ее сильно невзлюбили, прогоняя прочь из своих домов, чтобы научиться ценить в людях внутреннюю сторону души ей пришлось обойти не один город. К тому моменту, когда она поняла свои ошибки, прошло три долгих года. Но судьба решила сжалиться над ней и вот в одном из городов она встретила прекрасного юношу и влюбилась. Вот только незадача: он совершенно не замечал ее чувств.
-Для любви не может быть преград!— воскликнул Франциск.— Нет ничего прекраснее ее…
-Ты меня заколебал перебивать! Сиди и слушай.
-Ладно, ладно,— Бонфуа усмехнулся.— Просто история кажется мне немного неуклюжей.
-Да неужели? Кстати пока не забыл: кто сказал тебе, что я хороший сказочник?
-Ах, ты об этом. Альфред на днях хвастал, что ему нравилось слушать тебя в детстве. И вот я позавидовал ему, ведь мне ты не рассказал ни одной, хотя мы с тобой намного дольше знакомы.
-Нашел чему удивляться, ведь это ты меня в детстве кормил сказочками, которые не имели ничего общего с реальностью,— медленно переходил на шипение Англия, вспоминая свое «счастливое» детство.
-Я совсем и забыл… Так что там было с тем юношей,— решив отвлечь Артура во время спохватился Франция.
-С юношей? Да ничего, потому что он был еще более самовлюбленным, чем принцесса в прошлом!
-Ну, зачем так категорично? Возможно, он просто не знал, что она любит его и стеснялся?
-Ха, если бы. Сколько бы она не пыталась ему признаться, он постоянно отвергал ее и вдобавок выставлял на посмешище. Принцесса долго терпела и ждала, что он все же откликнется, но тщетно. Тогда у бродячего торговца она купила флакон яда и выпила его на глазах возлюбленного. В тот же миг она упала замертво, приняв свой истинный облик, потому что только тогда до этого дегенерата дошло, как она сильно его любила. Тут и сказочки конец, а кто слушал молодец.
-Э-э-э, как-то конец мне не очень нравится. Он слишком мрачен для сказки, тебе не кажется?
-Правда? А, по-моему, жизненно. Ты что-то еще хотел?
-Да, но подожди немного…— на том конце послышался щелчок и раздались короткие гудки.
-Вот скотина!— Керкленд отбросил телефон на стол и облокотился на спинку дивана.— Испортил настроение и убежал.
Артур какое-то время сидел на диване и наблюдал за часами. Хотя прошло не более пять минут, под мерное тиканье сон пришел быстро и не заметно, утащив в царство Морфея и уставшего за день Англию, который тут же сполз и разлегся на диване подложив руку под голову.
Спустя еще пару минут часы пробили и в кухне, со стороны черного хода, послышалась возня, а потом кто-то тихо прокрался в дом и медленно на цыпочках подошел к дивану со спящим хозяином дома. Неизвестный облокотился на спинку дивана и опустил на руки лицо.
-Ну вот, а меня не много не дождался,— огорченно промурлыкал Бонфуа, вглядываясь в спокойное лицо Керкленда. Он провел по волосам Артура, открывая лицо, но тот лишь поморщился и повернулся на бок, уткнувшись лицом в спинку дивана.— Как ребенок ей богу.
-На себя посмотри лягушатник,— проворчал Англия, открывая один глаз.
-А хочешь, я расскажу, как на самом деле закончилась сказка?
-Ну, попытай удачу,— Артур повернулся лицом к Франции и открыл второй глаз.
-Начнем с того, пожалуй, что ты немного ошибся в самом начале.
-И где же?— вспоминая сюжет, захлопал глазами англичанин.
-Во-первых, у нее были не просто голубые глаза, на самом деле они были у нее зеленые как свежая луговая трава,— Франциск обошел диван и сел рядом с Артуром.— Во-вторых, принцесса не умерла, она просто уснула. Принц раскаялся в содеянном и начал рыдать над ее телом. Затем он наклонился и поцеловал ее губы, вот так,— Бонфуа тоже поцеловал Англию в губы.— А еще через мгновение девушка очнулась…
-И они жили долго и счастливо и умерли в один день. Вот только где мораль истории?
-Мораль в том, что может пора забыть о гордости и, наконец, стоит заметить прекрасного юношу, а?
-Который любит только себя. Ну, нет,— Керкленд отстранился.
-А может не только себя, возможно, он нашел для себя что-то еще более ценное и теперь надеется, что принцесса его простит?— Франциск обвил руками талию, притянув тем самым к себе англичанина.
-Тогда ему стоит постараться убедить ее,— смущаясь и еще пытаясь вырваться из цепких рук француза, пробормотал Артур.
-Готов потратить на это хоть всю ночь,— предупреждая очередные отговорки он накрыл его губы своими. Англия сначала покраснел еще активнее пытаясь вырваться, но уже скоро только сильнее прижался к Франции. «Гордость… пускай она действительно хоть сегодня подождет».
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Англия/Франция
Рейтинг: G
Жанры: Романтика, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC
Размер: Мини.
Описание: Тема такая: Америка рассказал Франции, что Англия хороший сказочник, и тот решает это проверить)
Публикация на других ресурсах: Заранее предупреждайте куда утаскиваете, а потом на все 4 стороны)
Примечания автора: Сказочка немного неуклюжая, но это то, что придумалось)
--------------------------------------------------------------------------------
Собственно оноТемный дубовый стол, лампа, которая была накрыта торшером, от чего комната была заполнена каким-то красным светом, и внушительное кресло возле него. Ничего лишнего идеальная рабочая атмосфера для англичанина, который битый час пытался разобрать документы. Возможно, за своим излюбленным занятием он просидел бы до утра, в конце концов, заснув в кресле свисая головой с подлокотника, и потом вновь бы болели шея и спина. Но нет, тишину нарушил звонок телефона, доносившийся откуда-то из гостиной.
«Кто бы это мог быть в такой час?»— он мог предположить только троих, кому бы могло прийти это в голову, но все-таки было любопытно: кто именно решил рискнуть здоровьем и позвонить в такой час. Артур встал, обошел стол и вышел из кабинета – его встретило темное помещение гостиной комнаты. В центре стоял низенький столик, на краю которого, играя одну из сонат Бетховена, лежал телефон, постоянно мигая и вибрируя. Керкленд вздохнул: «Вот только винососа для полного счастья мне и не хватало». Немного подождав, в надежде, что собеседник бросит трубку, он простоял минуту. Телефон действительно затих, но потом снова завибрировал теперь точно собираясь упасть со стола.
«Я всего лишь не хочу чтобы телефон упал»,— оправдывал свои действия Англия, но, тем не менее, ответил.
-Чего тебе?— голос Керкленда выражал неподдельное недовольство.
-Во-первых, добрый вечер, мой милый друг, во-вторых, когда ты, наконец, перестанешь сразу грубить всем, кто тебе звонит, а в-третьих…
-А в третьих ты хоть знаешь который час ночи?— «А действительно, который час?» Артур посмотрел по сторонам и нашел большие напольные часы, стоявшие в углу. Малая стрелка была почти на 1, вторая застыла на цифре толи 10, толи 11 в темноте было не разобрать.
— Я всего лишь хотел попросить тебя о небольшом одолжении: расскажи мне сказку на ночь.
-А? Это что шутка такая? Какие сказки в час ночи?!— Англия уже жалел, что их разделял пролив, иначе бы он точно не поленился бы сходить к нему в гости и сломать шею.
-Ну, Арти, ну, поззя?
-Такими уговорами меня может уломать только Америка, и какого черта? Когда это я успел стать Арти и для тебя?— с той стороны линии послышался шум и возня.
-Извини, извини. Ваша бровастость, не соизволили бы вы прочитать мне всего лишь одну сказочку.
-Ах ты! Мало того что он одновременно с бабами какими-то развлекается, так ему еще и сказочку подавай!
-Артур ты чего?— голос француза казался неподдельно удивленным.— Не будь врединой.
-Ладно, будет тебе сказочка,— англичанин облизал губы, решая какую сказочку пострашнее ему придумать.— В некотором царстве в некотором государстве жила была принцесса. Она была настолько прекрасна, что женихи приезжали со всего королевства и из соседних земель, чтобы только предложить ей руку и сердце.
-Принцесса, как интересно. И как же она выглядела?
-Ну,— Керкленд сел на диван и закрыл глаза,— у нее были большие голубые глаза с длинными ресницами и золотистые до плеч волосы, в которые была вплетена алая роза. Ее прекрасная кожа была нежнее лепестков розы, а губы были цвета спелой вишни,— воображение Артура уже рисовало прекрасный лик писаной красавицы, и он блаженно потянулся. С другого конца снова послышалась возня, и голос француза стал значительно напряженным.
-И что же было дальше, господин рассказчик?
-А дальше… Хм злая ведьма невзлюбила девушку за ее красоту и надменность, поскольку она отказывала всякому, считая, что они не достойны ее красоты. И вот однажды она наложила на нее страшное проклятие, забрав красоту и решив, что Принцесса станет снова прекрасной, когда найдется хоть кто-то, кто сможет по достоинству оценить не ее внешность, а душевные качества.
-Как это поэтично, но мне все-таки не нравится эта сказка.
-Тогда я могу остановиться, у меня есть еще, чем заняться.
-А нет, нет молчу! Просто за то, что человек прекрасен с рождения, забирать этот дар…
-Ты можешь прекратишь эту тираду?— Франция тут же замолк.— Так вот теперь уже не столь прекрасная принцесса отправилась в путешествие на поиски своего суженого. Вначале она очень страдала из-за своего эгоизма и люди ее сильно невзлюбили, прогоняя прочь из своих домов, чтобы научиться ценить в людях внутреннюю сторону души ей пришлось обойти не один город. К тому моменту, когда она поняла свои ошибки, прошло три долгих года. Но судьба решила сжалиться над ней и вот в одном из городов она встретила прекрасного юношу и влюбилась. Вот только незадача: он совершенно не замечал ее чувств.
-Для любви не может быть преград!— воскликнул Франциск.— Нет ничего прекраснее ее…
-Ты меня заколебал перебивать! Сиди и слушай.
-Ладно, ладно,— Бонфуа усмехнулся.— Просто история кажется мне немного неуклюжей.
-Да неужели? Кстати пока не забыл: кто сказал тебе, что я хороший сказочник?
-Ах, ты об этом. Альфред на днях хвастал, что ему нравилось слушать тебя в детстве. И вот я позавидовал ему, ведь мне ты не рассказал ни одной, хотя мы с тобой намного дольше знакомы.
-Нашел чему удивляться, ведь это ты меня в детстве кормил сказочками, которые не имели ничего общего с реальностью,— медленно переходил на шипение Англия, вспоминая свое «счастливое» детство.
-Я совсем и забыл… Так что там было с тем юношей,— решив отвлечь Артура во время спохватился Франция.
-С юношей? Да ничего, потому что он был еще более самовлюбленным, чем принцесса в прошлом!
-Ну, зачем так категорично? Возможно, он просто не знал, что она любит его и стеснялся?
-Ха, если бы. Сколько бы она не пыталась ему признаться, он постоянно отвергал ее и вдобавок выставлял на посмешище. Принцесса долго терпела и ждала, что он все же откликнется, но тщетно. Тогда у бродячего торговца она купила флакон яда и выпила его на глазах возлюбленного. В тот же миг она упала замертво, приняв свой истинный облик, потому что только тогда до этого дегенерата дошло, как она сильно его любила. Тут и сказочки конец, а кто слушал молодец.
-Э-э-э, как-то конец мне не очень нравится. Он слишком мрачен для сказки, тебе не кажется?
-Правда? А, по-моему, жизненно. Ты что-то еще хотел?
-Да, но подожди немного…— на том конце послышался щелчок и раздались короткие гудки.
-Вот скотина!— Керкленд отбросил телефон на стол и облокотился на спинку дивана.— Испортил настроение и убежал.
Артур какое-то время сидел на диване и наблюдал за часами. Хотя прошло не более пять минут, под мерное тиканье сон пришел быстро и не заметно, утащив в царство Морфея и уставшего за день Англию, который тут же сполз и разлегся на диване подложив руку под голову.
Спустя еще пару минут часы пробили и в кухне, со стороны черного хода, послышалась возня, а потом кто-то тихо прокрался в дом и медленно на цыпочках подошел к дивану со спящим хозяином дома. Неизвестный облокотился на спинку дивана и опустил на руки лицо.
-Ну вот, а меня не много не дождался,— огорченно промурлыкал Бонфуа, вглядываясь в спокойное лицо Керкленда. Он провел по волосам Артура, открывая лицо, но тот лишь поморщился и повернулся на бок, уткнувшись лицом в спинку дивана.— Как ребенок ей богу.
-На себя посмотри лягушатник,— проворчал Англия, открывая один глаз.
-А хочешь, я расскажу, как на самом деле закончилась сказка?
-Ну, попытай удачу,— Артур повернулся лицом к Франции и открыл второй глаз.
-Начнем с того, пожалуй, что ты немного ошибся в самом начале.
-И где же?— вспоминая сюжет, захлопал глазами англичанин.
-Во-первых, у нее были не просто голубые глаза, на самом деле они были у нее зеленые как свежая луговая трава,— Франциск обошел диван и сел рядом с Артуром.— Во-вторых, принцесса не умерла, она просто уснула. Принц раскаялся в содеянном и начал рыдать над ее телом. Затем он наклонился и поцеловал ее губы, вот так,— Бонфуа тоже поцеловал Англию в губы.— А еще через мгновение девушка очнулась…
-И они жили долго и счастливо и умерли в один день. Вот только где мораль истории?
-Мораль в том, что может пора забыть о гордости и, наконец, стоит заметить прекрасного юношу, а?
-Который любит только себя. Ну, нет,— Керкленд отстранился.
-А может не только себя, возможно, он нашел для себя что-то еще более ценное и теперь надеется, что принцесса его простит?— Франциск обвил руками талию, притянув тем самым к себе англичанина.
-Тогда ему стоит постараться убедить ее,— смущаясь и еще пытаясь вырваться из цепких рук француза, пробормотал Артур.
-Готов потратить на это хоть всю ночь,— предупреждая очередные отговорки он накрыл его губы своими. Англия сначала покраснел еще активнее пытаясь вырваться, но уже скоро только сильнее прижался к Франции. «Гордость… пускай она действительно хоть сегодня подождет».